К Солоухину, Жуковскому, Всеволожским…
Ставрово. Жерехово. Алепино. Орехово. Глухово. Болдино. Покров. Путевой очерк (а то!)
Е.Н. Маслов. М.С. Дроздов.
Суббота, 7 октября 2006 г.
На очередное путешествие отведен нам был только один день и имело оно несколько особенностей, замечательных, сразу скажем, но об этом по ходу рассказа…
Московское время 7-55. Туман. На градуснике 7 градусов. Готовимся к дальнему пути. Нам предстоит проехать не меньше 125 км в одну сторону, поездить, «попетлять» в родных местах Владимира Солоухина, а потом вернуться. Верст-то 300 точно будет, ну, позже уточним.
«Серговское» (наш неизменный водитель – Сергей) время 8-17. У Сережи свой хронометр, ему Кремль не указ и далее время по его автомобильным часам. Впрочем, разница в минуты. Впрочем, выезжаем из Черноголовки в сторону Стромыни и Мамонтова. Туман. Прохладно.
В 8-43 уже переехали Шерну в Мамонтове и несколько первых деревень на том, левом берегу. Затем пересекаем границу Ногинского и Павлово-Посадского районов, проезжаем Электрогорск. Там пруд огромный, в тумане весь не виден, что-то электрическое, заметили несколько интересных домиков 1910-х-1920-х годов (оставляем на будущее). В 9-04 выскочили на Владимирку, т.е. Горьковку, т.е., извините, Нижегородку (или как?). Плотава, Ожерелки, Малая Дубна, поворачиваем на Орехово-Зуево. Рядом с красным собором дом, где живет Владимир Сергеевич Лизунов. Забегаем к нему, он дарит свою последнюю книгу об истории местного футбола. Кто не знает – Владимир Сергеевич Лизунов – местный писатель, поэт, краевед, подполковник в отставке. Через две недели должна выйти в свет его 10-я книга, она посвящена знаменитым орехово-зуевцам. Володя и сам знаменит, он один из 6 жителей города, что вошли в энциклопедию «Лучшие люди России», а вот медаль соответствующую никак не получит, стоит она 5 тысяч. Короче, забираем лучшего человека (вот вам и первая замечательная особенность нашего нынешнего турне) и в 9-38 отъезжаем, опять на Владимирку, в сторону Петушков. Смотрим по сторонам и слушаем Сергеича…
В Петушках забираем давно ждущего нас Владимира Второго или Владимира Николаевича Алексеева, доцента Орехово-Зуевского пединститута, тоже краеведа, писателя, по основной профессии и призванию – биолога (у него вышли замечательные, изысканные книги о птицах, бабочках…), по второму призванию - «поэта русской души», по официальному положению – председателя Всероссийского Воронцовского общества. «Полумилорда» - помните у Пушкина? Так это АС зло пошутил, и насчет мелкоскопа в постели тоже. Великий человек был Воронцов, и не он один из этой фамилии. А копает всю эту историю и весьма глубоко – Владимир Николаевич со своими друзьями по обществу, они уже провели около десятка международных чтений в своем обществе, с публикацией Трудов. Владимир Николаевич автор фундаментальной книги о Воронцовых и Воронцовых-Дашковых. Нельзя забыть его экскурсий в знаменитое Андреевское, совместные с ним прогулки по лесу, когда каждой букашке, каждой гусенице, каждой птичке посвящалось едва ли не поэтическое слово. Вот какой человек стал пятым в нашей машине! Ну да нам не тесно, а вы поняли, что это вторая особенность на сегодня. Итак, время на Сережиных часах 10-17, у нас полна коробочка, отсюда, с Петушков, мы и начинаем собственно нашу экспедицию.
В 10-40 мы в Лакинске. Городок назван в честь большевика Лакина. Знаем его теперь по весьма неплохому пиву и хорошему молоку.
Через несколько минут сворачиваем влево, на Ставрово. Ставр или по-гречески стаурос обозначает крест или вообще приспособление для казни. Родственно, видимо, ему и страшноватое слово тавро. Володя Второй с Сережей рассуждают на эту тему, вокруг же – изумительная красота: холмы, пруды, открываются дали, золотые с красным перелески - Владимирское ополье.
