Фамильная марка, или Семейное древо Манелисов

М. Дроздов

Рассказ наш составлен из двух частей - совсем разных по задумке и одновременно крепко связанных. Связанных семейными, как говорится, узами (в лучшем смысле этого слова). Почти 58 лет этой крепкой, дружной семье, отмечающей ныне один юбилей за другим. Нине Петровне и Георгию Борисовичу этим летом-осенью исполнилось по 80. С чем их поздравляют многочисленные знакомые, коллеги, друзья. Поздравляем, сердечно поздравляем и мы!

И он, и она в строю, т.е. по-прежнему в науке. Члена-корреспондента РАН Георгия Борисовича Манелиса проще всего застать сейчас в его кабинете в Корпусе общего назначения ИПХФ, Нину Петровну Коновалову - в ее лаборатории в корпусе "химбио" того же института. Там я их и нашел…

Не соглашались они, отказывались - от интервью, от публикации. Как вышли из положения с Георгием Борисовичем, читатель поймет позже. А с женой… Г.Н. Богданову, бывшему начальнику этого самого "химбио", пришлось употребить все свое дипломатическое искусство, чтобы разговорить Нину Петровну. И мы все же разговорились… Она - доктор наук, заведующая лабораторией, много сделавшая для отечественной физико-химической онкологии. При ее активнейшем участии, например, разработаны количественные кинетические критерии оценки эффективности противоопухолевых воздействий. Звучит сложно, а очень-очень нужно людям.

Она нечасто попадала в полосу интересов СМИ, ищущих, как правило, сенсацию, а не многолетний, напряженный труд-исследование, сложные и не самые привлекательные по процедуре испытания. Но говорим мы сегодня с Ниной Петровной о другом - об истории семьи Манелиса-Коноваловой, хоть на науку и сбиваемся то и дело…

Ташкент, юность, Манелис

И он, и она - единственные дети у своих родителей. Я когда-то рассказывал о семье Г.Б. Манелиса: мать - депутат Верховного Совета Узбекистана и член Президиума, отец - профессор. Родители Н.П. Коноваловой - оба экономисты по образованию. Мать Мария Федоровна - кандидат экономических наук - работала в Академии наук Узбекистана (жила потом, умерла и похоронена у нас), отец преподавал в местной ВПШ. Город был в основном русским, университет помещался в бывшей гимназии, которой одно время заведовал отец Керенского. Нина Петровна говорит, что Ташкент очень колоритно описан у Дины Рубиной ("На солнечной стороне улицы"): читаешь - все как бы видишь заново, хватает за душу.

Оказывается, Нина и Жора жили на одной улице, только на разных концах ее. Учились они в разных школах, расположенных, однако, рядом. Сначала те были общими, потом стали раздельными, мужской и женской, но на свои вечера одна школа приглашала другую и все друг друга знали. И они знакомы с ученических лет...

В старших классах ее уже влекла биология. Хотела на биофак поступать, но родственница отговорила: "Прозябать будешь учителем биологии, иди к нам в мед, у нас все есть". Действительно, в медицинском было все: современное, по тем годам, оборудование, хорошие профессора. Здесь и училась Нина, стала окулистом. Но прежде, на 5-м курсе, они с Жорой поженились. Это была победа, удача и выбор судьбы: Жора был "первый парень на деревне", т.е. в университете, не только на химфаке. Она и сейчас считает, что в жизни ее было несколько таких подарков судьбы. Первый - этот: Георгий Манелис.

ИХФ, Эмануэль, кинетика

Поженились они 5 января 1953 года, не так долго им до "бриллиантовой" (алмаз - самый твердый из камней, и намек тут ясен) свадьбы осталось. Через полгода Жора укатил в Химфизику, поступил в аспирантуру, а Нина еще доучивалась год, потом тоже приехала в Москву. Снимали комнату в деревянном домике на Воробьевском шоссе, потом жили в тогдашнем Кунцевском районе, в Сетуни. В 55-м родилась дочь Наташа…

