Л.В. Иванова
Институт российской истории РАН

НАСЛЕДИЕ МОРОЗОВЫХ
В СЕГОДНЯШНЕЙ МОСКВЕ

Культурное наследие Москвы, как и России в целом, складывалось веками усилиями, талантами и трудом многих поколений соотечественников. Немалая доля внесена и Морозовыми, пять поколений которых до революции 1917 года помогали накапливать промышленный потенциал - основу богатства России нового времени.
Род Морозовых - исторический феномен. Вырвав себя из крепостного состояния, его первое поколение интенсивно развивало ставшее затем традиционным текстильное производство, второе - уже активно участвовало в финансовом и общественном становлении русских предпринимателей, а следующие поколения выполняли еще и культурные, и благотворительные задачи, по праву утвердив за династией славу талантливых предпринимателей, щедрых благотворителей и образованных меценатов.
Вклад Морозовых в отечественную культуру настолько велик и многогранен, что наш краткий обзор его невольно носит описательный характер. Однако и он имеет смысл, так как охватывает все стороны деловой и творческой активности лучших представителей династии.
Прежде всего рассмотрим, из каких составных частей состояло наследие Морозовых к 1917 году, количественно исчисляемое общим капиталом в 110 млн. рублей. Обобщенно говоря, это были созданные ими материальные, а также культурные и духовные ценности.
В число первых входили четыре крупнейшие текстильные фабрики с 54 тысячами рабочих, позволявшие Морозовым занимать первое место в текстильном производстве России. В Москве они построили или приобрели для своих семей и управления фабриками 28 домов, среди которых были и типичные для Москвы начала XIX в. городские усадьбы, и модные особняки, и современные деловые здания. И уже здесь выявляется характерная для Морозовых черта: строили они не только добротно, но и с учетом новейших архитектурных вкусов. С ними работали лучшие мастера конца XIX - начала XX в.: Ф.О. Шехтель, Р.И. Клейн, И.В. Жолтовский, Д.Н. Чичагов, Л.В. Кекушев, И.Е. Бондаренко, С.У. Соловьев, А.В. Кузнецов, И.А. Иванов-Шиц. И потому, как увидим далее, многие морозовские дома сейчас входят в число памятников архитектуры.
Продолжив традицию дворянства, купцы Морозовы обустроили, в основном в Подмосковье, не менее 14 загородных усадеб. Назовем их: Покровское-Рубцово, Горки Подольского уезда, Одинцово-Архангельское, Кунцево, Льялово (Морозовка), Иславское, Успенское, Горки Звенигородского уезда, Усад (на Киржаче), Глухово, Сушнево, Михайловское, Поповка (на Волге), Всеволодово-Вильва (на Каме), Мисхор. Эта первая сводка, возможно, не полна, но и она дает представление о размахе усадебного строительства, связанного так же, как в Москве, с именами первоклассных архитекторов. И многие усадьбы вписали заметные страницы в историю русской усадебной культуры.
Нам уже доводилось отмечать, что вложение капиталов в городскую недвижимость было характерно для Морозовых¹ , но при этом в своих личных целях они использовали лишь треть зданий, а большую их часть отдавали под культурные и благотворительные цели. Построенные ими в Москве около 50 домов сразу или со временем передавались в собственность города как акт благотворительности.
Самый общий взгляд на эту полусотню зданий позволяет сделать вывод, что, пожалуй, не было такого учреждения культуры или благотворительности, которое не получило бы поддержки Морозовых. Театр (Московский Художественный), Кустарный музей, бесплатная библиотека-читальня им. И.С. Тургенева, Детская больница им. В.Е. Морозова, ряд клиник, мужское и женское ремесленные училища, ясли, детский и родильный приюты, биржа труда, ночлежный дом, дом дешевых квартир, богадельня им. Д.А. Морозова - вот, возможно, неполный перечень морозовских построек для Москвы (напомним, что не менее щедро оделяли они в то же время Богородск, Орехово-3уево и Тверь). Имя Морозовых в названиях московских благотворительных учреждений к 1917 году мы находим 10 раз - такого не знал ни один другой купеческий или дворянский род² .
Благотворительность была доброй традицией московского купечества. И Морозовы, с одной стороны, поступали как все, а с другой - выделялись масштабностью и культурной направленностью своей помощи. Приведем лишь несколько примеров тому в подтверждение.
