Альманах"Богородский край" N 2 (2001)

АС. БАТЬКОВ

Однажды в начале 1998 года я случайно оказался в одном вагоне электрички с Георгием Васильевичем Ровенским, с которым был знаком уже более 40 лет. В день встречи оба мы направлялись в Москву, я — в Институт общей физики, где устроился на работу после развала и практической остановки предприятия «Платан», а Георгий Васильевич — в Исторический архив Москвы. Разговорились о житье-бытье. В разговоре он упомянул о том, что восстанавливает списки жителей наших деревень — Чижево, Слобода, Фрязино, Ново, Трубино.

Полушутя я попросил Георгия Васильевича посмотреть, не встречается ли в его записях род Сальниковых. Попросил и, честно говоря, забыл, но Георгий Васильевич сам напомнил мне о моей просьбе, когда мы с ним месяца через два снова встретились в электричке. По его прикидкам, род Сальниковых хорошо просматривался в Ревизских Сказках по деревне Чижево, начиная с 1750 года, но связи с настоящим временем он, к сожалению, не находил.

Заинтересованный его рассказом, я попросил Георгия Васильевича показать списки мне. Со списком своего рода я получил и списки родов всех крепостных крестьян, проживавших в деревне Чижево до 1861 года. Впоследствии, разыскивая своих предков, чтобы соединить прошлое с настоящим, я стал вести записи по всем родам, проживавшим в деревне, и постепенно втянулся в краеведческую работу.

В молодости мы все беспечны. Жизнь, какой бы тяжелой она не была, нам казалась бесконечной и радужной. Мы искренно верили, что пройдет немного времени, восстановим разрушенную войной с Германией промышленность, всего у нас будет в достатке и будем все счастливы. О прошлом мы практически не вспоминали, да и зачем оно нам было — история нам и в школе надоела. А прошлое жило рядом с нами.

Я застал в живых своего деда Илью Григорьевича Сальникова, 1877 года рождения, и мог бы многое узнать от него о событиях, происходивших в его жизни. Узнать о людях, с которыми он общался, о деревне, в которой он прожил всю жизнь, но... Дед умер в 1956 году в возрасте 78 лет, а как память о нем у меня остались лишь два его снимка, которые я сам сделал, занимаясь в свое время фотографией. Расспросить деда о его жизни, да и вообще о деревне Чижево, я в то время не догадался.

Пробел можно было бы как-то восполнить воспоминаниями «моего отца — Сергея Ильича Сальникова, 1914 года рождения, матери — Пелагеи Матвеевны Сальниковой (в девичестве Авдониной), 1913 года рождения, да и дядек, которых я застал в живых: старшего — Павла Ильича Сальникова, 1906 года рождения, а также младшего — Ивана Ильича Сальникова, 1922 года рождения.. Но и здесь тоже прочерк — с отцом были постоянно натянутые отношения, а на воспоминания матери я как-то особо не обращал внимания и ничего не запоминал, хотя чувствовал, что ей хотелось бы рассказать о многом.

Видимо, не зря нас называют «Иванами, не помнящими родства». Ни в школе, ни в институте нам не привили желание изучать откуда мы взялись и какого мы рода-племени.

Встреча с Ровенским стала для меня ключевой в восстановлении генеалогического древа рода Сальниковых. А воспоминания жителей деревни Чижево подтолкнули меня к мысли, что необходимо хоть комуто из нашего рода оставить для детей и внуков записи — воспоминания о тех, кто до нас.

Из полученного от Георгия Васильевича списка крестьян деревни Чижево меня, конечно, в первую очередь интересовали мои предки. Так вот и они под номером двадцать. Список детей Григория заканчивался тремя женскими именами: Агриппина, 1854 года рождения, Федосья, 1859 года и Марья, 1861 года. Итак, разница по годам рождения между дедом и Марией небольшая, да и отчество одинаково. Вполне вероятно, что Илья Григорьевич из этой ветви, решил я. Надо только найти промежуточные данные, и картина будет ясна.

Первым местом, куда я обратился, был Гребневский сельский Совет. Там должны были быть списки жителей деревни, ведь налоги за землю, строения, а в свое время и за каждый ягодный кустик на огороде и каждую яблоню все платили исправно. Документов по жителям деревни со времен образования Совета там, конечно, не оказалось. Все до 1970 года было сдано в Щелковский архив. Чтобы не уходить с пустыми руками, переписал из подомовых книг жителей Чижево за 1970—1975 года. Авось, пригодится.

