Альманах"Богородский край" N 3 (8) (2000)

Яков Яковлевич Смирнов и его потомки

Т.В. Сверчкова

Мой дед, Яков Яковлевич Смирнов (1861–1923), пошел по стопам отца – Якова Степановича Смирнова, 1812 года рождения, купца скобяных товаров. Отличался трезвостью и честностью. Расширял торговлю, хорошо знал и преуспевал в купеческом деле. Был на виду, участвовал во всех городских мероприятиях. С 1904 года член Богородского городского общества страхования от огня. А еще раньше был выбран старостой Сергиевского общества Хоругвеносцев города Богородска. В 1910-х годах был избран Богородским городским Головой и трудился на этом поприще до революции.

Женат он был на богородской мещанке Евдокии Петровне Чумаковой (1868–1938). Супругу в городе называли «суворушкой», так именовали во время империалистической войны сестер милосердия. Работала она и в Обществе по борьбе с туберкулезом «Белая Ромашка», самой многочисленной, пожалуй, благотворительной организации в Богородске. В семье деда было три сына и 4 дочери.

Петр Яковлевич (1885–1916), офицер Императорского флота, и Виктор Яковлевич (1888–1916), радист-инженер, погибли в первую мировую в Балтийском море на борту минного заградителя «ЕНИСЕЙ». Анатолий Яковлевич (1900–1943) преподавал, его жена – Полищук Ольга Никитична.

Анна Яковлевна (1890 года рождения), вышла замуж за беженца – адвоката из Польши, Луньского Евгения Людвиговича, когда разрешили беженцам уехать на родину они покинули Россию и жили в Польше, там родилась и их дочь Ванда.

Мария Яковлевна (1893–1950), вышла замуж за Свищева Максима, они имели 2-х дочерей: Галину и Нину.

Людмила Яковлевна (1895 г. р.), вышла замуж за Буткевича Николая Романовича, сына известного богородского врача Романа Осиповича Буткевича, их наследница – Нонна Николаевна (1922 г. р.), балерина. К слову сказать, Николай Романович был заядлым пожарником, как и мой дед.

Серафима Яковлевна (1897–1983), окончила Московский медицин­ский институт, в 1916 году работала в госпитале. Вышла замуж за Корсакова Владимира Ксенофонтовича (1887–1927), он окончил Высшее Императорское техническое училище (институт Баумана). После окончания войны в 1916 году, излечения от ранения и последствий отравления легочным газом, уехал на строительство Шатурской ГЭС, где вел изыскательные работы.

Автор этих строк – Тамара Владимировна Сверчкова, урожденная Корсакова, фельдшер по образованию и своему жизненному призванию, прошла всю Отечественную войну, автор книги «Со скальпелем и автоматом», живу в г. Ногинске. Мой муж – Сверчков Павел Федорович, у нас две дочери Таня и Ира, внуки Лена и Артем.

Перечислив далеко не всех потомков своего деда – Я.Я. Смирнова, хочу рассказать о жизни нашей семьи.

Большая благополучная семья после 1917 г. была разом разрушена, имущество раскулачено, многие члены семьи подверглись тем или иным репрессиям, мою бабушку – Евдокию Петровну, оставили в покое только в 1935 году, когда ей уже было к 70-ти годам.

Все разъехались: Анна в Польшу, Мария в Лосино-Островскую, Серафима на Шатуру, Анатолий в Ленинград, Людмила в Москву.

Не могу не сказать про моих деда и бабушку по отцу: Корсаков Ксенофонт Иванович (1850–1920) получил химическое образование и работал у Морозова на Мануфактурных фабриках по окраске тканей и бархата, сменив немца. Его жена – моя бабушка – Головкина Мария Павловна (1867–1942), тоже работала в обществе «Белая Ромашка».

Серафима Яковлевна, моя мама, часто приезжали с детьми в Богородск.

Помню как дедушка – Яков Яковлевич, встречал нас. Брал меня на руки и показывал кур. Помню большой дом на Дворянской улице (Советская) и рядом огромный парк. У калитки с высоким забором лежит большой камень, двор вымощен большими плоскими камнями с ровной поверхностью, а между ними растет мелкая, зеленая травка. Справа от дома стоит высокий сарай кирпичный – дом для кур. Проволочной сеткой отгорожены выгулы. Породистые куры это гордость Якова Яковлевича. Книги учета, ежедневные записи, обмен навыками и племенными курами не только в России.

За домом сад – огород, на грядках диковинные растения, цветы, ряды подвязанной малины и ряд ульев.

Наши родственники часто мне напоминали о таком моем детском капризе: слезаю с рук дедушки и иду по грядкам, в белом кружевном платье со светлым бантом в волосах, пчелы летают вокруг меня ж-ж-ж. Деда кричит – вернись! Но я машу руками, в душистых волосах запуталась пчела, жужжит и укусила за бровь. Я кричу от боли и плачу, спотыкаюсь и падаю, кричу: жижаки, жика... Деда поднял меня как пушинку – не ори так! надо слушаться! Я спрятала лицо у деда в бороде и замолчала. Распухшую бровь намазали чесноком. Но намочила деду рукав. И всю жизнь, когда я упрямилась, мне напоминали о пчелах и дедушке.

Помню в 1924 году моя бабушка Мария Павловна, причесав и нарядив меня, брала в Глухово. Перейдя железнодорожный мост, на остановке мы ждали трамвай. Дзинь-дзинь, за стеклами проносятся деревья, дома, люди. Помню, когда я болела и в темноте слышала дзинь-дзинь, становилось радостно и, засыпая, знала, дзинь-дзинь – все в порядке, спокойно, значит все хорошо. И до сих пор, наш трамвай – это радость и спокойствие.

Часто в теплые вечера, бабушка и ее знакомые или родные шли на Циклодром смотреть, как на треке один за другим мчатся велосипедисты. Раньше там учились кататься и папа и дядя Анатолий Яковлевич.

Прохладная тень от высоких деревьев, запах лесных цветов и крапивы, и тишина, и птички скачут на ветках, и нежный звук струны-синички. Мне нравился наш городской уклад жизни. Любовь, уважение к взрослым, чест­ность, правдивость, строгость и набожность.

Как мило сердцу, до сих пор, за стол садиться всем вместе. Чистая скатерть, порядок, дети без капризов. Минута тишины, торжественно бабушка шепчет благодарственную молитву. Кушают все, что приготовили, и десерт.

Все знали, что надо учиться, все окончили училища. В хорошую погоду няня ведет нас в парк. Расстилает плед и готовит полдник. Мы, набегавшись и насмеявшись, вперегонки падаем на плед. Няня наливает в чашечки молоко, раздает печенье и мы довольные и спокойные с Нонной собираем игрушки в корзиночку и уходим домой.

Поделитесь с друзьями