Доклад был подготовлен для выступления на конференции в г. Ликино-Дулево. Опубликован на сайте краеведческого объединения «Радуница». 

Брашнины

Опыт исследования одной орехово-зуевской купеческой династии

М. Дроздов

Знаменитой орехово-зуевской династии Морозовых посвящены сотни статей, десятки книг. Последнее время довольно интенсивно изучаются Зимины. Гораздо меньше внимания уделяется другим фабрикантам и благотворителям Зуевской, Теренинской, Ильинской, Беззубовской, Дорховской, Запонорской волостей Богородского уезда, входящих ныне в ваш район. Среди широко известных когда-то семей такие фамилии как Брашнины, Брызгалины, Кононовы, Балашовы, Марковкины, Медведевы, Новосадовы... Настоящее сообщение посвящено Брашниным, цель его – напомнить современным жителям Орехово-Зуевского района об этом семействе и наиболее ярких его представителях, а также постараться найти родственные связи между отдельными членами фамилии.

Брашнины , как и Морозовы с Зимиными, происходят из крепостных крестьян господ Рюминых, но только из деревни Дубровка (потом село Крестовоздвиженское), расположенной, впрочем, всего в 3-х верстах от Зуева. И если, по К.Нистрему, в Зуеве в 1852 г. числились 93 двора, 271 душа м.п., 334 ж.п. и фабрики у Брызгалина, Елисовой, Зимина, Кононовой, Новосадова, то в Дубровке, тогда записанной как Дуброва, деревне 2-го стана действительного статского советника Николая Гавриловича Рюмина, значился 61 двор, крестьян 205 душ м.п., 235 ж.п. В ней находилась фабрика купца Брашнина Петра Васильевича, производящая отрезные платки и гроденапль. Что такое отрезные платки – можно догадываться, а гроденапль – это тип шелковой материи, названный по имени г. Неаполя, где ее впервые стали выделывать (франц. gros de Naples). В гроденапле уток делается крученым, а что такое уток – в Орехово-Зуевском районе знают, наверное, все...

В адрес-календаре Богородского уезда 1905 года в разделе «Торгово-промышленные предприятия» Брашнины фигурируют дважды: 1. просто Брашнина Мария Григорьевна, с. Крестовоздвиженское Зуевской волости, шелко-мотальная и крутильная фабрика. 2. Тороговый дом братьев Брашниных, д. Дубровка Зуевской волости, шелко-ткацкая, мотальная и красильная фабрика. Еще мы знаем, что в Крестовоздвиженском (в Дубровке) располагались оранжерея М.Н. Брашнина и конный завод И.И. Брашнина, только мы их пока не идентифицируем, не различаем. Идем дальше...

Брашнины – фамилия достаточно редкая, в 250 наиболее распространенных не входит. И происходит, скорее всего, от славянского слова «брашно» – пища, кушанье. Может означать и любителей поесть, либо что-то типа пекарей. Употреблялось слово и в более высоком значении. Например, «Брашно Духовное» – рукописный сборник XVII века, в котором молитвы и плачи, «на всяк вечер блаженные памяти иноком Фикарою Святогорцем собранные от божественного писания». Мы еще увидим, что не зря упоминаем здесь о духовном, глубоком, потаенном...

Впрочем, наши Брашнины, оказывается, не совсем уж такие и потаенные. Кто изучал жизнь и деятельность Льва Толстого, сталкивался, наверное, с его рьяным последователем – толстовцем Брашниным. Кто интересовался церковной историей Орехово-Зуева и окрестностей, тот знает о том, что стараниями братьев Брашниных, местных шелковых фабрикантов, в существенной мере был возведен храм в Дубровке. Кто пытался узнать что-то по истории отечественной химической промышленности, то слыхал о карболите – первой отечественной пластмассе, полученной опять же на заводе (тогда – фабрике) Брашнина. Но были и другие, менее известные, родичи или однофамильцы. И надо всех для ясности связать в одну схему, веточками и листочками посадить на одно древо. С Богом, как говорится, приступим. И начнем с шелка...

С шелка начинали здесь почти все. Вспомним тех же Морозовых, Зиминых, да кого угодно... Из далекой Персии и с Кавказа по Каспийскому морю, Волге, Оке и Клязьме везли купцы коконы шелкопряда. А в восточном Подмосковье крестьяне, которые не могли из-за бедности местной земли прожить безбедно, брали этот кокон в обработку и ткали ленты, платки, разные ткани шелковые, потом и полушелковые, потом, правда, по большей части перешли к хлопку. Брашнины до последнего оставались шелковиками... В 1915 году, судя по «Всей Москве», их два Торговых дома и Товарищество торговали в Теплых рядах шелковым товаром, производили который ткачи в Дубровке (да еще в Молзино)...