В Щелковском архиве материалы по деревне Чижево были, но только с 1940 года. Переписал жителей, проживавших в деревне за 1940— 1942 года. Ну и что? По своему роду я не продвинулся ни на шаг, хотя по записям про деда я узнал, как назывался колхоз, первым председателем которого он был избран жителями деревни. Заведующая Щелковским архивом, Валентина Максимовна, подсказала мне, что родословные материалы до 1913 года можно найти в Центральном историческом архиве Москвы, который находится на улице Профсоюзной в доме № 80, а материалы с 1914 года находятся в архиве, расположенном в доме № 13 по улице Онежской. Областной же архив находится на Азовской улице в доме №17.

Почему-то мне приглянулся областной архив, да и с работы было удобнее заехать туда. Позвонил, чтобы узнать, какие документы нужно иметь при себе для прохода в читальный зал. Оказалось, что при себе вполне достаточно иметь паспорт. Хорошо, вот я и в зале. А дальше что делать? Объяснил заведующей читальным залом, что мне нужны материалы Гребневского сельсовета по деревне Чижево Богородского уезда. Нужных мне материалов я не нашел. Скорее всего, это произошло из-за того, что я просто не знал, какие документы надо искать.

Чтобы не терять время, начал встречаться и разговаривать с бывшими жителями деревни. Предварительно мне удалось получить список пенсионеров, ранее проживавших в деревне Чижево, с указанием их адресов. Дело чуть-чуть сдвинулось с места. Из разговоров с жителями узнал, что дед председателем колхоза был с 1930 по 1937 год. Следовательно, в колхозе должна быть его анкета, в которой он обязательно должен был указать отца, мать и ближайших родственников. Правление колхоза находится в деревне Богослово, куда можно добраться автобусом или пешком, затратив больше часа времени. Попал я туда летом 1998 года. Однако документов там не оказалось. Все сгорело во время пожара, как мне там объяснили, и в правлении колхоза даже не знают, кто был первым председателем.

Куда идти дальше? Вспомнил, что после председательствования дед устроился на фабрику в деревне Ново. Фабрика в 1998 году фактически прекратила свое существование, хотя галстуки, изготавливавшиеся на ней, были известны за пределами России. На территории фабрики расположилась авторемонтная мастерская. Контора же фабрики, как ни странно, существовала. Только переехала она с территории фабрики в расположенный рядом бывший фабричный детсад, пустующий в настоящее время. Анкетных данных на бывших работников фабрики не оказалось и там. Но бухгалтерии любого предприятия, оказывается, обязаны хранить в течении 70 лет ведомости по зарплате работников. Переписал список работников фабрики с 1938 года с указанием величины получаемой ими зарплаты. Нашел в списке, кроме деда, своего отца, работавшего перед уходом в армию заместителем главного бухгалтера.

Вскоре мне стало известно, что у деда было пять своих сыновей и еще один приемный от второй жены. В отделе кадров предприятия «Исток» просмотрел личные дела на деда, всех его сыновей и их жен. На Василия и Серафима анкетных данных не оказалось. Как потом я узнал, на Василия их там и не было, а вот куда делись данные на Серафима, мне не понятно.

В Щелковском архиве мне еще подсказали, что часть материалов Гребневского сельсовета (рождения, вступления в брак и регистрация смерти) могут находиться в ЗАГСе. Во Фрязинском ЗАГСе таких материалов по Гребневскому сельсовету не оказалось. Нашлись они в Щелковском, но там мне категорически отказались их показывать, ссылаясь на то, что это секретные данные. Да, совковость еще долго будет сказываться. Кое-как уговорил заведующую, чтобы просмотреть только документы, заполнявшиеся на умерших жителей деревни. Среди них я и нашел точную запись даты и причины смерти Серафима. Это было для меня находкой, по которой можно достаточно точно представить, что произошло на самом деле с Серафимом. За день работы просмотрел и записал то, 'что меня интересовало, за период с 1926 года по 1941 год включительно. Данные, конечно, не ахти какой древности, но кое-что в списке жителей деревни, переданном мне Ровенским, можно было уже связывать с настоящим временем.

