В свое время была издана книга с соответствующим названием, но сведения о добровольцах, ополченцах постоянно обновляются за счет появления новых данных на сайтах Министерства обороны страны, от потомков бойцов, и из других косвенных источников. Настоящую публикацию на сайте «Богородск-Ногинск. Богородское краеведение» мы датируем ноябрем 2019 года и надеемся, что со временем сможем более подробно написать о наших соотечественниках, прошедших трудными, героическими, трагическими дорогами Великой Отечественной войны. И, возможно, тем воздадим нашу к ним дань великого преклонения. 

Добровольцы, ополченцы Ногинского района в Великой Оте­чественной войне (1941-1945)

Составил: Евгений Маслов (г. Ногинск)

Список 

А-В

Г-И

K

Л-Н

О-Р

С-Т

У-Я

Предисловие первое

В первые дни войны более тысячи добровольцев из Ногинского района подали заявления «на фронт» и влились в состав знаменитой 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения. История народного ополчения и героическая, и трагическая. Поэтому память наша постоянно возвращается к событиям осени 1941 года. То, что именно в эти месяцы был надломлен стальной хребет фашистских войск, признавали высшие офицеры Вермахта – цвет гитлеровских войск, триумфально прошедший по Европе, полёг на подмосковной земле. Начальник штаба сухопутных войск Германии Гальдер уже в ноябре 1941 года сокрушался, что восстановить немецкую армию в прежнем виде уже не удастся.

Обратимся к истории народного ополчения. 26 июня 1941 года, вечером в Ставке Главного командования происходит совещание Сталина, Жукова, Тимошенко и Ватутина с целью выработать неотложные меры по обороне на участке Западного фронта. Здесь же впервые было упомянуто о народном ополчении. Жуков предложил для непосредственной обороны Москвы создать из ополчения 2–3 армии. А уже ночью в Кремле обсуждался вопрос создания народного ополчения. Оно, в процессе обуче­ния в течение двух месяцев, должно было участвовать и в строительстве оборонительных рубежей под Москвой.

В ночь на 2-е июля Центральный Комитет ВКП(б) предложил местным партийным организациям возглавить создание народного ополчения, и в тот же день Военный Совет Московского военного округа принял постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение. Мобилизация и формирование частей проводились по территориальному признаку: каждый административный район Москвы формировал свою дивизию, которая доукомплектовывалась группами ополченцев из определённых районов Подмосковья. Предписывалось формировать дивизии за счёт мобилизации жителей в возрасте от 17 до 55 лет в срок с 3-го по 5-е июля в Москве и с 3-го по 6-е июля в Московской области. 40–50 процентов комсостава придавалось новым дивизиям из кадров округа, остальные командиры назначались из ополченцев. Началась подготовка дивизий.

Многие из ополченцев не подходили для фронтовой службы: кто по возрасту, кто по состоянию здоровья. Краснопресненская дивизия, кроме того, вобрала в себя большую часть московской интеллигенции – писателей, музыкантов, студентов и преподавателей учебных заведений, в том числе и МГУ, людей, прямо скажем, далеко не военных.

В 8-ю дивизию вошли семь батальонов добровольцев из Московской области: три батальона Коломенского и по одному батальону Солнечногорского, Ногинского, Загорского и Подольского районов. Ногинские ополченцы были в составе не только 1-го батальона, но и частью 2-го и 3-его. 6-го – 9-го июля в зданиях школ и клубов на Красной Пресне, отведённых под казармы ополченцев, собралось около 6-ти тысяч человек, которых стали распределять по трём стрелковым полкам, а также по дивизионам и спецподразделениям. В соответствии с приказом МВО добровольное формирование Красной Пресни получило наименование 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения в составе 22-го, 23-го и 24-го стрелковых полков и 8-го запасного стрелкового полка, 975-го артиллерийского полка. Командиром Краснопресненской дивизии 2-го июля был назначен комбриг Даниил Прокофьевич Скрипников. Свою воинскую службу он начинал ещё в царской армии, стал полным Георгиевским кавалером. Сразу же после революции вступил в ряды Красной Армии.

Приказом командующего МВО от 9-го июля 1941 года все дивизии народного ополчения должны были вывести из Москвы в лагеря. 11-го июля Краснопресненская дивизия вышла из Москвы. Два дня ополченцы провели в Архангельском, потом её полки разместились в лесу в районе Николо-Урюпина и Бузланова.

