К 75-летию Великой Победы.
Страницы истории Великой Отечественной войны…
Е. Маслов
(Cтатья была представлена на краеведческой конференции "Алексеевские чтения" в Электростальском краеведческом музее 5 декабря 2019 года.)
Мы сегодня вспоминаем о судьбах военнопленных: советских в плену у фашистского Вермахта и немецких - в плену Советском.
Вот некоторые общие сведения:
По данным Министерства обороны России (2005 г.) всего в плен попали 4 миллиона 559 тысяч советских военнослужащих1.
По данным польских ученых число военнопленных составило 5 миллионов 734 тысячи 528 солдат2.
По данным, опубликованным в Германии, это число составило 5 миллионов 160 тысяч3.
Число погибших в лагерях советских воинов по данным польских ученых составило 3 миллиона 300 тысяч4.
По данным, опубликованным в Германии, общее число казненных и умерших в лагерях составило 3 миллиона 222 тысячи человек5.
Вернулось из плены по данным российского историка Г. Ф. Кривошеева - 1 миллион 836 тысяч человек6.
Вот что пишут польские историки о лагерях советских военнопленных, размещенных Вермахтом на территории Польши:
«… Не было придумано особых способов и средств умерщвления военнопленных - … они умирали от голода, холода и болезней, от немецких пуль в сотнях лагерей… Мало кто отдает себе отчет в том, что все эти лагеря «были созданы с целью оборвать жизнь» (здесь автор ссылается на слова американского исследователя Тимоти Снайдера)»7.
«В лагере Аушвиц именно на присланных в лагерь политработниках проводились первые экспериментальные пробы умерщвления с использованием газа «Циклон-Б».
В концлагерях убивали также больных и искалеченных военнопленных, например, 10 декабря 1943 года в лагере Аушвиц были отравлены газом привезенные из лагеря в Эстонии раненые и инвалиды…»8.
«… Важной отличительной особенностью польской исторической литературы… является общая убежденность ученых в том, что красноармейцы, взятые в плен в 1941-1942 гг., подверглись целенаправленному уничтожению». Автор далее ссылается на монографию Ш. Датнера: «… лагеря для советских военнопленных были одним из главных звеньев заранее задуманной и с неслыханной жестокостью осуществляемой системы истребления… при помощи целого ряда «специальных средств» создавались условия существования, которые заранее обрекали их на скорую и… дешевую смерть»9.
Из дневников Геббельса:
«15 декабря 1941 г. (понедельник)… Массовая смертность среди этих [большевистских] пленных невероятно велика; но каких-то спасительных средств от нее нет. Вообще голод среди большевиков соберет предстоящей зимой свою кровавую жатву10.
«17 декабря 1941 г. (среда)… я обсуждаю с генералом Райнеке11 еще множество иных проблем, затрагивающих вопрос военнопленных. Большевики попадают в основном в немецкий плен в состоянии, близком к голодной смерти, и мрут, как мухи… они слишком долго употребляли в пищу картон, рубероид и древесную кору, и при получении доброкачественной теплой пищи желудки и кишечники у них отказывают, они буквально рядами падают от изнеможения и умирают…»12.
Ниже мы увидим, что эта геббельская пропаганда внушалась солдатам Вермахта повседневно и повсеместно, низводила их поведение к пленным советским воинам до крайней бесчеловечности.
Это было издевательское, целенаправленное уничтожение красноармейцев13. Для человечества, я уверен, было и остается шоком, что страна Баха, Лютера, Шумана, Гете могла породить людей, способных на такое остервенение. Этот феномен еще ждет своего изучения.
Мы далеки от мысли, что подобное отношение к пленным является природным качеством немецкого народа. И, конечно, не все немецкие военные были такими злодеями. Но многолетняя изощренная пропаганда, как подсказывает нам опыт уже нашего времени, меняет, подчас, образ мыслей и поведение не всего, конечно, народа, но, к сожалению, многих… Вот образец фашистской пропаганды - пленный московский ополченец, понимавший немецкий язык, увидел плакат на улицах Рославля с таким обращением к солдатам вермахта: «… мы пришли в страну диких зверей. Здесь человеческие нормы и законы не применимы…»14.
