yroslav1985.livejournal.com/70881.html
Р.Р. фон Раупах. Facies Hippocratica (Лик умирающего)
Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года
Р.Р. фон Раупах. Facies Hippocratica (Лик умирающего). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года. – СПб.2007. 415 с. – илл.
Издатель в своей аннотации пишет:
«Facies Hippocratica» – не просто мемуары, это попытка заглянуть в лицо «умирающего больного», коим было Российское государство, и диагностировать те причины, которые приковали его к смертному одру».
Нам же хотелось бы процитировать эти мемуары в той их части, где затрагиваются вопросы, которые вызывали и вызывают наиболее яростные споры до сих пор. Тем более, что высказанные Раупахом[1] мысли актуальны и в нашем нынешнем положении.
«С первых же дней Февральской революции начался неудержимый развал и распад государства. Начался разгул себялюбивых притязаний, полное забвение всякого долга, полное пренебрежение безопасности государства и захвата его врагом, и абсолютное безразличие к чести нации…
Только фантазеры могли думать, что находящаяся в таком состоянии страна способна воевать, что совершившая переворот армия покорно откажется от активного участия в последовавшей за ним жизни страны и послушно пойдет за вечно колеблющейся и нерешительной властью. Логика жизни терпит, однако, колебания недолго и в конце концов властно требует поворота на определенную дорогу, производя этот поворот тем круче, чем длительнее были колебания и нерешительность.
Поворот этот совершил В. Ленин. Из всех политических деятелей того времени он один здравым умом своим сразу учел революцию как результат стихийного движения масс, явившегося следствием поражения. Дух народа он уловил много вернее Милюкова и Керенского и поняв, что с волей его, какова бы она не была, необходимо считаться как с фактором неизбежным, - стал гением русской революции. Двумя словами: «Долой войну» он обратил миллионы вооруженных людей в большевиков и, опираясь на них, захватил власть, покончил с пустословием и иссушающей мозг словесной одурью…
Трудную задачу сближения с народом и укрепления связи с ним осуществила коммунистическая партия. Основатель и вождь ее В. Ленин понял, что в революционную и переходную эпоху нельзя управлять государством приемами, заимствованными у нормальной государственности. Парламент, слагающийся из представителей разных течений, уже в мирное время является в России преимущественно кафедрой для излияния словесного гноетечения и не был способен ни к какому делу и ни к какому решению. Для дела нужна была властная организация, связанная жесткой дисциплиной, построенная на принципе строгой иерархии и «самодержавной» централизации.
«И как огромный чудовищный спрут, - пишет С. Дмитриевский[2], - коммунистическая партия раскинула свои щупальцы по всей стране, захватила многомиллионную массу беспартийных рабочих и крестьян и сковала страну, установив в ней общие линии и общие принципы советской политики».
И в этой близости к народу, в умении создать тесную связь с ним, а вовсе не в одном терроре заключается вся сила коммунистического строя… Никаких партий кроме правящей, никакой печати кроме правительственной, никаких свобод собраний, союзов, стачек и никого кроме верноподданных. Иначе гибель.
