Текстильная промышленность крестьян Московской губернии в XVIII и первой половине XIX века

Некоторые извлечения о династии Морозовых

И.В.Мешалин. Текстильная промышленность крестьян Московской губернии в XVIII и первой половине XIX века. Изд-во АН СССР. Москва, Ленинград. 1950. . С.229-245.

«… наиболее ярким примером быстрого развития из мелкого предприятия нескольких крупных мануфактур, а потом и капиталистических фабрик, является Морозов. Именно его Ленин взял в качестве примера для иллюстрации характерного для капитализма явления, при котором: «целый ряд крупных и крупнейших фабрикантов сами были мелкими из мелких промышленников и прошли через все ступени от „народного производства” до „капитализма”». (В.И.Ленин. Соч., т.3, стр. 476.)

Крестьянин деревни Зуевой Богородского уезда помещика Н.Г.Рюмина Савва Васильевич Морозов родился в 1770 г . Вначале он помогал своему отцу в рыболовстве на р. Клязьме, но вследствие малого заработка перешел к шелкоткачеству, поступив в качестве ткача к своему односельчанину крестьянину Ф.Кононову. За работу Савва получал на хозяйских харчах по 5 руб. ассигнациями в год. Но вот на него падает жребий идти в солдаты. Желая избежать военной службы, Савва занимает крупную сумму денег у своего хозяина Кононова и покупает за себя рекрутскую квитанцию. Уплату долга Савва произвел в 2 года, работая сдельно всей семьей на Кононова. Этот успех дал повод Морозову в 1801 г . открыть свое собственное предприятие, в котором он был за мастера по ткачеству, а жена его руководила окраской шелка. Первое упоминание в источниках предприятия Саввы Морозова сохранилось от 1811 г . В ведомостях о фабриках и заводах за этот год по Богородскому уезду указано, что в уезде «за 1811 г . было больше на одно предприятие в деревне Зуевой - Савелья Васильева, вырабатывавшего на 10 станах кружева шелковые до 200 кусков, ценою от 40 до 60 коп. арш.». Свои изделия он по рассказам старожилов носил сам в Москву и продавал их по домам у помещиков. Уходя рано утром из дома, Морозов к вечеру был уже в Москве. К 1814 г . его предприятие, по-видимому, в связи с последствиями войны, вновь сокращается до 4-х станов, на которых производилась парча, до 2164 арш. в год. Работа велась, очевидно, своими силами - тогда уже подрос старший сын - Елисей, а при размотке шелка жене помогали два другие сына - Захар и Абрам. Но в последующие годы он вновь расширяет свое производство и в 1820 г . становится уже владельцем значительного предприятия типа простой капиталистической кооперации.

«Годовая ведомость о шелковой фабрике содержателя оной Богородского уезда господина Рюмина деревни Зуевой крестьянина Савелья Васильева Морозова за 1820 г .» сообщает следующие данные о производстве: «Фабрика состоит при означенной деревне Зуевой на земле, принадлежащей ко оной деревне. Строение деревянное в одном корпусе 8х3 саж., красильня деревянная, 7 саж. х 8 арш., в коей печь 1. Оная фабрика устроена мною в 1801 г . К заведению оной главной причиной было дабы от изделия получить прибыток и не быть в праздности. Во владение ни к кому не переходила. Изделия же находятся в том же виде.  