Эти места прекрасно знает Алексеев, он и за штурмана у нас сегодня, и за экскурсовода, и вообще человек прекрасный. Читает Тютчева, Пушкина, цитирует Солоухина. А по бокам дороги продают рыбу из спущенных прудов. По каким-то микроскопическим ценам. Но нам не до рыбы. У нас сегодня высокий, лирический и одновременно эпический настрой.
10-55. Райцентр Ставрово. Храм. Священник о. Игорь устроил нам целую экскурсию - от Андрея Боголюбского до наших дней развернул захватывающую ретроспективу. И очень жалко было прерываться, но о. Игорю надо было с ребятами и матушкой уезжать в Гороховец на так называемые «Ушаковские сборы». Он один из немногих священников, кто активно работает с молодежью. Поговорили мы и с непосредственным руководителем юных бойцов из объединения «Потешный полк». Честь и хвала этим русским людям, что при полнейшем почти безразличии так называемого «государства», в сложнейших нынешних условиях работают с подростками и кроме всего (многого и полезного) воспитывают их так, что слово Россия для них не просто слово и тем более не буковки РФ.
Тем временем погода не меняется, хмуро и сыро…
Около 11-40 мы в первой исторической дворянской усадьбе, первоначальным планом, кстати, непредусмотренной, но стоящей, стоящей посещения. Только надо набраться немножко смелости, даже мужества, и еще - сострадания. В усадьбе Зубовых и Оболенских Жерехово сейчас что-то не совсем ясное, но очень тяжелое, короче – больные люди… Усадебный дом Зубовых претерпел с появлением здесь Оболенских коренную реконструкцию – к большому, но обычному для усадеб, дому были выполнены пристройки в необычном для наших мест готическом стиле.
Вырвались из этой странной Зоны, Территории, Zero или как там у Стругацких?...
Володя Второй опять повествует о Солоухине. Он много народа перевозил на родину писателя. И интересный момент он отметил: в какую бы погоду они не приезжали, место упокоения Писателя всегда встречало их солнышком.
Кто-то из нас был лично знаком с писателем, говорил с ним несколько раз живьем, а потом по телефону (договаривался о приезде его, да что-то помешало или не успел). Но он, этот кто-то, не может и десятой доли сказать из того, что так увлекательно, горячо и проникновенно рассказывает Володя Второй.
12-09. Проезжаем мимо магазина, мимо пруда и храма, так и не восстановленного (Солоухин мечтал и завещал даже восстановить, но … В рассказе «Олепино» (1959 год) он писал: «… я пытаюсь и никак не могу представить себе вид на Олепино откуда-либо со стороны, с отдаления, если не будет показываться из зеленой копны столетних лип белая прямоугольная колоколенка, а рядом с ней округлая крыша и самой церкви. Я твердо знаю одно: когда исчезнут все колокольни и церкви, русский пейзаж потеряет так много, что следующие поколения не смогут уж представить себе, в чем же состояла его особенная прелесть …»). Мимо дома двухэтажного, дедова, где и сам жил, мимо сада его, проезжаем все село и оказываемся у кладбища. Тихо и смурно. Натоптанная тропка, не ошибешься, если и не знаешь. Сначала отец и мать, сестры. А там и черный каменный крест - Писатель Владимир Алексеевич Солоухин. 1924-1997. Господи, помяни душу его во царствии Твоем…
Могилы родных писателя Солоухина
Два Володи сегодня у третьего, ну и мы как бы за компанию. Володя Алексеев прибирает могилку. Спели Вечную память…
И тут за стройными, корабельными соснами кладбищенской рощи заиграли солнечные лучи…
Да, хотите верьте, хотите нет, но мы все пятеро были свидетелями этого феномена. Не чудо ли это?! По крайней мере, это еще одна особенность нашего паломничества. И тишина, небывалая, особенная тишина. И только где-то чуть-чуть слышен дятел …
И еще несколько строк из того же солоухинского рассказа: «… Низкие, с севера на юг, плывут над селом облака. Я люблю глядеть на свое село и обычным взглядом и внутренним, как люблю глядеть на бесконечно маленькую округлую каплю хрустальной влаги, собравшуюся в зеленой ладошке листа посреди бесконечно огромного цветущего луга, на маленькое солнце, отразившееся в этой капле, на маленькие окрестные предметы, на маленького самого себя, отразившегося в ней же… ».