Если «копаться» в архивах, интернете, дореволюционных справочниках, книгах по истории промышленности, то не так уж трудно «нарисовать» две, по крайней мере, ветки родословного древа Брашниных. Одна – более разветвленная, вторая – более прямая. Конечно, обе они у нас не будут, скорее всего, полными, но главная генеалогическая проблема даже не в этом, а в их соединении. Мы решим ее, а пока – «рисуем»!

В первую ветвь входит такой достаточно известный деятель как друг Л.Н. Толстого Иван Петрович Брашнин (1826-98). Невестка Ивана Петровича, вспоминая в свое время своих родичей, первым среди Брашниных называет Петра Васильевича, отца Ивана Петровича. Был он дубровским крестьянином, но работал какое-то время ткачом на шерстяной фабрике в Москве. Когда его единственный сын Иван подрос и слегка выучился у дьячка грамоте, то они завели свой стан в родной деревне и стали ткать канаус, как, в общем-то, и другие крестьяне, и родственники в том числе... Так и появился в конце концов «купец Брашнин Петр Васильевич» у Нистрема. Сработанный шелковый товар сообразительный сын Иван возил на лошади в Москву, причем обязательно заезжал к Иверской «приложиться и поставить свечу». Сначала поставлял товар кому-то, потом снял уголок в чужом амбаре для склада, стал выдавать шелк в работу на дом другим дубровским ткачам и «начал приторговывать с грошей». Со временем Иван Петрович устроил в Дубровке раздаточную контору и, арендуя в Москве помещение в Теплых рядах, повел оптовую торговлю шелковым товаром.

Он довольно быстро разбогател, купил дом на Николо-Ямской в Малом Дровяном переулке и стал уже постоянно жить в Москве. Три года назад, в 2013-м, распоряжением Мосгорнаследия «Главный дом городской усадьбы А.И. Ломова – И.П. Брашнина (1819 г., 1873 г., архитектор М.К. Геппенер), в котором в 1890-е гг. у толстовца И.П. Брашнина неоднократно бывал Л.Н. Толстой» утвержден как предмет охраны культурного наследия. Можно думать, что поселился здесь наш толстовец в 1873 году, ибо обычно после покупки дома состоятельные хозяева и перестраивали его на свой вкус, что, скорее всего, Геппенер и исполнил...

Женат был Иван Петрович дважды. Первый раз выгодно женился на дочери известного фабриканта из Павловского Посада – Анне Андреевне Лабзиной. Все его дети – три дочери – Надежда, Мария, Евдокия и сын Иван – от этого брака. Сын Иван (1863-?) – самый младший, отцом был отдан в Московскую Практическую академию коммерческих наук, которую успешно и окончил, как и многие Брашнины новых поколений. От второго брака отца – на Елизавете Александровне Гараниной – детей у Ивана Петровича не было.

«Семья была строгая, на первом месте послушание и подчинение. Иван Петрович был человек серьезный, невеселый, нешутливый, даже суровый, очень деловитый. По смерти все отказал сыну, но при жизни держал все в своих руках. Учил довольствоваться необходимым». Вставал с семь часов и всех поднимал. Чай, потом в город в амбар, из города возвращался часов в пять, садились обедать, вечерний чай в восемь. «По воскресеньям Иван Петрович ездил иногда на Конную полюбоваться на лошадей, поинтересоваться ценами. Бывал и на бегах, и сына брал с собой, но никогда не играл. Он очень любил лошадей, даже был у него конский завод свой, маленький, любительский. Вечерами хаживал в трактир на Таганку чаю попить с приятелями, которым растолковывал, как понимать евангелие и церковные обряды».

Чтение Евангелия вслух входило у него в распорядок каждого дня. Читали и романы Достоевского «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание» и др. Евангелие Иван Петрович читал всегда со своими замечаниями. Если ему, что не нравилось, с чем был не согласен, говорил – “это прибавлено”, “это попы выдумали”. Читал Иван Петрович вдумчиво, часто повторял отдельные строчки, вникал в них и все на свой лад сворачивал, перетолковывал. В молодости Иван Петрович был очень набожным, усердно посещал церковные службы, каждую Страстную исповедовался и причащался.

Но как-то книгоноша принес ему переписанную от руки книгу Льва Толстого о смысле жизни, о том, как надо жить. Брашнин захотел прочесть и другие сочинения Толстого о религии, разыскивал их, поручал своему приказчику Заикину их переписывать. «Он хотел лучше понять религиозно-нравственное учение Толстого, старался разобраться в нем. В этом ему помогали и посещавший его А.Н. Дунаев, давний знакомый и единомышленник Толстого, и, конечно, прежде всего, сам Толстой, с которым Дунаев познакомил Ивана Петровича. Беседы с Толстым оказали на Ивана Петровича глубокое влияние и помогли окрепнуть его новым убеждениям. Иван Петрович совершенно изменил свой образ жизни. Он перестал ходить в церковь, не говел, потерял веру в святых и чудеса, не признавал икон... Однако других к своим новым взглядам он не принуждал, а приказчиков далее гонял в церковь, чтобы не баловались. Он отказался от мяса, сделался вегетарианцем, не курил, не брал в рот ни капли вина, хотя раньше выпивал и далее до запоя.

