«Белые снегири» с «Журавлиной родины»

Валерий Иванов. Ногинск.

В сентябре 2019 года, в дни столетия газеты «Богородские вести», я вспоминал людей, с которыми общался с 1983 года в редакции газеты. В те годы я начал иногда публиковать в газете, она называлась в то время «Знамя коммунизма», небольшие статьи о здоровом образе жизни. С тех пор прошло много лет… И вдруг я вспомнил имя человека, о котором мне захотелось написать. Его зовут Александр Васильевич Панкратов. Хорошо задумать написать статью, но как это осуществить, когда об этом человеке я почти ничего не знаю. Хотя кое-что я о нём всё-таки знал и даже встречался с ним в Ногинске в его квартире на посёлке Красный электрик. Знал я и о том, что Александр Васильевич Панкратов был штатным корреспондентом этой старейшей ногинской газеты. Мои расспросы о Панкратове некоторых моих знакомых ногинских журналистов ни к чему не привели: в лучшем случае они подтверждали, что Панкратов сотрудничал с нашей газетой. Вначале я пытался узнать о Панкратове в интернете. Но там о нём написано очень мало, нет биографии. Больше всего о Панкратове написал его друг по переписке из Нефтекумска Ставропольского края поэт и писатель Владимир Викторович Остриков. Но и в его публикациях я не нашёл нужной мне информации. Я стал вспоминать о Панкратове, о наших встречах с ним, копаться в своих архивах. Зная, что Панкратов мой земляк, я позвонил моим знакомым талдомским поэтам и в Талдомский историко-литературный музей.

Оказалось, что в архивах талдомского музея материалов, связанных с Панкратовым нет, но я обрадовался, когда получил от поэта, руководителя талдомского Литературного объединения имени И.С. Романова Галины Андреевны Русаковой, бандероль с книгой стихов Панкратова «Любовь и боль моя – Россия». Вместе с книгой пришла и фотография Панкратова с группой людей на вечере в Центральном доме литераторов в Москве. Из стихов я узнал некоторые биографические данные о Панкратове, среди них узнал точное место его рождения. Это деревня Сосково Талдомского района Московской области. Эта маленькая деревенька расположена недалеко от посёлка Вербилки. Кстати, о Вербилках в сборнике помещены несколько стихов Панкратова. Но всё же материала было недостаточно для написания статьи. Я вспомнил, что в моих архивах хранятся два журнала «Белые снегири», издававшиеся Панкратовым. Папку с этими журналами и ногинской газетой «Знамя коммунизма» я разыскал быстро. Первый журнал №12 выпущен в 1999 году. На нём дарственная надпись: «Участнику вечера в доме-музее С.А. Клычкова. 2 июня 2002 г.» и подпись Панкратова. На этом вечере я не был, а журнал я, вероятно, привёз из Талдома позже. Из своего дневника я узнал, что в доме-музее С.А. Клычкова я был на праздновании 115-летия со дня рождения моего деда Ивана Сергеевича Романова 24 октября 2003 года. Помню, что несколько оставшихся экземпляров двенадцатого номера журнала предлагали тогда приехавшим в музей гостям. Таким образом, впервые я что-то узнал о Панкратове и его журнале в этот день. Но я даже предположить не мог, что Александр Васильевич живёт и работает в Ногинске… В двенадцатом выпуске журнала «Белые снегири» помещены одни из последних стихов моего деда – талдомского поэта Ивана Сергеевича Романова, взятые из местной газеты «Коллективный труд»: «Утро», «Песня косаря», «Дыхание весны», «На Дубне», «Лён». Помещены и стихи других талдомских поэтов, напечатанные в местной газете в 1957 – 1959 годах, в том числе и стихи самого Александра Васильевича Панкратова. В журнале также помещены стихи, проза авторов из разных уголков России и некоторых других стран.

Название «Белые снегири» журнал получил не случайно. Обычные снегири это небольшие птицы размером с воробья с красно-чёрно-серым оперением. Белые снегири, как и все альбиносы, из-за отсутствия пигмента в глазах очень чувствительны к свету, имеют плохое зрение и в природе быстро погибают. Людям, ставшим инвалидами, как и белым снегирям, для выживания необходима поддержка. После того, как Панкратов стал инвалидом, он решил выпускать журнал, где будут помещаться стихи и рассказы инвалидов.

Второй журнал в моей папке это «Белые снегири» № 22 – 25 за 2002 – 2003 годы. Этот журнал оказался последним и больше «Белые снегири» не выходили. В этом номере журнала дарственная надпись Панкратова: «Внуку Ивана Сергеевича Романова Валерию Иванову с уважением» и подпись. Дату этой надписи Александр Васильевич не написал и я так и не мог вспомнить, когда я был у него дома. Но, когда я развернул газету «Богородские вести» №73 за 9 июля 2005 года, лежавшую на дне этой папки, то под рубрикой «Милосердие. Сегодня и всегда» я увидел статью Людмилы Валадан «Ты боль моя, моя утеха…». Статья посвящена Панкратову. Автор статьи незадолго до её написания побывала у Александра Васильевича дома в Ногинске на посёлке «Красный электрик». В статье рассказывается о тяжёлом жизненном пути Панкратова, о его работе на многочисленных комсомольских стройках, о километрах исхоженных дорог, нелёгких испытаниях и в результате этого подорванном здоровье, тяжёлых операциях и инвалидности второй группы. В статье говорится и о том, что Панкратов обратился за поддержкой в эту газету, написал туда письмо. Газета попросила помочь инвалиду, обратившись в Управление социальной защиты населения. В статье написано: «… в редакцию позвонила директор центра социального обслуживания О.В. Гамага и сообщила, что за инвалидом постоянно закреплён социальный работник». В конце статьи помещено обращение к спонсорам-землякам на поддержку дальнейшего издания журнала «Белые снегири». Последний выпуск этого журнала №22 – 25 вышел в 2003 году. Панкратов сказал Людмиле Валадан, что тираж следующего выпуска №26 «Белых снегирей» отпечатан в Кимрской типографии, и у него нет денег, чтобы его выкупить.

