Тарутинский манёвр и его значение для Бронниц и Бронницкого уезда

(по архивным материалам за 1812-1814 гг.)

Сливка Ирина Александровна, эксперт Отдела по культуре и делам молодёжи

После Бородинского сражения М.И.Кутузов принял решение покинуть Москву, чтобы сохранить армию, дать ей отдых и пополнить свежими силами. «Первою обязанностью ставлю себе сохранить армию и сблизиться с теми войсками, которые идут к ней на подкрепление, и самим уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю. Поэтому я намерен, пройдя Москву, отступить по Рязанской дороге. Знаю, ответственность падёт на меня, но жертвую собою для спасения отечества. Приказываю отступать» [1].

Перед полководцем стояла трудная задача: скрыть от Наполеона путь отступления русской армии и ввести его в заблуждение. Первую остановку при выходе из Москвы армия сделала в д. Панки Московского уезда. А затем она остановилась у д. Жилино Бронницкого уезда, где на ночлег расположился штаб Кутузова. Именно отсюда фельдмаршал отправил донесение императору Александру 1, в котором описал Бородинское сражение, объяснил необходимость сдачи Москвы и сообщил о запланированном манёвре русской армии к Тульской дороге: «С армиею делаю я движение на Тульскую дорогу. Сие приведёт меня в состояние прикрывать пособия, в обильнейших наших губерниях заготовленные, всякое другое направление пресекло бы мне оные; равно связь с армией Тормасова и Чичагова…» [2].

Начался знаменитый марш-манёвр на территории Бронницкого уезда. На рассвете 4 сентября (по старому стилю) армия выступила двумя колоннами к Боровскому перевозу. Первая колонна, которой командовал знаменитый генерал Дохтуров, вышла через деревни Сатовку, Жилино, Балятино и Островцы к Боровскому перевозу, переправилась через Москву-реку и устроилась в лагере. А вторая – под командованием генерала Ф.П.Уварова, от д.Жилино продолжала свой путь через деревни Пехорка и Верея, вышла к понтонному мосту, перешла Москву-реку и тоже расположилась лагерем. Войска Кутузова заняли большую территорию Чулковской волости Бронницкого уезда: от северной окраины д.Чулково до д.Тяжино (пехотные корпуса), между д.Еганово и Чулково (три кавалерийских корпуса). В деревнях Еганово, Зелёная Слобода, Мячково стояли санитарные фургоны, а в Михайловской Слободе разместился лазарет. Чтобы противник во время переправы не застал врасплох, Кутузов рассредоточил на правом берегу Москвы-реки лёгкие артиллерийские батареи, а у самой кромки воды на заливной пойме расположил 4 полка лёгкой кавалерии. Пока армия переправлялась, размещалась на другом берегу, арьергард Раевского под наблюдением французского авангарда Себастиани занял оборонительную позицию в д. Жилино, а кавалеристы арьергарда под командованием генерала И.В.Васильчикова до позднего вечера своими атаками прикрывали переправу русских войск через реку. Главная квартира фельдмаршала Кутузова из д.Жилино переправилась в д.Кулаково Бронницкого уезда.

После переправы русская армия, оторвавшись от французов, повернула у Чулкова и скрытым маршем двинулась вдоль правого берега реки Пахры в сторону Подольска. Опять шли двумя колоннами. Первая колонна шла через Еганово, Жуково, Константиново, Плетениху, Новлянское и Колычёво. Вторая - уходила по Рязанской дороге до д. Становое. Затем эта часть русской армии свернула направо и двинулась через Синьково, Петровское, Ильинское, Воскресенское, Лутошкино, Пестово. При этой колонне находился обоз главной квартиры. Таким образом, 5 сентября (по старому стилю), в 4 часа, выступив параллельными колоннами, русская армия предприняла фланговый марш к городу Подольску. Последним уходил корпус генерала Н.Н.Раевского. Он сжёг за собой мосты на

Боровском перевозе и скрылся вслед за армией за Боровским курганом. Так начался знаменитый Тарутинский манёвр.

В то время, когда главные силы двигались в сторону Тарутино, на Рязанской дороге происходили следующие события. Генерал Милорадович оставил полковника И.Е.Ефремова с отрядом кавалерии и частью пехоты на правом берегу Москвы-реки при Боровском перевозе, дав ему распоряжение: «…Н а случай приближения неприятеля отступать к Бронницам и тем заставить его думать, что главная наша армия отступила в сём направлении» [3].

Полковник Ефремов приступил к исполнению поставленной перед ним задачи. Он двинулся по Рязанской дороге по направлению к городу Бронницы. Наполеон, думая, что это главные силы, отдал приказ Мюрату, королю Неаполитанскому, преследовать русские силы. Сам Мюрат дальше Жилина не пошёл. Он приказал генералу Себастиани преследовать русские войска.