В производстве употреблялись материалы: шелк брусский, кашанский и итальянский. Краски: каркамея, квасцы, купорос, масло купоросное, сандал черный и красный, лавра, трава серп, шефле, лимонный сок, поташ, орлеан и т.д. - все покупалось в Москве. При отправлении мастерства были: 35 ткачей, 2 красильщика, 2 ученика, 1 в черной работе, всего 40 человек, все вольнонаемные. В течение 1820 г . новых изобретений не было». К ведомости подписался крестьянин Федор Михайлов, за неумением грамоте самого Саввы Морозова. ( ЦГИАЛ, ф. Департ. мануф. и внутр. торг., 1 отдел., 1-й стол, Опись 1, №22. - Ведомости о фабриках и заводах по Московской губернии за 1820 г ., кн. 1, на 871 листе, лл. 266-267.) Как видим, предприятие Морозова в 1820 г . было уже весьма значительным - на нем работало до 40 чел. и уже применялось разделение труда в производстве. Помимо производства совершенно различных изделий, для которых нужны были специалисты, на предприятии существовала уже и окраска шелка - имелась особая красильня. В ней-то жена Саввы Ульяна Афанасьевна и руководила предварительной обработкой шелка-сырца. Следовательно, в 1820 г . предприятие Морозова было уже в стадии перехода к последующей форме - мануфактуре. Вместе с тем с этого же 1820 г . Савва Морозов, по-видимому, начал постепенный переход к новому производству, как в смысле специализации, так и системы производства. В этом году он стал раздавать бумажные основы по деревням соседнего Покровского уезда, как об этом сообщил позднее один из его контрагентов крестьянин деревни Новой Е.Егоров. Ведомость о производстве за 1820 г . опровергает все имеющиеся в биографиях Саввы Морозова известия о выкупе его с семьей на волю именно в 1820 г . Как известно, ведомости составлялись уже в следующем году. Поэтому, если бы он вышел из крепостной зависимости и стал купцом именно в 1820 г ., то это сразу же отразилось бы на ведомости. Больше того, Морозов, по-видимому, не был еще купцом и в начале 1823 г ., ибо чиновник Московского губернского правления Давыдов, в марте 1823 г . составлявший реестры - списки лиц, не доставивших ведомости о своих фабриках и заводах, в списке владельцев за 1821 г . по Богородскому уезду указал и «крестьянина Савелья Васильева Морозова». А в реестрах он числился по деревне Зуевой как не доставивший ведомость о своем предприятии за 1820 г . ( Арх. ЛОИИ, ф. Гамеля, т. 25, лл. 544, 597 и 609-610.) Следовательно, вышеуказанная ведомость о производстве была представлена Саввой Морозовым уже в середине 1823 г . И тогда он, по-видимому, был все еще крестьянином, а не купцом. Поэтому выход Саввы Морозова на волю надо отнести на более позднее время - во всяком случае не раньше конца 1823 г .

Он откупился от своего помещика Рюмина с четырьмя своими сыновьями за 17000 руб. ассигнациями. Пятого же сына Рюмин не отпустил и дал свободу лишь впоследствии, как говорят, за баснословную сумму. ( Ч.М.Иоксимович. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем, т. I , М., 1915, стр. 1-4.)

После введения покровительственного тарифа 1822 г . хлопчатобумажная промышленность России стала развиваться усиленными темпами. Только в одной Москве в 1822-1830-х годах количество хлопчатобумажных предприятий увеличилось с 28 до 100. Эта волна промышленного подъема захватила и Савву Морозова. Получив увольнение из крепостного состояния и превратившись в «богородского 1-й гильдии купца», он принимает меры к расширению своего предприятия, наметив вместе с тем переход от старинного дедовского производства - шелкоткачества - к новому, развивающемуся, - хлопчатобумажному производству.

Превратившись в купца 1-й гильдии, вполне независимого от своего бывшего помещика, Морозов купил у последнего (Рюмина) пустошь Плессы на берегу р. Клязьмы напротив своей деревни Зуева. В 1825 г ., учитывая возможность широкого сбыта изделий, Савва Морозов основал бумаготкацкое предприятие в Москве для ткачества цветного манерного товара. В это же время Морозов окончательно переходит от ткачества шелковых изделий к производству бумажных тканей с окраской их в разные цвета. В 1830 г . он перевел из деревни Зуевой на вновь купленный им участок земли - пустошь Плессы - красильное и товаро-отделочное предприятие, существовавшее в деревне Зуевой со времени основания там шелкоткацкой мастерской, т.е. около 30 лет. Тканье же простых бумажных материй по-прежнему, по-видимому, производилось им на стороне - у крестьян по домам.