Я продолжал искать материалы о Панкратове, просматривая свои архивы. На протяжении многих лет я веду ежедневный дневник своих тренировочных и соревновательных пробегов, попутно кратко пишу и о других событиях моей жизни. Хотелось найти там что-то о Панкратове. Я очень обрадовался, когда обнаружил короткую, но очень ценную запись 11 июля 2005 года: «Познакомился с Панкратовым Александром Васильевичем – автором альманаха „Белые снегири”». Я стал вспоминать детали этой моей первой встречи с Панкратовым, состоявшейся через 2 дня после опубликования статьи о нём в нашей газете. Думаю, что его домашний адрес я получил в редакции «Богородских вестей». Помню, что его квартира на посёлке «Красный электрик» в Ногинске находилась в пятиэтажном доме на четвёртом или пятом этаже. Общение моё с Александром Васильевичем было непродолжительным. Во время моего прихода он на пишущей машинке печатал какой-то текст. При знакомстве я сказал Панкратову, что я внук талдомского поэта Ивана Сергеевича Романова и спросил у него был ли он знаком с моим дедом. Александр Васильевич ответил на вопрос положительно и подарил мне последний выпуск «Белых снегирей» с дарственной надписью. Помню скромную обстановку в однокомнатной квартире Панкратова, его рабочее место, центром которого была пишущая машинка, книги, газеты, журналы вокруг.

Беседа с Панкратовым у меня была недолгой, помню, что тогда он передвигался на костылях, и что я относил на почту, она была недалеко от дома, бандероль с журналами «Белые снегири» и отправлял её по указанному адресу. Приносил я Александру Васильевичу и продукты из ближнего магазина. К сожалению, я не нашёл больше записей в дневнике о моих встречах с Панкратовым, хотя помню, что был у него после операции, ампутации ноги. Александр Васильевич после этой операции прожил недолго: он скончался 6 сентября 2005 года.

Мне удалось связаться по телефону с краеведом из Вербилок Юлией Николаевной Кравцовой. Она мне сказала, что дома, где жил Панкратов в Вербилках, уже нет и обещала посмотреть, какие публикации Панкратова хранятся в местной библиотеке. К сожалению, о самом Панкратове Юлия Николаевна ничего не вспомнила, хотя и сказала, что была с ним знакома. В библиотеке она нашла потом какие-то его публикации, но надо ехать в Вербилки, чтобы их посмотреть. С большим трудом мне удалось связаться по телефону с поэтом из Нефтекумска Владимиром Остриковым. На сайте «Проза.ру» есть публикация этого поэта и писателя под названием «Слово о друге». Он писал, что у Панкратова был материал для написания о нём книги. Панкратов приглашал Острикова к нему приехать в Ногинск за этим материалом, но приехать Остриков не смог. Я надеялся от него узнать многие факты биографии Панкратова. Но все мои надежды не оправдались. Остриков был очень немногословен и предложил мне за информацией о Панкратове обратиться в Российскую государственную библиотеку, там, по его словам, есть все журналы «Белые снегири» и все приложения к нему. Но за несколько дней до этого разговора я уже связался по телефону с администрацией этой библиотеки и меня пригласили туда приехать, записаться и обещали, что в течение часа я получу все имеющиеся у них публикации Панкратова, то есть 25 выпусков журнала «Белые снегири» и 20 приложений к нему. Для такой поездки в Москву надо иметь много свободного времени и физически сделать всё это в сжатые сроки очень тяжело.

Я уже не надеялся узнать что-то в ближайшее время о Панкратове, как неожиданно подумал: «Не обратиться ли мне в нашу ногинскую центральную библиотеку, узнать нет ли у них публикаций Панкратова». Его публикации нашли, и я их в библиотеке получил. Я взял 4 книжки: «На журналистской тропе», «Помним о войне», «Прозрение», это приложения к журналу «Белые снегири» и сам журнал №15 – 16 – 17.

Познакомившись с имеющимися у меня публикациями Панкратова, я решил, что материала о нём уже вполне достаточно, чтобы написать о нём статью.

Саша Панкратов родился 27 ноября 1938 года в деревне Сосково, находящейся в 10 километрах к северу-востоку от посёлка Вербилки Талдомского района Московской области, в бедной крестьянской семье. Панкратов так рассказывает о своей семье в одном из приложений к журналу «Белые снегири»: «В нашей семье было 12 человек – бабушка, отец, мать и девять детей. Бабушку почти не помню, так как она умерла в годы войны. Умерли два моих брата и сестра. За остальных выращенных детей мать впоследствии была награждена медалью материнства. Когда в 1943 году Родина призвала своих защитников, 17 – летнего Николая, осталось у матери ещё трое сыновей и дочь, младшему из которых, то есть мне, было 5 лет, а старшему едва исполнилось 15». Далее он пишет: «… своим первым учителем в полном смысле этого слова я считаю старшего брата Николая» и далее: «Это он, брат Николай, учил меня, 5-летнего пацана, разбирать буквы и слога под картинками потрёпанного букваря». Николай мечтал стать учителем, писал стихи, любил русскую классическую литературу и привил эту любовь младшему брату Александру. Николай после войны и армии стал участковым инспектором и прослужил на этом посту более 20 лет.

Много интересного я узнал из шестого выпуска приложения к журналу «Белые снегири», оно называется «На журналистской тропе». Публикация «Мой тернистый путь в журналистику» начинается так: «Ещё со школьной скамьи уверовал я в необходимость печатного слова, в его силу и правдивость. Пристрастившись к освещению в своей «районке» деревенских событий, с 4-го или 5-го класса я уже стоял на первой ступеньке журналистской лестницы в звании юнкора. Шли годы. Меня уже стали официально называть селькором. А когда за плечами оказались все 10 школьных лет, армейская газета «Крылья Советов» и ежедневная газета Северной группы войск «Знамя победы» на целых 3 года приняла меня в семью военкоров».