Конечно, среди военнопленных были случаи сотрудничества с немецкими властями, в том числе вступление в ряды Русской освободительной армии (т.н. Власовской) и националистические легионы. Причины такого поведения были разные – от откровенно антисоветских убеждений до стремления выжить и помыслов сбежать к партизанам при первой же возможности. Но, польские ученые, в частности, отмечают, что число коллаборационистов среди советских военнопленных, несмотря на чрезвычайные обстоятельства плена, было невелико и составляло не более 1% от общего их числа15. Что касается коллаборационизма во время Великой Отечественной войны вообще, в том числе «по национальному признаку», то мы отошлем читателя к недавно изданному сборнику: Гарвардский проект: рассекреченные свидетельства о Великой Отечественной войне / сост., общ. Ред. И вступ. статья О. В. Будницкого и Л. Г. Новиковой. – М. 2019.
Обратимся к судьбам солдат, ушедших на войну из нашего района, которые попали в плен и погибли в лагерях16:
Попов Григорий Васильевич, родился 25.01.1902 в деревне Чуваево-Алабушка Уваровского района Тамбовской области. Проживал: г. Ногинск, пос. Захарово, барак 3. С 8.07.1941 г. стрелок 3-го взвода 1-й роты 1-го батальона 24 сп 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения (ДНО). Жена: Попова Прасковья Гавриловна. По данным интернет-сайта «ОБД-мемориал» 4-го октября 1941 года у реки Десны попал в плен, находился в шталаге 319 в г. Хелм на севере Польши. Лагерный №12191. Умер в лагере 17 февраля 1943 года.
Лагерная карточка Попова Г. В.
Лагерю в Хелме посвятил свою работу польский исследователь Анджей Рыбак, процитируем автора:
«… История Шталага 319 в Хелме относится к наиболее трагическим страницам истории города и всего региона [в Люблинской округе]… Созданный в конце июня 1941 года, первоначально он не имел никаких жилых помещений. Военнопленные независимо от погоды находились под открытым небом, спали не голой земле – мергельной почве, превращавшейся во время дождей в болото… Лишь осенью 1941 г. лагерные власти разрешили построить примитивные землянки… В первые месяцы работы лагеря построенных землянок хватило примерно для 25% военнопленных…»17.
Польский исследователь приводит слова немецкого солдата, который в письме жене в 1941 году так описывает голод в Хелме: «…Я не верил в то, что русские стоят так низко в культурном отношении, пока не получил возможность наблюдать их ежедневно. … Они жрут … траву как скот. В канавах на улице находят огрызки яблок и бросаются на них как волки на добычу. Чтобы пройти с этими скотами мимо картофельного поля, надо бить их прикладами, иначе не иду. Они падают на землю, выгребают руками картофель и жрут его сырым и грязным…»18.
Дорофеев Арсений Капитонович, родился 14.08.1924 в городе Ногинске, Успенское. Работал в артели «Успенский металлист», проживал: г. Ногинск, Успенское, ул. Шоссе Энтузиастов, д. 184. С 8.07.1941 г. стрелок отделения управления 5-й роты 2-го батальона 23 сп 8-й ДНО. Пленен 03. 10. 1941 г. в селении Коробец вблизи с. Уварово. Лагерный номер 45204. Лагерь Шталаг XD (310). Умер в плену 19. 04. 1942 г.
Лагерная карточка Дорофеева А. К.