Воображаю, какие ушаты помоев будут выливать на мою голову по поводу этих выводов и соображений. Но цель моя честная и искренняя, и потому мне безразлично как станут толковать мои мысли и переделывать мои слова…
Непогрешимых лозунгов нет и не может быть, как потому что нет и не может быть человека, способного предугадать всю сложность жизненных явлений, так и оттого, что нет и человеческой массы, способной понять истину без того, чтобы эта истина не была показана ей преувеличенной во много раз…
Необходимые поправки в лозунги вносит жизнь, а задача вождя найти новое слово, такое слово, которое создало бы энтузиазм в людях, объединило бы их, вызвало бы готовность к жертве, к подвигу и заставило бы отдать максимум своих сил, знаний и денежных средств для создания тех совокупных усилий, без которых выход народа на новую дорогу невозможен. Энтузиазм этот необходим потому, что счастье не преподносится людям как сюрприз ко дню рождения за благонравие и хорошие успехи, а завоевывается тяжелыми жертвами и такими лишениями, которые могут быть нетерпимее и мучительнее даже старой мерзости запустения…
Можно, конечно, считать социализм лекарством ядовитым и потому полезным лишь в малых дозах и вредным в больших, можно возражать против отмены частной собственности, уничтожения капитала, национализации фабрик и заводов, бирж труда и других догматов социализма, но отрицать за ним право на государственную теорию нельзя, как нельзя называть разбойниками и грабителями власть за то, что она его осуществляет. Все разбойники и грабителя кладут награбленное в свой карман. Они не строят заводов и фабрик, не проводят дорог и каналов, не покрывают страну школами и университетами, не создают средств обороны государства и не снабжают его население тракторами…
Пора понять это. Надо забыть личные обиды и покончить с ненавистью, злобой и местью…» (сс. 289-293)
«… Прошло тринадцать лет. Увидевший эмиграцию С. Дмитриевский о покинутой им советской России писал:
«В чертежных заводов и учреждений, в пробных мастерских, в лабораториях, на полотне железных дорог, на лесных разработках – всюду сидят десятки тысяч молодежи и напряженно работают, с ошибками, неумело, но с огромным порывом, как дышат люди, вдруг нашедшие отдушину. Они работают не покладая рук, с вдохновением и энтузиазмом. Такая же молодежь сидит в библиотеках, поглощая там книгу за книгой. Все жадно тянутся к знанию».
… Вместе с верой в новую жизнь и в свое будущее он [русский народ] научился уже понимать, что ничто так беспощадно не убивает любви к родине, как её ничтожество и невозможность ею гордиться. И неумело, но с кипучей энергией и фанатичной верой, новое поколение своими «достижениями» спешит смыть те плевки, которыми незаслуженно покрывали его народ. Вот оттуда эти клики: «»догоним, перегоним, победим».
Итак, вперед. Вперед без оглядки на то прошлое, когда на Руси жилось «привольно и хорошо»... Вперед. Жертвы принесены, дело сделано» (сс. 294-295).
[1] Раупах, фон. Роман Романович (Александр Робертович) (03.12.1870-20.12.1943), полковник русской армии. Русский юрист, военный следователь, полковник. Известен тем, что 17 ноября 1917 года, находясь на фактическом посту председателя комиссии, созданной для расследования обстоятельств дела бывшего Верховного главнокомандующего Русской армии генерала Корнилова, выдал направленному из Ставки офицеру фиктивное решение комиссии об освобождении всех заключённых в Быхове участников корниловского выступления, чем дал возможность Корнилову, Деникину, Маркову и ряду других содержавшихся в тюрьме генералов и офицеров бежать на Дон и создать Добровольческую армию — основу Белого движения на Юге России в годы Гражданской войны. Автор воспоминаний «Facies Hippocratica (Лик умирающего)», которые были впервые изданы в России в 2007 году, после чего стали заметным источником по истории революции 1917 года в России (Википедия).
[2] Дмитриевский Сергей Васильевич (12.08.1893, город Холм Люблинской губернии — 23.05.1964, Стокгольм) — российский революционер, советский дипломат (Википедия). Сергей Васильевич Дмитриевский, в прошлом эсер, затем большевик, советский дипломат, в 1930 г. оставшийся на Западе. Его перу принадлежат также книги "Судьба России" (Берлин, 1930) и "Советские портреты" (Стокгольм, 1932). В эмиграции он стал активным участником "национал-революционных" организаций. После 1940 г. его следы теряются. Существует предположение, что Дмитриевский был тайным советским агентом. Так или иначе, но он обладал несомненным литературным даром и острым политическим умом (www.twirpx.com/file/579031/).
Поделитесь с друзьями