Прочитав эту публикацию, я понял, что «районка» это талдомская районная газета «Коллективный труд» ( сейчас талдомская районная газета называется «Заря») и Панкратов в школьные годы сотрудничал с газетой, когда в её редакции ещё работал мой дед Иван Сергеевич Романов. Он был литературным сотрудником талдомской газеты и, вероятно, общался с начинающим журналистом Панкратовым, давал ему какие-то полезные советы по написанию статей. В 1957 году началась у Панкратова служба в армии, тогда он и стал военкором, часто писал критические статьи и фельетоны, за что военное начальство, затронутое в них, сажало его на гауптвахту. Отслужив в армии 3 года, Панкратов овладел разными рабочими специальностями, работал на комсомольских стройках. В одном из своих стихотворений он написал об этом периоде жизни: «Был Байкал и брестское Полесье, уезжал я за Полярный круг…Жизнь была – романтика и песня. Жизнь моя – сплошной упорный труд». Панкратов пишет: «Простым электриком-строителем или эксплуатационником-ремонтником мне пришлось работать в различных отраслях народного хозяйства, много поездить по стране. Кочевая жизнь, бытовая необустроенность, «вечный бой» с аморальностью и бюрократизмом, в конце-концов привели меня на операционный стол ИССХ имени А.И. Бакулева. В это время я был уже студентом 4 курса факультета журналистики МГУ. (До этого я с отличием окончил двухгодичный университет рабселькоров имени М.И. Ульяновой при МГУ). После сложной операции на сердце, находясь на больничной кровати с капельницей в груди, я сумел не только подготовиться к предстоящим устным зачётам и экзамена за 4 курс, но и закончить письменные работы – Реферат по основам партийной пропаганды и теории журналистики (он вошёл в книгу «Память огненных лет») и курсовую работу «В.А. Гиляровский – репортёр 19 века».

Панкратов вышел из больницы в 1986 году, пролечившись там после операции, когда ему было 48 лет. Он стал инвалидом второй группы и в полную силу не смог продолжать работать корреспондентом в газетах. Тогда он решил всецело отдать себя стихам. Его первый поэтический сборник «У подножия Парнаса» помог издать директор ЗАО «Фарфор Вербилок» Вадим Лунёв. Вскоре Панкратов подготовил к печати рукописи стихов поэтов Талдомского района, многие из которых были инвалидами. Его второй поэтический сборник «Любовь и боль моя – Россия» вышел в 1994 году, он напечатан в ногинской типографии «Шерна». Затем последовали сборники стихов Панкратова «Смеяться, право, не грешно», «Прозрение» и «Над пропастью». Стихи его печатались в различных газетах Москвы, Подмосковья и других регионах бывшего Союза, в журналах «Журналист» (МГУ), «Надежда» (Минск), в сборниках подмосковных поэтов «Зори над Дубной», «Вербное воскресение».

Но некоторые важные события из жизни Панкратова для меня продолжали оставаться неизвестными: не смог я узнать как и когда Панкратов оказался в Ногинске, получил здесь квартиру и стал корреспондентом ногинской газеты «Знамя коммунизма»,я не знал, где хранится его архив, какова судьба материалов, подготовленных им для 26 номера «Белых снегирей» и, наконец, где похоронен Панкратов. В сборнике «На журналистской тропе» есть глава под названием «Когда работал я в Ногинске», где Панкратов поместил 14 своих публикаций в ногинских газетах «Знамя коммунизма»(март – апрель 1990 года) и «Ногинский вестник»(май – сентябрь 1990 года). Это острые публицистические статьи из жизни Ногинска, журналистские расследования после обращения жителей в газету. Кстати, Панкратов писал: «Штатным корреспондентом я работал только в Ногинской газете «Знамя коммунизма» - «Ногинский вестник», значит с другими изданиями он сотрудничал внештатно.

В 1995 году вышел первый номер журнала «Белые снегири». В двенадцатом номере этого журнала Панкратов написал о некоторых событиях, предшествовавших рождению «Белых снегирей»: «В 1993 году я жил и работал в городе Ногинске, но часто навещал мой родной посёлок…». В родном посёлке Панкратова Вербилках выходила многотиражная газета, с которой он сотрудничал. Как раз в это время было организовано объединение местных литераторов, названное «Зори над Дубной», куда заочно был включён и Панкратов. Литобъединение поддержал директор завода «Фарфор Вербилок» Вадим Дмитриевич Лунёв. Он и помог литобъединению выпустить сборник стихов местных авторов. Далее в этой статье он написал: «Многие участники «Зорей над Дубной», являясь инвалидами или ветеранами войны и труда, в то же время являются и участниками, организованного мною лично, чуть позже, литературного объединения инвалидов и ветеранов России «Белые снегири». С тех пор Панкратов сделал приоритетом своей жизни издание журнала с таким названием. Благодаря большому желанию сделать добро людям и энтузиазму в такой работе Панкратову удалось издавать журнал, а до этого найти прежде всего спонсоров для финансирования издания журнала. Один из них – Вадим Дмитриевич Лунёв. «Белые снегири» это литературно-художественный и публицистический журнал инвалидов, издание благотворительное безгонорарное. Панкратов создатель, издатель, редактор, ответственный секретарь, корректор, секретарь-машинистка и прочее в одном лице. Редакция журнала находилась в доме Панкратова в Вербилках, где только была печатная машинка, но не было компьютера. а печатался он в разное время в типографиях Запрудни и Кимр.

Знакомясь с имеющимися журналами «Белые снегири», я увидел большое количество помещённых в них разнообразных стихов, статей, рассказов людей из разных уголков России, и не только из нашей страны, но и из некоторых наших союзных республик. Публикации выходили под разными рубриками. Например, журнал №12, вышедший в 1999 году, в год 200-летия А.С.Пушкина, посвятил великому поэту интересные факты из его жизни и творчества, поместил «крылатые» строки из романа «Евгений Онегин». В этом же номере под рубрикой «Певец родного талдомского края» помещены материалы к 110-летию со дня рождения поэта и писателя Сергея Антоновича Клычкова.