Отрывки из дневника и писем солдата охранного батальона Шталага XD (310), где погиб Арсений Дорофеев - Х. Д. Мейера19, :
21.1.1942. Лагерь военнопленных находится в 1 км от села. Он еще не закончен. Прошлым летом русские жили в землянках. Они содрали и съели кору со всех деревьев. До сегодняшнего дня от сыпного тифа умерли 12 000, в январе пока 1800. Сейчас в день умирает около 100 пленных, сегодня умерли 94.
27.1.1942. Как дошло до таких массовых смертей? Русских поначалу специально морили голодом? Хотели избавиться от такого большого количества пленных? Сейчас их откармливают, хотя по нужде, а не по доброй воле им дают только брюкву и картошку. Сначала, когда приходилось жить в землянках, они вообще не получали мяса. Жуткие вещи рассказывали мне сослуживцы из моей роты, вполне спокойные по характеру и заслуживающие доверия. Будто бы имели место случаи каннибализма (...).
В нашем лагере военнопленных, по-видимому, были также случаи заболевания чумой. Мертвые с совершенно черными ногами. В отличие от немецких солдат, сыпной тиф у русских имел совсем другие симптомы.
...Все трупы были полностью раздеты, замазаны испражнениями, и настолько истощены, что можно было пересчитать ребра. Летом прошлого года максимальное число умерших за один день составляло 400 человек. Сегодня умерли 101. И 65 больных прибыло из рабочих команд – умирать.
1.02.1942. Вчера умерли 53 пленных, из них 13 при дезинсекции. Они не перенесли горячей воды и разницы температур. Большинство умерших вытащат завтра из бараков ревира. Сегодня утром мимо меня прошел строй больных, примерно 50 человек... Это личности со впалыми глазами, бледными лицами, большими кругами под глазами, у которых на лицах уже была написана смерть.
22.02.1942. В русской кухне в печке горит огонь, варится и распространяет вонь неизбежная, ежедневная брюква. Позади I-го участка лежат голые и ничем не прикрытые тела умерших сегодня. Всего до сегодняшнего дня в лагере умерли 13262 человека...».
Дорофеев Николай Константинович, родился 27. 11. 1923 в городе Ногинске. Работал токарем на Глуховском комбинате, проживал: г. Ногинск, Успенское, ул. Каляева, д. 48. С 8. 07. 1941 г. боец пулеметной роты 2-го батальона 1301 (23) сп 8-й ДНО. Попал в плен 8 октября 1941 г. в Вязьме. Лагерный номер 142700. Содержался Шталаге IVG Oschate (IV B Muhlberg). Умер в лагере 22 марта 1942 года. Мать Дорофеева Пелагея Матвеевна.
Лагерная карточка Дорофеева Н. К.
Шталаг IVG в Ошаце (Германия), также как и Шталаг IVB, не отличались, скорее всего, от других лагерей для советских военнопленных. Мы укажем лишь на бытовавшие здесь «марши смерти» - военнопленных периодически с избиениями прогоняли по улицам города. Сам процесс перемещения военнопленных еще раз указывает на поставленную перед вермахтом и неукоснительно выполняемую им цель – умерщвление возможно большего числа военнопленных. Никакими ссылками на нехватку у немцев продовольствия нельзя оправдать то, что пути следования советских военнопленных предварительно очищались от всего, что могло бы послужить пищей для голодных; зафиксировано множество случаев, когда военнопленный, принявший или пытавшийся принять кусок хлеба от жителей, расстреливались или нещадно наказывались.
Обратимся к свидетельствам очевидцев. Немецкий художник из Ошаца Ханс Шуман изобразил маленькую девочку в тот момент, когда она 11-го апреля 1945 года «подала кусочек хлеба изможденному узнику концлагеря» на «марше смерти» на улице города (картина нарисована в 1946 году и находится в музее города).
Рисунок Х. Шумана.