В ведомостях о ткацких заведениях по Покровскому уезду, собранных в 1830 г . д-ром Гамелем, есть указание, что в деревне Новой Экономической Сенежской волости Крутецского участка крестьянин Евстигней Егоров с товарищами в особо устроенных светлицах с 1820 т. ткал на Савелья Морозова следующие разноцветные изделия: нанку на 50 станах, матрапас на одном стане, бумажные кушаки на 5 станах, гарнитур на 3 станах, отрезные платки на одном стане, ланжу на 5 станах и камлоты на одном стане - всего на 66 станах. (Арх. ЛОИИ, ф. Гамеля, т. 28, стр. 64.) Очевидно, крестьянин Евстигней Егоров являлся комиссионером Морозовых, и в качестве мастерка он устроил в своей деревне светлицы и нанимал ткать своих же односельчан. В ассортименте изделий, ткавшихся крестьянами на Морозова, упоминаются не только бумажные и шелковые ткани, но и шерстяные - камлоты. Морозов, по-видимому, уже в это время намечал открытие своего сукно-ткацкого предприятия и открыл его на собственном участке земли в 1837 г ., построив для него большой многоэтажный каменный корпус. Эта суконная фабрика по мысли Морозова должна была вырабатывать смешанные шерсто-бумажные ткани, входившие в это время в употребление. Этим было положено основание первоклассной механической Никольской мануфактуры. В 1840 г . на ней был поставлен паровой двигатель в 16 сил, который приводил в движение все существовавшие там машины.

В 1830-х же годах в уездном городе Богородске Савва Морозов открывает небольшое отделение основной Зуевской мануфактуры - в виде красильно-белильного заведения и раздаточной конторы, для раздачи пряжи крестьянам по домам.

В 1837 г . выделился от Морозова его старший сын - Елисей, работавший с отцом с 1810 г . Он купил у Рюмина соседний земельный участок и здесь устроил свое собственное небольшое красильное предприятие. (Московский Листок, 1895, №13. - «На Никольской мануфактуре».) И для него суровье ткали по деревням крестьяне из раздаваемой пряжи, а здесь только окончательно отделывали ткани.

Второй сын - Захар, также выделился в начале 1840-х годов и получил от отца капитал и красильное заведение, устроенное в Богородске. В 1842 г . Захар приобрел в селе Глухове (Жеребцы) 180 десятин земли и перенес сюда свое предприятие. ( Л. Самойлов. Атлас промышленности Московской губернии, стр. 26.)

В 1840-х годах центром промышленной деятельности самого Саввы стали местечко Никольское и Москва. Московская мануфактура к этому времени также превратилась в огромное предприятие: она состояла из 11 зданий, где помещались 3 ткацкие, сновальня, 3 красильни и 3 сушильни. Однако и на ней тканье производилось еще на ручных станах, которых вместе с жаккардовыми было около 240. На жаккардовых вырабатывались цветные узорные ткани. В 1843 г . на этой ткацкой мануфактуре вырабатывалось плиса и миткаля всего на 90 000 руб.

Судя по имеющимся указаниям, раздача основ крестьянам по деревням от Морозовых производилась в самых широких размерах. Однако исчерпывающих сведений об этом у нас не имеется. В печатных источниках есть лишь указания на работу для Морозовых крестьян Московской губернии в 1843 и 1853 гг. В Атласе Самойлова указаны 9 человек, работавшие на Морозовых в следующих местах:

В Звенигородском уезде

1. Деревня Шарапова Миняев И. - 20 стан., 20 рабоч. на 2450 руб.

2. Слобода Спасская Петров А. - 44 стан., 44 рабоч. на 5775 »

3. Сельцо Аниково Никитин А. - 50 стан., 50 рабоч. на 6400 »

В Серпуховском уезде

4. Деревня Тинькова Петров М. - 30 стан. 38 рабоч. на 1200 руб.

5. Деревня Глотаева Алексеев Д. - 50 стан., 62 рабоч. на 12500 »

6. Деревня Глотаева Андреев Т. - 70 стан., 87 рабоч. на 17400 »

7. Село Козьмино Андреев А. - 200 стан., 211 рабоч. на 24000 »

8. Село Козьмино Андреев И. - 200 стан., 264 рабоч. на 24000 »

9. Деревня Гридюкина Воронин Т. - 200 стан., 266 рабоч. на 60000 »

Всего …………………………… 864 стана 1042 рабоч. на 153725 руб.

