Мы публикуем отрывок из книги Михаила Максимова, поступившей к нам в редакцию

Думы о былом

Михаил Максимов

Людей неинтересных в мире нет
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

Е. Евтушенко

Михаил Максимов. Думы о былом: людей неинтересных в мире нет. Орехово-Зуево. 2024

Многое что происходит в нашей жизни — не случайно. Из огромного числа людей, встречающихся на нашем жизненном пути, в памяти остаются лишь единицы. Как правило, они не следуют модным трендам, не совершают что-то великое и обладают обычными человеческими качествами. Но их отношение к жизни достойно уважения. Эти люди заставляет нас по-новому взглянуть на обыденные вещи, пересмотреть свои взгляды, о многом задуматься. Что мы знаем о них? Как разглядеть за внешними проявлениями их внутренний мир, подчас скрытый даже для близких. Почему эти люди оставляют след в нашей душе? Эта книга — попытка приблизиться к разгадке тайны тех, кого в народе называют успешными и состоявшимися.

3. Жизнь в 50-е гг. Смерть Сталина

Обычное восприятие действительности нарушило событие, произошедшее весной 1953 г. Это был день смерти Сталина. Александр в силу своего возраста не мог осознавать всех политических нюансов, происходящих в стране, но это серое и пасмурное утро запомнилось ему странным чувством тревоги. В тот день, ничего не предвещало необычного. Жители города привычно спешили на работу, по улицам ехали машины, родители провожали детей в школу и детский сад. Прошли выборы депутатов местных Советов депутатов трудящихся. Люди, занятые привычными заботами не могли себе представить, что вскоре вся страна погрузится во всенародный многодневный траур. О кончине вождя было объявлено диктором советского радио Ю. Б. Левитаном в тревожном официальном сообщении шестого марта 1953 г. Ранним утром бабушка Александра, Елизавета Андреевна, как обычно хлопотавшая на кухне, приготавливая домочадцам завтрак, услышала взволнованный голос комментатора: «Говорит Москва. От Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Совета Министров Союза ССР и Президиума Верховного Совета СССР ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза. …с чувством великой скорби…». Умер И.В. Сталин.

Печально-торжественный голос, доносившийся из радиоприемника, быстро собрал просыпающихся жильцов дома. На их лицах читалось выраженное замешательство, растерянность и явное беспокойство. Все моментально пришло в движение. Соседи сновали из комнаты в комнату и останавливались в коридоре, чтобы сообщить друг другу новые подробности трагического события. Одни откровенно плакали, другие суетливо спешили поделиться свежими подробностями о происходящем. Уже к вечеру, изрядно уставшие от нахлынувших эмоций, жильцы дома получили новую порцию новостей. Сообщалось, что по поручению партийных органов на предприятиях и организациях города Орехово-Зуево у портретов Сталина будет выставлен почетный караул с траурными повязками. Он символизировал уважение к руководителю государства, превратившего аграрную страну в мощную индустриальную державу с лучшим в мире образованием и здравоохранением, ставшей ядерной державой. Занять место в траурной вахте предоставлялось самым известным жителям города.

На следующий день после объявления о кончине 75-и летнего вождя, Морозовы читали на первой полосе газеты «Правда» письменное известие
о смерти генералиссимуса. Прощание с вождем продолжалось три дня в Колонном зале Дома Союзов. Прошли у гроба сотни тысяч человек, было принесено тысячи траурных венков. К сожалению, в результате образовавшейся давки на улицах, погибли десятки (может быть больше) человек. Люди воспринимали смерть И. В. Сталина как всенародное горе. В стране был объявлен четырехдневный государственный траур. Необъяснимое ощущение оцепенения и растерянности в те дни добавляла траурная музыка, доносившаяся из домашних радиоприемников. Мелодии Бородина, Грига, Глазунова, Шопена, Бетховена заполняло пространство. Повсеместно звучавший без слов Гимн Советского Союза добавлял пафосности событию. Из радиоприемника лились сообщения о людском море, заполнившем весь центр Москвы, чтобы проститься с вождем.

Информация в прессе о смерти И. В. Сталина

Занятия в школах города были отменены. По полудню к Морозовым зашли родственники по линии отца семейства. Они сообщили о том, что по заданию Орехово-Зуевского райкома партии Ликино-Дулевский фарфоровый завод готовит большой венок, в центре которого фарфоровое блюдо с портретом Сталина для возложения его в Колонном зале Дома Союзов в Москве. Готовилась делегация района на траурные мероприятия в столице.