Действия казаков под командованием Ефремова были настолько удачны, что Себастиани, преследовавший их в течение нескольких дней, был в полной уверенности, что перед ним арьергард русской армии. Кутузов постоянно получал донесения о передвижениях французов по Рязанской дороге. 6 сентября он пишет: «До сих пор получаю сведения об успехах сего фальшивого движения, ибо неприятель последовал частями за казаками» [4].

10 сентября полковник Ефремов сообщал, что французы от Боровской переправы следуют по дороге к с. Становому. Позже, в тот же день, он докладывал: «Неприятель ночует ныне около г. Бронницы» [5].

11 сентября полковник в донесении главнокомандующему писал, что французы ночуют возле Бронниц, заняв стоящее от него верстах в 5 селение Боршево. 13 сентября, по сообщению Ефремова, французы в составе трёх полков кавалерии и одного полка пехоты с немалым количеством орудий проследовали от г. Бронницы к селу Шубину, где ночевали. Только в ночь на 14 сентября, когда казаки, выполнив свою задачу, рассыпались по лесам, преследовавший их генерал Себастиани понял, что пошёл по ложному следу, и что русская армия куда-то исчезла.

Вот какие воспоминания об успешной операции казаков оставил в своих известных «Записках» генерал Ермолов: «…Приняв за арьергард нашей армии небольшой казачий отряд в команде храброго полковника Ефремова, (Себастиани – прим. авт.) преследовал его к Бронницам и, поздно увидев себя обманутым, возвратился поспешно в Москву, но армия была уже на Калужской дороге у селения Красной Пахры» [6].

На территории Бронницкого уезда, у села Вишняково, 16 сентября произошёл бой, в котором храбрые казаки полковника Ефремова наголову разбили крупный отряд французов и взяли в плен до 500 человек [7].

К 22 сентября французские войска, находившиеся на Коломенской и Серпуховской дорогах, вернулись в Москву. Обманный манёвр, проходивший на территории Бронницкого уезда и так блестяще выполненный Ефремовым, закончился.

Одновременно с регулярными частями русской армии в бой с неприятелем вступили крестьяне Бронницкого уезда. Вооруженные конные и пешие крестьяне сёл Шубина, Вешнякова, Константинова, Воскресенского, Починок и деревень Сельвачёвой, Жирошкиной, Рогачёвой, Ганусовой, Залесья, Галашиной, и Жданской численностью до 2000 человек организовали партизанский отряд. Крестьяне – партизаны совместно с казаками устраивали против французских войск засаду. Заметив неприятельские войска, шедшие от Бронниц к Подольску, бронницкие партизаны неожиданно напали на них и нанесли жестокие удары. Они также участвовали совместно с казаками в схватке с наполеоновским отрядом численностью более 700 человек. Не менее 30 французских солдат было убито, остальные взяты в плен. Все повозки с награбленным провиантом и добром тоже были захвачены бронницкими партизанами.

Особенно отличились храбростью и мужеством в этом бою старосты сёл: Константиново – Семён Тихонов; Починок – Яков Петров; староста деревни Селвачёвой – Егор Васильев. 25 мая 1813 года они были награждены в Москве Георгиевским пятой степени знаком [8].

22 сентября 1812 года крестьяне – партизаны сёл Михайловская Слобода и Еганова, деревень Дурнихи, Чулковой, Кулаковой и Какузевой Бронницкого уезда Московской губернии, обнаружив, что многочисленный отряд наполеоновских войск подходит к селу Мячково, переправившись вброд через реку, с помощью казаков стремительно напали на врага и разбили его. Много других храбрых вылазок делали партизаны бронницкой округи. Самые отличившиеся были награждены медалью «За любовь к Отечеству 1812 г».

Вот их имена: Прохоров Павел – с.Ганусово; Андреев Михаил, Кириллов Василий, Иванов Иван – д.Дурниха; Тимофеев Сидор, Кондратьев Яков, Афанасьев Владимир – с.Михайловская Слобода; Леонтьев Василий (староста), Дмитриев Федул – с. Яганово, Иванов Егор – д. Хрипань [9].

Таким образом, фельдмаршал М.И.Кутузов, проведя блестяще Тарутинский манёвр и обманную операцию с помощью казачьего отряда полковника Ефремова, смог спасти армию и пополнить её свежими силами, закрыл путь неприятелю в богатые провиантом и оружием районы. Однако для города Бронницы и Бронницкого уезда этот манёвр обернулся бедой. Преследовавшие казаков французы под командованием Себастиани ворвались в город и подвергли его полному разорению и разграблению.

Пострадало от пребывания французов 136 домов. Из них сожжены – 13, разорены - 123 дома. Торговые лавки тоже подверглись разорению и сожжению. Разорены были 56 лавок, сожжены – 6 [10].

