Князь И. М. Долгоруков. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни, писанная мной самим...
Князь И. М. Долгоруков. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни, писанная мной самим и начатая в Москве 1788-го года в августе месяце, на 25-ом году от рождения моего. В книгу сию включены будут все достопамятные происшествия, случившиеся уже со мною до сего года и впредь имеющие случиться. Здесь же впишутся копии с примечательнейших бумаг, кои будут иметь личную со мною связь и к собственной истории моей уважительное отношение. Том 2. Издание подготовили Н. В. Кузнецова, М. О. Мельцин. – СПб. «Наука». 2005. 728 с.
И предки, и сам князь Иван Михайлович Долгоруков с семьей долгое время владели усадьбой «Никольское» в районе теперешнего Монино, его интереснейшая личность очень живо и искренне раскрывается в его Жизнеописании. Сама собой возникает некая параллель с воспоминаниями Андрея Ивановича Дельвига, несмотря на разницу во времени почти в пол столетия. И в том и другом случаях мы сразу же вступаем в диалог с этими людьми, широта интересов и глубина мировоззрения которых чрезвычайно дороги нам, нет ощущения пространственного и временного разделения. И Долгоруков и Дельвиг помогают нам ответить на те вопросы, которые мучают нас и сегодня, а для меня, в частности, они остаются любимыми собеседниками...
Некоторые цитаты из воспоминаний князя И. М. Долгорукова
Дворянство
«… российское дворянство померкло и пало навсегда… Все состояния в него ворвались: и церковники, и купцы, и холопе. Чему ж быть хорошему?...» 1807 г. с. 13-14.
«… выборы дворянские. Я привык смотреть на них, как на самую худую комедию, в которой даже и смешного меньше, нежели подлого… Обязан ли я был доверять места в службе изведанным пьяницам, людям причиненным и судящимся в озорничестве и многим тому подобным забиякам, кои носили дворянские кафтаны потому, что две-три души приписали за себя по сказкам? 1808. С. 90-91.
«Ученый дьякон для меня приятнее глупого невежи в дворянском кафтане». 1809. С. 125.
«Не в одном дворянстве можно находить людей честных и благоразумных, часто это сословие ниже многих других, когда дело идет о качествах душевный» 1812. С. 292.
Милиция, ополчение
«… штат офицерский составлен был от шефа до последнего прапорщика из отставных дворян, служивших некогда, но так давно уже занимающихся собаками на псарне или флягами на досуге, что малое из них число подавало надежду в обороне отечества» 1807 г. С. 13.
«… ополчение состояло большею частью из штатских или давно отставленных военных чиновников, кои, привыкнувши одни к чернилам, другие к сохе, руководствовались странным правилом: у страха глаза велики!» 1812. С. 291.
Забота об исторических памятниках
«… просил исходатайствовать у государя пожалованную ей (мещанке, недавно умершей) тысячу рублей на возобновление исторического храма, который еще при княжениях был создан над золотыми воротами (во Владимире), но двумя пожарами двукратно истреблялся, и тогда одно место пустое оставалось… Государь пожаловал деньги сии в мое распоряжение, а к тому подписки доставили почти столько же… святилась 10 июля (1807 г.) на золотых воротах старинная церковь, памятник многих исторических событий». С. 29.
Жизненные наблюдения
«… дурак кинет камень, а десять умных не вытащут». С. 35.
«Кто бабе не внук?» С. 36.
«Промышленный мужик уже не так говорит, не так двигается, как пахотный поселянин…». 1807. С. 39.
«Дары монаршие должны быть редки, чтоб не превратиться в пыль. Теплая и тонкая роса дает жизнь прозябаниям натуры, а проливные дожди делают большие лужи, в коих заводятся лягушки и всякая нечисть». 1807. С. 43.
«Терпеть, тужить и уповать на одного Бога – вот единственное прибежище честных людей в нашем мире». 1808. С. 60.
«Так падает в глубокую стремнину тот, кто роет ров для другого». 1808. С. 60.
«Повезло, так и поздравляют, а стань фортуна задом, все задавят». 1808. С. 75.
«Все почести мира – детские игрушки… Их дает случай, фортуна, предстательство сильных, а достоинство – никогда или очень, очень редки…» 1808. С. 76.
«… как меняются наши мысли и чувства во времена нашей жизни. Тогда каждая строка казалась мне превосходною. Ничто так не лукаво, как собственное наше одобрение». 1809. С. 99.
«Бог сирых никогда не оставляет. Он всю вселенную кормит, ужли для нас одних хлеба не станет?» 1809. С. 102.