Сообщение о смерти человека, одного из основателей Советского Союза, бессменно руководившего им в течение почти 30 лет, буквально повергло людей в шок. О репрессиях 30-х годов в те дни не вспоминали, говорили
о роли Сталина в Великой Победе над фашистской Германией, о Конституции и послевоенном строительстве. Большинство людей искренне верили, что Сталин, долгие годы находившийся у руля государства, жил и работал в интересах огромной страны — великой социалистической державы. Несмотря на неоправданные ошибки и просчеты Советскую власть считали по настоящему народной, основанной на социальной справедливости. На предприятиях и в организациях города партийные активисты, лекторы общества «Знание» разъясняли жителям основные положения трудов Сталина и документов большевистской партии. Имя «отца народов» большинство населения не отделяло от Родины. Он был олицетворением справедливости и равенства всех перед законом. В заслугу сталинского руководства ставили победу в Великой отечественной войне, быстрый рост промышленного производства, культурное строительство, снижение цен и др. Вспоминали, что именно Сталин дал старт атомному проекту в СССР и у Америке была отнята монополия на разрушительное оружие. По его инициативе был создан советский Комитет защиты мира. При его правлении с башен Московского Кремля и с Исторического музея сняли царских двуглавых орлов — символ угнетения и темного прошлого. С подачи вождя устанавливались памятники советским солдатам-освободителям во всех столицах Восточной Европы, в том числе берлинский монумент советскому солдату с девочкой, спасенной на руках. На фронте погиб сын Сталина. Вспоминали о том, что по личному указанию Сталина даже была предпринята попытка перезахоронить останки князя Долгорукого и перенести их из Киева в Москву.

Отношение к трагическому событию у людей не могло быть иным. Они привыкли к тому, что история жизни руководителя государства была отлита в нерушимые формулировки: «великий человек современности, гениальный вождь и мыслитель, творец и зодчий новой жизни, отец народа». Многие просто не представляли, что занимать высший пост в государстве может кто-нибудь другой. В отличии от многих родных и близких, бабушка Александра Елизавета Андреевна Морозова в день смерти Сталина напротив казалась максимально собранной и спокойной. Стройная, всегда предельно аккуратная, с безупречно уложенными на затылке в тугой пучок темными волосами и неизменно прямой осанкой, она всем своим видом демонстрировала здравомыслие и спокойствие. На взволнованные реплики молодых родителей Александра о «вселенском горе», и «невосполнимой утрате», Елизавета Андреевна почти не отвечала, или ограничивалась короткими замечаниями. Эту, казавшуюся странной привычку, Александр заметил еще в детстве. Она моментально проявлялась, когда маленький внук пытался установить собственные, одному ему известные правила поведения или высказывал абсурдные желания. Спокойный и уверенный голос Елизаветы Андреевны, сопровождающийся мелодичными фразами можно было слышать, когда в гости к Морозовым приезжали родственники из Москвы и Киева. В тесном семейном кругу за чаем, разлитым в тонкие стаканы с ажурными подстаканниками, взрослые негромко обсуждали слухи о заговорах врагов народа, арестах или таинственном исчезновении жильцов. Задержания и аресты в меньшей степени, но продолжали тенденции «большого террора» 1937 года. Так, в городе были предъявлены обвинения директору завода «Карболит» Г. И. Левину, врачу-рентгенологу А. М. Липковичу, инженеру треста И. А. Берцинскому, учителю русского языка и литературы А. В. Лучинскому и некоторым другим. Многим в стране представлялось полным абсурдом признание «врагами народа», «чуждыми социалистической идеологии» людей, составляющих цвет российской науки и культуры, в числе которых были главный конструктор космической техники С. Королев (40-е гг.), ученые, арестованные по делу «Академии наук», певцы В. Козин, Г. Виноградов, П. Лещенко, артисты Г. Жженов, П. Вельяминов. Шла травля писателей М. Зощенко и А. Ахматовой. В 50-е гг. были инициированы пропагандистские кампании по «делу врачей», «ленинградскому делу», борьбе с космополитами.

Бабушка Александра никогда не позволяла себе бурно выражать эмоции по поводу тех или иных событий. Она никогда не вступала в перепалку с соседями и домочадцами, пытаясь что-то доказать. Манера общения Елизаветы Андреевны и ее внешний вид явно диссонировали с окружением, выдавая не пролетарское происхождение. Поэтому обитатели дома в шутку называли ее «наша дворянка». В то же время в 30-е гг. Елизавета Андреевна была «красной активистской», в казарме проводила дополнительные занятия по школьным программам с детьми соседей, активно участвовала в общественной жизни. О том, что бабушка Александра, по отцовской линии из семьи дворян, утративших состояние в середине ХIХ в., а ее супруг, дед Александра, потомок крепкого купеческого рода, Александр узнает значительно позже, изучая архивные записи о родословной своей семьи. Своего деда Александру не суждено будет увидеть. Он умер во время войны еще до рождения внука. Василий Степанович Морозов, запечатлелся в памяти Александра только по фотографиям, да рассказам его бабушки. Скупые строки официальных архивных документов многое объяснят и станут для него огромным открытием. Анализируя прошлое, сегодня ему казалось, что внутри сознания Елизаветы Андреевны были чувство страха за семью, вынесенное ей в 20–50-е гг. чувство гордости за свой род, деятельная любовь к людям.