Среди городов Московской губернии город Бронницы стоит на третьем месте по количеству потерь после Вереи и Можайска. Из сохранившихся архивных документов стало известно, что в денежном выражении горожане потеряли имущества на сумму 304 318 руб. 93 коп. [11].

Сельские жители бронницкой округи тоже были разорены, многие лишились крова.

В первую очередь пострадали от нашествия те населённые пункты, которые примыкали к Коломенской дороге. Войска под командованием генерала Себастиани насчитывали от 30 тыс. до 60 тыс. чел (данные в разных источниках разнятся). Тогда как количество жителей в уезде не превышало в то время 40000 чел. В среднем получался один наполеоновский солдат на одного жителя Бронницкого уезда.

Надо также учесть, что многие населённые пункты подвергались нашествию неоднократно и были ограблены вчистую, а до некоторых населённых пунктов неприятельские войска не добрались. Также сильно пострадали крестьянские и помещичьи хозяйства, оказавшиеся на пути следования французских войск по направлению к Подольску.

Красноречиво об этом рассказывает в своём прошении, переданном в «Комиссию для рассмотрения прошений обывателей Московской столицы и губернии, потерпевших от неприятеля разорение» Кошелев Андрей Родионович: «…Разорение причинено 1812 года сентября месяца с 10-го по 16-е число стоявшими в оном сельце (Дьякове – прим авт.) три дни корпуса короля Неаполитанского 9-ю конными полками с их багажом и артиллерией и следовавшими потом за ними три ещё дни через оное ж сельцо к городу Подольску прочими того ж корпуса войсками…». Андрей Родионович перечисляет далее потери , которые состояли «…из сожжённых 10-ти крестьянских изб со всем принадлежавшим к ним хозяйственным прочим строением, сожжением, истреблением и забранием грабительски всего вообще озимого и ярового хлеба, соломы, сена, отнятием всех лошадей, домашнего разного скота, птицы и разграблением разного движимого имущества на сумму 34 936 руб. пятьдесят коп. Да мне, их помещику, причинено такового ж совершенного разорения, особенно на 20 256 руб., а всего вообще считать с крестьянами, на 55 192 руб.50 коп. и сверх оного тем же неприятелем взято из запасного сельского ссыпного магазейна ржи 75 пудов, овса 7 четвертей, которое количество составляло наличку в ссыпку хранившегося в оном сельце всего за все годы сборного хлеба» [12].

И так было повсеместно, где проходили неприятельские войска или где действовали их отряды фуражиров и мародёров.

Положение было настолько тяжёлым, что предводитель московского губернского дворянства В.Д. Арсеньев потребовал предоставить как можно быстрее сведения о состоянии запасных хлебных магазинов в Московской губернии, особенно в тех уездах, где побывал неприятель. Из «Ведомости запасных хлебных магазинов», поданной московскому гражданскому генерал-губернатору Н.В. Обрескову смотрителями Бронницкого уезда, стало известно, что очень многие хлебные магазины были разграблены французскими войсками. Часть хлеба забрали русские войска, когда шли к Подольску, часть хлеба была растащена неизвестно кем во время отсутствия крестьян в деревнях и сёлах. Ведь они тоже, как и москвичи, покидали родные места при приближении неприятеля. Возможно, грабили и свои мародёры.

С 1800 по 1812 год в запасных хлебных магазинах у помещичьих и экономических крестьян Бронницкого уезда было в наличии озимого и ярового хлеба (вместе с собранным в 1812 году) 52743 четверика, а после нашествия Наполеона осталось всего 542 четверика хлеба! В 97 раз уменьшилось его количество! Поэтому помещики писали гражданскому генерал-губернатору о бедственном положении своём и крестьян. Ведь не только поля не чем было засевать, но и есть было нечего [13].

Таким образом, подводя итог, мы можем с уверенностью сказать, что блестяще проведённый Тарутинский манёвр стал отправной точкой к победоносному завершению войны на территории России. Но он же стал причиной разорения и истребления имущества жителей города Бронницы и Бронницкого уезда, принявших на себя удар во время осуществления одного из этапов Тарутинского манёвра.

Приложение

1.

15 февраля 1816 года.

Его сиятельству господину действительному статскому советнику и кавалеру

Сего февраля 7 числа поданным мне гражданскому губернатору князю Алексею Алексеевичу Долгорукову.