«Усталость есть общий конец всех мятежей народных…». 1809. С. 111.
«… не князь, не граф, не знатный барин, а, следовательно, судя по-светски, сволочь…» 1809. С. 112.
«О, фортуна! Как ты нас безобразишь, когда слишком покровительствуешь» 1809. С. 113.
«… там, где портятся нравы, гибнет всякая правда, а с ней потрясаются и падут самые сильные царства». 1810. С. 150.
«… злато ослепляет очи мудры». Из Соломона. 1810. С. 160.
«… человек, на которого сильно действовали страсти, гораздо надежнее для всех отношений того гордого моралиста, который дышит одним лицемерием и не познал общих с прочими слабостей» 1810. С. 166.
«Подлые люди, как тряпки, летят туда, куда гонит ветер…» 1811. С. 193.
«Публика – море: в нем стократ более гаду, чем хорошей рыбы». 1812. С. 225.
«Суд множества есть суд всегда лживый» 1812. С. 225.
«Согласен я, что без войск обойтись нельзя, надобно и драться, и обороняться, но счастлив тот, кого небо удалит от подобного искушения».1816. С. 390.
«Общая участь всякого начальника… Пока дубина в руках, все хвалят, подличают, втираются в милость. Сменили – все бросят, да и Бог бы с ними, но этого мало. Начнут бранить и тем самым злословить…» 1816. С. 395.
«Но где есть деспот на троне, там во всяком углу государства пахнет рабством». 1816. С. 400.
«… иногда все обвинения земли очищаются одною чистою каплею слез, принесенною Богу в жертву сокрушенным раскаянием…» (В связи с кончиной Ивана Владимировича Лопухина – ред.) 1816. С. 400-401.
«… жизнь помещика в деревне есть по большей части горестное искушение». 1816. С. 404.
«… без занятия жизнь еще несноснее, ибо переводить только дыхание не значит жить». 1817. С. 414.
«… долги благодарности суть долги священные». 1817. С. 414.
«… супружество имеет тесную связь с обществом и должно соглашаться с законами общежития». 1817. С. 427.
«… поставил себе правилом вперед поверять самые лучшие движения сердца в чью бы то пользу ни было расчетам здравого рассудка и не так опрометчиво оказывать услуги». 1817. С. 432.
«… дети, рождающиеся в страстных порывах сердец свободных и лучших возрастов цветущей молодости, бывают благонадежнее прочих и для здоровья, и для моральных преимуществ». 1817. С. 435.
«… где укажут мне большое семейство, в котором не было бы потаенных своих неприятностей? Счастливы уже те, у коих они скрыты от глаз посторонних и не делают соблазна». 1818. С. 449.
«… мне надобно было приискать другого духовника. Неприятно их менять без нужды…» 1818. С. 456.
«… удовольствие есть жизнь и воздух молодых людей» 1818. С. 461.
К характеристике чиновников, власти, о государстве…
«Указы, как бы строги ни были, денег не выжмут, если их нет в народе. Наперед должно доставить возможность приобретать их…» 1811. С. 179.
«Обращаясь с народом разного наименования, с помещичьими и казенными крестьянами, я давно отстал от общего предубеждения, что будто к нашему мужику можно приспособить те правила управления, кои проповедует теория филантропов». 1811. С. 180.
«… все другие знаменитые люди правительствующего сословия… вся их мысль была занята или собакой, или девкой». 1812. С. 229.
«Цари – всё! Он закон! Он истина! Он Бог земной! На что правда, если государю угодно назвать её ложью? Что в заслугах, если они перестали быть угодны двору? Пролей кровь свою за ближних, принеси ему живот свой на жертву, но, если монарх косо на тебя взглянул, не ожидай признательности от сограждан. Все тебя давят и клянут! И после этого мы хотим, чтоб у нас были патриоты» 1812. С. 245.
«Царь – человек, как и другой, он подвержен пристрастиям, но неправосудие в царе есть величайший гнев Божий к народу». 1812. С. 251.
«… у нас правительство самое плохое. На все написаны прекраснейшие правила, наказ учреждений, бессмертные суть памятники ума и сердца Екатерины, но кто следует им? Они лежат в богатых ковчегах на красных столах, а никто их не исполняет. Все кончается фразами и витийством». 1815. С. 379.
Александр I
«В тогдашнее время преуспевал дух свободы, рабство помещичьих крестьян казалось ужасным государю». 1809. С. 105.
«С нынешнего года переменился образ верховного правления в Петербурге» 1810. С. 139.
«Марья Антоновна, любовница царская…» 1812. С. 228.