Молодой врач Нина Петровна работала по специальности в Кунцеве, а в конце 58-го года перешла в ИХФ, к Н.М. Эмануэлю. И вот это, считает она, - вторая большая удача в ее жизни. Николай Маркович, еще не академик, но уже лауреат Ленинской премии, именно в это время начинает свои работы по кинетике опухолей. Вместе с Л.М. Дроновой Нина Петровна изучает кинетику развития лейкемии, при этом дополнительно учится, становится специалистом по гематологии, получает свидетельство. Делает уколы мышам, берет мазки, сидит за микроскопом, считая пораженные клетки. Вечером забегает Эмануэль, он в восторге, когда точки ложатся на предсказанные им кривые: и тут разветвленные цепные реакции!

Первая их лаборатория находилась… в церкви! Да, в Колобовском переулке, почти напротив МУРа, в бывшем Знаменском храме, почему и переулок до революции назывался Знаменским. Там и был первый виварий (мышатник) Химфизики. Мышей держали, за неимением специальных клеток, в стеклянных пяти- и десятилитровых банках. В том же храме располагалась и лаборатория П.Ю. Бутягина. Сейчас церковь снова действующая, окормляет ГУВД Москвы, при ней работает краеведческое общество во главе с известным москвоведом В.Ф. Козловым. Но это мы отвлеклись.

В эти ранние годы Нина Петровна, по ее словам, проходит школу Эмануэля. Благодаря чему через несколько лет защищает кандидатскую, а потом и докторскую диссертации. 

ФИХФ-ОИХФ-ИПХФ

В 1960-м в Черноголовке сдали первый лабораторный корпус, известный ныне как корпус Манелиса, и он, Георгий Борисович Манелис, должен был как заведующий лабораторией работать там. Ей тогда не хотелось ехать "в эту глушь". "Куда ты меня тянешь?" - говорила она мужу. Тем не менее они переехали. Магазина здесь толком не было, в кино ходили к солдатам, и до 62-го года она, как и многие тогда, еще ездила работать в Москву. Возвращалась с полными сумками продуктов. Но потом наладилось, появился Дом ученых, муж стал председателем его Правления. Первый этот очаг культуры многое дал обитателям будущего наукограда. До сих пор у нее, например, живы впечатления от выступлений Башмета, Реентовича, а еще раньше - от спектакля "Двое на качелях".

Для нее очень важным был 62-й год: дочь пошла в первый класс первой нашей средней школы, сама Нина Петровна стала работать в ФИХФ, где каменный сарай на 1-й площадке превратили в виварий. В 62-м появился Г.Н. Богданов, он и стал первым научным сотрудником в группе экспериментальной онкологи, или просто в группе Коноваловой, а вообще первые ее помощницы здесь в Черноголовке были Л.С. Васильева и Л.П. Сурина...

Поначалу занимались только кровью, позже получали много других штаммов опухолей, работали со всеми. 38 лет назад она стала завлабом. Эмануэль бывал у них еженедельно, всем живо интересовался. У Нины Петровны хранится его "Черноголовский дневник" - тетрадь рабочих записей, по сути - музейный экспонат. Когда-то еще Тимофеев-Ресовский сказал, что свободные радикалы убивают живой организм. Эмануэль выдвинул гипотезу о роли радикалов в онкологических процессах. И в целом она подтвердилась, но всяческих сложностей еще хватает. Не было бы их, загадок, давно лечили бы людей, а то и не давали заболеть, а пока… А пока сражаются за каждое лекарство, за каждый эффективный шаг в этой буквально смертельной борьбе. Они сделали лечебное вещество дибунол, в 1981 году получили за него Премию Совета Министров СССР…

Я не хотел, чтобы разговор наш переходил на узкоспециальные темы, но как же, беседуя с активно действующей заведующей Лабораторией экспериментальной химиотерапии, не коснуться этого?! Исследуют, испытывают энергично до сих пор, продолжая поиск новых, эффективных противоопухолевых препаратов. Мышей, на которых все и пробуют, растят сами, поскольку покупать сейчас слишком дорого, все круто дорожает, мышки - тоже… Новые вещества, все более и более сложные, "варят" в своих колбах наши высококвалифицированные химики-синтетики - лаборатория Б.С. Федорова, группа В.Д. Сеня, И.В. Выстороп, А.Г. Корепин, П.А. Трошин. С испытаниями теперь свои трудности. Синтезировали они такой препарат рубоксил, отлично себя показавший в первых двух фазах клинических испытаний, а до третьей фазы так дело и не дошло - требуются очень большие деньги.