Отрывок из рассказа «Ангел из Ошаца»:
«… Недавно, впервые после окончания Второй Мировой войны, Маргарита Вернер-Бауэр вместе с мужем посетили Ошац. В разговоре с горожанами 68-ми летняя Маргарет вспоминает ту весну 1945 года… «… 11 апреля 1945 года… мы услышали на улице странный шум, шум шаркающих ног». Мать Маргарет, подойдя к окну, увидела колонну людей в полосатых робах, бредущую вдоль Альтошацер штрассе. Сегодня Маргарет вспоминает, что ее мама тогда сказала: « Мы должны дать этим несчастным что-то поесть». С хлебом в руке девочка поспешила на улицу и подала его одному из заключенных, который выглядел особенно изможденным. Конвойный СС, увидев это, стал еще усерднее хлестать своей плеткой заключенных. «Это была такая длинная палочка с кожаными ремешками. Хлесткий удар полоснул и меня по ноге. После этого мать взяла меня на руки и быстро отошла со мной в сторону от процессии» - вспоминает Маргарет и добавляет: «в тот момент мне было очень страшно. Даже сейчас, говоря об этом, я испытываю тот же ужас»20.
А вот, что произошло с нашим земляком во время такого же «марша смерти»:
Жемчугин Федор Петрович, 1924 г.р., Ногинский район, село Стромынь. Работал на Глуховской Ново-ткацкой фабрике, проживал: г. Ногинск, Бабенки, ул. Советская, д. 9. Доброволец, с 8.07.1941 г. боец во 2-м отделении 3-его взвода 3-ей роты в 1-м батальоне 8 ДНО. В Книге Памяти (Ногинск, 1994 г.): погиб 11 октября 1941 г. Мать Жемчугина Матрена Васильевна. Адрес: г. Ногинск, Бабенки, ул. Советская, д. 9.
Письмо Н. Н. Солдатенковой от 10 января 1944 года матери бойца Матрене Васильевне.
Русская крестьянка, советская колхозница из деревни Круглово Починковского района Смоленской области пишет:
«… Я сообщаю об вашем сынку Феди, которого убили на большаку. Гнали немцы колонну военных пленных русских, мы носили пленным хлеба, он хотел взять корочку хлеба, а конвоиры были финны, даже не подпускали и близко народ… конвоир подошел и в упор выстрелил ему в затылок и пуля прошла в левый глаз, тут же он помер…»21.
Пришло время обратиться к воспоминаниям немецких военнопленных, которые содержались в лагере «Александровка» под деревней Соколово Ногинского района.
Для сведения: с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года советская армия захватила в плен 3 777 300 солдат и офицеров противника, из их числа: немцев – 2 389 500, австрийцев – 156 800, венгров – 513 800, румын – 201 800, итальянцев – 48 900, финнов – 2 400 человек. Остальные – 464 100: французы, словаки, чехи, поляки, испанцы, хорваты, бельгийцы, голландцы и другие22.
В 1992 году группа бывших пленных побывала у нас в районе, на месте расположения лагеря, двое из них оставили на память свои изданные книги воспоминаний – Теодор Пут и Ханс Байер. Сейчас они переведены на русский язык, и мы приведем здесь отрывки из воспоминаний Ханса Байера, а частью и Теодора Пута.
От редакции - эти книги с иллюстрациями к ним были опубликованы на сайте ранее:
Украденная юность 1942-1950 Ханс Байер. Сокращенный перевод с немецкого Дмитрия Маслова
Голод и тоска (ностальгия) Teodor Puth. Сокращенный перевод с немецкого Дмитрия Маслова
Из воспоминаний Ханса Байера23:
«В начале ноября 1942 года я отправился на фронт… В пути на разъездах мы встречаем грузовые поезда с открытыми вагонами. Я открываю окно купе, чтобы разглядеть, что там в этих открытых вагонах. Сквозь оконный проем мне в лицо ударяет свежий холодный воздух. Я всматриваюсь в черноту мелькающих мимо вагонов и вижу обритые головы людей. Они плотно прижаты друг к другу и волнообразно раскачиваются в такт движения поезда. Я вижу некоторые лица. Мне кажется, что они испуганны, в глазах этих людей тупой страх и отчаянье. Это русские пленные. Их везут в Германию. Что их там ждет? Кто знает? Вот значит, как выглядят пленники. Я не смею мыслить дальше, дрожь переполняет меня. Я начинаю осознавать неизвестность и своей судьбы».
