История села Стромынь Богородского уезда Московской губернии и стромынского Успенского храма (по материалам метрических книг)

30 июня 2014 года

История села Стромынь Богородского уезда Московской губернии и стромынского Успенского храма (по материалам метрических книг)

М.С. Дроздов, С.В. Куликова (Черноголовка, Московская обл.)

Мы не будем вдаваться сейчас в дискуссии по спорным вопросам истории стромынского Успенского монастыря, а приведем наиболее распространенную версию. Согласно литературным источникам (чаще всего ссылаются на Никоновскую летопись), Успенский стромынский монастырь был основан около 1380 г. (фигурируют даты от 1378 до 1381 г.) преподобным Сергием Радонежским (или/и его ближайшими учениками) по велению великого князя Дмитрия Ивановича. Тот, как говорит предание, дал обет построить монастырь в случае победы над татарами. «Того же лета 6887 повелением великого князя Дмитрия Ивановича преподобный игумен Сергий создал монастырь на реке на Дубенке на стромыни и постави в нем церковь Успения Пречистая Богородицы, и игумена приведе из своего монастыря, от Святой Троицы, именем Леонтия, и освящена была церковь месяца декабря в первый день, и иноки совокупи и монастырь устрои со всем»[1]. В связи с первыми игуменами и местными святыми называют также Якова Стромынского. Получил известность инок Стромынского монастыря Серапион, ставший в конце концов архиепископом Новгородским, святым всей Русской Православной церкви[2]. Храм Успения Божией Матери в селе Стромынь достаточно хорошо известен в Московской области. Отчасти благодаря расположению на Большой Стромынской дороге (ныне называемой шоссе – и Щелковским, и Черноголовским, и Киржачским), а главным образом – по чудотворной, всероссийски почитаемой Кипрской иконе Божьей Матери. С недавних пор к святыням храма добавились и мощи Саввы Стромынского, ученика Сергия Радонежского, вместе с ним и преподобным Леонтием бывшего основателем стромынского Успенского монастыря (с 1381 по 1392 гг. – игуменом). Монастырь на месте нынешнего сельского кладбища существовал примерно с 1380 по 1764 г. Его историческим и духовным преемником и является Успенский придорожный храм. В отечественных архивах находится значительное количество «неосвоенных» материалов, так или иначе связанных и с монастырем (правда, за последнее, в основном, столетие его существования), и с приходской церковью. Авторы предприняли попытку исследования таких документов, пусть, только и определенного рода, и определенного периода. Одна из задач нашей статьи – показать, как из скучных, казалось бы, неброских амбарных, залежавшихся книг можно извлечь интересные данные, касающиеся и Успенского храма, и всего села, и отдельных личностей – дедов, прадедов и прапрадедов нынешних сельчан.

В течение двухсот лет монастырь являлся самостоятельным. В XVII в. был разорен поляками. По преданию, уцелевший стромынский монах Варлаам основал на реке Воре Свято-Николаевскую Берлюковскую пустынь. Стромынская же обитель, сильно пострадавшая, после Смутного времени была приписана к Троице-Сергиевой будущей Лавре. В 1682 г. монастырь был назначен на содержание Славяно-Греко-Латинской академии, первого русского высшего учебного заведения, центра науки и просвещения, основанного царевной Софьей. В этом акте видится и глубокий, даже мистический смысл: через 275 лет недалеко от Стромыни в небольшой деревне Черноголовке начнется интенсивное строительство научного центра Российской Академии Наук (тогда – АН СССР), а еще 35 лет спустя жители его составят основной контингент прихожан Успенского храма.

По многим, однако, причинам, монастырь в XVIII в. постепенно приходил в упадок и в 1764 г. был упразднен (в 1783 г. разобран). На месте монастыря остались кладбище иноков (а затем обычное сельское) и часовня над могилой преподобного Саввы Стромынского, сначала деревянная, а с 1870 г. – каменная (по сведениям тогдашнего настоятеля сельского храма о. Фаворского)[3].