За 10 лет ( С 1995 по 2005 годы ) выпущено 25 номеров журнала «Белые снегири» и 20 приложений к нему. Если в первые годы выпуска журнала Панкратов с большим трудом всё же находил спонсоров и журнал выходил постоянно немалым тиражом и был довольно объёмным, то в дальнейшем, из года в год, тираж его уменьшался и журнал становился тоньше. Так, тираж журнала №12 – 500 экземпляров, в нём 100 страниц, тираж журнала №15 – 16 – 17 – 400 экземпляров, в его трёх номерах 212 страниц. И последний выпуск: журналы №22 – 25, тираж – 200 экземпляров, в его четырёх номерах 64 страницы. Спонсорские пожертвования случались всё реже и реже. Издание журнала всё чаще происходило только за счёт инвалидной пенсии Панкратова. Рассылка бандеролей с журналами в разные регионы России, Белоруссии, Украины… обходились ему очень дорого. Какое-то время Панкратов сам развозил бандероли по подмосковным адресам, проезд на электричках ему был бесплатен. В каждом выпуске журнала на видном месте помещалось сообщение: «БЕЛЫЕ СНЕГИРИ» ИЩУТ МЕЦЕНАТА ПОМОГИТЕ «БЕЛЫМ СНЕГИРЯМ». Панкратов и его добровольные помощники ходили с протянутой рукой во всевозможные инстанции, писали слёзные письма известным богатым людям. К кому только не обращались за помощью. В ответ – молчание.

Один из друзей Александра Панкратова задал ему вопрос: «А может бросить всё, а, Александр Васильевич, и просто пожить для себя, без унижений, без вечных хлопот…? Просто жить…». Панкратов, услышав это предложение, помолчал и, наконец, ответил: «Нет, не смогу. Видели бы вы глаза инвалидов, их слёзы, когда они открывают журнал и находят в нём свою фамилию над стихами или рассказами. Нет, нет, это будет предательством…». И Панкратов продолжал упорно трудиться, чтобы «Белые снегири» радовали их авторов и читателей. В канун Нового ( 2002-го ) года в Центральном доме литераторов в Москве состоялась презентация сборника духовной поэзии «В начале было слово». Присутствовало много поэтов из Талдома и Талдомского района, стихи которых вошли в сборник. Среди них был и Александр Панкратов. Он читал свои стихи, рассказывал собравшимся о своей судьбе, о своём литературном детище – журнале «Белые снегири». Об этом событии в талдомской газете «Заря» вскоре появилась статья.

В последнем выпуске журнала «Белые снегири» ( № 22 – 25 ) напечатан отзыв Панкратова на эту статью, в частности он пишет: «… К этой статье я хочу добавить, что многие авторитетные лица, говоря хвалебные слова о «Белых снегирях», всё же стараются не только игнорировать их, но и всеми мерами помешать мне в этой моей благотворительной акции. На презентации в ЦДЛ книги «В начале было слово» в моём выступлении произошёл казус, а именно, дорогой, пока я ехал туда, у меня экспромтом сочинилось стихотворение. А может быть, что это Сам Бог подсказал его мне. Уже заканчивая своё выступление, я решил обнародовать родившихся у меня несколько стихотворных строчек. И я начал:

Идя неспешно, тихо, понемножку,

Я сделал всё, что только сделать смог.

Спасибо всем…

И тут зал бурно зааплодировал, ещё не зная, какова же будет концовка моего экспромта. И когда аплодисменты начали немного стихать, я продолжил, вернее, закончил свое выступление словами:

…Спасибо всем,

кто ставит мне подножку!

Я всем прощу.

Простит ли только Бог?!

По приезде домой у меня были уже готовы 3 четверостишия, с которыми я выступал уже на литературном вечере в Талдомском районном Доме Культуры».

Человек прямой, непримиримый к недостаткам окружающей его действительности, Панкратов был неугоден некоторым влиятельным лицам, да и некоторые из его друзей были равнодушны к его творчеству ,а иные завидовали ему. Между тем его «Белые снегири» пользовались огромной популярностью, их зачитывали до дыр. В этом я убедился, когда взял в руки этот журнал с номером 15 – 16 – 17: он буквально развалился у меня на глазах. Работники ногинской библиотеки пытались скрепить листы скотчем, но и это не помогло. Осенью 2003 года журнал «Белые снегири» был награждён Дипломом Союза писателей России.

Шёл 2005 год, Панкратов продолжал самоотверженно работать, готовить очередной выпуск своего журнала, хотя здоровье его становилось хуже. Врачи были единодушны: болезнь зашла так далеко, что требовалась ампутация ноги. После операции Панкратов пытался ещё вернуться к своей журналистской и благотворительной деятельности, но это продолжалось недолго: шестого сентября 2005 года его не стало, не выдержало сердце…

Александр Васильевич Панкратов не дожил до своего 67-летия немногим более двух месяцев. Даты рождения и смерти Александра Васильевича я узнал только в Ногинском ЗАГСе. Из сведений ЗАГСа я понял, что Панкратов ушёл из жизни в Ногинске, но было неясно, кто его хоронил и где он похоронен, ведь где-то я узнал, что из родственников у него никого не осталось. Управление социальной защиты Богородского городского округа, куда я обратился с этим вопросом, не могло мне на него ответить, ссылаясь на большой срок давности происшедшего. Оставалась ещё надежда получить ответы на интересующие меня вопросы, связанные с судьбой Панкратова и я связался по телефону с некоторыми моими знакомыми журналистами, живущими в Талдоме. Мне посоветовали обратиться к Алексею Николаевичу Куманичкину, будто бы он хорошо знал Панкратова. С Куманичкиным я был давно знаком. Он известный талдомский журналист, поэт и вообще очень интересный, талантливый человек. Куманичкин написал немало тёплых статей о моём деде – Иване Сергеевиче Романове, он очень ценил его как человека и как поэта.