Фотография заставляет нас на время вернуться к текстам Анджея Рыбака:
«… Транспорт [товарные вагоны] сопровождался усиленным конвоем, который при попытках бежать стрелял не только в бежавших, но и в остающихся военнопленных. Военнопленные, перевозимые по железной дороге, были лишены доступа к воде и к пище. Физиологические потребности осуществлялись на месте. Через несколько дней такого пути военнопленные находились в состоянии крайнего истощения. Нередко из вагона, в котором везли около 100 военнопленных, выносили 20 тел тех, кто не выдержал ужасных условий. Оставшимся в живых приказывали идти сквозь строй немцев в сторону ворот лагеря. Когда они проходили, их считали, били деревянными палками, подгоняли…»24.
Возвращаемся к воспоминаниям Ханса Байера:
«… Мы отходим уже в течение нескольких дней. Я вижу, что делает с нами отступление. Мы боимся выстрелов, которые, кажется, нас догоняют. Когда нас настигает русская атака, мы к ней не готовы. Молодые, не опытные солдаты сбиваются в кучу при массированном обстреле. Им кажется, что в толпе они находятся в большей безопасности, Я знаю, что это не так. Спастись можно только поодиночке. Вокруг стоны и боль. Мы бежим в разные стороны и стараемся не слышать призывы раненых товарищей о помощи. Это горько, очень горько!»
«… Вот и все. Я спешно избавляюсь от моих военных наград и оружия. Бросаю их в кусты. Впервые слышу русский приказ, обращенный ко мне: - Руки вверх! Вот уже и трое моих товарищей встают рядом. Нас приводят в деревню и запирают в сарае. Я облегченно падаю на кучу сена и проваливаюсь в сон. Я все еще жив, я вел себя правильно! Это главное».
«… Ногинск. После длительного перегона эшелоном ближе к Москве, я попал в русский госпиталь «Ногинск» (располагался в школе №14- Е.М.). В здании, построенном из красного кирпича, в госпитале для немецких военнопленных я стою под душем в полном забытьи. На следующее утро я просыпаюсь в мягкой постели и с удивлением узнаю от товарищей, что потерял сознание, лежа под душем, и только сейчас очнулся. Передо мной стоит, улыбаясь, миниатюрная пожилая дама: - «Доброе утро! Как дела?» Это врач. Несмотря на мое состояние, я чувствую себя счастливым, впервые за все время. Это конец ноября 1944 года, и война еще бушует. Нас 13 человек в небольшой палате для тяжелобольных. Я думаю, как это возможно, мы напали на Советы, разграбили, опустошили селения, убивали русских людей, а теперь лежим в белых кроватях. Над нами кружат медсестры и врачи, беспокоятся о нашем благополучии?».
А вот, что вспоминает его товарищ, Теодор Пут:
«В госпитале нас хорошо кормили. Чай, сахар, белый хлеб, густой суп с гренками лечили нас лучше всяких лекарств.
Я, понимая, что хорошее питание пойдет на пользу, с удовольствием съедал всю пищу. А вот мой товарищ Ханс Байер вел себя иначе. Сильная апатия после перенесенных тягот, тяжелое выздоровление лишили его аппетита, и он чах на глазах. Даже в преддверии немецкого Рождества мы с друзьями не могли его уговорить поесть. Я говорил ему: Ханс, дружище, ты должен что-нибудь поесть, пожалуйста, ведь завтра Рождество! Пока я разговаривал с ним, я обмакнул белый кусочек хлеба в сладкий чай и сунул его ему в рот. И вдруг это сработало.