Во время одного из наших обменов новостями с Георгием Васильевичем он подсказал мне номера фонда и описи в ЦИАМе, в которых можно найти метрические книги и исповедные ведомости Гребневской церкви.

Небольшое отступление. Все губернии в России делились на благочиния, а те — на приходы, в центре, которых находилась церковь и стоял священник. Начиная с 1720-х годов в каждом приходе заполнялись метрические книги записями о родившихся, сочетавшихся браком и умерших и вели исповедные росписи.

Метрические книги составлялись в двух экземплярах: один отсылался в консисторию и теперь хранится в фонде консистории областного или республиканского архива, другой оставался в церкви.

В метрических книгах можно найти:

— сведения о времении и месте рождения, крещения и имени родившегося ребенка; именах, отчествах и фамилии родителей, их социальном положении и месте жительства; имена, отчества и фамилии восприемников;

— сведения о времени и месте бракосочетания, именах, отчествах, фамилиях, социальном положении и летах брачующихся; именах, отчествах и фамилиях поручителей по жениху и невесте;

— сведения о времени, месте, обстоятельствах (причинах) смерти и погребения.

Исповедные росписи составлялись ежегодно, это посемейные списки, в которых отмечали: место жительства и социальное положение семьи, главу семьи и отношение к нему других членов семьи, их имена, отчества, фамилии, «лет от роду» и прохождение исповеди и причастия.

Добираться до ЦИАМа очень просто. Садишься в последний вагон идущего от центра электропоезда и выходишь на станции «Калужская». Поднявшись наверх, оказываешься в десяти метрах от ступенек, ведущих к дверям архива. Читальный зал расположен на первом этаже, прямо за охраной, проверяющей пропуска. Справа от охраны имеется телефон, по которому можно позвонить в читальный зал, и к Вам выйдут для разговоров. Далее пишется заявление и ... все. Вы в зале. О том, что делать дальше. Вам подскажут.

Почти два года я посещал ЦИАМ. Переписал по Чижево метрические книги с 1808 года по 1913 год. Некоторые книги приходилось переписывать стоя, ввиду их большой толщины. Не нашел пока метрические книги за пять лет, с 1865 по 1869 год включительно. Часть книг находилась на реставрации, а это значит, что шанс увидеть их почти равен нулю. Мне посчастливилось все же найти большую часть из этих реставрируемых книг. Нашел их там, где и не предполагал — в Щелковском архиве. Там они внесены в фонд Щелковского ЗАГСа. Там же, в ЦИАМе, хранятся и исповедные книги по 1865 г. включительно.

И метрические, и исповедные книги очень хорошо дополняют друг друга, поэтому имеет смысл работать с ними одновременно.

В метрических книгах я и нашел недостающее звено, которое связывало моего деда Илью Григорьевича Сальникова с теми тремя женскими именами, которыми заканчивалась родословная, составленная по ревизским сказкам Георгием Васильевичем Ровенским. Там же я нашел и точную дату рождения Серафима, о котором в детстве и понятия не имел. Вся наша семья считала днем рождения отца пятое сентября, а, согласно метрической книге за 1914 год, надо было отмечать день его рождения пятнадцатого сентября.

Некоторое уточнение по деду еще можно получить из партийного архива, ведь он состоял в партии с 1924 по 1935 год. Только вот как попасть в этот архив и где он находится?

Иногда архивные данные можно найти там, где, вроде бы, их не должно быть. Зашел как-то в музей города Щелково. Помещение маленькое, но оформлено со вкусом. На одной из витрин под стеклом в качестве музейного экспоната обнаружил исповедную книгу Гребневской церкви за 1800—1828 годы. Архивный материал, с которым должны работать исследователи, лежал экспонатом в музее. Этот маленький штришок красноречиво говорит об уровне культуры, привитого народу за годы советской власти. Конечно, надо сказать «спасибо» тем людям, которые сохранили эту архивную книгу. Только истинное ее место не в музее, а в архиве.

Постепенно моя родословная стала принимать законченный вид, но вопросы не закончились. Хочется заглянуть еще чуть-чуть «за горизонт»...

Поделитесь с друзьями