В 1929 г. К.С. Станиславский, не побоявшись присутствия во МХАТе И.В. Сталина, публично назвал Савву Тимофеевича "спасителем" театра³; по подсчетам А.Н. Боханова, общая сумма его помощи составила 500 000 рублей⁴ . Созданный Сергеем Тимофеевичем Кустарный музей, размещенный в специально построенном им здании, стал образцом для многих городов России, и неслучайно 30-летие трудов С.Т. Морозова отмечалось 13 декабря 1914 г. как праздник русского кустарного производства. В огромной благотворительной деятельности В.А. Морозовой отметим лишь незаурядные примеры - создание первой в Москве бесплатной читальни, поддержку, вопреки официальным проволочкам, Народного университета им. Шанявского, организацию рабочих Пречистенских курсов.
Все построенное Морозовыми на московской земле так или иначе оборачивалось своими духовными сторонами. И тем более велико было значение их непосредственного вклада в культурную жизнь и, следовательно, в фонд культурного наследия.
Начнем с морозовских художественных коллекций. Братья Михаил и Иван Абрамовичи и Алексей Викулович, не будучи профессионалами в области искусства, своими немалыми средствами и безупречным вкусом создали собрания живописи и прикладного искусства мирового уровня. При этом два из них предназначались владельцами в дар Москве, то есть имели такую же цель, какая была у П.М. Третьякова. В его галерею в 1910 г., выполняя волю умершего мужа, Маргарита Кирилловна передала свыше 80 картин (все собрания Михаила Абрамовича составляли около 100 картин русских художников и французских импрессионистов, 10 скульптур и 60 икон). А.В. Морозов в 1913 г. высказал намерение подарить городу музей своего имени⁵ . Но история распорядилась иначе: декретом Совнаркома от 19 декабря 1918 г. его собрание и собрание картин Ивана Абрамовича были национализированы. Три главных современных музея России - Третьяковская галерея, ГМИИ им. Пушкина и Эрмитаж, а также Кусково и другие хранилища могут гордиться предметами собраний Морозовых.
Своеобразно "питали" Морозовы русскую музыку. Они внесли немалый вклад в ее корневую основу, возрождая древнерусское певческое искусство (морозовский хор с его публичными выступлениями и граммофонными записями) и сохраняя на века его традиции в фундаментальном издании "Круга церковного пения" (СПб. 1884, 6 выпусков) - это заслуга А.И. Морозова. С другой стороны, новаторская роль А.Н. Скрябина не состоялась бы без помощи М.К. Морозовой, а славу русской музыки и искусства вообще за рубежом ("Парижские сезоны" С.П. Дягилева) поддержало финансирование Маргариты Кирилловны и Ивана Абрамовича.
Необходимо отметить, что Морозовым были близки идеи возрождения русской культуры с опорой на ее исторические истоки не только в музыке, но и в архитектуре (строительство старообрядческих храмов и их обустройство древними иконами, богослужебными книгами, старинной утварью, колоколами), в иконописи (у всех Морозовых были иконы старого письма), в издательском деле. Одним из последних перед революцией актов помощи в этом направлении стало участие и финансовая поддержка Сергеем Тимофеевичем и Алексеем Викуловичем организованного в 1915 г. Общества возрождения художественной Руси⁶ .
Народное образование - от его низших ступеней до таких главных центров, как Московский университет и Университет Шанявского (и тут традиционный центр соседствовал с самым молодым и прогрессивным), получало со стороны Морозовых постоянную поддержку. Финансирование строительства, учреждение стипендий, участие в обществах вспомоществования студентам - таковы были его основные каналы. Деловая натура предпринимателей и понимание ими роли образованных кадров во всех сферах производства придавали и этой области деятельности известное своеобразие. С особой охотой пропагандировалось профессиональное обучение: в специально созданных ремесленных училищах (при этом мужское было организовано в Москве впервые), в поддержке Александровского коммерческого училища, в учреждении первых земских учебных мастерских в Голицыне (плетение) и Сергиевом Посаде (деревянная игрушка).
Обращает на себя внимание еще одна деталь в направлениях и формах поддержки Морозовыми системы народного образования. Она направлялась преимущественно туда, где учились сами Морозовы, либо в те области, например, практической и теоретической медицины, которые были особенно близки страждущим членам рода. Трогательна и достойна уважения помощь людям в том, в чем нуждались сами жертвователи, - не умозрительное, а живое человеческое чувство двигало ими.