Позвонил я Алексею Николаевичу Куманичкину уже во второй половине декабря 2019 года, когда работа над этой статьёй продолжалась довольно долго. Когда я задал ему интересующие вопросы по судьбе Панкратова, то не сразу получил от него ответ. Куманичкин сначала молчал, а потом тихим, печальным голосом очень кратко ответил. Оказывается, что дом Панкратова в Вербилках, где была редакция журнала «Белые снегири» и где хранился его личный архив, давно сломали, а архив выбросили на помойку. Потом Куманичкин сказал, что Панкратов умер в Ногинске, а похоронен он в Талдомском районе и что у него есть родственники: племянница живёт в Москве, есть и ещё кто-то. Больше он мне ничего не сказал, я чувствовал, что Алексей Николаевич говорит с большим трудом.

А через несколько дней после нашего разговора, 21 декабря 2019 года, после тяжёлой, продолжительной болезни Алексей Николаевич Куманичкин скончался. Ему было всего 52 года… Я догадался, что Куманичкин хорошо знал Панкратова, видимо, дружил с ним и, возможно, проводил его в последний путь. Мне даже кажется, зная Куманичкина, что многие черты его характера были схожи с характером Панкратова. В последнем выпуске журнала «Белые снегири» №22 – 25 я обнаружил стихотворение и статью Куманичкина. В одном из СМИ я нашёл после ухода из жизни Куманичкина теплые слова о нём: «Алексей Куманичкин спешил. Он остро чувствовал бег времени, свою ответственность перед «сонмом уходящих», умел оказаться рядом в трудную, а то и в трагическую минуту».

Александр Васильевич Панкратов родился и жил на севере Подмосковья, в Талдомском районе. Его родина – край болот на Дубненской низменности. Туда ежегодно в начале апреля прилетают и гнездятся стаи серых журавлей, наблюдатели насчитывают там от 1,5 до 3,5 тысяч этих птиц. Ранним утром можно услышать их особый крик – «унисональный дуэт». Такой песней журавлиная семья встречает восход. Журавли – непревзойдённые танцоры среди пернатых. Журавлиная семья очень похожа на человеческую: папа, мама и двое детей. Часто встречаются семьи только с одним журавлёнком и очень редко журавлят бывает трое. Птенцы появляются в конце мая – начале июня , они быстро растут и через два месяца уже поднимаются на крыло. В 1979 году в Дубненской пойме Талдомского района основан государственный природный заказник «Журавлиная родина». Писатель Михаил Михайлович Пришвин, живший в Талдомском районе в 1922 – 1925 годах, назвал этот край болот «Журавлиной родиной» и написал повесть с названием «Журавлиная родина». Частью талдомского герба является журавль.

Журавлиная родина считается одним из красивейших природных мест в в Подмосковье. Здесь уникальная флора и фауна. Серый журавль занесён во многие региональные Красные Книги России. Кроме журавлей здесь живут ещё около 250 других видов птиц. Заказник является ключевой ориентологической территорией России. Сегодня эти болота и поля – место встречи журавлей с ориентологами всего мира. Круглый год здесь проводятся экскурсии. В мире насчитывается 15 видов журавлей. 2020 год объявлен Международным годом журавлей. Акция «Журавли – птица года 2020!» призывает обратить внимание людей на состояние журавлей и оказать помощь в сохранении этих удивительных птиц и их мест обитания.

Панкратова не стало 6 сентября, тело его погребено в Талдомском районе – на Журавлиной родине, но душа его осталась, её бережно сохранили белые снегири и передали журавлям, готовящимся к отлёту на юг. Снегири попросили журавлей взять душу Панкратова с собой и отогреть её в тёплом краю. Журавли выполнили просьбу своих малых братьев, а весной следующего года душа Панкратова на их крыльях вернулась на дорогую родину.

Читаю стихи Александра Панкратова, сколько в них тепла, любви к людям, к дорогим сердцу родным местам. Приведу некоторые строчки из его поэтического сборника «Любовь и боль моя – Россия». Вот окончание стихотворения «Посвящение Вербилкам»: «Бывал в Крыму, на Северной Двине, Но каждый раз я снова возвращался В родной посёлок на реке Дубне. Я здесь живу. И если вдруг случится В усталом сердце стука жизни сбой, И в мир иной душа переселится – Я память о тебе возьму с собой». С этими поэтическими строчками перекликается стихотворение Панкратова «Плачут журавли». В нём поэт отразил в полной мере свою тревогу о будущем нашей родной планеты Земля.

ПЛАЧУТ ЖУРАВЛИ

Мне всё казалось в жизни просто:

Земля – без края,

солнце – вечно.

И только став однажды взрослым,

Я понял –

Всё не бесконечно.

Суров наш мир.

Но кем-то он устроен?

И я хочу, чтоб все понять смогли,

Что шар земной

не так уж и огромен.

Он –

просто в космосе кусок земли.

Но он наш дом,

он – наш кормилец,

Он – наша кровь и кислород.

А мы лишь попросту убийцы

Его, себя…

Мы – грешный сброд…

И кто со мной не может согласиться,

Что мы перед Землёю все в долгу?

Жизнь – это миг,

с Землёю расплатиться

Вам не суметь.

Я тоже не смогу…

О люди!

Даже в крике журавлином

Тревогу слышу я

о будущем Земли.

И, в душу мне

своим вонзаясь клином,

Тоскливо

плачут

в небе журавли.

