Черноголовские участники Атомного проекта СССР

М.С. Дроздов, краевед, г.Черноголовка Московской обл.

(Cтатья была представлена на краеведческой конференции "Алексеевские чтения" в Электростальском краеведческом музее 5 декабря 2019 года.)

Богородский край всегда был оборонным краем страны. В петровские времена на пороховых заводах в Успенском, Обухове производили порох - причем значительную часть всего русского пороха. В начале 1917 г. на станции Затишье начал работать снаряжательный завод, ставший в советское время одним из самых крупных в своей отрасли и внесший большой вклад в нашу Победу. То же самое можно сказать о Научно-испытательном полигоне авиационного вооружения ВВС РККА, существовавшем, в том или ином виде, с 1930 по 1953 гг. на большой площади в районе Ногинска – Черноголовки – Стромыни. Если на Чкаловской летчики-испытатели учили тогда «самолеты летать», то здесь их «учили воевать». Между прочим, на этом полигоне производился и контрольный отстрел снарядов - продукции 12-го завода.

Сразу после Великой Отечественной войны электростальский завод №12 круто поменял профиль и начал производить урановые элементы для ядерных реакторов. А через 11 лет в Черноголовке, в 20-ти километрах (по прямой) от Электростали, по постановлению Cовета Министров СССР основан Научно-исследовательский полигон Института химической физики (НИП ИХФ АН СССР). Главной задачей его было испытание новых типов взрывчатки обычной, химической, не ядерной, но с повышенной мощностью и с другими особыми свойствами – тоже для Атомного проекта. Взрывчатые вещества (ВВ) в атомных боеприпасах играют не менее важную роль, чем ядерный заряд: равномерное и сильное обжатие ядерной начинки с помощью ВВ обеспечивает эффективность действия всего устройства. Так Электросталь и Черноголовка оказались в одной упряжке могучего Министерства среднего машиностроения СССР. Испытательные казематы, площадки, взрывные купола и камеры строили в Черноголовке по образцу КБ-11. Что особенно интересно, именно вблизи Черноголовки, на территории полигона ВВС, в 1948 г. прошли первые аэродинамические испытания прообраза атомной бомбы (без «ядерной начинки», которая еще и не была наработана в Челябинске-40)…

Из ИХФ АН СССР вышли основные разработчики нашего ядерного оружия - трижды Герои соцтруда Ю.Б. Харитон, К.И. Щелкин, Я.Б. Зельдович. В Сарове (тогда КБ-11) работали многие сотрудники ИХФ, в том числе будущий черноголовец М.Я. Васильев. Самому московскому институту была поставлена чрезвычайно важная задача: разработать систему испытаний и измерений параметров ядерного взрыва. Институт успешно справился с этой задачей, научным руководителем этих работ в 1940-е – 50-е годы был академик М.А. Садовский. Некоторые участники этих первых ядерных испытаний работали потом в Черноголовке, это, например, А.И. Станиловский, Л.Н. Гальперин, А.Н. Пономарев. А исследованием ВВ в интересах Атомного проекта занимались, кто больше, кто меньше, и основатель «Черноголовки научной» Ф.И. Дубовицкий, и первые черноголовские завлабы А.Н. Дремин, Л.Н. Стесик, старейшая научная сотрудница Р.Х. Курбангалина.

Слева направо: Л.Н. Гальперин, А.Н. Пономарев, В.А. Гаранин, Н.Н. Волкова (одна из организаторов вечера), А.И. Станиловский, Л.Н. Стесик.

Лет 15-16 назад 23 февраля, в Праздник защитников Отечества, мы с Н.Н. Волковой и О.Е. Михайловой провели в Доме ученых вечер, на котором попросили выступить не военных и ветеранов войны, как обычно, а именно участников создания нашего ядерного оружия, проживающих в Черноголовке. Т.е. пригласили тех, кто, так сказать, «ковал оружие» для защитников Отечества. Получилось очень ново и изумительно интересно, такого у нас ни до, ни после не было. Нескольких участников Атомного проекта уже нет в живых, а о некоторых мы еще не знали, но сейчас, в этом докладе хотелось бы упомянуть всех, работавших в «Теме» первые полтора послевоенных десятилетия. 