Еще одно направление общественно-культурной жизни - издательское дело - нашло щедрую и целенаправленную поддержку Морозовых. Хотя старообрядческая культура была особенно близка им и выразилась в таких изданиях, как журналы "Церковь" (1908-1918), "Церковное пение" (1909), "Старообрядческая мысль" (1910-1918), этим не ограничивался круг их интересов. Известно, как мощно поддержала либеральную печать В.А. Морозова, субсидируя газету "Русские ведомости" и журнал "Русское богатство" Н.К. Михайловского. Широко было представлено и левое, в том числе социал-демократическое направление печати, - газеты "Искра", "Новая жизнь", "Борьба" и другие. А.В. Морозов финансировал "Мир искусства". Такой диапазон - не проявление всеядности, а следовательно, равнодушия, но живой заинтересованности представителей разных семейных кланов, самостоятельности, широты мышления и личных вкусов.
Среди Морозовых было немало неординарных личностей. У Саввы Тимофеевича талант организатора сочетался с любовью к театру, у Михаила и Ивана Абрамовичей, бравших уроки живописи, была естественна склонность к изобразительному искусству, у музыкально одаренной Маргариты Кирилловны - к музыке. В Москве пользовались большой известностью три салона, связанные с этими людьми. В доме С.Т. и З.Г. Морозовых на Спиридоновке постоянно бывали А. Чехов и М. Горький, К. Станиславский и В. Немирович-Данченко, И. Левитан, Ф. Шаляпин, В. Ключевский. В салоне М.А. и М.К. Морозовых на Смоленском бульваре вначале собирались преимущественно художники - В. Серов, К. Коровин, В. Суриков, М. Врубель, А. Васнецов, а позднее он принял музыкальное и философское направление, собрав известных ученых "Серебряного века". Еще один культурный центр - на Воздвиженке у Варвары Алексеевны - привлекал писателей демократического направления: В. Короленко, Г. Успенский, А. Чехов, П. Боборыкин, поэт В. Брюсов.
Глядя на эти имена, представлявшие цвет русской культуры, лучше понимаешь и причины целенаправленности помощи Морозовых, и их большой, но трудно измеримый (дело ведь не только в суммах пожертвований, но в самой атмосфере благоприятствования талантам) вклад в накопление отечественных культурных и духовных ценностей на рубеже веков. Благодаря Морозовым реализовались передовые педагогические идеи С.Т. Шацкого (колония "Бодрая жизнь" в Белкине), работало Религиозно-философское общество им. В. Соловьева, И. Левитан получил возможность последние девять лет своей жизни спокойно и с комфортом работать во флигеле морозовского дома в Трехсвятительском переулке. И таких добрых дел было много.
Все это - и созидательная производственная, и активная общественная, в том числе муниципальная, деятельность, и культурные начинания Морозовых - осознавалось и высоко оценивалось современниками. Подтверждали это высокие посты в Биржевом комитете, выборы гласными Московской городской думы, попечителями многих учебных и медицинских заведений и членами благотворительных обществ. Среди последних были традиционные для рода попечительства о бедных Рогожского и Тверского участков Москвы, где жили Морозовы. Высокий авторитет поддерживала и память о видной роли С.Т. Морозова, которого неслучайно называли "купеческим старостой России". Пресса неоднократно отмечала культурные начинания предпринимателей непосредственно на фабриках (о фабричных морозовских городках как самобытном культурном явлении писали в наши дни Е.И. Кириченко⁷ , В.С. Лизунов⁸ ), о морозовских художественных коллекциях, Кустарном музее, Морозовском хоре и т.д.
И, конечно, знаком признания стало то, что образы многих Морозовых отразились в современной им художественной литературе. Очерк "Савва Морозов" М. Горького, пьесы "Джентльмен" А.И. Сумбатова-Южина и "Цена жизни" В.И. Немировича-Данченко (рождавшие аналогии с супругами М.А. и М.К. Морозовыми), роман "Китай-город" П.Д. Боборыкина (образ героини которого носит черты Варвары Алексеевны), посвящение А.В. Амфитеатровым Савве Тимофеевичу своей книги "Дрогнувшая ночь" - лишь некоторые свидетельства живого интереса к личностям и судьбам Морозовых. Наиболее ярким его подтверждением стала целая галерея портретов (более десяти полотен) Морозовых, в том числе кисти великого мастера В. Серова (шесть портретов), К.Е. Маковского и С. Дункерса, ныне украшающие Третьяковскую галерею, С.А. Виноградова, а также картины М. Врубеля, в которых преломился облик Маргариты Кирилловны.