Меня продолжает волновать судьба последнего, №26, выпуска журнала «Белые снегири», отпечатанного в Кимрской типографии в 2004 или в 2005 году. С тех пор прошло много лет, но я всё же недавно позвонил в эту типографию, спросил об этом выпуске. Но мне ответили, что теперь уже узнать об этом выпуске ничего нельзя, тем более невозможно найти его в типографии. В интернете на портале Стихи.ру я нашёл публикацию, размещённую в 2014 году. Её автор поэт Владимир Остриков, о котором я писал в этом тексте. Публикация называется: «Белые снегири живы», в ней рассказано о том, что у Панкратова появились последователи, которые подготовили к выпуску свой журнал для инвалидов «Белые снегири» и присвоили ему №26, то есть это продолжение изданного Александром Васильевичем журнала. В публикации в частности говорится: «Журнал не издаётся, но живы авторы. Подготовлен очередной 26-ой номер. Ведётся активный поиск спонсоров для издания, как модно сейчас говорить, бумажной версии журнала. Дай-то Бог… Насколько самобытным и не похожим ни на что другое является творчество инвалидов, - судить вам, дорогие читатели».

Этот номер журнала на сайте Стихи.ру опубликован с сокращениями. В нём размещено стихотворение Александра Панкратова «Мой амулет». Помещены и другие стихи инвалидов, среди которых мне особенно хочется отметить глубокие, философские стихотворения пинской поэтессы Натальи Приступы, написанные незадолго до её смерти в 2006 году. Она инвалид-колясочник, страдавшая с детства неизлечимой болезнью, у неё усыхали мышцы. Подвижными были у неё только глаза и три пальца правой руки, но несмотря на это вела большую общественную работу. Вместе со стихами размещена её фотография последних лет, на ней полная оптимизма красивая молодая женщина.

В настоящее время, в 2020 году, когда прошло 6 лет после этой публикации в интернете, надежды на продолжение издания журнала «Белые снегири» у меня нет. Авторы ещё остались, но нет заитересованных лиц в издании журнала, нет спонсоров…

Александр Васильевич Панкратов родился в Талдомском районе, но более пятнадцати лет жил и работал в Ногинске. Свою родину он не забывал, там он задумал выпускать свой журнал, там, в Вербилках, была его редакция. Но в Ногинске он тоже готовил выпуски «Белых снегирей». Мы с Панкратовым земляки вдвойне. Мы оба родились в Талдомском районе, жили там на нашей журавлиной родине, жили мы оба и в Ногинске: я живу здесь с пяти лет, а он поселился здесь будучи уже журналистом. Все мои попытки найти ногинчан, которые знали Панкратова (за исключением Валадан), пока не увенчались успехом. Я продолжаю собирать материал о Панкратове. Совсем недавно связался с библиотекой в Вербилках и узнал, что у них есть все 25 номеров журнала «Белые снегири» и некоторые приложения к ним. Прошу откликнуться людей знавших Александра Васильевича Панкратова и сообщить о нём что-то в редакцию газеты «Богородские вести»

Я уже не надеялся, что что-то узнаю ещё о Панкратове, хотя позвонил ещё раз в библиотеку Вербилок и мне её работники сказали, что никто ничего у них о нём не знают и посоветовали обратиться к краеведу Юлии Николаевне Кравцовой. Но я с ней уже разговаривал и ничего не узнал нового о Панкратове. Звоню второй раз. Ответ тот же самый: сведений о Панкратове у неё нет и никто в Вербилках не знает ничего об этом человеке.

На этом я решил пока закончить писать о Панкратове. Это было 5 марта 2020 года. И вдруг…6 марта, то есть на следующий день, включаю мобильный телефон и слышу звонок. Звонил незнакомый мне мужчина, его зовут Сергей Иванович. Он звонил из Вербилок, сказал, что номер моего телефона ему дали в местной библиотеке. Этому человеку 76 лет, он бывший работник вербилковской библиотеки, мне рассказал, что о Панкратове много слышал, хотя и не был с ним знаком, знает, что Панкратов похоронен на кладбище вблизи церкви Николая Угодника, около деревни Сущёво, рядом с его родной деревней Сосково. На мою электронную почту он прислал статью «Белые снегири» из газеты «Надежда», опубликованную в декабре 1999 года. В статье рассказывается, что в редакцию этой российской газеты Всероссийского общества инвалидов пришёл издатель журнала «Белые снегири» Александр Васильевич Панкратов в связи с юбилеем – 5 лет назад, в ноябре 1994 года, в Вербилках вышел первый номер журнала для инвалидов «Белые снегири». В статье рассказано о жизни и творчестве этого замечательного человека. А в конце статьи приводятся слова Панкратова, он мечтает: «Выжить литературно. Мне Бог силы даёт, помогает только потому, что я чист , как стёклышко, - говорит он. – Никогда, ни с кого не взял для себя ни копейки. Журнал, который я создал, как был, так и остался благотворительным». Но самое главное, что сказал мне Сергей Иванович, это то, что он знаком с племянницей Панкратова Любовью Михайловной, живущей в Вербилках. Номер её телефона я получил от него не сразу. От племянницы я узнал о Панкратове то, что, действительно, с Куманичкиным они дружили. По её словам, дом в Соскове, где родился Александр Васильевич, в 1969 году стал его собственностью. Он его быстро продал и купил себе полдома в Вербилках. Ещё она дала мне телефон двоюродного брата Александра Васильевича Панкратова Михаила Петровича Панкратова, живущего в Дмитрове. Из разговора с ним я узнал, что он учился в школе, расположенной в деревне Павловичи недалеко от родного Соскова. Школа была семилетней и с ним в одном классе учились его ровесники двоюродные братья Александр Васильевич Панкратов и Александр Иванович Панкратов. Саша Панкратов в школе учился хорошо, много читал, писал заметки как юнкор в талдомскую газету «Коллективный труд». Писал он о своих земляках, о работе тружеников села в местном колхозе. Любовь Михайловна сказала также, что в подмосковном Видном тоже живут родственники Панкратова. Она его племянница – дочь сестры, а в Видном племянница – дочь брата, с которой мне тоже удалось поговорить по телефону.

