Черноголовская газета. № 16 (716) 21 апреля 2005 года.
Лауреаты
М. Дроздов
Часть I
В апреле многие ждали этого события и 22-го с утра спешили… к газетным киоскам за "Известиями". На вкладыше, как правило, печатались списки "удостоенных". Среди них находили знакомые фамилии…
В маленькой Черноголовке весьма даже немало лауреатов всяческих научных премий. От Ленинской до довольно экзотических. В связи с приближающимся 50-летием утверждения академической науки на Богородской земле не мешало бы вспомнить всех поименно, провести, так сказать, перепись: кто, когда, за что. Так же, как переписать академиков, членкоров, заслуженных деятелей науки и техники. И поместить эти списки в будущем просторном (или уж, по крайней мере, просто приличествующем своему назначению) городском Музее на видном месте - потомкам в пример. Впрочем, устроить такую "ревизию" наших героев не так-то и просто, что часто связано с трудностью определения места жительства и работы. Вот ведь как считать? - и Н.Н. Семенов, и Д.С. Коржинский, и Н.М. Эмануэль, и В.Л. Тальрозе, и Н.С. Ениколопов, и В.И. Гольданский часто тут бывали, руководили большими коллективами, но все же постоянными жителями поселка не были. Или нынешний зав. теоротделом ИПХФ академик А.Л. Бучаченко, или сотрудник ИТФ академик С.П. Новиков. И все они - Ленинские лауреаты, и мы гордимся ими. И черноголовская "доля" в премиях некоторых из них существенна, поскольку - всем понятно - чрезвычайно редко в таких случаях обходится без коллективного вклада.
Но сегодня поведем разговор о тех, кто или живет (жил) тут постоянно, или работает (работал) однозначно в наших институтах. И остановимся пока на получивших высший "внутренний" научный приз недавнего времени - Ленинскую премию. Таких окажется уже гораздо меньше. А вспомнить о них сейчас очень даже вполне уместно. Апрель на дворе…
В 1966 г. Ленинская премия вручена четверым черноголовским научным работникам: А.А. Абрикосову, Л.П. Горькову, В.Л. Броуде и Э.И. Рашбе. Правда, получили они ее за результаты, достигнутые ими еще не в Черноголовке. Броуде и Рашба - за работы по эксимерам в Киеве, сотрудники созданного только в 1965 ИТФ Абрикосов и Горьков - за более раннюю теорию сверхпроводимости. Никого из них вы уже в городе не встретите: "Иных уж нет, а те далече". Владимир Львович лежит на Макаровском, остальные трое живут в Америке. (Алексей Алексеевич теперь и Нобелевский призер, а Льву Петровичу за то же самое почему-то не дали "Нобеля", что, видно, так и останется загадкой.)
В 1972 г. Ленинскую премию получил И.В. Мартынов, но с ННЦ АН СССР он еще никак связан не был. Теперь организатор ИФАВ, Герой Соцтруда, член-корреспондент Иван Васильевич живет у нас. Недавно я разговаривал с ним, он интереснейший человек и ему есть о чем вспомнить. Однако вернемся к теме. И тогда получится, если не забыл кого, что из немалого количества наших ленинских премиантов именно за результаты, полученные в Черноголовке, награжден один. Кто же?
В 1984 г., через 18 лет после первого "массового вручения", новыми лауреатами "самой-самой", за создание химических лазеров, стали А.Н. Ораевский и Е.П. Маркин из ФИАНа, В.Л. Тальрозе из ИХФ и Г.К. Васильев из ОИХФ. Герман Константинович - доктор физ.-мат. наук, ныне заведующий комплексом лабораторий, продолжительное время был зав. отделом ОИХФ. Он с 63 года живет в Черноголовке, и все основные работы выполнены при его участии и руководстве именно у нас, здесь. На его примере я и хочу рассказать поподробнее, "за что давали" Ленинскую премию.
Герман Константинович Васильев
Герман Васильев приехал в Москву из Риги и поступил на Физтех в 1954 году. Научную практику начал проходить на кафедре М.А. Лаврентьева под руководством А.А. Дерибаса на Дмитровском полигоне МФТИ. Но М.А. Лаврентьев, только что решивший (вместе со своими молодыми сотрудниками) суперсложнейшую задачу по созданию атомных артиллерийских снарядов и утерший таким образом нос некоторым главным теоретикам, принялся за решение другой не менее сложной задачи - создание Сибирской Академии наук в тайге под Новосибирском. И уехал туда со всеми физтеховскими и мехматовскими учениками. Студент Васильев остался один-одинешенек. Пошел в Химфизику к В.В. Воеводскому, а тот тоже уехал в Сибирь. Так студент, аспирант, научный сотрудник, завлаб Г.К. Васильев на 28 лет оказался у Виктора Львовича Тальрозе. Занимался процессами радиационного воздействия на полимеры, придумал одну из первых теорий стабилизации свободных радикалов при низких температурах. Это было все важно, нужно, интересно, но в воздухе витала идея лазера.