Судя по всему, в селе (называвшемуся тогда Коровицыно) в конце XVIII в. уже был деревянный приходский Никольский храм, а к 1827 г. был выстроен каменный – в честь Успения Пресвятой Богородицы. В 1877 г. устроена трапезная с Никольским и Сергиевским приделами. В ней и находилась древняя Кипрская (Стромынская) икона Божией Матери, по местному преданию – благословение преподобного Сергия Радонежского. Именно эта икона особенно прославилась, начиная с 1841 г., множеством чудес и исцелений. Возникновение почитания этой иконы связано с именем девицы Мавры (позднее, видно, получившей фамилию Фаева) во времена служения о. Порфирия Флерова и подробно изложено в работе П.Г. Чистякова[4].

В советское время храм не закрывался, несмотря на аресты его священников вплоть до кануна Великой Отечественной войны, когда его все же закрыли, но ключи хранились у прихожан. После войны храм действовал, однако в хрущевскую «оттепель» был закрыт, уже, казалось, навечно. Святыню храма, чудотворную Кипрскую икону, во время гонений на Церковь в течение почти 30 лет хранили местные жительницы. В год 1000-летия Христианства на Руси Успенский храм был возвращен верующим.

Материалы, касающиеся, так или иначе, Стромыни, стромынских монастыря и церкви находятся в нескольких архивохранилищах – например, в Ногинском районном, в Московском областном, в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ), в РГИА, РГАДА. В перечне документов, хранящихся в их фондах, фигурируют, в частности, метрические и приходо-расходные книги, клировые и исповедные ведомости. Нами исследовались метрические книги из собрания ЦИАМа, представляющие собой реестры для официальных записей актов гражданского состояния – рождений, браков и смертей – и, соответственно, на три части разделенные. Этим записям сопутствовали некоторые подробности, иногда крайне любопытные, кроме того, по всем частям подводились итоги за год.

В ЦИАМе в фонде 203 (опись 780) хранятся метрические книги Успенской церкви, по крайней мере, за 1870-1913 гг. Нами подробно изучены 17 из них: 1872, 1875, 1879, 1883, 1889, 1890, 1891, 1892, 1896, 1898, 1899, 1900, 1903, 1904, 1905, 1909, 1913 гг. Стандартное название каждой из книг следующее: «Метрическая книга для записи родившихся, вступивших в брак и умерших по Богородского уезда Успенской, в селе Стромынь, Коровицыно тож, церкви на ... год». Порой указывалось еще Пружковское благочиние и то, что книга дана из Московской духовной консистории.

Сделаем несколько предварительных пояснений. Приход села Стромынь состоял не только из Стромыни, но и из ближайших деревень (в современном написании) Ботово, Беседы, Стояново, Старки, Дуброво, Ново-Обухово, Щекавцево. Хоронили всех в большинстве своем на стромынских кладбищах – при церкви и на приходском (на месте бывшего монастыря). За 20 лет до первого «разбираемого» нами года, т.е. по состоянию на 1852 г. все перечисленные деревни прихода входили в Амеревскую волость и 2-й (тогда) стан Богородского уезда. Принадлежали они ведомству Государственных Имуществ или частным владельцам. Вот список[5] их, и сколько в них было дворов и проживало «душ»: Стромынь (писалось чаще как Коровицыно или Стромы) – село Государственных Имуществ, крестьян 492 души, 74 двора, 53 версты от столицы и 24 от уездного города. Ботово – деревня Государственных Имуществ, 351 душа, 39 дворов. Беседы – сельцо Шереметева Василия Александровича, тайного советника, 208 душ, 24 двора. Дуброво – капитана Федора Ивановича и корнета Петра Федоровича Ладыгиных, прапорщицы Елизаветы Федоровны Строевой, 148 душ, 19 дворов. Старки – сельцо Антоновской Авдотьи Федоровны, майорши, 101 душа, 15 дворов. Стояново – сельцо Кошелева Александра Дмитриевича, гвардии штабс-капитана, 195 душ, 21 двор. Щекавцево – деревня Госимуществ, 285 душ, 34 двора. Ново-Обухова (или просто Обухова) в списке нет, видимо, этой совсем маленькой деревни еще не было. Всего, по приведенным сведениям, в 1852 г. в приходе проживало 1780 человек: 842 мужского и 938 женского пола.

