Дуб на Кировской

В. Маслова (Павловский Посад) по мотивам воспоминаний Бориса Солдатёнкова

Он роскошный, как все деревья этой породы.

Крепкий и мощный, как символ твёрдости и силы.

Распахнутый миру, щедрый на тень.

Сказочно добрый: «У Лукоморья дуб зелёный…»

Дуб. Сакральное и самое большое дерево на земле, и наши предки – русы – собирались именно у древнего дуба, считая его священным, чтобы выслушать речи своих духовных учителей-волхвов.

Такие тонкие понятия однажды ушли на второй план в нашем грубом мире. И сейчас человек легко расправляется с природой по своему усмотрению. Вот и старые дубы смело спиливают, не принимая во внимание мифичность, связанную с этим древом, не задумываясь ни об утрате его особой красоты и энергетики для человека, ни о том, сколько лет рос великан из маленького семени – жёлудя.

Когда в эпоху вырубки деревьев в Павловском Посаде уничтожали дубы, один поэт, их защитник, с болью считал кольца на спилах. О, их было далеко за триста!  Год – кольцо. Столько сотен лет жили наши зелёные красавцы. Учёные теперь признают, что у деревьев есть даже «память», но кто ж прочтёт тайнопись их колец?!

Одинокий развесистый дуб на улице Кирова. Судя по тому, что его ствол размером не в один человеческий обхват, можно предположить, что он, как и его исчезнувшие собратья, рос, когда ещё не было ни улицы, ни самого Павловского Посада.

Значит, дуб рос в те времена, когда без малого два века назад появлялся наш город, и вдруг получил прописку на главной улице, на её чётной, светлой, солнечной стороне. Здесь расположились уютные деревянные дома, и никому не мешало соседство большого древа. Ближайший дом № 54 под его раскидистой кроной (на этом месте магазин, запечатлённый на фото) был коммунальный, там жило несколько семей. Кто застал, тот знает.

Могучий дуб – свидетель многих судеб. О некоторых, особо меня взволновавших, недавно узнала и я из комментариев под заглавным фото в социальной сети «Одноклассники».

В этом доме, в одной из комнат, жил мальчик Володя. Фамилия, увы, позабыта. Учился в школе мало сказать хорошо – отлично. Очень одарённый и очень способный мальчик. Пример ребятне. Любил стихи Пушкина. Считали, что знал наизусть все. Томик с произведениями А.С. Пушкина от Володи ещё жив. Его с уважением унаследовал паренёк Боря из младшего поколения соседей и до сих пор хранит его в своей библиотеке. Эта книга всегда напоминает ему, как именно под дубом во дворе их дома сидел любитель поэзии и заучивал стихи. Тот Володя всё ещё мальчик в его памяти. Он был очень добрым и охотно помогал тем, кто в этом нуждался. Как тут не вспомнить сентенцию о том, что дуб подпитывает вдохновение творческих личностей?

Когда началась война, вместе со всеми мальчик-романтик ушёл на фронт. На фронт уходили и уходили, а назад домой часто возвращались похоронки. Получила страшное извещение о гибели сына и мать Володи. Она не смогла перенести это горе и сошла с ума. Её отправили в дом инвалидов.

Как известно, беда не приходит одна. У Володи была сестра Рита. Красотой её любовались все вокруг. У неё был жених, и они собирались пожениться. Но местные бандиты в своих разборках убили парня. Убили случайно, ошиблись. Свадьба не состоялась. Соседям больно было смотреть, как в горе Рита тихо погибала от алкоголя. Так в результате войны и людской жестокости вся семья сгинула…

Самой острой в войну была у горожан проблема питания. Где и как раздобыть продукты, думали днём и ночью. Женщины искали выход из положения, рукодельничали: что-то шили, перешивали, а потом уезжали, чтобы где-то в далёкой деревне эту сшитую вещь обменять на хлеб и другие продукты.

Когда в какой-то семье уезжала за кормёжкой мать, соседи присматривали за детьми. Свободы у детей было много, но и контроль тоже был. Благодаря добрососедству держалась жизнь в доме под дубом. Хочется думать, что играла большую роль в единении людей и магия уютного дуба. Ведь ему приписывают роль хранителя семьи. По поверью, если молодожёны в день свадьбы сажают дубок, супруги не расстанутся.

Тяжелее всех всегда многодетным.

Проживала в доме семья, в которой было пятеро детей: четыре девочки и мальчик. У отца, конечно, первый помощник – сын. Звали тоже Вова. Он был постарше ребят из соседних домов. Младшие ему безоговорочно подчинялись. Он покуривал и этим, может быть, утолял голод. Табак добывал из окурков, которые ему собирали мальчишки. Он давал задание: одному пробежать вдоль улицы и собрать окурки с одной стороны, а другому – собрать их с другой. Далее окурки потрошили и отбирали остатки табака. Отсортированный табак отдавали Вове. Сообразительный малый! Сейчас бы сказали предприимчивый. А подвижный и крепкий – на удивление всем! Может, и дуб питал его силой?

На дуб мальчишки лазили постоянно: кто за веником, чтобы задать корм козе, а кто просто добыть листья с шарообразными наростами. Интересно было: а что внутри их и почему эти наросты образовывались не каждый год (скорее всего, в них селились болезни или вредители). Однажды Вова, забравшись на дуб, лез вдоль мощного сука, протянувшего меж домами. Сорвался, полетел вниз, но остался цел и невредим. Упал удачно – прямо на грядку свёклы, которая росла во дворе. Повезло.