10-го июля началось Смоленское сражение. Угроза Москве увеличилась, и 20-го июля вышло постановление правительства о создании Можайской линии обороны. Краснопресненская дивизия была направлена на её сооружение. С 23-го июля она приступила к строительству рубежа западнее Рузы по линии Деменцево – Кривоногово – Милетино – Хотилово. 30-го июля был образован Резервный фронт и  Краснопресненская дивизия вошла в состав 32-й армии Резервного фронта. Приказом командующего 32-й армии она должна была переместиться дальше на запад и выйти на Ржевско-Вяземскую линию обороны. Под постоянными бомбежками дивизия понесла первые потери. Перемещаться приходилось по ночам. Немецкие самолёты ежедневно обстреливали и бомбили населённые пункты, места скопления людей и транспорта, высаживали диверсантов и десанты.

24-го августа в штаб дивизии пришёл приказ НКО «О переводе дивизий народного ополчения на штаты и табеля действующей Красной Армии». Краснопресненская дивизия народного ополчения стала именоваться 8-й стрелковой дивизией. Полки и специальные подразделения получили общевойсковую нумерацию,  определился следующий состав дивизии: 1299-й, 1301-й, 1303-й стрелковые полки, 975-й артиллерийский полк, 699-й отдельный зенитный дивизион, ­477-я отдельная моторазведрота, 863-й отдельный батальон связи, 460-й отдельный сапёрный батальон, 336-я отдельная рота химзащиты, 309-я автотранспортная рота, 222-я походная хлебопекарня. Дивизия вышла из ведомства Московского военного округа и стала стрелковой дивизией сокращённого состава НКО, как бы кадровой и, в то же время, не совсем кадровой. Большое количество непригодных к воинской службе или ограниченно пригодных бойцов, да ещё и не прошедших надлежащего воинского обучения, никак не позволяло причислить её к кадровой. В июле в составе дивизии народного ополчения было 5334 ополченца (в том числе из МГУ – 1065 человек). Позднее дивизия пополнилась призывниками из МВО, и к концу сентября в ней было 7 500 человек. 26-го сентября дивизия была уже включена в состав регулярных войск Красной Армии, то есть, по сути, совсем перестала быть ополченческой. В этой связи высшим командованием решено было заменить командира дивизии Скрипникова на кадрового командира, уже побывавшего в боях. Но новый командир так и не вступил в должность – Скрипников командовал дивизией до её гибели.

Второе предисловие: Необходимая  хронология:  от 30-го июля к 8-му октября 1941 года…

6.07 – 30. 07 – на Красной Пресне из прибывших почти 6-ти тысяч добровольцев в зданиях нескольких школ началось формирование  четырех полков (трех строевых и одного артиллерийского) 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения.

Со дня формирования по 26.09 до своей гибели 6.10 командовать дивизией будет комбриг Даниил Прокофьевич Скрипников. Начальник штаба полковник Ф. П. Шмелев, его заместитель майор В. П. Панов, и. о. комиссара М. И. Лазаренко, его сменил В. И. Дядловский, секретарь партийной организации Д. Д. Огнев, начальник артиллерии подполковник Д. А. Юревич. Командир 22-го стрелкового полка полковник П. В. Васенин, начальник штаба капитан Новожилов;  командир 23-го стрелкового полка полковник А. Я. Потапов, начальник штаба капитан Романов; командир 24-го стрелкового полка подполковник А. И. Худобин, начальник штаба капитан Шевчук.

Командиры батальонов, рот и батарей были присланы из штаба Московского военного округа. Командиры взводов были назначены выпускники военных училищ – имени Верховного Совета РСФСР и Подольского. Большинство, все-таки, командиров взводов и младший командный состав были назначены из самих ополченцев.

Вот, что пишет в своей книге «Вяземская катастрофа 41-го года» Лев Лопуховский о формировании ополченческих дивизий: 