Льва Николаевича Толстого Иван Петрович глубоко уважал, видел в нем наставника и считал себя его последователем. Он высоко ценил свое знакомство с Толстым, ждал встреч с ним, чувствуя потребность в его беседах. Очень замкнутый, с Толстым он, вероятно, был откровенен и делился с ним своими заботами и сомнениями. Лев Николаевич со своей стороны был очень доброжелателен к Ивану Петровичу. Он не раз бывал у него в доме и всегда был внимателен и любезен». Перед кончиной Ивана Петровича Толстой посещал его особенно часто.

Перед смертью Иван Петрович не допустил к себе попов, отказался от их напутствия. Но похоронили его родственники по-церковному. Отпели по-православному в храме, упокоили на кладбище Покровского монастыря.

Вся эта история поведана со слов жены Ивана Ивановича Брашнина –Наталии Павловны (1867 – 1958 г.). Она в 1884 или 85 гг. вышла замуж за 21-летнего Ивана Ивановича, а их дочь Екатерина Ивановна Брашнина (1888-1975) 4 мая 1908 года стала женой С.А. Капцова (и невесткой А.М. Капцовой, основательницы шелкоткацкой фабрики в д. Фрязино).

О самом Иване Ивановиче Брашнине мы знаем мало чего. В 1915 г. он обозначен как купец (не п.п.г.!), торгующий шелковым товаром, домовладелец, проживающий в своем доме на Гончарной улице, д.24. Это на углу с Спасочигасовским переулком, через переулок – дом Александра Ивановича Зимина, а номер 22 у Морозова Евстафия Васильевича: хорошее окружение у Брашнина! И все, между прочим, зуевского происхождения! Сам Иван Иванович уже гласный (депутат) Мосгордумы, выборный Московского Купеческого сословия, член Московского общества поощрения коннозаводства. Да не просто член, оказывается, а казначей. Да и Общество это не простое: покровитель – великий князь, президент – князь Щербатов. А потому о дубровском конном заводе, перешедшем, видно, от отца к сыну, и о дубровском ипподроме надо будет поговорить как-нибудь подробнее. Тут нередко активничали сыновья и племянники Арсения Ивановича Морозова, причем главным организатором, попечителем и учредителем призов был Иван Давыдович Морозов. В бегах, бывало, участвовали самые известные рысистые охотники Москвы и Подмосковья. И.И. Брашнин выставлял «Карательницу», Г.Г. Заглодин из Рахманова – «Каролину», А.А. Кононов из Зуева – «Волнушку» и «Стамбула», С.И. Тряпкин из Дрезны – «Дородного», Дурасов из с. Яковлево – «Кобчика». Со временем все чаще появлялись здесь и «железные кони» – велосипеды и даже мотоциклы. Дубровский ипподром, стал еще и одним из первых в России велодромов.

Здесь, начиная с 1911 года, регулярно проводились велосипедные соревнования с участием московских, богородских и ореховских спортсменов. В первом «Большом Дубровском заезде» выиграли И.Н. Лепетов и Н. Игнатова. В 1912 г. были уже и гонки с лидером, заезды на разные дистанции. Среди победителей опять Лепетов и местные велосипедисты Козлов, Карташов, Смирнов. Любопытно, что в этом виде спорта участвовало немало женщин. А. Титова из Орехово-Зуева, Балашова из Богородска достигали очень хороших результатов в гонках на 2 и 3 версты.

Но потом, потом об этом надо особо...

С именами Ивана Павловича и Ивана Ивановича связано Товарищество «Иван Брашнин». Шелко-ткацкая фабрика этого Товарищества находилась в старом фабричном шелкоткацком месте, поближе к Москве – в Молзино, недалеко от уездного Богородска. Возможно, это производство перешло к Брашниным от местных фабрикантов (вполне вероятно – от Куприяновых). В 1916 году здесь работало 63 рабочих, производя крученый шелк и крашение шелка. Контора Товарищества размещалась в Теплых рядах в Новгородской линии, директором последние годы был Владимир Иванович Брашнин, сын Ивана Ивановича, живший в Большом Афанасьевском переулке, 4. Дом этот был в орбите «толстовских» Брашниных (см. ниже).

Заканчивая краткий рассказ о них, еще раз заметим, что если об Иване Ивановиче Брашнине знают сейчас только историки конного спорта, то об отце его Иване Петровиче как минимум упоминается теперь во всех работах об окружении Льва Толстого – как о друге его с 1883 года.