От племянницы, живущей в Видном, я кое- что узнал новое о Панкратове. Прежде всего она мне рассказала, что, живя в Видном, часто навещала своего дядю в Ногинске. Но в начале 2005 года общение их надолго прервалось, она забеспокоилась и поехала в Ногинск. Она поднялась на четвёртый этаж дома, где жил Панкратов, зашла в его квартиру. У Александра Васильевича оказалась отмороженной нога, было видно, что это произошло давно и идёт сильный воспалительный процесс. Племянница отправила дядю в Ногинскую больницу. Хирург ей сказал, что спасти ногу невозможно и её нужно срочно ампутировать, но операция эта для пациента тяжёлая и после неё, имея такое сердце, он долго не проживёт. Но после операции и дальнейшего ухода за ним его здоровье стало улучшаться. Видимо, я к нему приходил в эти дни улучшения, когда он печатал очередной текст на пишущей машинке. Но это продолжалось недолго. Сильнейший стресс дал о себе знать и Александр Васильевич Панкратов ушёл от нас…

Я продолжал искать ногинчан что-либо знавших о Панкратове, разговаривал с местными поэтами, журналистам, творческими людьми. Но время шло, но знавших Александра Васильевича я не находил. И вдруг, о счастье! Один из поэтов посоветовал мне обратиться по этому вопросу к ногинчанину, Члену Союза писателей России Александру Захаровичу Шпиякину. Александр Захарович сказал, что был знаком с Панкратовым, переписывался с ним, его стихи Панкратов печатал в «Белых снегирях» и пригласил его на встречу, посвящённую новому выпуску этого журнала. Шпиякин приезжал к Александру Васильевичу в Вербилки 23 октября 2002 года. Он тогда возглавлял Ногинское литературное объединение «Огонёк». Шпиякин побывал в доме Панкратова, вернее, в той его половине, которая принадлежала Александру Васильевичу. Это была большая комната с высоким потолком и очень скромной обстановкой. В комнате на столе стояла большая картонная коробка, в которой лежали многочисленные письма со всех концов нашей страны. Здесь ещё была пишущая машинка, на которой он печатал все свои материалы, письма и получаемую корреспонденцию для своего журнала. В комнате находился и архив Александра Васильевича. Ещё у Панкратова радом с домом был большой двухэтажный сарай, где у него на первом этаже лежали дрова, а на втором – старые газеты, журналы. На втором этаже с окном Панкратов устроил себе кабинет, здесь он работал в тёплое время года. Встреча проходила в здании администрации завода «Фарфор Вербилок», на ней с тёплыми словами, обращёнными к Панкратову, выступал директор завода Лунёв, выступали авторы «Белых снегирей». Шпиякин ещё хотел увидеть там на «Журавлиной родине» журавлей, но ему не удалось это сделать: видимо, все они улетели на юг.

Разговаривал я по телефону и с родственниками Панкратова, живущими в подмосковном городе Видном. В этом городе находится одно из лучших литературных объединений Московской области, носящее имя поэта Филиппа Степановича Шкулёва. Руководит объединением известный российский литературовед Алексей Павлович Зименков. Я знаком с ним, позвонил ему по телефону, спросил, знает ли он что-нибудь о Панкратове. Алексей Павлович ответил, что встречался с Панкратовым, но это было давно и некоторых подробностей этих встреч не помнит. Панкратов в 1970-х годах приезжал к брату Борису в Видное и жил у него, но это продолжалось недолго. Видимо, в эти годы он и познакомился с Зименковым. По словам Алексея Павловича Панкратов приходил на литературные встречи их объединения, читал свои стихи, вероятно, в 1986 – 1987 годах, то есть вскоре после операции на сердце. Зименков хорошо помнит, что Панкратов знал их местного поэта Евгения Зубова, который тоже был человеком с тяжёлой инвалидностью. Александр Васильевич любил его стихи, очень ценил как поэта и помещал его произведения в «Белых снегирях». Бандероль с несколькими экземплярами этого журнала со стихами Евгения Зубова Панкратов прислал в подарок Зименкову и Зубову. Евгений Зубов умер в 1996 году, когда ему было 54 года, хотя, по прогнозам врачей, такая болезнь – мышечная дистрофия, могла лишить его жизни много лет назад, несгибаемый был человек… Земляки оценили достоинства Евгения Зубова, полюбили его поэзию, сохранили архивы и называют его певцом видновского края. Состоялись уже десять ежегодных Зубовских чтений, превратившихся в настоящий большой праздник поэзии. В Видном появилась улица имени Евгения Зубова, а на его родном доме в деревне Мисайлово установлена мемориальная доска. Его стихи вошли в учебники для видновских школьников. В интернете опубликованы его стихи и книга с биографией: «Евгений Зубов. Мисайлово – времена года. Книга стихов». Панкратов, вероятно, публиковал много стихов Зубова в своих журналах, но я нашёл их только три в имеющихся у меня номерах. Они напечатаны в «Белых снегирях» № 15 – 16 – 17 и называются одно - «Август», другое - «Сентябрь, а третье не имеет названия.

25 марта 2020 года я вновь связался по телефону с поэтом из Нефтекумска Владимиром Остриковым: меня волновал вопрос, будет ли продолжение «Белых снегирей» хотя бы в интернете, оборванное единственной публикацией в 2014 году. На мой вопрос Владимир Викторович ответил, что продолжать задуманное он будет, когда он решит некоторые технические проблемы, связанные с публикацией. Я ему рассказал, что подготовил для печати большой материал о Панкратове. На мой вопрос встречался ли он с Александром Васильевичем Остриков ответил отрицательно, сказав, что постоянно с Панкратовым переписывался

Мне удалось уточнить ногинский адрес Панкратова ( за исключением номера его квартиры): улица Московская, дом 2а. Квартира в первом доме и первом подъезде от автобусной остановки. Это посёлок Красный Электрик. Об этом мне рассказал мой давний друг Григорий Сухов, живущий в этом районе Ногинска. Он вспомнил, что встречался с Панкратовым в этой квартире.