В семье у Вовы отец отправлял в поездки за пропитанием сына. Проехать на поезде во время войны было сложно, по вагонам ходили патрули. Денег не было. Одним словом, для мальчишек оставалось единственное место для проезда – крыша вагона. Мальчишки приспособились. Забирались на крышу, привязывали себя верёвкой к вентиляционной трубе, так и ехали. Под стук колёс засыпали. И вот в одну из таких поездок, ночью, какому-то лихому удальцу не хватило места, и он на ходу поезда перерезал верёвку Вовы, чтобы освободить место на трубе для себя. Вова во сне скатился с крыши поезда. Упал опять удачно, не переломался. Но перепугался страшно. И эта невидимая психическая травма от подлости человечьей оказалась чересчур сильной и так повлияла на Вову, что после неё он с криком вскакивал по ночам, мучился страхами, а может, и невыносимой головной болью.

Беда случилась то ли в конце августа, то ли в сентябре. Был солнечный день. Люди копали картошку на огородах. Только где-то в полдень Вову обнаружили повешенным в сарае. Его откачивали долго. Пытались спасти сначала женщины, соседи. Потом военный в офицерской форме. Он делал искусственное дыхание и массаж, ему помогали горожане, которые набежали. Паренёк оставался между небом и землёй. Часа через полтора пришла женщина-врач, она сделала какой-то укол. Но всё напрасно – жизнь оборвалась. Огромная толпа, собравшаяся из соседей и прохожих, рыдала. Кажется, Вова учился в восьмом классе. Погиб мальчик, смелый и сильный.

Такие вот грустные зарубки на кольцах памяти.

Как мало жизни нам отведено.

На срезе века кольца годовые.

И вряд ли нам понять дано:

счастливые они иль роковые.

(Светлана Старыгина)

Есть и у самого дерева собственные моменты кризиса.

В годы войны стояли такие страшные морозы, что, говорят, земля под ногами с треском лопалась. Ствол дуба не выдержал – тоже лопнул. От земли до верха, где была забита скоба. Её забили, чтобы удобнее залезать на дерево. Она и задержала дальнейший раскол. Трещина была огромной. Мальчишки измеряли её глубину, вставляя в трещину ладони. И каждый удивлялся её размерам, показывая на своих пальцах.

Тогда думали, что и дубу конец, что он обречён. Разве выдержать такую травму?

Но пришла весна, снег растаял…

Дуб словно заплакал – из трещины обильно потекли наружу жёлто-коричневые соки... Он лечил сам себя. И… О, чудо! Трещина зарубцевалась. Дуб не сдался, ожил. Это было обнадеживающе и символично. 

В детстве двух юных Владимиров, как и других ребят, самой большой радостью было это доброе дерево. Зная это, может, потому оправилось оно от  зимнего разлома? Его ведь не рубили даже в войну на топливо.

Дуб снова давал людям прохладу и тень, рассыпал по осени свои плоды-желуди. Под дубом мальчишки, как обычно, играли в «расшибец». Жизнь продолжалась, и мир претендовал на стабильность.

Шло время. В патриархальном городе набирала силу цивилизация и диктовала свои условия. Вот уж и опасен стал своими размерами высокий вольный дуб…

Ученые считают, что выше 20 метров в высоту дубы некоторых видов не растут, только вширь, но для мегаполиса и это много.

Дуб в 2005 году.  Фото Виктора Ситнова.

С болью и ностальгией наблюдали старожилы, как дуб корнали. След бесхитростных Вовкиных забав – мощный сук, простиравшийся во дворе между домами, был отпилен у дуба первым. Потом упали на землю другие. Казалось, что люди с пилой обрезали не просто широко распахнутые ветки, а руки друга…

Сколько событий видел он? Сколько поколений связывает? Возле него ещё юными ходили наши прадеды, дедушки и бабушки, отцы и матери, мы сами. Стучали когда-то колёса редких подвод лошадей и шумит ныне шинами непрекращающийся поток машин. Гуляла вёснами по проезжей части весёлая молодежь. Звучал духовой оркестр, и играли вокально-инструментальные ансамбли на танцевальной площадке горпарка. Стояли на улице длинные очереди в магазин «Молоко», что был напротив.

Менялись эпохи и название улицы: Царская, Советская, Кирова. То гремела здесь бравурная музыка политических демонстраций, то  звучат псалмы Крестного хода. Говорились слова любви, лились слёзы обид. Бывало, играл прощальный марш Шопена… Течёт и течёт возле дуба живая энергия города.

Ахнули люди, когда и корни опиленного дуба замуровали асфальтом... Что-то будет?!

А и ничего… вроде? Стоит себе израненный могучий старый дуб. Лишь ободряюще встряхнул листвой, словно похвастал новой причёской. Мол, знай наших!

При красоте кроны и листьев ствол его корявый, шершавый, но такой тёплый! Цветение этого дерева мне не удавалось заметить. Прячет оно свои мелкие, невзрачные сережки среди зелёной листвы. А к осени, будто ниоткуда – нате вам чудесные плоды в шляпке. Забава и природный материал для детских поделок. Жёлуди. Снова дуб подарил  их.

Выжил и простил?!

Отлегло от мятущегося сердца.

Ноябрь 2018 года. Снимок Игоря Бедина.

Добрый, стойкий наш старожил! В знак любви и благодарности наградить бы тебя охранной памяткой, обнести корни приметной цепью. Кто ни пройдёт – вот наша природная реликвия и достопримечательность! Символ вечности и связи поколений, небесной милости и гражданского самосознания. Объект любования горожан и источник лирического духа поэзии.

Дуб, чья судьба жить на центральной улице. Жить?

Поделитесь с друзьями