Морозовых одарили уважением и дружбой А.П. Чехов, И.И. Левитан, Ф.О. Шехтель, Ф.И. Шаляпин, А.М. Горький, В.О. Ключевский. В этом мы видим значимость многих представителей рода и как личностей, и как людей, достойных требований культуры своего времени.
Констатировав, что немало материальных и духовных культурных ценностей создали Морозовы как непосредственно, так и опосредованно, создавая благоприятные условия для роста образования, культуры и науки на рубеже XIX и XX веков, закономерно поставить вопрос: как всем этим распорядилась новая власть после Октябрьской революции. Увы, весьма противоречиво и без должного уважения к людям, многое давшим Москве и России. В культурной политике партии большевиков определяющим был классовый принцип. Уничтожение буржуазии как класса означало лишение его собственности, гражданских прав, активной жизнедеятельности. Национализация отняла у Морозовых не только фабрики и особняки, но и собранные художественные и научные ценности. И если текстильные фабрики сохранились и до последних лет играли немалую роль в производстве, если бывшие морозовские дома получили новых хозяев и стали нести новые функции, то культурным ценностям был нанесен значительный урон. Что же касается благотворительной роли Морозовых, а также накопленного ими опыта предпринимательства и управления производством, традиций духовности и веры, то все это было предано в лучшем случае полному забвению, а то и хуле.
Драматична и неоднозначна судьба коллекций. Известно, что после революции дома Алексея Викуловича в Введенском переулке и Ивана Абрамовича на Пречистенке были захвачены анархистами, повседневно угрожавшими или грабившими коллекции. Поэтому декрет об их национализации казался даже благом, а первые практические шаги Советской власти - организация на основе собраний двух музеев с представлением владельцам прав хранителей и экскурсоводов по своим коллекциям - вызывали уважение. Но уже весной 1919 г. во Втором музее новой западной живописи начались реорганизации, последовал отъезд Ивана Абрамовича за границу, музей существовал до 1940 г., а в 1946 г. цельность собрания была уничтожена - картины направили в ГМИИ, Эрмитаж, Третьяковскую галерею, где они утратили имя владельца. Еще хуже обстояло дело с огромной многопрофильной коллекцией Алексея Викуловича, которую сначала переместили в другое место, а затем расчленили так, что не осталось и памяти об уникальном собрании. Если известно, что фарфор попал в Кусково, гравюры в ГМИИ, миниатюры в Третьяковскую галерею (об этом мы узнали только в 1997 г. с выходом каталога портретной миниатюры ГТГ), то судьбы остальных частей коллекции (как и очень многих национализированных революцией ценностей), по-видимому, уже не узнать - они растворились в общей массе помещенных в государственные хранилища, откуда продавались, перемещались по всей стране, пропадали. Таким образом, распорядившись выдающимися коллекциями, обезличив их, устранив память о роли владельца, Советская власть, хотя и сделала какую-то часть ценностей доступной общему обозрению в музеях, на деле же утратила значительную часть художественного наследия. Единственная персональная выставка картин из собрания Морозовых в 1995 г. в ГМИИ была запоздалым и, конечно, неадекватным признанием их роли в художественной жизни России XX века.
Морозовы были известными собирателями старообрядческих книг и рукописей, вообще библиотек. Их судьба однозначна, ибо они также подлежали национализации. По данным И.А. Друганова⁹ , в Москве были национализированы 5 библиотек Морозовых (среди них 40 тысяч книг Михаила Абрамовича и 2,5 тысячи - Варвары Алексеевны) и 2 библиотеки Г.Ф. и Ф.Г. Карповых (7 тысяч). Среди них были и старообрядческие книги (с Николо-Ямской улицы), и научная литература, гравюры и письма к В.М. Соболевскому, художественные издания. Все они оказались разделенными между такими крупными библиотеками, как Румянцевского и Исторического музея, так и в ведомственной библиотеке НТО ВСНХ, в Обществе истинной свободы в память Л.Н. Толстого и даже в распоряжении Симоновского района Москвы. О составе и сохранности библиотек никаких сведений нет - это еще один утраченный пласт культурного наследия.