Мой друг Ханс выжил, он, как и мы все в этой палате прошел тягостный путь в русский плен через холод, голод и смерть!»25.
Вспоминает Ханс Байер:
«… Рождество 1945 года мы встречаем в 40 километрах от Москвы в лагере «Александровка». На протяжении многих недель здесь лежит снег, и рано становится темно. Как красив лес в зимнем великолепии! И в тоже время для нас этот лес настоящий ад!».
«… Этот немецкий руководитель лагеря - Alfons K., дьявол в образе человека, который меня сразу же возненавидел» (Ханс Байер далее пишет, что Альфонс К. в Германии был осужден военным трибуналом – Е.М.).
«… 1 мая – это день рабочего класса, большой праздник для русских, как для нас Рождество… Два полных дня никакой работы в честь праздника. Но прежде, чем начать праздновать русские начинают все везде убирать, мыть, красить, ремонтировать. Все это можно назвать по-русски так: «наводить красоту» к празднику. Это «наведение красоты» распространяется и на пленников. Мне, как студенту, поручают сделать большие плакаты из простыней. Я пишу на них праздничные лозунги: «Да здравствует 1 мая», «Да здравствует наш великий вождь Советского народа товарищ Сталин». Эти лозунги теперь развеваются над нашими бараками».
«… Однажды я сделал перстень. Он получился ярким, похожий на бриллиант. Я долго и усердно шлифовал его, чтобы он сверкал еще ярче. Сколько всякой еды я смогу на него выменять, даже трудно представить. Заинтересованная сторона не заставила себя долго ждать. Во время работы в лесу ко мне подошли русская женщина с дочкой, которые собирали грибы. – «Мама, мама купи его мне», - воскликнула дочка. – «Сколько?» – Спрашивает мать. Не раздумывая, я требую два яйца. – «Одно!». – «Хорошо, одно!» – Соглашаюсь я».
«… Ветрянка. Врач помещает меня в карантин. Почему бы и не заснуть в мягкой и теплой постели, и не поесть, наконец, досыта. Я ведь заслужил небольшой отдых. Каждый вечер меня посещает немецкий врач. С большим интересом за течением моей «странной» ветрянки следит русский врач. Женщина с типичной славянской внешностью, улыбаясь, говорит мне: - «Мы оба идем в Москву!» Меня переодевают в чистый гражданский костюм. Мы едем в больницу в Москву. В больнице меня осматривает главный врач в очках с роговой оправой. Он кладет мне руку на плечо и говорит врачу, что меня привезла: - «Коллега пошлите мальчика домой, чтобы он мог жениться, и вся его «ветрянка» исчезнет сама собой».
Нам выдают новую одежду, телогрейку и шапку. Затем мы выходим за ворота лагеря с тем, чтобы не видеть его больше никогда…
Дома!
Ханс Байер и Теодор Прут, как мы уже упоминали, в 1992 году все же вернутся, пройдут по просеке, где остались следы от построенной ими узкоколейки; увидят большую поляну, где когда-то располагался лагерь… Придут на Красную площадь и к мавзолею В. И. Ленина.
Да, были случаи и, наверное, не редкие - немецкие военнопленные умирали в наших лагерях: от непривычного климата, от непривычной пищи, от тяжелой работы, от обычных болезней. Но к чести русского, советского народа скажем – даже в тяжелые годы войны и послевоенных невзгод наши предки, сами испытавшие бесчисленные беды, не запятнали свое человеческое достоинство в отношении к солдатам враждебной армии.
Позвольте закончить словами великого русского поэта Николая Рубцова:
…
Как много желтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне
И поразил
Сиротский смысл семейных фотографий:
Огнем, враждой земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет…
- Скажи, родимый, будет ли война!
И я сказал:
- Наверное, не будет.
- Дай Бог, дай Бог… Ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет…
И вдруг опять: - Не будет, говоришь?
- Нет, - говорю, - наверное, не будет!