Перед нами целый ряд контрагентов Морозовых по раздаче пряжи и ткачеству готовых изделий. В Звенигородском уезде ткали нанку, а в Серпуховском: плис, демикотон, миткаль, тик и полубархат. Можно предположить, что наиболее мелкие предприятия крестьян являлись ткацкими светелками (№1 и 4), а остальные были раздаточными конторами. Всего у этих 9 лиц работали на 864 станах 1042 ткача, вырабатывая за год различных изделий для Морозовых на 153,7 тыс. рублей. И это в одной лишь Московской губернии, а кроме этого на Морозовых работали по деревням и крестьяне губерний Калужской, Рязанской, Владимирской и др. Принимая все это во внимание, должно сказать, что в 1840-х годах капиталистическая работа крестьян на дому для купцов была основой всего мануфактурного производства. Без использования этой системы эксплуатации крестьян на дому, по-видимому, не существовала тогда ни одна более или менее крупная мануфактура, работавшая только вольнонаемным трудом.

В 1845 г . Савва покупает у Рюмина еще участок земли и в 1846-1847 гг. рядом с ткацкой фабрикой устраивает огромную по тому времени бумагопрядильню. На ней сразу же были поставлены 2 паровые машины в 80 сил.

В 1847 г . Елисей Морозов также устраивает с Никольском новую самоткацкую фабрику, а Захар в своем Глухове механическую ткацкую и позднее бумагопрядильню. В эти же годы возникла бумагопрядильня и в Москве, устроенная Захаром.

Все предприятия Морозовых в 1852-1853-х годах находились в следующем состоянии. (Коммерческая газета, 1855, №47-49; О действии губернских механиков в течение второй половины 1853 г . Журн. мануф. и торг., 1853, №4, стр. 122-125. Ст. Тарасов. Статистическое обозрение промышленности Московской губ., М., 1855, стр. 40 и 178.)

Приведенный перечень предприятий семьи Морозовых дает полное представление о том, как эти мелкие из мелких промышленников через 50 лет превратились в крупнейших фабрикантов в стране, производство которых доходило до 2 млн. руб., а стоимость только одних предприятий в Покровском уезде в 1855 г . оценивалась в б млн. руб. Некоторые их предприятия уже в это время вполне могут быть названы капиталистическими фабриками. Взять хотя бы крупнейшее из них - Никольскую бумагопрядильню; на ней в 1853 г . было: 4 паровых машины, мощностью в 160 сил, с 7-ю паровыми котлами, приводившие «в движение 632 прядильных машин и аппаратов, 30.6 тыс. мюльных и 13.7 тыс. ватерных прядильных веретен и 74 механические станка. То же самое можно сказать и о Богородско-Глуховской бумагопрядильне Захара Морозова. Но остальные предприятия были пока еще только капиталистическими мануфактурами, основанными на ручном труде как внутри самого предприятия, так и вне его (разумеется капиталистическая работа крестьян на дому). На суконной мануфактуре даже не было полного производства сукон - валка их производилась на крестьянской водяной сукновальне, с уплатою за это поштучно.

Об эксплуатации Морозовым крестьян на дому по ткачеству различных изделий для них имеются указания в вышеприведенной ведомости, где по бумаготкацкой мануфактуре Елисея Морозова в местечке Никольском указано, что: «ткацких станков при фабрике не имеется - вне ее занимаются по селениям: Богородского, Серпуховского и Покровского уездов более 1500 человек». Тарасовым указана еще работа крестьян на Морозовых и в 6 селениях Звенигородского уезда: у 7 крестьян на 164 станах при 164 работниках выработано было всяких изделий на сумму 8657 руб. Однако эти сведения являются далеко не полными.