Ну, не будем расстраивать читателя и сами расстраиваться. Нина Петровна и ее сотрудники работают несмотря ни на что. Г.Н. Богданов принес, как раз к случаю, поздравительный текст, который я не могу не процитировать, хотя бы частично: "Для всех нас Нина Петровна была и остается ярким примером самоотверженного отношения к делу, образцом непримиримой принципиальности и вместе с тем мудрой готовности искать и находить оптимальные решения сложных служебных и житейских коллизий". Такая Н.П. Коновалова и есть. Если совсем по-простому - мудрая. Но вернемся к семье. 

Семья, внуки, правнуки

Вот с курением она Георгия Борисовича не победила. А так жили дружно. Дочку растили. На родительские собрания ходила она, конечно. Наташа училась хорошо, окончила школу, затем психфак МГУ, стала со временем известным психологом, точнее - нейропсихологом, кандидатом наук. Я сам телевизор не смотрю, а вот Д.Б. Лемперт смотрит, смотрел, вернее, и с удовольствием, но не все, а цикл передач, который вела Наталья Манелис, по этой самой психологии, прежде всего детской. Совсем уж узкая ее специализация - тяжелая болезнь под названием "аутизм", когда дети замыкаются в себе. Она ищет и успешно находит способы "размыкания", заодно и книжки-пособия для детей пишет. Муж ее - нейрохирург, доктор медицинских наук Армен Григорьевич Меликян, в своей области тоже человек известный. И не просто известный, а известнейший, многие на него молятся, он спасает детей от страшных болезней, заведует детским отделением в НИИ им. Бурденко. Еще он прекрасно жарит шашлыки. Георгий же Борисович, заметить надо, в случаях семейных праздников не отстает от зятя, вспоминает юность среднеазиатскую и поражает всех пловом собственного изготовления и совсем уж редким для нас блюдом - шурпой. А еще знающие люди вспоминают вкуснейшие пирожки, что пекла мать Нины Петровны и что печет она сама…

Так что поварская традиция существует в семье. И медицинская, конечно. А отчасти и юридическая (напомню, что отец Г.Б. был юристом). Что я имею в виду? А то, что и о внуке с внучкой, конечно, речь у нас с Ниной Петровной зашла. Внучка Маша окончила, как и бабушка, медицинский институт, сейчас оканчивает его аспирантуру, она - детский эндокринолог. А внук Гриша - вот он пошел по юридической части, работает на фирме, свободно владеет двумя иностранными языками, это сейчас, сами понимаете, как важно. Двое правнучек у наших профессоров… Хорошая, крепкая семья Манелисов. Нина Петровна говорит: каждый вечер перезваниваемся с дочкой, все обсуждаем… Они действительно все близки. Это, наверное, и есть третий подарок Судьбы - им обоим…

Так мы побеседовали с Ниной Петровной. А как быть со вторым юбиляром в семье, с профессором, членкором, почетным гражданином, дважды лауреатом Госпремии и пр., и пр. - Георгием Борисовичем Манелисом? И тут мы с заведующим отделом горения ИПХФ В.Г. Штейнбергом придумали "хитрый" ход: ни я, ни он не будем рассказывать - расскажут окружающие (много лет!) Г.Б. Манелиса люди.