После отмены крепостного права Стромынь и окрестные деревни вошли в Аксеновскую волость (Аксеново – деревня рядом с фабричным поселком Фряново). На одно селение в этой волости в 1890-е гг. в среднем приходилось 200 жителей (по всему уезду – 422), таким образом, уже в 1852 г. Стромынь была крупнее этих «средних» селений. Приход села Стромынь по подворной переписи 1883-85 гг. составил уже 2567 человек из 6006 приписного населения во всей Аксеновской волости[6].

В рассматриваемых метрических книгах фигурируют все перечисленные выше населенные пункты. В самой Стромыни мы видим «подмонастырскую слободку», два кладбища, фабрички и лавки, кузницы и т.д. По социальному положению встречаем в основном, естественно, крестьян, но также и мещан, солдат, священнослужителей. В приходе отмечается наличие небольшого количества «раскольников», т.е. старообрядцев. Речь явно идет о Щекавцеве с его смешанным населением – православным и старообрядческим.

Теперь хотя бы кратко осветим статистику родившихся, брачующихся и умерших в приходе в изученные годы. Количество рожденных менялось от максимального 168 (в 1900 г.) до минимального 126 (в 1909 г.). Среднее количество родившихся за год составило по нашим подсчетам 146 человек. Средний годовой показатель браков 23-24, причем больше всего их – 41 – было в 1899 г., а меньше всего – 4 – в 1904 г. Венчалась чаще всего зимой в январе-феврале и осенью в сентябре-октябре.

Минимум умерших в приходе, судя по названным книгам, приходился на 1913 г., а максимум – на 1909 г., в среднем же умирало за год около 126 человек. От чего же умирали в селе Стромынь? «От старости», «от водянки», «от колотья», «от кашля», «от прирожденной слабости». Последнее относилось к детям, которых среди умирающих было большинство. Еще из причин смерти обычны горячка, скарлатина, понос. Все это фиксировалось в книгах. Умирал народ и от оспы, удушья, чахотки. И лишь один Жучков из деревни Беседы умер ненормально, что и засвидетельствовано в метрической книге: «от замерзания, опьянения». Далее за ним записано: «не исповедан, не приобщен, погребен на приходском кладбище». Редчайший, кстати, случай в приходе. По христианским правилам таких не отпевали...

С годами не прослеживается какой-то явной тенденции в сторону увеличения или уменьшения как рождаемости, так и смертности, и количества браков (венчаний). Ясно только одно: средняя рождаемость превышала среднюю смертность, население в приходе увеличивалось в среднем на 20 человек в год.

Мы попытались также сопоставить некоторые из показателей метрических книг с погодными и общественно-политическими условиями в отдельные года. Такая связь, хоть и не очень четкая, действительно, существует, и острее всего реагирует на это количество свадеб. Например, в 1890 г. урожай и заработки были низкие, соответственно и браков зарегистрировано только 15, существенно меньше среднего. Влияние же Японская войны проявилось в том, что в 1904 г. венчались всего 4 пары.

Из других источников известны еще некоторые цифры, относящиеся к стромынскому приходу за десятилетие 1885-94 гг. и близкие к тому, что получается из данных изученных нами метрических книг. В отчете врача А.И. Скибневского[7] мы нашли, что за эти 10 лет родилось 1408, умерло 1219 человек, прирост к первоначальному населению в 2661 жителей составил 189 человек. Браков было 222. В пересчете на 1000 человек цифры такие – 52,9 родилось, 45,7 умерло, прибыль 7,1 (т.е. 0,71%, что больше, чем в среднем по Московской губернии, но значительно меньше, чем в Европейской России), браков 8,4. Количество смертей по возрасту в стромынском приходе составляло: до 15 лет – 70,9%, старше 15 лет – 29,1%.

Кроме медико-статистического в нашем исследовании возникает еще один интересный аспект. Его надо отнести к исторической ономастике. Как чаще всего звали наших прапрапрабабушек и аналогично-дедушек, какие фамилии (если уже были) типичны для данной местности и т.п.?