Михаил Яковлевич Васильев

Прежде всего, надо сказать о трижды лауреате Сталинской премии, крупном специалисте по боеприпасам, одном из создателей советского ядерного оружия, кандидате технических наук Михаиле Яковлевиче Васильеве (1909 – 2 января 2001). Во время Великой Отечественной войны он в НИИ-6 активно участвовал в разработке кумулятивных бронебойных снарядов, за что в 1944 г. был награжден орденом. Снаряды такого типа, что жгли фашистские «Тигры» и «Пантеры», выпускались наверняка и на 12-м заводе. Уже в апреле 1946 г. его фамилия упо­ми­на­лась в письме Курчатова и Харитона на имя Берии, каса­ю­щемся при­вле­че­ния необ­хо­ди­мых спе­ци­а­ли­стов к работе в КБ-11. Он был у самой колыбели создания отечественного ядерного оружия: Лаборатория, которую он возглавил там в том же 1946 г., носила №1, и это уже говорит само за себя. Он, его сотрудник А.Д. Захаренков (будущий Главный конструктор и замминистра) и их начальник К.И. Щелкин решили сложнейшую и важнейшую тогда задачу, помочь решению которой не могли никакие сверхсекретные данные нашей разведки. Они создали, исследовали и отработали в натуре фокусирующую систему сферического заряда ВВ. Была создана новая тех­но­ло­гия пре­ци­зи­он­ного кон­стру­и­ро­ва­ния круп­но­га­ба­рит­ных кон­струк­ций, содер­жа­щих ВВ. На 15 апреля 1949 г. лабо­ра­то­рией № 1 под руко­вод­ством М.Я. Васи­льева были окон­ча­тельно раз­ра­бо­таны эле­менты состав­ных заря­дов из взрыв­ча­тых веществ спе­ци­аль­ной формы, обес­пе­чи­ва­ю­щие созда­ние идеальной схо­дя­щейся дето­на­ци­он­ной волны. 29 авгу­ста 1949 г. пер­вая совет­ская атом­ная бомба была успешно взо­рвана на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне. М.Я. Васи­льев был награж­ден орде­ном Ленина и стал лау­ре­а­том Ста­лин­ской пре­мии. За уча­стие в совер­шен­ство­ва­нии атом­ного ору­жия и раз­ра­ботке тер­мо­ядер­ной бомбы Михаил Яковлевич был удо­стоен еще двух Ста­лин­ских пре­мий: в 1951-м и 1953-м годах. 

В 1956 г. он вер­нулся на «боль­шую землю» — в Москву, в Инсти­тут хими­че­ской физики. С 1960 г. работал в Чер­но­го­ловке, в лабо­ра­то­рии Л.Н. Сте­сика, где занимался раз­лич­ными вопросами ини­ци­и­ро­ва­ния дето­на­ции в твер­дых ВВ. Он был уди­ви­тельно скром­ным и дис­ци­пли­ни­ро­ван­ным чело­ве­ком, и о его работе в Арза­масе-16 и о трех Ста­лин­ских пре­миях мало кто знал. Старые жители, несомненно, помнят его высокую, чуть согнутую фигуру, устремленную вперед. Каждый день на дорожке от первой площадки к Корпусу общего назначения, строго по часам…

Михаил Яковлевич Васи­льев скон­чался 2 января 2001 г. Похоронен в Чер­но­го­ловке на Мака­ров­ском клад­бище. В преддверии 95-летия трижды Лауреата коллеги М.Я. Васильева, ветераны лаборатории, где он работал, во главе с профессором Стесиком открыли на кладбище памятник. Он получился действительно достойным памяти славного ученого… 