Позднее (в 1870 г .) Морозовы сами признавали огромное значение для них крестьянской работы на дому. В одном из своих прошений в Министерство финансов они так описывали эту широко применявшуюся ими систему эксплуатации крестьян на дому. «Торговый дом, имея значительное производство бумажных изделий на своих механических фабриках, имеет и значительное ручное ткачество бумажных материй, производимое на своих фабриках и так называемыми мастерками, которые в свободное от сельского хозяйства время, получая из конторы Т/д бумажную пряжу, или сами ткут из нее с семействами и наемными рабочими за определенную плату материи в своих домах и особых при них зданиях, или раздают пряжу «по деревням в дома крестьян, желающих иметь заработок от ткачества. Таких раздающих пряжу значительно более, чем имеющих у себя на дому ткацкие станы. Людей, пользующихся заработками от Т/д, считается в Московской, Владимирской и Рязанской губерниях более 20-ти тысяч. Заработок их от ткачества единственный источник к поддержке их состояния в домашнем крестьянском быту и платежу повинностей. Свойство занятий имеющих и своих домах и по несколько ткацких станков таково, что оно никак не представляет промышленного предприятия, равнозначащего фабричной промышленности, потому что имеющие ткацкие станки не употребляют ни одной копейки для ткацкого производства, а работают из чужого материала. Те же, которые не имеют в своих домах ткачества, а только раздают пряжу крестьянам по деревням, есть не больше как посредники в работе крестьян и поручители за них пред Т/д, без которых невозможна раздача пряжи крестьянам по деревням на дома, как людям неизвестным и имеющим отдаленное место жительства. Выгода тех и других за платежом ткачам из получаемых от Т/д за работу денег во всяком случае не может быть ценима более 10-ти коп. в день с ткацкого станка, из которых еще следует исключить их постоянные расходы на разъезды, не говоря уже об убытках, бывающих от неисправности ткачей по каким-либо обстоятельствам для них невознаградимых. Таким образом если принять в соображение то, что имеющий в своем доме ткацкое помещение с 20-ю станками может получить 2 р. в день, а за исключением расходов менее, годичное же его получение за исключением 4-х летних месяцев, в которые ткачества не бывает, будет менее 400 руб.» ( ЦГИАЛ, ф. Департ. торг. и мануф., №2423. - Дело по прошению Т/д Савва Морозов с сыновьями, а также крестьян Тихомирова и других о промысле «мастерков» по занятию тканьем бумажных материй, нач. 11 июля 1870 г ., на 14 листах, лл. 1-2 об.)

Из этих слов самих Морозовых видно, насколько важна была для них работа крестьян по деревням. Здесь процветала все та же система светелочников-мастерков и раздатчиков сырья, которая существовала повсюду в стране. Крупнейшие миллионеры-фабриканты Морозовы при посредстве своих агентов-Мастерков продолжали усиленно эксплуатировать крестьян различных уездов на дому, используя не только взрослых, но и малолетних детей. Об огромном значении мастерков для фабрикантов В.И.Ленин писал так: «Крупные предприниматели вероятно не могли бы осуществить и половинной части своих операций по раздаче работы на дома, если бы они не имели в своем распоряжении целую армию мелких предпринимателей, которым можно доверить товар в долг или сдать на комиссию и которые жадно хватаются за всякий случай расширить свои маленькие торговые операции». ( В.И.Ленин. Соч., т. 3, стр. 391.) Приведенная выше выдержка из документов по делу Морозовых вполне подтверждает эти слова Ленина.

Итак, Морозовы - эти крупнейшие фабриканты, имея у себя крупнейшие капиталистические фабрики, и накануне 1861 г . продолжали усиленно применять очень выгодную для них работу крестьян на дому.

В конце 1850-х годов Морозовы покупают земли по соседству с своими предприятиями, в сельце Ваулове и в устье р. Киржача, в селе Городище Покровского уезда и устраивают здесь бумаготкацкую фабрику с 6 станами для ткачества цветных тканей, большой отбельно-красильный и отделочный корпус и набивную фабрику. Вместе с этим, они устраивают здесь же и большую контору для раздачи основ и утка мастеркам для ткачества изделий по деревням. ( Иоксимович. Указ. соч., стр. 6.)