«… государь удостоил меня беседы самой простой и общей… На лице его не приметил я ни малейшего знака досады или скрытого негодования… Не был вид его ни строг, ни благосклонен…Приходило ли мне на мысль, что государь такой сильный будет с подданным своим унижаться до притворства? Но точно так открылось…» (Князь был отстранен от владимирского губернаторства). «… Выгнать подданного, лишить его всего царь властен, по капризу л и, по суду ли, он на то имел законное право в России, но обманывать подданного, притворяться перед ним, ненавидеть и удалять от него пути к объяснению под благовидною наружностию есть ужасное свойство в монархе». 1812. С. 237.
«Государю был я противен, а он мне, это не принадлежит ни к какой конституции, это кроется в нашем сердце и ничьему толку не подвержено… От этого я не сделался еще якобинцем или изменником, совсем нет!... Никогда не соглашусь из мщения и досады пристать к какому-либо заговору против престола, никогда, никогда… Но ездить к двору такого государя…» 1817. С. 439.
«… искренним желанием не быть никогда слугою государства такого, каково российское было в наше время» 1818. С. 475.
О графе Кочубее (МВД).
«Чужие мысли ему не нравились, противоречия раздражали» 1807. С. 41
«Тот (Кочубей) писал пером золотым, этот (князь Куракин – его сменщик в МВД) – чугунным. Кочубей оставлял друзей, - Куракин собирал под знамя свое рабов». 1807. С. 41.
О князе Куракине (МВД).
«Чем выше человек в счете политическом, тем уничижительнее толпиться с рабами в одной комнате. Но министр приводил на память старину, когда все или многое делалось через швейцаров, камердинеров и девок». 1808. С. 79.
Об ивановском Бурылине
«… в начале года пойман был в Иванове богатый мужик, именем Бурылин, с фальшивыми ассигнациями…». 1808. С. 73.
Об Ивановых
«… накануне нашего отъезда родственница наша Иванова Катерина Ивановна (мать НФИ – ред.) прискакала ко мне торговать Никольское. Она его знала, и деревня ей нравилась. С первого слова на мне дала за неё пятьдесят тысяч…» 1818. С. 453.
О Бобринских
«… в Москву приехала на зиму одна из богатейших помещиц в России графиня Бобринская, жена побочного сына Екатерины Второй» 1818. С. 477.
О родных
О бабушке – схимонахине Нектарии, вдове первого любимца Петра II, сосланной в Сибирь… С. 99.
«Дедушка мой и весь род наш томился в ссылке в Березове». 1809. С. 135.
«… любимец Петра Второго, князь Иван Алексеевич Долгорукий» 1810. С. 136.
Сперанский и призрак реформ
«… начал Сперанский выпускать именем государя свои пышные вымыслы в школярном слоге. Москва в первом движении рукоплескала всему и ожидала от Совета новой конституции, новых прав, твердого гражданского благосостояния, но когда увидела, что это химера, стала своим старинным манером болтать, шуметь и запивать горе свое шампанским…» 1810. С. 140.
«Сперанский, громкий человек по дарованиям своим и силе над государевым рассудком, какой никто не имел в равном степени с ним…» 1812. С. 229.
«Сперанский был взят ночью на квартире своей министром полиции…». 1812. С. 244.
Ланской
«… добрые и старинные друзья жены моей Ланские, а более еще жена, урожденная Вилламова, которая, бывши воспитана в монастыре…» 1812. С. 229.
1810-1814 гг.
«Раздор с Англией на угождение французскому деспоту умерщвлял совершенно российскую торговлю, и, чтоб скрыть жалкую её картину, правительство старалось заводить внутри государства разные изделия и промыслы» 1810. С. 145.
«… рассуждено весь народ поголовно вывести против него (Наполеона) и дать ему решительные удары. Бог благословил сие предприятие, как то указали последствии, но, увы, чего стоили России успехи её и стяжанная слава! Сто лет пройдет прежде, нежели она уврачует язвы свои и опамятуется от нанесенных ей лютых ран, а история и тысячу лет по нас еще говорить о них станет праправнучатам отдаленнейших наших потомков.» 1812. С. 264.
«… с 1 сентября заключили мы себя в Никольском на безизвестное время… Нет пера, которое могло бы изъяснить ужас и смятение того времени. Москва разграблена, храмы поруганы, ничто не пощажено…» 1812. С. 281.