«В первые дни ополченские дивизии приняли самое активное участие в строительстве и освоении оборонительных рубежей. Одновременно они занимались боевой подготовкой и сколачиванием частей и подразделений. Первоначально дивизии были плохо вооружены, не имели транспорта, средств связи, инженерного имущества. Например, на вооружении артиллерийских частей состояли французские 75-мм орудия, расточенные под наш 76-мм снаряд. В августе они были доукомплектованы, получили необходимое вооружение, обеспечены по нормам военного времени транспортом, инженерно-саперными средствами. К концу сентября все 12 дивизий народного ополчения были полностью укомплектованы личным составом и основными видами вооружения. Иностранные образцы вооружения почти полностью были заменены на отечественные. В некоторых ополченских дивизиях было даже больше людей, орудий, минометов, автомобилей и лошадей, чем в обычных дивизиях. А в составе 2, 8 и 13-й дно имелись танковые батальоны, имевшие на вооружении танкетки Т-27 (16 штук). Неплохо укомплектованы были и остальные дивизии, но в их составе в середине сентября имелось 15 тыс. человек, подлежащих увольнению по возрасту и состоянию здоровья. Вскоре они были заменены бойцами призывного возраста из прибывшего пополнения».

20 июля дивизия была направлена на сооружения Можайской линии обороны, с 23 июля началось строительство оборонительного рубежа западнее Рузы по линии Деменцево – Кривоногово – Милетино – Хотилово. Одновременно велась боевая подготовка, ежедневно велись политические занятия.

В связи с крайним осложнением ситуации на фронте в районе Смоленска, Ярцево, Ельни под командованием Г. К. Жукова был образован Резервный фронт, в состав 32-й армии которого была введена 8-я ДНО.

4.08 – 8-я ДНО прибыла в район Семлево, это под Вязьмой на Старой Смоленской дороге, для занятия своих рубежей. 22 стрелковый полк (в дальнейшем сп): от Реброва до Борисова; 2-й батальон 23 сп – по восточному берегу р. Осьмы от Борисова до д. Гвозди. Южнее от д. Станище тянулся участок 24 сп. Во втором эшелоне дивизии к западу от линии Мармоново-Семлево располагались 1-й и 3-й батальоны 23 сп. В это время в дивизии была создана из ополченцев школа младших командиров, которой командовали заместитель командира дивизии подполковник Н. И. Жданов и инструктор политотдела С. П. Клепиков. Около трехсот бывших студентов и аспирантов были направлены в школу младших лейтенантов при штабе Резервного фронта.

  Здесь подразделения дивизии впервые столкнулись с вражескими диверсионными группами,  бомбежки вражеской авиации были постоянными. 15 августа был создан сводный отряд для ликвидации вражеского десанта, выброшенного в районе д. Дуденки.

В конце августа ополченцы приняли воинскую присягу, многие молодые ополченцы вступили в комсомол.   

24.08 – 8-я ДНО перешла в штат Резервного фронта (командующий Жуков) и стала наименоваться 8-я стрелковая дивизия (далее - сд). Полки соответственно 1299-й стрелковый полк (далее: сп) (бывший 22-й сп), 1301-й сп (бывший 23-й сп), 1303-й сп (бывший 24-й сп). В составе дивизии, кроме трех стрелковых полков: 975-й артполк, 699-й отдельный зенитный дивизион, 477-я отдельная моторазведрота, 863-й отдельный батальон связи, 460-й отдельный саперный батальон, 366-я отдельная рота химзащиты, 309-я автотранспортная рота, 222-я походная хлебопекарня.

3.09 – командующим 32-й армии отдан приказ 8-й сд занять оборону по восточному берегу Днепра, т. н. Днепровском рубеже.  От Перстенки до Карачарово – 1299 сп; южнее, по линии Карачарово-Молодилово – 1303 сп; на рубеже Благовещенское-Милоселье-Болдино – 1301 сп. Тылы и санбат – у д. Какушкино. Штаб – западнее д. Желваки. Штаб 975-го артполка – в д. Полежакино. В дивизии около 7 500 человек. На правом фланге у 8-й сд – 2-я сд (бывшая 2-я  московская ДНО), на левом – 29-я сд (бывшая 7-я московская ДНО).

22.09 – 8-я сд по-прежнему находится на позиции на восточном берегу Днепра восточнее Дорогобужа и строит укрепления… Вот, что пишет об этих укреплениях Лев Лопуховский: «… По всей долине левого берега Днепра мы возвели две полосы проволочных заграждений и плотно заминировали противопехотными и противотанковыми минами. Между первой и второй позициями главной полосы обороны на участках Шатилово – Яковлево и Горяиново – Костенки были установлены электризованные проволочные сети. Построенные 133-й стрелковой дивизией ячейковые окопы ополченцы превратили в сплошные траншеи с ходами сообщения, которые связывали все позиции главной полосы обороны. Пулеметные и орудийные окопы пополнились двумя-тремя запасными позициями». Следы этих укреплений, кстати,  и сейчас можно видеть… Сохранились оплывшие контуры окопов, пулеметных гнезд…

26.09 – командиром 8-й сд 32-й армии назначен полковник Угрюмов Николай Степанович (1902-1982), фактически к командованию дивизией не приступил.