И в это же время, в 1857 г ., Морозовы, скупая паи, вступают в паевое товарищество Тверской мануфактуры бумажных изделий, на которой уже в 1860 г . были пущены в ход не только прядильня, но и механическая ткацкая фабрика, а вскоре после этого были выстроены белильно-красильная и отделочная фабрики, снабжавшиеся дровами полностью из своих собственных местных дач. (Иоксимович. Указ. соч., стр. 36.)

В 1860 г . была учреждена фирма «Торговый дом Савва Морозов с сыновьями», в которую входили, кроме самого Саввы, его 3 сына: Елисей, Захар и Иван и дети 4-го сына - Тимофея - Абрам и Давид.

Итак, предприятия Саввы Морозова являются классическим примером «тесной и непосредственной связи между последовательными формами промышленности».

Такова история морозовских предприятий за первую половину XIX в. (В 1870-1871 гг. у Морозовых работало до 35000 рабочих и выпускалось изделий на 8.2 млн. руб.)

Для периода разложения феодально-крепостнического хозяйства России и вместе с тем периода появления и развития капитализма в стране - конца XVIII и первой половины XIX вв. - все названные выше предприятия бывших крестьян являются типичным примером развития многих промышленных предприятий, возникших в это время из недр мелкотоварного крестьянского производства и достигших впоследствии размеров крупнейших капиталистических фабрик. На примере этих предприятий можно показать весь путь развития капиталистической текстильной промышленности, от самых глубоких низов ее до высочайших вершин. На примере этих предприятий можно проследить, во-первых: смену отдельных форм промышленности - переход их при постепенном развитии из одной стадии в другую - от мельчайшего самостоятельного производителя - ткача, работавшего только со своей семьей, до грандиозных размеров предприятий с 8-миллионными оборотами через 70 лет. Во-вторых, смену различных систем производства, уступающих одна другой место, в силу складывающихся новых экономических условий, более высокой техники и растущих запросов населения. Здесь мы имеем в виду замену старого шелкоткачества новым бумаготкачеством. Таковы кардинальные изменения в процессе производства. Но на этой базе произошли и крупные социальные изменения. Бывший помещичий крестьянин - рыболов - ткач - Савва Морозов превращается в самостоятельного вначале мелкого производителя, потом, почуяв силу благодаря произведенным уже им накоплениям, сбрасывает с себя оковы рабства - дорогой, очень дорогой ценой освобождается от крепостной зависимости и становится свободным гражданином, не зависимым от воли феодального владельца - помещика. Но в то же время эта свобода была далеко не полной. Рюмин, его помещик, как бы предугадывая богатое будущее своею крепостного крестьянина, оставляет за собой одного сына. Здесь показала себя жестокая феодально-крепостническая система, закабалившая крестьян и отдавшая их на произвол помещиков. Однако Морозов, отныне свободный купец 1-й гильдии, жадно стремится скорее использовать все возможности для еще большего обогащения. Для данного периода разложения старой системы во главе с господством дворян-землевладельцев и постепенного, но неуклонного развития и подъема новой системы во главе с буржуазией, характерно, что купец Морозов и его сыновья скупают сначала десятками, потом сотнями, а дальше уже и тысячами десятин помещичью землю. Так постепенно Морозов наряду с обладанием крупнейшими промышленными предприятиями становится и одним из крупных землевладельцев. Таким образом, в одном лице объединились и крупнейший капиталист-фабрикант, и значительный владелец земельных и лесных угодий. В период развития своих промышленных предприятий Морозовы только в одном Покровском уезде Владимирской губернии скупили до 1/3 помещичьих лесов и земель. (Московский Листок, 1885, №13. - «На Никольской мануфактуре») А в связи со всем этим меняются резко и взаимоотношения с местным населением. Вначале - крестьяне-ткачи, его сотоварищи по работе, превращаются в наемных работников. В дальнейшем он уже отходит от производства и становится богатым капиталистом-миллионером, эксплуатирующим крестьян не только на своих фабриках, но и у них на дому».

Поделитесь с друзьями