Анатолий Иванович Станиловский (29.5.1928 – 29.5.2017) - Человек - легенда Химфизики. После войны он поступил в Московский энергетический техникум и оттуда был отобран среди лучших на сверхважную и сверхсекретную работу в ИХФ АН СССР к Садовскому, Шнирману, Кевлишвили. Ветеран советского атомного проекта, Анатолий Иванович - участник первых наземных испытаний в Казахстане, первых подводных испытаний на Новой Земле. До 1959 г. занимался он в московской Химфизике этим важнейшим для страны делом. В 59-м перешел на работу в Черноголовку, где создавал вычислительный комплекс ФИХФ-ОИХФ-ИПХФ и заведовал им. Запускал первую мощную электронную машину М-20, а потом БЭСМ-4, БЭСМ-6 и т.д. Под руководством кандидата технических наук А.И. Станиловского создана обширнейшая компьютерная сеть Химфизики.

В жизни у него было много важных встреч. Он встречался и разговаривал с Курчатовым, с другими руководителями атомного проекта. Летом 60-го года на Селигере, в командировке на секретный остров, был на рыбалке вместе с Юрием Гагариным и варил с ним уху. Талантливый человек талантлив часто бывает не в одной сфере. С мальчишеской поры писал Анатолий Иванович стихи, многие из которых были посвящены его друзьям, в частности – выдающемуся специалисту в области детонации А.Н. Дремину. А.И. Станиловский умер в день своего рождения, ему исполнилось 89 лет, а в декабре 2017-го было бы 70 лет его работе в Химфизике…

Доктор технических наук, главный научный сотрудник Института проблем химической физики РАН Лев Натанович Гальперин (23.02.1930 - 15.12.2012) также был участником ядерных испытаний. Несколько слов о нем. Он родился в 1930 г. в Минске, в начале войны был эвакуирован и до 1942 г. воспитывался в детском доме, а затем был взят из него родственниками. Родители Льва Натановича погибли в 1943 г. в оккупированном немцами Минске, его брат был видным участником партизанского подполья в Белоруссии.

Вся жизнь Льва Натановича была связана с Институтом химической физики и его филиалом, куда он пришел в 1957 г., где прошел путь от молодого инженера-физика до заведующего лабораторией электронно-измерительной техники, где в 1964 г. защитил кандидатскую, а 1978 г. – докторскую диссертацию, где стал крупнейшим специалистом в области научного приборостроения. Л.Н. Гальперин обладал несомненным даром организатора, численность его лаборатории доходила до 60 человек. Одним из ярких событий его жизни стало участие в ядерных испытаниях. Он обычно не распространялся на эти темы, но на упоминавшемся вечере в Большой гостиной Дома ученых, по-видимому, первый раз в большой аудитории рассказал об этом. И он, и Станиловский занимались приборным обеспечением испытаний. И еще заметим, что многие из приборов, созданных Львом Натановичем, и сейчас по своим параметрам стоят на мировом уровне и надежно служат исследователям институтов и предприятий оборонной промышленности.

Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор химических наук, профессор Ардальон Николаевич Пономарёв, будучи аспирантом ИХФ, принял участие в первых наших ядерных испытаниях под водой. Он родился 13 января 1932 г. в Костромской области, окончил инженерный физико-химический факультет МХТИ им. Менделеева (1954) и аспирантуру Института химической физики, много лет был заместителем члена-корреспондента АН СССР В.Л. Тальрозе по Черноголовке, был много лет директором Филиала Института энергетических проблем химической физики РАН. Его интересы лежали и лежат в области химии высоких энергий (радиационная химия, плазмохимия и т.п.). На 5-м курсе в 1954 г. он попал в ИХФ, непосредственно связанный с атомной «Проблемой». Защитил на отлично дипломную работу по кинетическому применению радиоактивных изотопов. В аспирантуре пришлось ему заняться делом, по масштабам своим гораздо более серьезным. На трижды уже упоминаемом вечере Ардальон Николаевич, как и Л.Н. Гальперин, впервые поведал широкой публике о своем участии в первых морских ядерных испытаниях у Новой Земли 21 сентября 1955 года (до сего вечера скромно молчал).