Бронницкой округи Экономической Егановской волости села Жилина староста со крестьяны прошением прописывает, что проходящие разные воинские команды и рекрутские партии в немалом количестве наивсегда останавливаются в оном селе как ночлегом, так и делают роздых, коих они, крестьяне, по положению наивсегда довольствовали пищею. Ныне ж бывший хлеб весь вышел и на предбудущее время для таковых же потребностей и для себя никаковых средств к приобретению по неимуществу своему не имеют и, сверх сего, селение их от неприятеля претерпело разорение и домы все сожжены были. А как в означенном селе Жилине имеется в запасном сельском магазине хлеб весь налицо, почему и просят для прописанных нужд отпустить им впредь до будущего урожая из оного магазина заимообразно. И для того с прописанием сих обстоятельств донести имею сим Вашему Сиятельству и спрашиваю о разрешении предписания.

Бронницкого уезда Предводитель Дворянства и Кавалер Кустерский.

Февраля 11 дня 1816г.

ЦИАМ Ф.17. Оп.1.Д.1406. Л. 1-1об.

2.

«Находясь я при должности и справляя оную без отлучки до самого нашествия в город Бронницы неприятеля, и, наконец, предвидя неминуемую опасность, с приказания начальства для сохранения казенных Его Императорского Величества лошадей, при сопровождении оных отправлен был в самое короткое время в удобное и безопасное место Нижегородской губернии в заштатный город Починки. И по невозможности взять с собой, все мое имущество оставалось в доме моем, которое по нашествии неприятеля в город Бронницы, все разграблено, и претерпел разорение на сто девяносто восемь рублей.

Имения недвижимого никакого не имею и продолжаю службу Его Императорскому Величеству при означенном бронницком конном заводе с 1797 года конюхом и получаю в год жалованья двадцать восемь рублей, в отставке не был. Семейство имею при себе: жену, двух малолетних сыновей, кои нигде еще по службе не находятся и одну дочь» [14].

ЦИАМ, Ф.20. Оп.2. Д.2246. Л.5.

3.

Московских военных сил Николаю Евгеньевичу Кашкину.

Бронницкаго уезднаго Провиантмейстера

Рапорт.

Во исполнение ордера Вашего Высокородия от 10-го Генваря за № 298-м мною полученного того ж Генваря 12-го числа, учинённую мною общую ведомость о приходе и Полковника Шульгина, что и соблюдалось с моей стороны в точности до тех пор, пока оные находились в городе, но когда из города Господин Губернатор и сии чиновники, да и все городские жители выехали, а провиант потреблён был ещё в разные полки: и воинские чиновники требовали онаго от меня настоятельно, говоря так, ежели я без свидетельств означенных чиновников господ Генерал-лейтенанта Гессе, Генерал-майора Левицкаго и Полковника Шульгина не буду по их требованиям с росписками отпускать, то они сами будут брать без всякого разсчета и росписок; в таком случае вынужденным нашелся лучше отпускать с росписками, нежели без росписок, и - росписки давали на особых бумагах, а в книгу шнуровую заносить поскорее не было возможности, и когда сухари отпущены были все и никто более провианта не требовал, тогда я и сам при зазжении города неизвестно кем, спасая себя и семейство свое от неприятеля, из города выехал, оставя магазейн с оставшим провиантом запертый и запечатанный без караула, поелику штатной воинской команды тогда в городе уже не было. Оставшийся же провиант по нашествии неприятеля в город Бронницы весь расхищен, без остатка, что мною усмотрено по выходе неприятеля из города и из уезда.

Провиантмейстер Павел Вальцов №16. Февраля 2 дня 1813 года».

 Московское дворянство в 1812 году.-М.-1912.-С.-120

[1] Соколова М.В. «Им заперт путь возвратный» (Тарутинский манёвр и его значение).// Из истории бронницкой земли. Сборник краеведческих работ МУК Музей истории города Бронницы. Выпуск 1.Издательство: МП «БНТВ», 2008 г., с.115.

[2] Там же- с. 116.

[3] Там же- с. 117.

[4] Там же- с. 118.

[5] Там же- с. 118.

[6] Записки А.П.Ермолова.1798-1826 гг./Сост., подгот. текста, вступ. ст., коммент. В.А.Фёдорова.- М.: Высш. Шк., 1991.- с.208.

[7] Гарин Ф.А Изгнание Наполеона.- М.: Московский рабочий, 1948.

[8] Деркаченко Е.С. Партизанское движение в Бронницком уезде в 1812 году./Из ис-тории бронницкой земли. Сборник краеведческих работ МУК Музей истории города Бронницы. Выпуск 1. Издательство: МП «БНТВ»,2008г.-с. 113.

[9] Там же- с. 114.

[10] ЦИАМ. Ф.20. Оп.2. Д.2246.

[11] ЦИАМ. Ф.16. Оп.6. Д.3905. Л.14-14об.

[12] ЦИАМ. Ф. 51.Оп.17. Д.323

[13] ЦИАМ. Ф. 17. Оп.1. Д.358.Л.43об-44.

[14] Конюх Борис Максимов, сын Гулин

Поделитесь с друзьями