Вот часто встречающиеся стромынские фамилии из метрических книг тех лет: Авдонины, Амелины, Баруздины, Бубновы, Булатовы, Вакины, Графовы, Жемчугины, Калугины, Киргановы, Куликовы, Князевы, Колышевы, Лачиновы, Малговы, Мартыновы, Марфины, Мокеевы, Мусины, Мухины, Песошные, Петуховы, Пименовы, Селиманкины (Селиманковы), Соколовы, Соловьевы, Спирины, Суховы, Фаевы, Хлопковы, Чучковы, Шашковы, Шульгиновы, Юткины…

А какими именами называли тогда детей? Больше всего по нашим подсчетам получилось Иоаннов и Василиев. У девочек чаще всего были Анны, Евдокии, Марии. Имена новорожденных, с хорошей точностью, соответствуют церковному календарю. Посмотрим и на то, как звали взрослых жителей Стромыни. Из названных в одном из списков (1883 г.) стромынских 138 домовладельцев-мужчин больше всего, конечно, тоже Иванов – их 16 или 11,6%. Следующие по популярности имена Василий – 12, Петр – 9, Егор – 7 (официально – Георгий, недаром здесь при церкви и часовня Георгиевская). Четыре этих имени носила треть самостоятельного мужского населения села. В основной массе мужчин с одинаковыми именами – двое-пятеро, и только не больше 17% носят имена-одиночки, среди них совсем не редкие вообще-то: Сидор, Михаил, Максим, Семен и т.п. Есть и один Абрам. А женские имена, судя по невестам, чаще всего такие же по популярности, как и названные ранее у новорожденных девочек: общество и в этом смысле вполне демонстрирует свою традиционность. Все это, повторяем, относится к 1883 г.

Теперь в свете метрических книг Успенской церкви обратим внимание на некоторые отдельные события стромынской жизни 1872-1913 гг.

1872 год (фонд 203, опись 780, дело 11).

Это первое наше дело в ЦИАМе, касающееся Стромыни. Делаем первый шаг – находим, что священником церкви значится о. Павел Фаворский, старый наш «знакомый» еще по статье в «Московских епархиальных ведомостях» 1870 г. о стромынском монастыре. В церковный клир кроме о. Павла входят диакон Павел Сперанский, псаломщик-диакон Виктор Соловьев, пономарь Иван Орлов. Священник Павел Фаворский окончил Вифанскую семинарию[8] в 1844 г., он сменил одного из первых, если не первого, священника возобновленной в камне приходской церкви – о. Порфирия Флерова, выпускника Московской духовной семинарии 1816 г., с 1821 г. служившего в Богородском уезде[9]. В уезде, кстати, предводителем дворянства в 1872 г. является Николай Федорович Самарин (1829–1892) – общественный деятель, брат известного славянофила Ю.Ф. Самарина. Он предводительствовал в 1869–1873 гг. и 1875–1884 гг., больше, наверное, чем кто-либо.

На примере этого года отметим некоторые фактические подробности, которые можно найти в метрических книгах. В первой части книги 1872 г. – о рождении и крещении – занесено 134 юные души, из них 68 мальчиков, 66 девочек. У всех почти этих детей в родителях записаны отцы и «законные их жены», «оба православного вероисповедания» (обычная формулировка). Но были в небольшом количестве и рожденные вне брака, у которых в родителях записаны только матери. Таких «незаконнорожденных» в этом году семеро. Учитывая, что в иные годы незаконнорожденных нет вообще, вряд ли общее количество матерей-одиночек сильно превышало 1%. Помня, что в приходе еще недавно на 842 мужчин приходилось 938 женщин, можно, при таком избытке женского пола, понять и простить этот процент, а при сравнении с современностью эта цифра просто ничтожная.

Обращает на себя внимание, что между рождением и крещением обычно проходит 1 день, редко – два. Довольно большая часть ребятишек умирает младенцами, а потому родители торопятся крестить своих детей, чтобы, не дай Бог, не умерли нехристями.

Среди 134 родившихся не все, даже далеко не все – собственно стромынские. Мы произвели «выборку» и вот что получилось. Именно в селе Стромынь родились только 29 из общего количества 134 младенца или около 22%. Фамилии (нормальные, нынешние!) у всех детей есть, что в те времена было еще далеко не везде в сельской местности. Чаще других в 1872-м году появлялись на свет Бубновы, потом Амелины и Князевы. Браков было заключено немного – 19 (в 1875 г., например, венчались 28 пар). Женились тогда молодыми: женихам и невестам лет по 20 (невестам и поменьше). Свадьбы играли в том году только в 4 месяца из 12-ти, а в основном – в сентябре, после сбора, видимо, основного урожая.