27.09 – Позиции в районе г. Ельня Смоленской области занимали и вели бои части 24-й армии (в дальнейшем 24А). В эти дни, как пишет в донесении дивизионный комиссар, член военного совета 24А К. Абрамов: «… стал сильно чувствоваться нажим противника на правый фланг 24А».

01.10 – противник, как пишет в донесении Абрамов: «… начал внезапную, ожесточенную артподготовку по всему фронту 24А. Наша артиллерия отвечала на огонь противника не в должной мере, так как не было снарядов».

Командиром 8-й сд 32А в этот день назначен полковник Зверев Г. А. – фактически к командованию не приступил. Начальник штаба 1-го батальона (в некоторых воспоминаниях Павла Ивановича Сараева называют то комиссаром, то политруком…)  1303-го сп  П. И. Сараев вспоминал: «… по крайней мере, никто из служивших в дивизии его не помнит».

2.10 – противник бомбил штаб 24А, на ряде участков армии немцы перешли в наступление.

В этот день командующий Резервным фронтом направил 8-ю сд с позиций на правом берегу Днепра под Дорогобужем в направлении Ельни во второй эшелон 24-й армии, к селу Уварово, и «с ходу» из 32-й армии  дивизия перешла в подчинение 24-й армии. Сараев вспоминает: «днем 2-го октября неожиданно был отдан приказ о подготовке к выступлению… в 22.00 приказано выступить в д. Ковылевка… далее в Ельню».

3.10 – о передислокации 8-й сд, вспоминает Павел Иванович Сараев: «… в 0 часов 13 минут на машинах отправился 1303-й сп, а 1301-й сп своим ходом – через Ленкино и далее через Торжок в сторону Уварово». 1-й батальон 1303-го сп и 1301-го сп двигались своим ходом к трассе Жевлаки-Ленкино-Торжок-Уварово. 1299-й сп оставался на Днепре до вечера этого дня. Под вечер дня вышли на тракт и там погрузились в машины».

На позициях 24-й армии у города Ельни, из донесения Абрамова: «… нажим пехоты противника с танками усилился в полосе 19-й сд, угрожая прорывом. В помощь был введен второй полк 106-й сд»

Вечером ушел с днепровского рубежа 1299-й сп 8-й сд – он пошел по направлению на Белый Холм… утром следующего дня полк подвергся сильному танковому удару и, понеся значительные потери в живой силе и технике, ушел на Уварово.

4.10 – Н. Г. Домницкий пишет: «… в ночь на 4 октября … противник потеснил соединения 24-й и 43-й армий, в результате чего между ними образовался разрыв, угрожавший прорывом фашистских войск. Здесь, на рубеже Мартыновка-Зубово, дивизия и должна была задержать продвижение противника на северо-восток в тыл 24-й армии. Ей предписывалось быть в готовности уничтожить прорвавшегося врага».

П. И. Сараев вспоминает: «… Ночью подразделения 8-й сд в районе Варшавского шоссе неожиданно столкнулись с немцами в составе 15-й, 268 и 78 пехотных дивизий. Командование фронта решило уйти от столкновения и силами 8 сд занять оборону на рубеже Мартыновка-Зубово».

Домницкий пишет: «… На рассвете 4 октября полки начали занимать боевые рубежи, развернули окопные работы».

На позициях 24А по сведениям Абрамова: «… бои 4.10 были исключительно тяжелые и кровопролитные». П. И. Сараев вспоминает: «… на позиции 8 сд утром было спокойно… к 7-ми утра немцы пошли в атаку на позиции 3-й роты 1-го батальона 1303-го сп – на неё обрушился настоящий град снарядов и мин… у бойцов кончались патроны… ранены командиры 1-й и 3-й рот… из состава 1-го батальона 1303-го сп осталась только горсточка… погиб командир 1303-го сп… в 11.00 на позиции 1301 и 1303 полков двинулись 30 танков и 2 пехотных полка немцев… у нас кончились патроны, пулеметы молчали… 1-й батальон 1303-го сп начал отходить к лесу… 1-я рота потерялась… уже в сумерках остатки 1-го батальона 1303 сп и батальона из 1301 сп подошли к Уварово…здесь они узнали, что еще в 13.00 село было занято немцами, которые не останавливаясь двинулись дальше… 2-й батальон 1303 сп подвергся сильному удару штурмовиков и отошел на новые позиции… наступление на 1303 полк вела 15-я пехотная дивизия немцев, сформированная еще в 1939 году – перевес сил в 5-6 раз… против 1301 полка шла 268 пехотная дивизия немцев…  эти немецкие силы имели задачу выйти в тыл 24-й армии… в районе Коробца погибла оперативная группа штаба 8 сд… управление дивизией прекратилось… дивизия оказалась в окружении в районе Павлово, Уварово и потеряла управление».