Г.М. Назин, сотрудник лаборатории Манелиса с 1957 г.:

- В 1956 г. Ф.И. Дубовицкий принял на работу несколько молодых сотрудников и поручил им заниматься исследованием термического разложения взрывчатых веществ. Работа шла келейно. Не было никаких семинаров и обсуждения общих задач и программ. Ф.И. "утешал": "К вам скоро придет новый научный руководитель, тогда все изменится. Сейчас он заканчивает аспирантуру, а когда защитится, будет работать у нас". Речь шла о Г.Б. Манелисе, личность которого была хорошо известна, по крайней мере, тем, кто ходил обедать в институтскую столовую: столик, за которым сидел Манелис, был самым шумным. В день защиты мы пришли поболеть за будущего начальника. К концу заседания, когда дали слово всем желающим высказаться, кроме хвалебных речей зазвучали нотки сожаления и зависти. Сожалели о том, что такой способный ученый, как Манелис, не может остаться работать в старой химкинетике, и завидовали Ф.И. Дубовицкому, которому он "достался". Искренность этих чувств подтвердилась очень быстро. С приходом Г.Б. жизнь в лаборатории круто изменилась. Каждый из нас получил масштабную тему, постоянное внимание, обсуждение и контроль. Манелис заботился не только о выполнении работы, но и о самих исполнителях. Постепенно все поняли, что, работая рядом с Г.Б., можно стать "обеспеченным" человеком: он обеспечивал сотрудника перспективной тематикой, идеями, консультациями, контактами с сотрудниками других институтов, приборами, дипломниками, аспирантами и молодыми кадрами. В годы перестройки, когда остро встал вопрос просто о материальном обеспечении сотрудников, Г.Б., используя свой международный авторитет, заключил несколько договоров с фирмами США, а затем с необыкновенным размахом использовал возможности работы по проектам МНТЦ. Финансовую поддержку получили практически все, кто работал раньше по спецтематике (для чего и был создан МНТЦ), а также многие из тех, кто работал рядом с ними. С годами душевные качества Г.Б. Манелиса не изменились, а творческая активность только возросла, поэтому нынешним молодым достается от щедрой души Георгия Борисовича еще больше, чем полвека назад.

В.А. Струнин, сотрудник лаборатории Манелиса с 1957 г.:

- Пришел Манелис, новоиспеченный кандидат наук, взял меня как кинетика к себе и сразу же поставил передо мной (и другими ребятами - Назиным, Смирновым, Рубцовым) фундаментальные кинетические задачи. Г.Б. тогда не очень давил на нас своей эрудицией, давал самостоятельно действовать, но умело и квалифицированно подправлял… Потом вдруг он перевел меня с кинетики разложения тетрила (для нас это была хорошая школа и в экспериментальном плане, и в плане теоретического осмысления результатов) на горение. И это было правильно, т.к. соединение химической кинетики в конденсированной фазе с процессом горения оказалось интересным, новым и актуальным направлением.

О семье Манелиса. Это на редкость удачная семейная пара, в которой эмоциональный и горячий холерик ГБ и рассудительная, спокойная, благожелательная и очаровательная Нина Петровна гармонично дополняют и обогащают друг друга. В этой семье всегда стараются высоко держать фамильную марку. Их дочь Наташу я близко узнал с помощью телевизора. На каком-то канале шла передача о нянях, и в качестве одной из нянь-воспитательниц в ней участвовала Наташа Манелис. Роль в этой передаче была очень трудной. И вот я вижу, как Наташа заходит в дом и начинает умело и тактично укрощать избалованных родителями, чуть ли не хулиганствующих, детей...

А закончить эту подборку хотелось бы поэтическим обращением бывшего заведующего Лабораторией физико-химии гидридов (в комплексе лабораторий Манелиса) д.х.н. Гелия Николаевича Нечипоренко.

Г.Н. Нечипоренко, сотрудник Отдела горения и взрыва с 1960 г.:

Порой в науке очень сложно

Понять,

что истинно, что ложно.

Иной талант и даже гений

Теряет сон в плену сомнений,

Стремясь усердно и упорно

Проникнуть

в суть того, что спорно.

Тебе немало с первых дней

Всего отпущено от Бога,

Ты эрудит и корифей,

Каких сейчас не так уж много.

К идеям новым очень строг,

Но все ж

не враг для смелой мысли,

И в сложной области своей

Авторитет (в хорошем смысле).

В научных спорах ты гроза

Для верхоглядов, дилетантов.

Ты не обычный юбиляр,

А сплав достоинств

и талантов!

Поделитесь с друзьями