После окончания Великой Отечественной войны бабушка Александра, как многие ее соотечественники, ожидали послевоенных перемен, как компенсацию за пережитые утраты: Она пережила смерть матери и любимого мужа, отправку на фронт всех своих сыновей, гибель старшего сына и тяжелое ранение младшего, сделавшего его инвалидом, бесследное исчезновение некоторых родственников, знакомых. В этой смертельной круговерти Елизавета Андреевна всегда оставалась собранной и способной вселить надежду. Жизненные трудности закалили характер, добавили опыта, знаний и уверенности в себе. За годы войны она не сильно изменилась внешне, разве что немного добавилось седины на висках, да в глазах затаилось чувство бесконечной усталости. Ее надежды на встречу с пропавшими родственниками так и не оправдались. Вестей о судьбе братьев мужа — Петра и Ивана Морозовых и сына Бориса она так и не получила.

Страна восстанавливалась после войны. В Зуеве началось строительство домов около завода «Респиратор» и в северо-западном микрорайоне «Текстильщик». На Крутом начал работать Орехово-Зуевский холодильник
Росмясоторга. Приводилась в порядок улица Ленина. Было много других больших, малых добрых дел и успехов.

Во многом с именем И. В. Сталина, как продолжателя дела В. И. Ленина, связывали индустриализацию, культурную революцию, коллективизацию, Победу в Отечественной войне, восстановление разрушенного хозяйства. Как рассказывал отец Александра танкист-гвардеец С. В. Морозов, часто советские воины шли в атаку с криками «Вперед! За Родину, за Сталина!». Послевоенное снижение цен на товары первой необходимости тоже связывали с именем лидера страны. Решения ХХ съезда КПСС 1956 г. заставили по-иному посмотреть на некоторые страницы истории страны, например, на репрессии 30-х и 50-х гг. Необоснованные политические, идеологические и иные преследования затрагивали не только партийных функционеров, но и недавних участников военных сражений, ученых, деятелей культуры, священнослужителей и др. От родственников с Украины, Морозовы узнали, что их знакомый из Чернигова, в годы войны также как отец Александра, пошел на фронт добровольцем, прошел путь от командира взвода до начальника штаба 184-го гвардейского полка 62-ой гвардейской стрелковой дивизии, также был тяжело ранен и удостоен боевых наград. А в конечном итоге, оказался исключенным из членов партии только за то, что не был согласен с гонениями на науку-генетику. Это был знаменитый ученый — И. А. Раппопорт. Немалый ущерб был нанесен представителям интеллигенции: физик-теоретик М. Бронштейн почти год отсидел в тюрьме, был арестован физик В. А. Фок, физик Л. В. Шубников был расстрелян, ученый всемирной известности П. Л. Капица находился в опале за неуступчивость характера в решении вопросов атомного проекта. Невосполнимой утратой для страны обернулась гибель известного ученого-генетика Н. И. Вавилова. Умер в тюрьме химик Е. И. Шпитальский. Как уже упоминали, подвергался аресту разработчик космической техники С. П. Королев. Вместе с уважением к власти, добрососедством советских людей культивировалось чувство страха, подозрительности, доносительства. За пересказ непатриотичного анекдота в военное время был осужден и погиб в колонии Казани дальний родственник Морозовых — М. А. Руднев. (1892–1942). Они был впоследствии реабилитирован. В период «большого террора» в 1937 г. погиб еще один родственник Руднев Л. А.

В период коллективизации 30-х гг. было конфисковано имущество и определена ссылка в Сибирь семьи тестя А. С. Морозова — И. И. Конькова. По рассказам Е. А. Морозовой иногда люди в шепотом передавали друг другу:
«Ночью за соседом приезжал «черный воронок», его забрали органы». Отметим, что такие разговоры были не часты, они захлестывались бурной и оптимистической жизнью большинства советских людей. И было чем гордится. Абсолютное большинство советских людей, российских граждан являются патриотами своей большой и малой Родины.

Несколько дней после смерти Сталина родные и близкие Александра прибывали в некотором напряжении, некоторая растерянность была у властных структур. Наступил конец сталинской эпохи. Как-то стороной для многих прошло сообщение о смерти в этот же день великого композитора Сергея Прокофьева, создавшего неповторимые музыкальные шедевры. О смерти композитора семья Морозовых, узнала только к концу месяца, после выхода некролога в газете «Правда», а потом и некролога в газете «Советское искусство». Развернув очередной номер газеты «Правда», отец Александра тихо произнес: «Умер Прокофьев. Вот это утрата страны, да и для всего музыкального мира».