5.10 – Домницкий пишет: «… Ночью командир дивизии получил приказ выбить противника с захваченных позиций, не пустить его на север, к железной дороге… На рассвете, еще в тумане, несколько батальонов 1301-го и 1303-го полков атаковали врага».

Из донесения Абрамова: «… на позициях 24А шли ожесточенные столкновения с немцами». П. И. Сараев вспоминает: «… с утра немцы возобновили атаку на 1301 полк, но были отбиты, потом стало тихо, за весь день на этом участке больше не было ни одного выстрела. Вскоре пронеслось слово «окружение». 1-й батальон 1301-го полка двинулся в Уварово. 3-й батальон того же полка во главе с командиром 1301-го сп полковником Потаповым еще удерживал позиции и даже контратаковал. В полдень 2-й батальон 1301-го сп был выведен в резерв дивизии для переброски на правый фланг в Сухие Мутищи, где оборону занимал полк 106-й сд. Этот полк отошел сперва к Сухие Починки, затем к Титовке и оголил фланг 8 сд. Немцы воспользовались этим и вклинились в глубину обороны. В дивизии связи не было, резервов не было… командиры штаба 1301 сп и бойцы комендантского взвода заняли круговую оборону и сражались до позднего вечера. К концу дня от полка осталось 350 человек… полк сумел отойти к Уварово». Абрамов пишет в донесении: «В итоге - 8 сд не смогла удержать противника на ширине фронта в 20 км Ельня-Коробец, была им растрепана, и немцы, продолжая атаки, двигались в тыл войскам, дерущимся за Ельню. Начался стихийный отход обозов 6 сд, 8 сд и 9 сд, заполнивших дорогу Ельня-Подмошье. Приказа, куда отводить обозы не было, и они потянулись на Семлево. Командующий предупредил: приказа на отход армии не будет».

Домницкий пишет: «… после длительного артиллерийского обстрела танк и и пехота противника атаковали 1303-й стрелковый полк. Командир подполковник Худобин был смертельно ранен. Ополченцы упорно отбивали атаки гитлеровцев, но к вечеру были вынуждены отойти и закрепились на рубеже восточнее Лосиное-Дмитриевка. При отражении атак танков погибло большинство артиллеристов 975-го артполка дивизии, осталась лишь сводная батарея 1-го дивизиона». И далее: «… Бои шли исключительно тяжелые… на своем наблюдательном пункте (в Уварове) погиб командир дивизии Скрипников вместе с оперативной группой штаба… связь со штабом армии оборвалась, и её больше не удалось установить. Командование дивизией принял начальник5 штаба Шмелев. После ранения начальника полит отдела Лазаренко комиссаром дивизии стал старый коммунист профессор Зоркий.  За день боя 5 октября полки дивизии потеряли более половины своего личного состава. Боеприпасы были на исходе».

Приведем слова П. И. Сараева: «… Собравшиеся в Уварово бойцы 8 сд разделились на два сводных отряда. Первый (им командовал комиссар 1-й батареи 975-го артполка аспирант МГУ А. М. Метельников) состоял из остатков штаба дивизии и остатков 1301 сп. Второй – из остатков 1303 сп.  Первый отряд ранним утром этого дня (по некоторым данным отход начался еще вечером, в 18.00 предыдущего дня) был в Коробце, выбил из него немцев и направился к Кувшинам, где он соединился с отступающими подразделениями 24 А (остатки 139, 106 (2 сп) и 222 сд). Старший по званию командир 139 сд генерал Бобров приказал отряду 8 сд прикрывать отступающие части 24 А.  Немцы навалились крупными силами и к 16. 00 этого дня прикрытие перестало существовать. Наши бойцы двинулись через Торжок к Волочку, но были рассеяны 78-й пехотной дивизией немцев. В самом Волочке погиб генерал Бобров. Из Волочка оставшиеся стали двигаться на Гаврюково, Новоселки, к Семлево…»  

Второй сводный отряд под командованием капитана П. И. Сараева направился из Уварова через д. Никольское, она оказалась занята немцами, после боя отряд двинулся на юго-восток к Церковщине, где был принят последний бой. В дальнейшем остаткам отряда удалось соединиться с частями 116-й конной дивизии в районе станции Киреевская.