Она была уже даже реализована на рубине, но новая эра физики только начиналась. Частенько Г.К. с В.Л. Тальрозе и своим другом П.П. Барышевым обсуждали, как разветвленную фотонную реакцию "посадить" на такую же химическую, благо в ИХФ ими много занимались, в частности, - А.Е. Шилов. Через много лет выяснилось, что идея химического лазера родилась у Д. Поляни раньше, чем Т. Мейман осуществил рубиновый лазер, но от идеи до ее реализации дистанция… приличного размера. Уж больно было заманчиво (и оказалось совсем не просто): к одному газу добавляешь второй, реакция, вспышка - и острый видимый (или чаще - невидимый) луч вырывается из оптической кюветы…
Начали они с протяженного, во всю длину криогенного корпуса (там зарождался черноголовский Отдел свободных радикалов), гелий-неонового лазера. Протяженного настолько, что он должен был светить ("генерить") без зеркал. Светил, но… не будем об этом, все равно лазер был электрический. Для химического решили попробовать шиловскую взрывную реакцию фтора с водородом. И взрывали, и взрывались, и летели в потолок разорванные манометры. Успех пришел, когда опытный инженер О.М. Батовский, подобрав нужный режим, научился в конце 1968-го получать устойчивый разряд в электроотрицательных газах. О важности события говорит тот факт, что известный всем академик Н.Г. Басов, ответственный в стране за мощные лазеры, появился в ФИХФ чуть ли не на второй день после получения генерации. Тогда мечтали о страшной мощи лазерного пучка, жгущего все на своем пути. И думали, что обойдутся почти без электроэнергии.
Черноголовка стала родиной фтор-водородного лазера. Военные навострили уши. А Васильев и коллеги разбирались со спектром, учились составлять капризные смеси, увеличивали "Джауль" (как говаривал Тальрозе) с литра, т.е. удельную снимаемую энергию. Много чему учились на ходу. Придумывали хитрые электронные устройства и простые затворы вместо дорогих оптических окон. Но кроме техники было много принципиальных вещей, которые и стали предметом исследования лаборатории Васильева, созданной через 9 лет после запуска первого лазера. Самое главное, что удалось сделать, считает Г.К., - это получить длинные "лазерные" цепи, использовать преимущество цепных химических реакций и даже получить ускорение в лазерной системе, но связанное, правда, не с разветвлением, а с теплом. А удивительная роль вращательной релаксации?! Ну, не будем вдаваться в подробности.
Ребята "стреляли" то и дело, стены дрожали, самодельные лампы "держали". Я сидел в комнате напротив, через коридор, и тоже взрывал, подтравливая их время от времени сернистым газом, а они меня - парами плавиковой кислоты. И могу засвидетельствовать бешеный и производительный характер их работы. Да и все тогда работали увлеченно и напряженно, все было ново и интересно. Потом, когда уже все поняли, конечно, не так стало и интересно - как в том анекдоте: нам всем важен сам процесс поиска. От собственно химических лазеров пошли ответвления на крайне любопытные колебательно-возбужденные системы, на элементарные химические и релаксационные процессы, на локацию атмосферы. Васильев не успевал формулировать темы кандидатских.
"Конечно, - говорит он - без них ничего не было бы - без О.М. Батовского, Е.Ф. Макарова, В.И. Кирьянова, В.И. Гурьева, В.Я. Агроскина, Ю.А. Чернышева, А.Г. Рябенко, В.Г. Папина, Б.Г. Бравого, А.Ю. Ковальского и др.". Через его лабораторию прошло немало людей, они работают сейчас и в Новосибирске, и во Франции, и в ИнЭПХФ, и в ИФТТ, и в московских фирмах.
Ничего бы не было, считают многие, без него. Спокойного, доброжелательного, всегда готового помочь, объяснить (и по-простому), докопаться до физической сути. Упорно и без суеты идущего вперед, никогда не стремившегося "наверх" и по праву ставшего в ряд высших лауреатов. Он сумел наладить отношения с другими организациями и авторитетными учеными. Сумел создать творческую рабочую обстановку, направить, обеспечить фронт работ ("ребята-физтехи, сами умные, поставь только интересную задачу")… Импульсные химические лазеры, созданные ими, изначально обладали высокой мощностью. Увеличивая энергию за счет давления и объема, они получали 100 мегаватт. Сейчас, укорачивая импульс в особом преобразователе, они хотят получить на 9 порядков больше. Интереснейший проект! Если удастся, то, по словам Г.К., это будет гигантский прорыв к лазерному термояду, к нейтронной и гамма-диагностике и даже к ускорителям элементарных частиц. Не удивимся, если услышим в будущем о новом достижении.
А пока вот что: ровно два года назад, весной 2003-го, вышло Постановление: сотрудники васильевской лаборатории В.И. Кирьянов и Е.Ф.Макаров получили Премию Правительства РФ за эффективное развитие того, что было начато "на хемолазерном фронте" ФИХФ в 1968 году.
Но о Премиях Правительства РФ, Совета Министров СССР, бывших Государственных, бывших Сталинских поговорим как-нибудь особо. Интересно и то - сколько они "стоили"? Хотя ведь главное, конечно, - признание. А льготы? Льготы были и даже вроде оставлены. Или нет? Ну, до следующего раза. Постараюсь выяснить у самих "носителей". "Государственников"-то у нас существенно больше.
Поделитесь с друзьями