Обычно судьбу личных библиотек разделяют и семейные архивы. Об архивах Морозовых никто не писал. Известно лишь, что пропал личный архив Саввы Тимофеевича, что неопубликованные воспоминания ряда Морозовых оказались в разных хранилищах и еще ждут своего часа (в РГАЛИ - Михаила Михайловича, в Кускове - Алексея Викуловича, в Театральном музее - Зинаиды Григорьевны). Только в 1990-х годах увидели свет мемуары Маргариты Кирилловны¹⁰, а ранее - Е.Н. Андриканиса и С.Т. Морозова¹¹.
Пожалуй, наиболее пострадавшей в результате революции оказалась часть наследия Морозовых, связанная со старообрядческой культурой, притом и в Москве, и в Подмосковье. Закрыты были и разграблены храмы (сейчас вернули Церкви храмы в Токмаковом переулке и на Новокузнецкой, ведется их реставрация), распылились собрания икон, пропали многие художественные церковные предметы - и древние, и созданные в начале XX в. по проектам известных архитекторов и художников.
На первый взгляд, повезло морозовским особнякам и усадьбам. Сейчас в Москве 10 зданий, построенных Морозовыми, стоят на государственной охране как памятники архитектуры. То же следует сказать о 7 подмосковных усадьбах.
Но стоит обратить внимание на то, как и кем заняты лучшие особняки: Дом приемов МИД (Спиридоновка, 17) с его закрытым для публики режимом. Дом Европы (б. Дом дружбы с зарубежными странами, Воздвиженка, 14 и 16), банк "Российский кредит" (а ранее - райком партии, Смоленский бульвар, 26/6), Академия художеств (Пречистенка, 21), приемная Патриархии (Мертвый пер., 9). Наверное, особый статус уберег интерьеры некоторых из этих зданий (хотя не спас Дом приемов МИД от опустошительного пожара в 1995 г.), но он же отгородил эти памятники от народа. Также обстояло дело многие десятилетия с усадьбами. Открылись Горки Ленинские, но так и недоступны Горки-9; Морозовка была закрыта даже для специалистов-искусствоведов, будучи домом отдыха ЦИК, затем дачей Сталина, а ныне - собственностью Газпрома; Одинцово-Архангельское почти все время было открыто только партийной верхушке.
По-прежнему работают в морозовских постройках Художественный театр и Кустарный музей, но все остальные утратили свои функции и обезличены. С ними уже не связана память об их устроителях. Так богадельня Д.А. Морозова в Шелапутинском переулке много лет была образцовым роддомом, а в последнее время коренным образом перестраивается. Все учреждения благотворительности (за исключением Детской больницы им. В.Е. Морозова) на сегодня потеряли и свои функции и имена.
Кстати, имя Морозовской больнице вернули в 90-е годы, когда появились первые признаки возрождения исторической памяти. В 1995 г. в Ногинске родилась и стала реализовываться идея подготовки к 200-летию рода Морозовых. Институт российской истории принял активное участие в организации и проведении Морозовских чтений, объединивших многих московских специалистов вокруг проблем истории рода и его вклада в материальную и духовную жизнь России. Вторые Чтения (1996 г.) даже приобрели международный характер. В начале 1997 г. научная конференция прошла и в Орехово-Зуеве. Сегодня можно говорить о сложившейся традиции рассматривать широкий спектр морозовской тематики - от производства до генеалогии. А хорошая практика мобильной публикации трудов конференций (тут велика заслуга местной администрации) позволяет выявлять малоисследованные направления, способствует взаимным научным контактам, расширяет круг исследователей. Уже сейчас определился их значительный - около шести десятков - состав, в котором много способной молодежи, что позволяет надеяться на успешное развитие "морозоведения", притом не в качестве узкого специального направления, а как части серьезного изучения российского предпринимательского класса.
Вот почему на первый план перед научной общественностью встают задачи дальнейшего расширения и углубления историографии Морозовых. На основе материалов этого рода можно составить и исследовать модель российского предпринимательства в прошлом и вносить предложения по его развитию в наши дни. Сейчас действует Морозовский проект Академии менеджмента и рынка, в Орехово-Зуеве работает учебно-деловой центр "Савва". Наметившаяся их связь с исследователями взаимно обогащает обе стороны - практику и теорию.
Настало время, продолжая сугубо научные разработки, сделать добытые материалы по истории Морозовых и их торгово-промышленного дела достоянием широкого круга соотечественников. В ходе подготовки к юбилею выкристаллизовались проекты таких интересных изданий, как "Морозовская энциклопедия" и "Родословие Морозовых", как серии популярных книг, а также художественных изданий о морозовских особняках-памятниках архитектуры. Надеемся, что они найдут поддержку со стороны Московского правительства.