Домницкий пишет, что позже был «… еще один отряд (свыше 100 человек), который возглавлял начальник ОВС 975-го артполка аспирант МГУ Л. Д. Петров… большую группу бойцов и командиров вместе со знаменем 1301-го полка вывел из окружения полковник Потапов».

6.10 – Домницкий пишет: «… около 7 часов утра фашисты открыли сильный артиллерийский огонь по всей полосе обороны дивизии, а затем из леса восточнее Барсуков вышли танки и пехота. Наши артиллеристы били по танкам до последнего снаряда, бойцы израсходовали все бутылки с горючей жидкостью… Силы ополченцев иссякли, боеприпасов не оставалось, и многие бойцы вступили в рукопашную схватку с врагом… в этих боях был убит комиссар Зоркий, ранены начальник штаба дивизии Шмелев, командир 1299-го стрелкового полка Васенин и командир 975-го артполка Силуян. В сложной обстановке окружения начальник артиллерии дивизии Юркевич приказал ополченцам двигаться ночью на северо-восток и сосредоточиться в лесу северо-восточнее Торжка…»   

Абрамов докладывает: «между нашими дивизиями и полками продвинулись немецкие батальоны пехоты с танками… 9 сд, 106 мд и 19 сд вели ожесточенные бои в окружении… К вечеру 24 А, истекая кровью, ведя ожесточенные бои, уже потеряла большинство своего состава полков… оставались небольшие группы… 103 мд и 309 сд еще продолжали оставаться на своих прежних рубежах, отбиваясь от окружавшего их противника… вели бои штабы 106 мд, 9 сд и 19 сд… В итоге этого дня противник вышел по направлению на Дорогобуж – через Барсуки, Ушаково, Б. Холм, Подмошье, Афонино, Рослово, Спас-Деменск, Б. Каменка-Грядки, Путьково-Б. Староселье, Акулово-Преображенское, Волоста-Пятница-Лосьмино. Штаб 24А оказался отрезанным от частей и Семлева, имея за спиной р. Осьма с топкой поймой, вынужден был с остатками 9 сд, 8 сд, 6 сд, армейскими частями, танковой группой, большим количеством тяжелой артиллерии и тылов отходить с боями на Семлево по дороге Волочек-Семлево».  Их преследовала 78-я дивизия немцев, упредив их в Новоселках…

7.10 – утром остатки 24А, собравшиеся в лесу под Торжком, начали отход по двум дорогам: Дорогобуж-Семлево и Волочек-Семлево. Дорогобуж уже был занят немцами… Абрамов пишет в донесении: «… произошло совершенно ненормальное явление – во главе движения оказались автомашины, обозы, артиллерия» - при отсутствии топлива, продуктов, боеприпасов... Противник окончательно занял Дорогобуж и Волочек, к вечеру повел наступление на Семлево с юга, выходя на большак Семлево-Вязьма. В большинстве наших полков оставалось по 50-100 активных штыков… много полегло на окраинах Дорогобужа. Из 309 сд прорвалось только 180 человек. В 16.00 была организована оборона Семлева «для того, чтобы пропустить войска и артиллерию, двигавшиеся из Дорогобужа и Подмошья через Семлево для прорыва из окружения в сторону Вязьмы». Город к этому времени тоже был взят немцами. В ночь с 07. 10 на 08.10 в Семлево прибыл ВС и штаб 32А, они ушли, чтобы «проскочить самостоятельно севернее Вязьмы».