12-45. Мы у старого солоухинского дома… Сфотографировались на память, еще раз смотрим на пруды, полуразрушенную церковь и едем дальше…
Дом писателя Солоухина
Церковь в Алепино (Под Покровом, Владимирская область)
Время перевалило немножко за 1 час. Орехово. Усадьба и сельцо. Родина и вотчина, ну, по-современному – дача, Николая Егоровича Жуковского…
… У въездных ворот хозяйка – директор музея Майя Кирилловна Ширканова и ее гости, среди них - академик Академии космонавтики Борис Сергеевич Стечкин, внук создателя авиационной теплотехники. С товарищем приехали они к «дедушке русской авиации», и не просто так, Стечкины в родстве с Жуковскими.
Когда-то Жуковские за пятнадцать тысяч выкупили эту заложенную усадьбу, аккуратно платили ежегодно по 786 рублей 56 копеек серебром пока не погасили весь залог… Теперь мы здесь слушаем, смотрим, восхищаемся.
Жалко, что среди портретов учеников НЕЖ так и не появилась фотография Дмитрия Рябушинского. Уже упоминавшийся Стечкин подарил музею книгу трудов своего деда. Тот в свое время работал с таким изобретателем, не без авантюрности, Курчевским. Так вот Курчевский этот делал не что иное, как развивал идеи и совершенствовал изобретенное в свое время этим самым странным из 7-ми братьев Рябушинских – Дмитрием Павловичем, членом-корреспондентом французской Академии наук, между прочим…
Честь и хвала этим русским людям – музейщикам, хранителям вечности. Еще дед Майи Кирилловны был позван сюда для работы в музее и вот уже третье поколение трудится здесь – дочь Майи Кирилловны Елена водила нас по дому и поила чаем. Они из плеяды Глинки, Гейченко, Гречухина. Только благодаря таким и держатся еще наши музеи, да и вообще наша русская культура, наступление на которую идет со всех сторон – из-за границы, от интернациональной общечеловеческой «образованщины»… Честь им и хвала!
Покупаем здесь два журнала «Откровение» за 2004 и 2005 годы, в которых публикуются довольно обширные статьи о Николае Егоровиче Жуковском, написанные Еленой Ширкановой. Купили обширный труд владимирского писателя Николая Лалакина «На собинских берегах Клязьмы» (Владимир. 2005). Вот несколько строк из статьи о Жуковском: « … Он будет жить вне политики, всего себя отдавая науке и ее практическому воплощению, совершит открытия, без которых трудно себе представить развитие отечественной авиации. Его имя станет всемирно известным. Но он по-прежнему, как и в гимназические и студенческие годы, не так часто, конечно, будет стремиться попасть на свою малую родину, в Орехово, чтобы побродить с ружьем по окрестным полям и лесам, отвлечься у родового озера от столичной суеты: «Рябина, наверное, еще не осыпалась. То-то теперь раздолье снегирям ».
Минут без 20-ти три. А мы уже у Жуковских и Всеволожских в Глухове. Здесь произносят его с ударением на втором слоге. Короче, мы на сельском погосте. Места настолько красивы, что мы еще на подъезде вышли и шли пешком. Описать виденное нами просто невозможно и даже фотоаппарат передать такое не может, это фантастика, это чудо, это наша с вами Русь, в 150 км от Москвы, какие там к черту Швейцарии! Храм парит над всей этой безграничной долиной - стариннейшее, с неолита, наверное, это место древнейших поклонений парит и мы вместе с ними парим. Вот какое ощущение! Все похороненные здесь, наверное, сразу взмывают, ну, души их, конечно, в небо…
Глухово под Покровом, Владимирская область
На обратном пути мы еще заехали в два места.