Умерло в 1872 г. 137 человек, из них 62 «мужеска пола» и 75 «женска». Возраст самый разный, но очень много младенцев, а стариков, по-настоящему старых, с нынешней, точнее – с недавней, точки зрения – особенно-то и нет. В 60 лет пишут – «от престарелости». Количество умерших, как уже указывалось, «главным образом обуславливается огромною смертностью детей до 1 года, вымирающих в громадном количестве в одно определенное время – именно в течение лета, но наипаче в июле-августе месяцах. Вот самое чувствительное и постоянное зло, тяготеющее в виде Дамоклова меча над населением Богородского уезда»[10].

1879 год (фонд 203, опись 780, дело 77).

Священник на приходе сменился. Теперь это Александр Александрович Виноградов. В справочнике выпускников Вифанской духовной семинарии значится: «выпуск 1868 года, по 2-му разряду... Александр Виноградов. Свящ. села Стромыни, Бог.у.»[11]. Диакон теперь Алексей Иванович Спасский. Есть сведения о благочинным, им является священник храма в селе Душеново о. Алексей Орловский. Два года назад началась Русско-турецкая война. Наверняка не один стромынский прихожанин в ней участвовал. Брали сельских парней в армию тогда исправно. Два года назад, в 1877г., к стромынской церкви пристроена обширная трапезная. Сделано это было, скорее всего, тщанием состоятельных прихожан – сельских фабрикантов. Два года назад в Стромыни появилась и земская школа. Попечитель ее - крестьянин с. Стромынь Григорий Кузьмич Булатов, законоучитель – местный священник о. Александр Виноградов.

1883 год (фонд 203, опись 780, дело 127). Неожиданная находка.

Каких-то особых случаев мы не отметили ни в первой, ни во второй, ни в третьей частях книги. И, тем не менее, особенность есть и весьма-весьма интересная! В книге за этот год находится также годовой отчет, представляющий исключительную важность для истории села Стромынь. В нем и список крестьян, наделенных землей и безземельных. Вот его название: «Статистическая ведомость. Уезд Богородский, волость Аксеновская, сельское общество Стромынское. Селение Стромынь прихода во имя Успения Божией Матери в том же селе». Из ведомости следует, что крестьяне здесь бывшие государственные, что падежей скота и градобитий в последние 5 лет не было, что в сельском училище учатся стромынских 14 мальчиков и 1 девочка, а общая сумма недоимок, числящихся за селением по всем платежам, на 1 января текущего 1883 года – 3425 руб. 52 коп. серебром, причем окончательно выкупивших свой надел в селе нет.

Самую существенную часть отчета составляют таблицы по домовладениям (хозяйствам) с их характеристиками, в которые входят: количество изб на участке, количество душ того и другого пола, количество наделов, лошадей, скота. К сожалению, не указано, сколько земли пахотной и пр. у сельского общества, и потому неизвестно, какой площади был один надел. Всего же наделов на 284 души, 119 хозяйств. В хозяйствах этих 120 лошадей (14 хозяев, тем не менее, безлошадных), 152 избы, 362 души мужского пола, 429 - женского (опять явное превалирование женского населения), 220 коров, 84 головы мелкого скота. Подавляющее количество «земельных» хозяев обрабатывали землю сами, но 10 из 119 – «наймом», а 4 – сдавали землю в аренду. Грамотных в этой основной группе сельчан 144 мужчины и 19 женщин. Это надо понимать так, что в каждой стромынской семье был, по крайней мере, один грамотный мужчина, а в некоторых и не один.

Еще в селе 25 безземельных (7 солдат, 2 вдовы, не у всех и избы есть). Вместе с ними всего населения 785, изб всего 168, коров 228. Грамотность составляет 20,8%. Интересно явление, которое еще требует дальнейшего изучения: в списке крестьян 17 человек числятся как «солдаты», 7 из них безземельные...

1890 год (фонд 203, опись 780, дело 1768-а).