Тогда ранним утром из глубины вод губы Черной взметнулся ослепительно белый султан. Пономарев был в команде, что исследовала радиоактивность почвы, воды, атмосферы. А запомнилось ему еще большое количество собравшихся на острове академиков, генералов и адмиралов. Это было первое арктическое испытание, всего же здесь за 35 лет будет проведено 130 ядерных взрывов, в том числе – самый мощный в мире - 30 октября 1961г. Кандидатскую диссертацию в 1958 г. (под руководством В.Л. Тальрозе) Ардальон Николаевич защитил по радиохимической тематике, по результатам первого, 1955 года, подводного взрыва. Диссертация остается закрытой до сих пор. Мы знаем только, что оппонентом у него на защите был академик А.П. Виноградов, руководитель геологической и геохимической части советского Атомного проекта, директор Института геохимии им. Вернадского, основатель Лаборатории космохимии в Черноголовке. Любопытно: судьба распорядилась так, что на территории Отделения ИХФ эта лаборатория и радиационный комплекс Пономарева (кобальтовые пушки и ускорители электронов) оказались соседями. В «пономаревском» корпусе исследовали новые, весьма перспективные процессы, связанные с ядерным, рентгеновским, лазерным, СВЧ-излучением, нередко - при чрезвычайно низких или, наоборот, при чрезвычайно высоких температурах. Занимались делами важными (часто - наперегонки с американцами) и потому секретными. Последнее сильно уменьшало число открытых публикаций, но значительно увеличивало финансирование, степень оборудования современными приборами и т.п. Отдел был, просто обязан был быть, на острие мировых научно-технических проблем. Здесь решали также некоторые совместные задачи и с ВНИИЭФом, первым нашим ядерным центром (КБ-11, Арзамас-16). 

Помимо названных сотрудников, экспериментаторов и прибористов, в Атомном проекте участвовали наши выдающиеся физики-теоретики, до сих пор работающие в Институте теорфизики им. Ландау РАН: это 100-летний ныне академик Исаак Маркович Халатников, основатель этого института, и 90-летний профессор Сергей Викторович Иорданский. И.М. Халатников работал над советским атомным проектом в составе группы Л.Д. Ландау и довольно подробно рассказал о своем участии в «Проекте» в интервью, опубликованном в журнале «Химия и жизнь» в 1980-е гг. Приведем выдержки их этого интервью:

«В декабре 1946 г. меня перевели из аспирантов в младшие научные сотрудники, и Ландау объявил, что я буду заниматься вместе с ним атомной бомбой. В это время в теоротделе Ландау было всего два сотрудника: Е. М. Лифшиц и я. Задача, которую поручил нам Ландау, была связана с большим объёмом численных расчётов. Поэтому при теоротделе создали вычислительное бюро: 20–30 девушек, вооружённых немецкими электрическими арифмометрами, во главе с математиком Наумом Мейманом… Первая задача была рассчитать… коэффициент полезного действия, т.е. оценить эффективность бомбы… Рассчитать атомную бомбу нам удалось, упростив уравнения, выведенные теоретиками. Но даже эти упрощённые уравнения требовали большой работы, потому что считались вручную. И соответствие расчётов результатам первых испытаний (1949 г.) было очень хорошим. Учёных осыпали наградами. Правда, я получил только орден…

Я занимался всем этим с большим интересом. Моей задачей было служить координатором между Ландау и математиками. Математики получали от меня уравнения в таком виде, что о конструкции бомбы догадаться было невозможно. Такой был порядок. Но математикам и не требовалось этого знать…