16часов 17 минут. В Болдино (Володя производит это название от болдыря – одиноко живущего человека). Маленький вокзальчик, который помнит, наверное, еще многочисленных Карповых, Морозовых, Поливановых, Левитана и Ключевского. На нем, говорит Володя Второй, была мемориальная доска, посвященная Левитану. Мне не совсем ясно, почему одному только Левитану, но беда в том, что и Левитановской-то доски мы не обнаружили! Женщина, стирающая белье, рядом с перроном пояснила: ремонт был, ну и забыли обратно повесить…
Оставляем без комментариев, переезжаем пути и вот мы недалеко, как говорят, от места, где стояла церковь, выстроенная Марией Федоровной Морозовой (так утверждает Владимир Первый). Ее давно нет, здесь же воздвигнута маленькая часовенка и огромный поминальный крест на насыпанном песчаном кургане. Кто-то говорил, что хотели создать что-то типа музея Левитана. Благое дело, особенно если не забудут и Морозовых, и Кувшинникову. Снова на Горьковке. Река Пекша. Деревня по имени Городок, все это Левитановские места. Алексеев увлекательнейшее рассказывает, как анализировали картину Левитана, чтобы понять, что же все-таки он написал на своем знаменитом холсте «Владимирка». Вспоминаем местного краеведа Ястребова, который много подобными делами занимался….
В кафе «Золотое кольцо» выпили по чашке кофе, а то притомились к концу дня, приутихли. В Петушках высадили Владимира Второго, он встречает там замдиректора музея Левитана из Плеса, для него левитановская тема продолжается, ну а мы летим к родным пенатам, по своей программе. И вот в Покрове уже в сумерках нашли на городском кладбище две важные для нас всех могилы. Могила молодого выдающегося поэта Коли (Николая Федоровича) Дмитриева (1953-2005); оба Владимира его хорошо знали, я к своему стыду не пересекался и не знал…
Кладбище в Покрове. Могила поэта Дмитриева
Кладбище в Покрове. Могила Сергея Иосифовича Фуделя
Могила богослова и мыслителя, православного писателя Сергея Иосифовича Фуделя... Его отец был священником и публицистом, учеником и душеприказчиком К.Леонтьева, печатался вместе с Розановым, Говорухой-Отроком, Тихомировым в «Русском обозрении» и в других немногих (тогда и всегда!) русских изданиях. Храм, в котором он служил на Арбате на углу Плотникова переулка, знала вся русская Москва. Ну а сыну его, перенявшему от отца не священническую, но духовную эстафету, пришлось хлебнуть лиха сполна, его отстраняли, сажали, высылали. Он не сдавался. В Покрове оказался на 101 километре, жил здесь, алтарником был в местной церкви, создал здесь немало из своих замечательных трудов (издательство «Русский путь» выпустило в 2001-2005 годах трехтомник его воспоминаний и философских трудов)…
В добавление к этим заинтересовало нас еще одно захоронение: «Захаров Андрей Владимирович. 1863-1933. Педагог, просветитель, демократ…». Согласитесь, что странновато звучит здесь и сейчас, да и звучало в такие годы, слово «демократ». Из полустершейся надписи становится ясным, что он был сподвижником или учеником Ильи Николаевича Ульянова. Ну, тогда понятно…
Кладбище в Покрове. Могила Андрея Владимировича Захарова
На часах - и на моих и на Сережиных, уже, однако, почти половина седьмого. Надо спешить.
Через 10 минут сворачиваем в Орехово-Зуево, но сначала, так уж получилось, побывали еще на одном, четвертом за этот день, погосте. 22 октября будет год, как у Владимира Сергеевича Лизунова умерла жена, верная супруга Римма Петровна, которой он за многое в жизни благодарен. Мы все идем на ее могилу… Мы все ее помним, были ею принимаемы в доме… Поминаем тихой молитвой…
19-11. Вот и привезли Лизунова домой, вот и расстались трогательно, как и с Алексеевым, вот уже и возвращаемся обратно на Ногинск. И еще нет 8 вечера, как мы уже в Ямкино. Путешествие наше закончено. Оно было действительно особенное и немножко даже чудесное. Благодаря, конечно, удивительным нашим попутчикам, нашим проводникам и собеседникам. Честь и хвала таким русским людям как два Владимира, I и II . И спасибо им, нашим друзьям, за такой удивительно богатый насыщенный день. И за счастье общения с ними…
Поделитесь с друзьями