8.10 – в Семлево в 16.00 прибыл начальник штаба 24А, он взял на себя командование, поддерживая телефонную связь с командующим армией Ракитиным, двигающимся к Семлево. Где-то 17.00-19.00 получен приказ командующего 20А, что «24А подчиняется ВС 20А», который организует выход из окружения: 20А на фронте Вязьма - Волоста-Пятница, 24А – Волоста-Пятница- ст. Угра. Решение было неудачным: Абрамов пишет - «… Вместо организованного удара на прорыв, в полном бьеспорядке, южнее Вязьмы в районе Селиваново-Панфилово, Молошино, ст. Стогово, Подрезово, Гредякино в одну кучу скатились и перемешались остатки трех армий: 19А, 20А и 24А – преимущественно артиллерия, обозы и спецчасти». Еще по пути в районе, скорее всего,  урочища Гаврюково в столкновении с немцами погиб Константин Иванович Ракитин, командарм 24А (точная дата не определена). 

9.10 – утром 24А, следуя за 139 сд, оказалась в кольце немцев в районе Панфилово. Абрамов пишет: «… Прорыв войск организовывал генерал Котельников, предпринято семь атак, часть артиллерии и пехоты прорвалась и ушла из окружения, но большая часть осталась… отсутствовали снаряды и топливо… Котельников был убит, также погибли командир и комиссар 9 сд, бригадный комиссар Прохоров… Вышли из окружения остатки 19 сд, 106 мд, 9 сд; выведен полностью артполк РГКА 24А, значительная часть тылов армии и станция снабжения».

 Все двигались к Вязьме, не зная ещё, что город 6 октября был занят немцами. Те, кто дошли до окраин, попали в известный «Вяземский котел». Вот, что пишет в своих воспоминаниях Борис Владимирович Зылев, ополченец 160 сд (6-й ДНО Дзержинского района Москвы), бывший в октябре 41-го командиром комендантского взвода: «… Четвертые сутки мы чувствовали себя в огромной западне, окруженной армией врага, который находился в ожидании, когда мы полностью потеряем силы, волю к борьбе и жизни, и начнем сдаваться в плен. Тяжелые мысли одолевали нас, нам было обидно, что здесь, на родной земле, на гибель и плен были обречены многие десятки тысяч людей, огромное количество машин и всякой техники. "Но, - думали мы, — пока у нас есть силы и возможности, не дадимся мы немцам". В этом нашем сопротивлении, в этой воле людей к борьбе было то положительное, что возвышает Вяземское окружение над многими окружениями из истории войны. Несмотря на отсутствие общего командования,  Вяземское окружение оказывало сопротивление немецким войскам. Местами это сопротивление было организовано отдельными командирами, около которых сохранились части их полков, батальонов, дивизий и армий, местами это сопротивление возникало стихийно, как протест русских людей против действий врага, вторгшегося в пределы нашей Родины. Кто был под Вязьмой, тот представляет себе огромные масштабы происходивших там событий, тот представляет себе ужас пережитого людьми, которые были в числе окруженных частей, тот представляет себе значение для судьбы Москвы, а может быть, Родины, того сопротивления, которое оказало Вяземское окружение немецко-фашистской армии. Вяземское окружение было одной из самых крупных операций первых месяцев Великой Отечественной Войны.

Несмотря на всю тяжесть потерь, понесенных нашей армией в октябре 1941 года под Вязьмой, Вяземское окружение сыграло большую роль в переломе военных событий в нашу пользу в этот тяжелый момент Великой Отечественной войны. Возникшее под Вязьмой сопротивление вынудило немецкое командование выделить значительную часть наступающей в сторону Москвы армии для проведения борьбы с окруженными войсками. Вяземское окружение являет сотни и тысячи героических подвигов, как отдельных командиров, так и целых войсковых групп, порой достигавших по численности до десяти тысяч человек. Эти подвиги замечательны еще и тем, что люди, совершавшие их, находились в невероятно тяжелых условиях окружения, условиях, о которых лишь некоторое бледное представление дают картины, описанные в этом повествовании. Эти подвиги замечательны и тем, что происходили они в самый тяжелый момент, когда, казалось, судьба Родины была в величайшей опасности, и в месте, где, кажется, соединились все несчастья, преследовавшие нас летом и осенью 1941 года…»

Выводы в донесении Абрамова: «… первое - 24 армия полегла, обороняя свой рубеж; второе – остатки частей армии, начиная с 7. 10 отходили согласно приказу, с непрерывными боями».

Исчезла в небытие 8-я стрелковая дивизия. Погибло очень много, почти вся дивизия. Бойцы дивизии дрались мужественно и стойко, сумели на несколько дней задержать движение фашистов к Москве.

Обратим внимание на главное,  и это подчеркивает в своем донесении К. Абрамов: советские войска отступали перед превосходящими силами немцев только с боями, как было, напомним, законом и для царской армии.