В 1890-м году Стромынь относится уже не ко 2-му, а к 3-му стану. От становой квартиры ее отделяет 30 верст, от волостного правления – 8, от квартиры урядника – 10. Стромынские, Ботовские, Дубровские, пр. наши мужики газет, скорее всего, не читали. Не всегда умея правильно расписаться, в большинстве своем очень справно считали, особенно денежки, и тут могли не только делить и отнимать, но и множить и прибавлять. Они пахали, сеяли, растили хлеб, ткали шелк, торговали, зарабатывая копеечку за копеечкой. В селе значатся[12]: Полубархатная, атласная фабрика Василия Григорьевича Булатова, рабочих 32. Полушелковая фабрика крестьянина Константина Ефимовича Соколова, рабочих 14. Полушелковая фабрика крестьянина Матвея Степановича Баруздина, рабочих 8. Полушелковая фабрика крестьянина Петра Никифоровича Вакина, рабочих 8. Полушелковая фабрика крестьянина Василия Алексеевича Спирина, рабочих 8. Добавим к списку еще одну «шелково-ткацкая фабрику» – крестьянина Петра Павловича Фаева, работает на которой 30 человек. В соседней деревне «Ботовой» – полушелковая фабрика Тимофея Гавриловича Морозова, рабочих 16. В деревне Беседы шелково-ткацкая фабрика Торгового Дома Симона и К°, рабочих 55. Вот такая полушелковая полупромышленность в стромынском приходе!

Кроме фабричек-светелок (а в Беседах нечто уже и более серьезное), в окрестностях Стромыни были две усадьбы: При деревне Шастовой мещанина Никиты Иванова. И при сельце Стоянове почетного гражданина Арсения Ивановича Морозова. Бывшая усадьба Шереметевых в Беседах, видно, уже не существует. В самой Стромыни никаких усадеб никогда и не было.

В 1890 г. законоучитель земского училища в селе Стромынь – о. Александр Виноградов, учительница – Мария Бондарева. Попечителем числится Вячеслав Иванович Елагин, сын богородского фабриканта Ивана Федоровича Елагина, племянник Анисима Федоровича – самого знаменитого из Елагиных.

1899 год (фонд 203, опись 780, дело 1883).

1 июня еще служил, а 6 июня умер священник Александр Александрович Виноградов, всего-то и было ему 52 года. Отпевали его только 10-го числа, ждали, видимо, родственников. В связи со смертью батюшки с 8 июня служил временно о. Михаил Кудрявцев с Ильинского погоста Муравьищи, а с 19 августа – присланный постоянный священник о. Иоанн Богоявленский.

1909 год (фонд 203, опись 780, дело 3895; фонд 1371, опись 1, дело 9).

В метрической книге за этот год все как обычно, без неожиданностей. Но крайне важный документ о приходе Успенского храма того же самого времени обнаружился в фонде 1371 (опись 1, дело 9). Он небольшой, но емкий, приводим его полностью:

«Его Преосвященству Преосвященнейшему Анатолию, епископу Серпуховскому, викарию Московскому

Донесение от благочинного священника Иоанна Соколовского

О прихожанах означенной церкви.

В селе Стромынь дворов крестьян 197 (душ 511м.+625ж.), дворов солдат 3 (душ 4+3).

В деревне Ботова дворов крестьян 98 (душ 230м.+293ж.), дворов солдат 1 (душ 1+2), 2 версты от церкви.

В деревне Щекавцева дворов крестьян 87 (душ 276м.+286ж.), дворов мещан 2 (душ 13+6), солдат 1 (душ 1+3), 6 верст от церкви.

В деревне Ново-Обухово дворов крестьян 6 (душ 16м.+32ж.), 1,5 версты от церкви.

В деревне Дуброва дворов крестьян 39 (душ 114м.+120ж.), 3 версты.

В деревне Стоянова дворов крестьян 35 (103м.+118ж.), 2 версты.

В деревне Беседы дворов крестьян 42 (душ 124м.+ 112ж.), 4 версты.

В деревне Старкова дворов крестьян 16 (45м.+59ж.), солдат 1 (душ 4+3), 4 версты.

Итого: дворов 528, душ 1442м.+1662ж. Кроме того в деревне Щекавцевой раскольников беспоповщинского толка 4 двора, 7 мужского пола и 17 женского.

Священник Иоанн Богоявленский, диакон Алексей Спасский, псаломщик Николай Кудрявцев».

Не знаем, какие выводы делал из справки сей владыка, мы обращаем внимание на свое. Итак, в приходе 8 населенных пунктов, всего 3104 жителя, из них в самой Стромыни 1143, т.е. 37%. По сравнению с 1885-94 гг., тем более – с 1852 г., приход значительно вырос. Но по-прежнему имеется существенное превышение «женского пола» над «мужским».