«Кроме сего зрелища, мы терпели во всем недостаток. Запасено было всего мало, торги прекратились; не только в Москве, но и в Богородске уже купить было нечего. Все чины уездные разъехались из всех почти деревень, поселяне бежали, уезд брошен начальством… мы приняли во всем нужду самую строгую, и я принужден был для матушки занимать на пороховом заводе и где мог по фунтам крупчатой муки… во всем нашем околотке переставали служить обедни…В одной нашей церкве по три, по четыре обедни служили в неделю, и в каждое воскресенье непременно народу приходило пропасть, и церковь не могла вмещать богомольцев» 1812. С. 282.
«… Владимирская дорога никаким значительным корпусом не была прикрыта, по ней нигде до самой границы Владимирской не было ничего, кроме небольших казацких партий, которые таскали на арканах оплошных французов около московских застав… Но мы, среди двух казенных заведений (Обуховский пороховой завод и Лосиная фабрика в Петровском – ред.), оберегаемы были хотя не важной стражей их собственной, все однако же присутствие чиновников на лосином заводе и самих содержателей порохового несколько нас ободряли». 1812. С. 283.
«… недалеко от Москвы делали с большим секретом воздушный огромный шар…». 1812. С. 285.
«… актер Мочалов с большой семьей (отец знаменитого русского актера П. Мочалова – ред.) и актриса Насова со своими домашними всего в душах семнадцати, просили у нас крышки и приюта. Какой злодей отказал бы им в том… И мы наполнили свой домишко, как Ноев ковчег». 1812. С. 287.
«… Неприятель показался на Купавинской фабрике… Французы расположились на фабрике и занялись её опустошением… мы в домашнем совете положили матушку с сестрой перевезти в Греблево, село большое родни нашей княгини Голицыной…». 1812. С. 287.
«… Не было ничего страннее для взора, как видеть Насову, эту певицу, столь славимую по Москве и которая в один вечер иногда голосом своим вырабатывала по несколько тысяч, ныне обегающею с вожжами и дугой… Подобное ей, Мочалов, игравший роли кесарей на театре, тут, сидя на возу, заправлял пару тощих лошадей…» 1812. С. 288.
«Едва мы выехали в конце сентября, как спустя дни три потом французы появились в нашем околотке и расположились пиршествовать на лосином заводе. Чины все выехали за сутки, товары прибраны в землю… Намерение неприятеля было занять зимние квартеры в Глинках, вотчине графа Брюса… подмосковная наша спаслась от грабежа и опустошения. Естественная тому причина была та, что в Москве сделалась в войске их тревога… Наполеон… решил бежать из Москвы и бросить ее. Волнение сие дошло до Богородска… 1812. С. 295.
«Пока Наполеон, изумленный своими удачами, как пьяный человек от хмеля, медлил в Москве, рвал Кремль и грабил достояние граждан, не щадя самой святыни, Кутузов собирал войска… заключение общее, что Наполеон все свои успехи похоронил в Москве» 1812. С. 307, 308.
«… если б он не тронул церквей наших и сам бы в них помолился, как некогда в Египте с притворством надел чалму турецкую на чело свое мнимо православное, то без сомнения бы народ и, может быть, многие повыше черни люди возвратились в Москву к своим собственностям и приняли его, как мудрого преобразителя царств, с восторгами радости, ибо внутренний беспорядок в России становился несносен, и всякий, кто бы его ни поправил, показался ангелом хранителем». 1813. С. 308.
«Не отнимая ни у кого принадлежащей чести и славы, можно, однако, потихоньку сказать, что всю эту кровавую игру разыгрывала Англия. Министры ее везде шныряли, а деньги все точили, словом, ее были марки, а наши карты… банк сорвет Россия. Но кому барыш? О, это другое дело!» 1813. С. 343.
Самоцитаты
«Какие соки нам дадут отец и мать,
Так и будем долго жить, иль рано умирать» С.88.
«Скажи попам, что и без них спастись один умею» С. 113.
«Коль слушать все людские речи,
Придется-де осла взвалить на плечи» С. 155.
«Чем выше на степень входящих я видал,
Тем больше всякое почтенье к ним терял» 1812. С. 233.
Между прочим…
«Я летел с одним крылом (фр.: дышал на ладан, был на последнем издыхании)» С. 235.
Развлечения
«Зрелища, им (Робертсон – славный художник) представляемые под именем кинетозографии, привлекали всю Москву… Он приводил в эстампах все предметы в движение. У него нарисованные люди ходили, птицы пели, пушки палили, стрелки поражали рябчиков… Рыболовы удили рыбу, и невольно мы, сидя в креслах на полу, радовались и вскрикивали вместе с ними, когда попадалась на червяка живая рыба» С. 11
Поделитесь с друзьями