К 1949 г. в работе над водородной бомбой были достигнуты большие успехи в группе И.Е. Тамма… Расчёты водородной бомбы мы вели параллельно с группой А. Н. Тихонова в отделении прикладной математики у Келдыша. Задание на расчёты, которое нам дали, было написано рукой А.Д. Сахарова. Я хорошо помню эту бумажку — лист в клеточку, исписанный с двух сторон зеленовато-синими чернилами. Лист содержал все исходные данные по первой водородной бомбе. Это был документ неслыханной секретности, его нельзя было доверить никакой машинистке… Если и был в то время главный советский секрет, то он был написан на бумажном листке рукой Сахарова…

Расчёт водородной бомбы оказался задачей на много порядков сложнее, чем атомной. И то, что нам удалось «ручным способом» такую задачу решить, — конечно, чудо. По существу, тогда произошла революция в численных методах интегрирования уравнений в частных производных, и произошла она в Институте физических проблем под руководством Ландау… Расчёты водородной бомбы к началу 1953 г. были закончены. В том же году провели испытания. Совпадение с расчётами оказалось замечательным. К тому времени Сталин умер. Все участники получили награды... Сталинские премии. Кто удостоился Героя, кто — ордена, это были последние Сталинские премии. Меня можно считать «сталинским учёным» — я получил первую Сталинскую студенческую стипендию и последнюю Сталинскую премию… (Вскоре после этого) я принял от Ландау его группу и вычислительное бюро… Мою группу, занимающуюся бомбой, вместе с вычислительным бюро передали в Институт прикладной математики…»

Второй наш знаменитый теоретик – С.В. Иорданский – в 1949 г., когда испытывалась при участии Станиловского, а рассчитывалась при участии Халатникова, первая атомная бомба, имел за плечами 20 лет и учился на физтехе. По окончании его в команде академика М.А. Лаврентьева он занимался разработкой (расчетами) труднейшей задачи артиллерийского ядерного заряда, за которую не взялся, как говорили, даже такой крупный теоретик «Проекта», как Зельдович. Работал с Л.В. Овсянниковым, Д.В. Ширковым, В.С. Владимировым. Задание это, крайне сложное, применяя в том числе разработанную Лаврентьевым теорию кумуляции, они выполнили! Сергею пришлось тогда много ездить в тот же Институт прикладной математики, что упоминал Халатников. Ну а снаряд этот их красивый, так, слава Богу, в деле и не примененный, стоит в музее ядерного оружия в Сарове. Задачу выполнили, старшие получили Ленинскую премию и уехали создавать Сибирский центр в Новосибирске. Сергей Викторович получил орден и остался в Москве, потом переехал в Черноголовку, где много лет работает в ИТФ им. Ландау. В связи с одним из его юбилеев я писал о жизненном пути Теоретика в местной газете …

Среди множества теоретических работ С.В. Иорданского, посвященных всяческим квантовым эффектам – сверхтекучести, бозе-конденсации и т.п., вдруг обнаруживаем в журнале «Прикладная математика» за 1959 год газодинамическую статью «Устойчивость плоской стационарной ударной волны». Это и есть отзвук предыдущей тематики, более раннего направления работ Сергея Викторовича. Докторскую диссертацию «Некоторые вопросы теории сверхтекучести» он защитил в 1968 г., стал профессором, заведовал кафедрой проблем теоретической физики МФТИ. Он - Заслуженный деятель науки РФ. Его дочь – Елена Сергеевна (в замужестве Юдинцева) кандидат медицинских наук.