1913 год (фонд 203, опись 780, дело 4418).

Наше обследование метрических книг Стромыни закончилось (пока) 1913-м годом. Годом наивысшего расцвета Российской империи. Где-то и действительно творились большие, даже грандиозные дела. Ну а в Стромыни дела маленькие, но и они двигались, жизнь на месте не стояла. Батюшка о. Иоанн Богоявленский служил, венчал, крестил, отпевал... Рождались в этом году те, кому (и более младшим, и более старшим, но эти – посерёдке) предстоит в 1941-45 гг. сражаться и победить, победить большой кровью, но уж больно лютого и умелого врага. Многие из них не вернутся с войны - страшной и столь много значащей. Мы читаем в списках родившихся, мы смотрим на сельский обелиск, где перечислены павшие в боях, и видим одни и те же фамилии: Бубновы, Куликовы, Соколовы, Селиманкины, Юдкины ....

С помощью метрических книг можно найти предков и родственников и этих, и всех прежних жителей Стромыни. Одному из соавторов, опираясь на исследуемые книги как источник генеалогической информации, удалось составить и уточнить свое родословие по крайней мере на несколько колен. Открывается возможность для составления и родословного древа фамилии Фаевых, к которой принадлежала девица Мавра, указавшая на чудотворную икону Кипрской Божьей матери. Могилка Мавры, кстати, у храма тщательно сберегается. Важные и интересные сведения можно почерпнуть из метрических книг и для генеалогии священнослужителей. А сейчас просто перечислим священников, которые служили в Стромыни, начиная с пушкинских времен и до Первой Мировой войны:

о. Порфирий Флеров (по-видимому, с 1827 г. и до 1844 г.),
о. Павел Фаворский (не раньше 1844 г. и до 1875 г., по крайней мере),
о. Александр Виноградов (не позже 1879 г. и до 6 июня 1899 г.),
о. Иоанн Богословский (с 19 августа 1899 г. и, по крайней мере, до 1914 г.).

И им, и многим поколениям стромынских жителей – Вечная Память!

Авторы выражают сердечную благодарность настоятелю Успенского храма в селе Стромынь о. протоиерею Александру Пархоменко, благословившему нас на данный труд и духовно нас поддерживавшему все время работы над этим исследованием. Мы благодарны работникам Центрального исторического архива Москвы за четкое обслуживание и за полезные консультации, а также Е.Н. Маслову, А.В. Куликову, А.Н. Краснову за постоянную поддержку и помощь советом и делом.

[1] Мельников А.П. Черноголовка и ее окрестности. Записки краеведа. Черноголовка, 2008. С. 116.

[2] Симонов А.Ю. Родина святителя Серапиона, архиепископа Новгородского // Московские епархиальные ведомости. 2001, № 6. С.46-48.

[3] Московские Епархиальные Ведомости, 1870, № 40.

[4] Чистяков П.Г. Почитание местных святынь в российском православии XIX-XXI вв.: На примере почитания чудотворных икон в Московской Епархии. Диссертация (к.и.н.). М., 2005.

[5] Нистрем К. Указатель селений и жителей уездов Московской губернии. М., 1852. Цит. по: "Богородский край" №4 (1996) и №1 (1997).

[6] Скибневский А.И. Богородский уезд. Очерк движения населения за десятилетие с 1885 г. по 1894. II Сб. статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарный. М., 1899. Т.6. Вып. 2. 159 с.

[7] Скибневский А.И. Богородский уезд. Очерк движения населения за десятилетие с 1885 г. по 1894. II Сб. статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарный. М., 1899. Т.6. Вып. 2. 159 с.

[8] Выпускники Вифанской духовной семинарии.

[9] Выпускники Московской духовной семинарии.

[10] Скибневский А.И. Богородский уезд. Очерк движения населения за десятилетие с 1885 г. по 1894. II Сб. статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарный. М., 1899. Т.6. Вып. 2. 159 с.

[11] Выпускники Вифанской духовной семинарии.

[12] Шрамченко А.П. Справочная книжка Московской губернии. Губ. тип., 1890 г. Цит. по: "Богородский край" № 1 (2001).