- Дай Бог, дай Бог… 26
1. https://ru.wikipedia.org/wiki/ Леонид Радзиховский. Неизвестные солдаты. Российская газета № 4359 (8 мая 2007). (Дата посещения 04.12.2019).
2. Гжегож Мотыка. Трагедия советских военнопленных во время войны//Советские военнопленные во время Второй мировой войны на польских землях: сб. ст. / научн. ред. Я. Войтковяк; пер. М. А. Крисань; научн. конс. В. А. Невежин. – СПб. 2018. С. 2018. С. 24.
3. https://ru.wikipedia.org/wiki/ (дата посещения 04.12.2019).
4. Якуб Войтковяк. Жертвы забытого геноцида//Советские военнопленные… С. 18.
5. https://ru.wikipedia.org/wiki/ (дата посещения 04.12.2019).
6. Великая отечественная война без грифа секретности. Книга потерь. Под ред. Г. Ф. Кривошеева. – М. 2910. С. 51.
7. Якуб Войтковяк. Жертвы забытого геноцида // Советские военнопленные… С. 12-13. Snyder T. Skrwawione ziemie. Evropa miedzy Hitlerey a Stalinen. - Warszawa. 2011. S. 199.
8. Гжегож Мотыка. Трагедия советских военнопленных во время войны//Советские военнопленные… С. 22-23.
9. Там же, с.24. Датнер Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во второй мировой войне. Пер. с польск. Я. О. Немчинского. Под ред. Д. С. Карева. – М. 1963.
10. Агапов А. Б. Тайфун. Дневники Йозефа Геббельса (октябрь – декабрь 1941 г.) / А. Б. Агапов, пер. с нем.; коммент. К. А. Залесского. - М. 2019. С. 626.
11. Герман Рейнеке – бессменно возглавлял Управление вооруженных сил, в котором находился отдел военнопленных
12. Дневники Йозефа Геббельса, с. 641.
13. Гжегож Мотыка. Трагедия советских военнопленных во время войны//Советские военнопленные… С. 24.
14. Лев Ельницкий. Три круга воспоминаний. Война и плен/ Лев Ельницкий. – М. 2012. С. 104.
15. Роберт Кувалек. Коллаборационизм из страха?... // Советские военнопленные… С. 139.
16. Здесь и далее биографические данные приведены из книги: Добровольцы-ополченцы Ногинского района в Великой Отечественной войне (1941 – 1945). – Черноголовка. 2016 (данные периодически обновляются на сайте «Богородск-Ногинск. Богородское краеведение»).
17. Анджей Рыбак. Судьбы советских военнопленных в шталаге 319 Хелм//Советские военнопленные… СПб. 2018. С. 70, 71, 76.
18. Там же, с. 79.
19. http://smolbattle.ru/threads/ B3-xd-310-wietzendorf.49616/. (Дата обращения 13. 11. 19)
20. Ангел из Ошаца. Von Gabriele Teumer und Frank Hörügel/Габриэла Тоймер и Франк Хюрюгель. http://www.oschatzer-heimatverein.de/presse2007.html (Дата посещения 14.11.2019). Перевод с нем. Д. Маслова.
21. Данные интернет-портала Министерства обороны РФ «ОБД-мемориал».
22. Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. – Статистическое исследование. Под общ. ред. Г. Ф. Кривошеева – М. 2001. https://ru.wikipedia.org/wiki/ (дата посещения 04.12.2019).
23. Hans Bayer. Geraubte jugend. 1942-1950. – Grunstadt. 1986. Перевод с нем. Д. Маслов.
24. Анджей Рыбак, с. 74.
25. Teodor Put. Hunger und heimwen. Erlebnisse aus Soldatenzeit und Kriegsgefandenschaft. – Ulmen. 1988. Перевод с нем. Д. Маслова.
26. Николай Рубцов. Стихотворения. – М. 1983. С. 67.
Поделитесь с друзьями