Интересно происхождение фамилии Сергея Викторовича. Как установлено теперь генеалогами, род Иорданских имеет происхождение от «Суздальской округи села Романова дьячка Максима Иванова», сын которого Герасим во Владимирской семинарии получил фамилию Иорданский, но пошел не по церковной, а по светской чиновной линии. Отцом нашего физика был Виктор Николаевич Иорданский (1900-1974), крупный специалист в области металлургии, коррозии металлов, создания материалов для ракетно-космической техники, профессор, лауреат Государственной премии СССР, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР. Он был женат на Марии Антоновне Новицкой – дочери железнодорожного врача. Большую часть жизни прожили супруги в Подлипках, там провел свое детство и их сын. Дядя С.В. Иорданского - Александр Николаевич (1903-1971) - тоже большой ученый, профессор и тоже лауреат Сталинской премии (за разработку новых фотоматериалов).

И еще про одного человека надо обязательно рассказать. Если все названные нами уважаемые лица были участниками или разработок, или испытаний ядерного оружия СССР, то он, Виктор Александрович Гаранин (род. в феврале 1939 г.), кандидат технических наук, старший научный сотрудник ныне Лаборатории энергетических полимерных систем, много лет производил это самое оружие, работая в закрытом городе на Урале. Да, Лесной (ранее Свердловск-45) — город со статусом закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) в Свердловской области, в 210 км к северу от Екатеринбурга.

19 июня 1947 г. вышло Постановление Совета Министров СССР о создании завода № 814 по электромагнитному разделению изотопов урана (директор Д.Е. Васильев, научный руководитель Л.А. Арцимович). К началу 1950 г. был смонтирован магнит высотой около 21 метра и весом около 3 тысяч тонн, с двадцатью разделительными камерами, расположенными в зазорах сердечника электромагнита на пяти этажах. В декабре 1950 г. завод выдал первую продукцию — изотопы урана-235. Несколько позднее на базе этого предприятия основали завод № 418 (впоследствии комбинат со странным названием «Электрохимприбор») по серийному изготовлению атомных бомб. Производительность его была определена в 60 единиц в год, а директором был назначен А.Я. Мальский, ранее бывший в 1940-44 гг. главным инженером 12-го завода в Электростали, а затем возглавлявший опытный завод № 2 при КБ-11 в Арзамасе-16 (т.е. в Сарове). В 1962 г. за успешное выполнение заданий правительства по выпуску «специальных изделий» завод награждён орденом Ленина, в 1983 г. – орденом Октябрьской Революции.

Вот где пришлось работать Виктору Александровичу, да, правда, в 1958 г., когда он там появился, еще много чего там не было, но был энтузиазм, хорошие зарплаты, понимание своей значимости для страны. Он проработал на заводе 11 лет, как раз при выдающемся руководителе, директоре А.Я. Мальском. Виктор приложил свои руки и голову к изготовлению многих изделий, вошедших в самый главный арсенал страны. Держал в руках тяжеленный этот уран (в 20 почти раз тяжелее воды). В нашем разговоре цвет этого стратегического металла он определил очень оригинально – «как цвет значка МИФИ» - института, который он окончил. Это значит - серебристо-белый, глянцевитый. Впрочем, в Электростали на Машиностроительном заводе все это тоже хорошо знают... Виктор Александрович уже 50 лет занимается в ИПХФ тоже делами важными, но уже совсем другого масштаба. Вспоминает юность, уникальное производство, удивительную природу Урала. И трагедию на перевале Дятлова, которую он там уже застал, тоже…

На этом заканчиваю свой краткий рассказ о наших черноголовских «атомщиках»-ветеранах. Хочу только добавить, что в институтах ННЦ работали еще люди, до этого немало потрудившиеся в закрытых «ядреных», как в шутку они сами говорят, центрах, но в более поздний период. Придет пора рассказать и о них.

В советское время мы мало знали о том, какими усилиями удалось нам противопоставить ядерному потенциалу Запада наш потенциал и таким образом сохранить мир на Земле, ибо, как говорится: Хочешь мира – будь сильным! По мере рассекречивания документов и публикации воспоминаний ученых, инженеров, военных, мы все больше и больше оцениваем всю грандиозность Атомного проекта в СССР. Честь и слава участникам его!

Поделитесь с друзьями