Домницкий пишет: «… нанося тяжелый урон противнику, дивизия несколько дней сдерживала натиск 15-й гренадерской дивизии вермахта, поддержанной частями 46-го механизированного корпуса, 202-й и 268-й пехотных дивизий гитлеровцев».

Бывший ополченец, затем академик Г. Г. Черный вспоминал: «В институт механики мы пригласили генерала Артемьева. И в беседе с нами генерал заявил: «Судьбу столицы во многом решила задержка продвижения немцев на 2-3 дня, достигнутая ценой жизни ополченцев-москвичей».  

Было и продолжение:

Начальник штаба 8-й сд Ф. П. Шмелев был тяжело ранен, был подобран бойцами и оставлен в д. Некрасовке. Подлечившись, он организовал партизанский отряд имени 24-й годовщины РККА. Он прошел многими фронтовым дорогами, участвовал в Курской битве, взятии Киева и завершил свой боевой путь генералом.

Командир 2-го орудия 975 артполка  Воскресенский К. А. попал в плен, организовал побег и создал партизанский полк «13».

Вышла из Вяземского котла группа полковника Потапова, он стал командиром 183 запасного стрелкового полка, куда вошли уцелевшие бойцы 1303 сп.

Достаточно много бойцов сумели влиться в партизанские отряды, которые уже начинали в большом количестве действовать на Смоленской земле. Их судьбу еще предстоит исследовать.

Литературные источники:

• Рапорт члена ВС 24А дивизионного комиссара К. Абрамова. 9.03. 1942 г. Тула.
• Воспоминания Павла Ивановича Сараева, начальника штаба 1-го батальона 1303 сп.   
• Лев Лопуховский. Вяземская катастрофа. 1941 год.
• Домницкий Н. Г. 8-я Краснопресненская. Боевой путь (историческая справка)//Пошеманский Ю. М. Солдаты Красной Пресни. – М. 1084. С. 8-15.
• Слухай И. А. 8-я дивизия народного ополчения (Краснопресненского района (8-я стрелковая дивизия)//И. А. Слухай. Московское народное ополчение в годы Великой Отечественной войны. – М. 2012. С.149-156.

От составителя

В двух рукописных журналах (формата записных книжек), составленных в первых числах июля 1941 года,  и полученных,  благодаря Наталье Андреевне Назаровой, от Ногинского военкомата,  имелись только рукописные записи фамилии, имени и отчества добровольцев, которые в период с 6-го по 9 июля направились из Ногинска в Москву, где формировалось народное ополчение. Все они были зачислены в 8-ю Краснопресненскую дивизию народного ополчения.

Что касается воинов, судьбы которых не отражены в Книгах Памяти, то предстояло найти хоть какие-то данные, которые дадут возможность заниматься поиском дальше в военно-исторических архивах и на различных интернет-сайтах. Одним из первоначальных источников сведений об ополченцах стал сайт Виталия Семенова, за что ему и его помощникам огромная благодарность.

Основным источником сведений о добровольцах, ополченцах стали подлинные записи, выполненные во время формирования 8-й дивизии в июле 1941 года, которые нами были отсканированы и стали и для нас, и для всех заинтересованных организаций и лиц основным исходным документом.

Некоторые сведения были почерпнуты из «лазаретных тетрадей» ДУЛАГа 130 близ Рославля, куда попала самая значительная часть плененных бойцов сентября-октября месяцев 1941 г.

Некоторые сокращения в тексте:

• РВК - районный военный комиссариат (как правило, если не указан другой – Ногинский);
• ДНО – дивизия народного ополчения (8-я ДНО при первом переформировании  стала называться 8-я сд);
• сп – стрелковый полк;
• сд – стрелковая дивизия.

Когда в документах указывалось место рождения бойца, то оно указано сразу же за годом рождения.

Представляемые в книге сведения о добровольцах-ополченцах носят всё же характер первичный, предстоит еще значительная и кропотливая работа по уточнению этих сведений.

Ссылки на интернет-сайты:

• Сайт Виталия Семёнова
• Сайты Центрального архива Министерства обороны:
• ОБД-Мемориал (погибшие и пропавшие без вести)
• Подвиг народа в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг. (награжденные).
• http://www.tram11.ru/tr/pam/dno_8.html
• Stalagi (интернет-форумы)
• Лазаретные тетради ДУЛАГ 130 (Рославль)

Поделитесь с друзьями