Историческая справедливость и интересы объективного освещения путей формирования художественной культуры в России требуют решительных изменений в отношении к пропаганде культурного наследия Морозовых. Необходимы книги об их коллекциях с полной реконструкцией состава и судеб. Пора, как это принято во всех культурных странах, сопровождать музейные предметы информацией об их былых владельцах. И, конечно, нужны крупномасштабные выставки коллекций в Третьяковской галерее, ГМИИ, Эрмитаже, Кускове с изданием соответствующих каталогов. Цикл передач о домах, усадьбах, музеях с коллекциями Морозовых на телевидении и радио может стать не только познавательным, но и нравственно значимым явлением.
Охрана Морозовского некрополя - одна из задач нашего долга памяти. В 1995 г. впервые был поставлен на охрану некрополь на Рогожском кладбище. Однако акт надругательства на нем летом 1997 г. показывает, что охрана должна быть действенной, а не на бумаге. Поставлен на охрану памятник-надгробие В.Е. Морозову работы Ф.О. Шехтеля на Преображенском кладбище, но и этот акт требует реального дела - незамедлительной реставрации.
В Москве давно сложилась традиция отмечать память о замечательных соотечественниках установкой скульптурных памятников, бюстов (их несколько сотен), памятных досок. Неужели 200-летняя история рода Морозовых не заслужила подобных форм памяти?! Такие места в Москве, как Дом приемов МИД, Дом Европы, Академия художеств, Кустарный музей и МХАТ должны быть отмечены наглядными формами памяти о владельцах и их культурной роли. Прекрасно, что фойе Художественного театра украшает бюст Саввы Тимофеевича. Но было бы справедливо в год столетия театра рядом с именами К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко вписать в буквальном смысле слова на почетную доску имя С.Т. Морозова и установить ее на здании МХАТ.
И, наконец, среди многих десятков домов, подаренных Морозовыми Москве, должно найтись место для Музея рода Морозовых. Для него у нынешних потомков есть достаточно материалов, ради такого музея государственные музеи с их огромными запасниками могли бы поделиться некоторыми вещами, в свое время так несправедливо отнятыми у Морозовых. Хочется надеяться, что такой музей в Москве появится - он нужен не только ради Морозовых, но и ради сохранения и передачи лучших традиций русского купечества современным предпринимателям.
Многие Морозовы гордились купеческим званием и не хотели менять его на дворянское. Поэтому у рода не было своего герба и девиза. Однако 120 лет работы пяти поколений Морозовых и 80 лет служения на благо страны их наследия в новых условиях жизни позволяют сказать, что у Морозовых на деле был девиз - Любовь к России. Ибо эта династия русских предпринимателей, меценатов, ученых и общественных деятелей была династией патриотов своего Отечества.

1 Иванова Л.В. Топография владений Морозовых в Москве // Труды первых Морозовских чтений. Ногинск (Богородск). 1995. "Богородский печатник". 1996. С. 73.
2 Вся Москва на 1917 год. М., 1917.
3 См. Морозова Т.П. Савва Тимофеевич Морозов и Общедоступный театр // Труды первых Морозовских чтений... С. 99.
4 Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты России. М., 1989. С. 116.
5 Хроника // Русский библиофил. 1913. № 8. С.104.
6 Федотов А.С. Общество возрождения художественной Руси и Морозовы // Тезисы докладов и выступлений научно-практической конференции "Купцы Морозовы - российские предприниматели и меценаты". Орехово-Зуево, 1997. С. 71-72.
7 Кириченко Е.И. Морозовы и русская культура // Труды первых Морозовских чтений...
8 Лизунов В.С. Орехово-Зуево - историческая родина Морозовых // Тезисы докладов и выступлений...
9 Друганов И.А. Библиотеки ведомственные, общественные и частные и судьба их в советскую эпоху // Советская библиография. 1934. № 2. С. 76-77.
10 Морозова М.К. Мои воспоминания // Наше наследие. 1991. № 6 (24); То же // Московский альбом. М., 1997.
11 Андриканис Е.Н. Хозяин "Чертова гнезда". М., 1965; Морозов С.Т. Дед умер молодым. М., 1984, переиздания 1988, 1992, 1996.

Поделитесь с друзьями