Панкратов часто общался с членами литературного объединения «Ладога» из Лобни. В этом я убедился, когда в журналах «Белые снегири» №12 и №15 – 17 нашёл стихи восемнадцати местных авторов. Одна из них, Альбина Янкова, в сообщении мне на телефон, в частности, написала: «Я очень давно печатаюсь. Панкратов был очень внимательным к чужим нуждам человек. Альманах был рассчитан на публикации стихов людей с ограниченными возможностями. Поэтому он всегда отстаивал интересы тех, чьи стихи помещал в альманах. Всегда помогал с редактурой. Добивался, чтобы альманах был бесплатным, ходил по всем инстанциям, искал спонсоров, всё делал для людей, у которых единственной возможностью самовыражения были «Белые снегири». Панкратов был человек добрый, отзывчивый».

На этом я хотел всё-таки закончить мой рассказ о Панкратове, надеюсь, что моя публикация о нём будет продолжена, когда я узнаю новые факты из жизни этого удивительного, добрейшей души человека. Жду сообщений об Александре Васильевиче Панкратове от всех, кто его знал.

Александр Панкратов

Мой амулет
Я день за днём, за годом год
На жизни шнур нанизывал.
Полсотни лет прошло
и вот
пора начать мне сызнова.
А связку прошлых дней и лет –
Стихов моих собрание –
Повешу словно амулет
На грудь воспоминанию:
Кого любил, что делал я
И мною где исхожено.
Пусть смотрят недруги, друзья,
А трогать – не положено.
Я берегу свой амулет,
Тот первый мой, дорожный.
На новой связке – десять лет,
Невзрачных, все же прожитых. 1998 год

После того, как я сохранил этот текст в своём компьютере в конце марта 2020 года, я узнал ещё кое-что о Панкратове. Я продолжал искать людей, живущих в микрорайоне Ногинска Красный Электрик и знавших Александра Васильевича. От одной из своих знакомых я узнал, что на «Красном электрике» живёт много лет Раиса Константиновна Стёпочкина, которая, возможно, знала Панкратова. Раиса Константиновна мне ответила по телефону, что Панкратова она не знала, но попытается найти его знакомых. Прошло несколько дней и я от неё узнал, что соседка Панкратова по площадке на четвёртом этаже Мария Даниловна Силкина продолжает жить в своей квартире и с ней можно связаться по телефону. Я позвонил Марии Даниловне. Она мне рассказала, что помнит своего соседа. Их пятиэтажный четырёхподъездный панельный дом был построен в декабре 1987 года и сразу же заселён. Ключи от новой однокомнатной квартиры вместе со всеми получил и Панкратов. Мне стало ясно, что уже тогда Александр Васильевич был штатным корреспондентом ногинской газеты «Знамя коммунизма» и квартиру он получил как её сотрудник, тем более, что в то время он уже был инвалидом второй группы.

Таким образом, стал известен точный адрес Панкратова: Ногинск, улица Московская, дом 2а, квартира 41. Это третий подъезд, четвёртый этаж дома. Мария Даниловна рассказала, что Панкратов был очень доброжелательным, скромным человеком. Она помнит, что он часто уезжал с рюкзаком за плечами и долго не возвращался, не курил, не употреблял алкоголь. В своей квартире он жил один, но она помогала Панкратову особенно в последние годы его жизни: ходила в магазин за продуктами, на почту, сопровождала его при ходьбе по лестнице их дома. Даже уже когда Панкратов был без ноги, передвигался на костылях, Мария Даниловна помогала ему в поездках вместе с ним по неотложным делам.

В апреле 1990 года в ногинской газете «Знамя коммунизма» появилась большая статья Александра Панкратова под названием «ПОЕЗДКА ЗА «КОРДОН». Эта статья напечатана и в Приложении к журналу «Белые снегири» «На журналистской тропе» в главе «Когда работал я в Ногинске». В редакцию газеты поступили жалобы от жителей посёлка Красный Электрик, ветеранов войны. Жители обращались к журналистам газеты за помощью. Они писали, что живут словно в другой стране за «кордоном». Население посёлка возросло, а обслуживание ухудшилось. У них большие трудности с покупкой продуктов, особенно молока, овощей, хлеба. Автобус ходит переполненный, с большими перерывами. И ещё большое количество проблем в посёлке. Александр Васильевич получил задание от редактора: «Разобраться. Подготовить материал в газету».

Редактором газеты «Знамя коммунизма» с 1989 года стал работать Николай Григорьевич Редькин, именно он дал Панкратову такое ответственное задание. Сразу после рабочего дня в редакции, в 18 часов, Александр Васильевич отправился в свой посёлок Красный Электрик, чтобы разобраться с вопросами и жалобами его жителей. И сразу же он столкнулся с первой проблемой: около автостанции, на остановке автобуса первого маршрута до Красного Электрика собралось уже 30 – 35 человек, но по расписанию он не приехал, не приехал и следующий автобус, собралось уже около сотни человек. Толпа возмущается. Плачут дети. Автодиспетчер объявил, что не будет и следующего автобуса. У закрытого железнодорожного переезда, куда направилась возмущенная толпа, среди десятка автомашин кто-то из толпы обнаружил автобус первого маршрута. Попросили водителя отвезти людей на посёлок. Но водитель ответил, что он едет ужинать и по маршруту не поедет. Но народ не сдавался. Панкратов пишет в статье: «Поняв, что народ будет стоять насмерть, водителю волей-неволей пришлось развернуть свой автобус и везти людей до Красного Электрика. Приехав на посёлок, Панкратов встретился с людьми, отвечающими за работу участков, где были отмечены недостатки в письме. Действительно, обслуживание людей ухудшилось, жалобы подтвердились, претензии обоснованы В конце статьи Панкратов написал о претензиях жителей посёлка:… «редакция газеты – не принудительный орган. Мы только лишь можем осветить их в печати и контролировать устранение указанных вами недостатков и нарушений ответственными лицами». Думаю, что влияние печати, статей в газете, в те годы на принятие мер было большое и все недостатки были быстро устранены.

26.05. 2020 г.

Поделитесь с друзьями