Музыку С. Прокофьева Александр слышал с раннего детства. Впервые он узнал, об этом композиторе, когда родители принесли в подарок сыну симфоническую сказку «Петя и волк», записанную на виниловую пластинку. Плоский блестящий диск черно цвета с аудиозаписью, хранившийся в специальной обложке всегда лежал на отдельной полке, рядом с проигрывателем. Когда родители уходили на работу, а Александр оставался с бабушкой, он спешно переставлял с полки на стол механический патефон с блестящей вращающейся ручкой. Устроившись на уютном диване с резными ножками и подлокотниками, любознательный слушатель настраивался на путешествие в мир сказки. Граммофонная игла тихо скользила по канавкам пластинки и воспроизводила завораживающий звук с его мягкими переходами, особым тембром и самобытной теплотой.

Бабушка Александра, выросшая в московской артистичной семье, доме, дышавшем искусством всегда отзывалась о С. С. Прокофьеве как солнечном человеке, человеке-явлении. Ее отец, служивший в Большом императорском театре, привил ей чувство истинного наслаждения музыкой. Она не раз бывала на спектаклях Большого театра и слушала произведения в исполнении самых прославленных артистов оперы и балета. Елизавета Андреевна не раз вспоминала, как в московском доме ее деда, вечерами слышались звуки фортепьяно, доносившиеся из парадной комнаты. Как она вместе с мужем Василием Морозовым, служащим мануфактуры В. Морозова в Никольском (Орехово-Зуево), не раз бывала в Камергерском переулке Москвы, где после эмиграции жил великий композитор. Этот переулок находится недалеко от Большого театра, где служил ее отец. В то время Камергерский переулок назывался переулком Художественного театра. Здесь жили писатель А. Толстой, оперный певец П. Собинов, актер Н. Хмелев, известные артисты В. Качалов, Л. Орлова, ранее живописец В. Тропинин. От своего мужа Елизавета Андреевна узнала о владельце Никольской мануфактуры С. Т. Морозове, выстроившим здание МХАТ в Москве. Уже тогда Савва Тимофеевич, известный промышленник-предприниматель представлялся ей уже не как буржуа-кровопийца, а известным меценатом, ценителем литературы и искусства.

Елизавета Андреевна часто вспоминала свою московскую жизнь, добрую мать Аграфену Ивановну, деятельных и отзывчивых отца и отчима. Притяжение к родным местам было продиктовано не только тоской Елизаветы Андреевны по молодости. Оно было окрашено особой счастливой энергетикой ее общений с людьми. После замужества она переехала из Москвы в м. Никольское, где постоянно ждала писем от родных, которые нередко запаздывали. В этом ожидании ощущалась особая радость и надежа на перемены, способные развеять житейские трудности. Каждый раз, слушая музыку композитора, длинные тонкие пальцы Елизаветы Андреевны приходили в еле заметное движение, словно она мысленно воспроизводила технику игры на фортепьяно и переносилась в свое далекое прошлое.

Елизавета Андреевна прекрасно понимала, что возвращение к прежней жизни уже невозможно и следует привыкать к суровой реальности. Глав иной ценностью для нее после смерти мужа стал внук — Александр. Она искренне пыталась передать ему все, что некогда сопровождало ее в московской: уважение к близким, увлечение музыкой и литературой, следование долгу и чести. Воспитанные в ней семейные ценности, Елизавета Андреевна не меняла никогда. Так, даже после известных событий об отнесении, композитора С. Прокофьева к чуждым формалистам, она продолжала сохранять свою точку зрения. Уникальный почерк музыканта всегда доставлял ей удовольствие, когда подросшего внука бабушка водила на фильм «Золушка», «Александр «Невский», спектакль «Любовь к трем апельсинам», балет «Ромео и Джульетта». Спустя много лет, уже закончив музыкальную школу, имея четыре диплома о высшем образовании, ученую степень кандидата исторических наук, Александр Сергеевич неожиданно вспомнит ее слова о композиторе, пролистывая альманах о пианисте А. Рубенштейне. Сравнение С. Прокофьева с Солнцем покажется ему безукоризненно точным.

Спустя некоторое время славословия в адрес почившего генералиссимуса И. В. Сталина стали ослабевать, в верхних эшелонов управления страной началась борьба за власть. Вспомнилось четверостишье 50-х гг.: «Берия, Берия, нет тебе доверия, а товарищ Маленков надавал тебе пинков». О верхних политических течениях простые люди мало что знали. Морозовы, как и их многие окружающие, возвратились к своим обычным делам и заботам. Жизнь людей постепенно входила в привычное русло.

Поделитесь с друзьями