Теперь о второй нам известной, более ветвистой семейной поросли Брашниных.

Идет она от другого дубровского крестьянина – Сергея Брашнина. Поскольку его дети, во-первых, основали известный Торговый дом братьев Н., Л. и Н. Брашниных, а, во-вторых, построили в Дубровке церковь и повысили, таким образом, рейтинг селения, переведя его из деревни в село, то о них известно довольно много. Но и тут надо все же заметить: относительно много. Они всегда фигурируют в описаниях местного храма, откуда мы тоже что-то возьмем.

Итак, братьев было поначалу четверо: Николай (1824-?), Никита (1832– до 1915), Лаврентий (1826-1896) и Прокофий (1833-?) Сергеевичи. Трое из них, занимаясь, как и отец, шелкоткачеством, по мере роста дела основали в 1875 г. Торговый дом «из трех букв» – Н, Л и Н. Называют и 1864 год как год возникновения торгового дела, а основание фабрики относят к 1814 году, но для генеалогии это не столь важно. Впрочем, для генеалогии не очень важно, а для покупателей было важно, что в 1882 году фирма получила право иметь Российский герб на своих изделиях – "за употребление в большом количестве русских и азиатских шелков... при доступной цене, за обширное производство". Контора «гербоносцев» помещалась в Теплых рядах на Ильинско-Новгородской линии. Перед революцией хозяйничали там уже дети основателей – двое и оба Никитича – Сергей и Михаил. Откололись наследники Лаврентия, образовав «Торговый дом Брашнина Лаврентия наследницы Брашниной Марии Григорьевны» (т.е. вдовы его). У тех контора – в Богоявленском ряду, после смерти матери заправляли всем Федор и Алексей Лаврентьевичи. В 1915 году адреса московские из Лаврентьевичей только у Федора (Пятницкая, 44, он еще, оказывается, и член Благотворительного общества при Чудовском хоре) и Ивана, который, скорее всего, не у дел (вне бизнеса) и состоит в Российском обществе сельскохозяйственного птицеводства, живет на Вознесенской, 27 (ныне ул. Радио).

Интересно (да нам все интересно!), что братья Н., Л. и Н. числились купцами не московскими, не богородскими, а павловопосадскими, причем все по 1-й гильдии, а Никита еще и земским гласным был. И недвижимость здесь у братьев водилась. Так, у Лаврентия стоимость дома в Павловском Посаде в 1894 г. – 10 тыс руб. (весьма приличная сумма для посада, а потом у его вдовы подросла до 13 883руб.).

Были братья людьми деловыми и степенными. И набожными. Именно они, начиная с весны 1872 года, 15 лет с усердием строили в родной Дубровке каменный храм. Не без помощи, заметим, еще Давида Ивановича Хлудова (1822-1886), брат которого Герасим с Павловским Посадом был связан еще родственно (упоминаем здесь этот факт, чтобы самим понять, как в этой компании оказался Хлудов). Храм назывался – Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня. Храмоздатели устроили при церкви также приют и церковноприходскую школу. При строительстве так называемая «сборная книга» была выдана на имя «купеческого брата Лаврентия Брашнина». Старостой же церковным долгое время был Николай Сергеевич Брашнин, он и школу содержал. В первые послереволюционные годы староста – Владимир Иванович Брашнин, из другой уже ветви (сын Ивана Ивановича)...

Интересно и то, что о благих делах Брашниных есть даже, оказывается, книжечка! Заглавие у нее такое: «Христианская благотворительность фабрикантов Богородского уезда Московской губернии купцов братьев Брашниных». Написал ее попечитель Крестовоздвиженского училища статский советник Константин Ильин (сам, кстати, способствовавший, чтобы в Дубровке был устроен деревянный временный храм). Издана она в Москве в типографии В.М. Фриш в 1875г. В ней, правда, всего 7 страниц и имеется она лишь в Российской национальной библиотеке (РНБ), это что – Ленинка по– старому? Нет, Публичка питерская! Ну и хорошо, а мы возвращаемся в Дубровку...

Поблизости от Крестовоздвиженской церкви, на берегу Клязьмы, высились многочисленные строения крупной Подгорной фабрики Зиминых, на ней уже в 1890 г. числилось 657 рабочих. Шелкоткацкая фабрика Торгового Дома Н., Л. и Н. братьев Брашниных была гораздо скромнее. В 1890 г. на ней работал 241 человек, управлял сам Никита Сергеевич Брашнин. Отдельная фабрика Лаврентия Сергеевича Брашнина с 60-ю рабочими была еще меньше, там управлялся сын хозяина Александр. Упоминается в 1890 году в селе и фабричка Лариона Никаноровича Брашнина, но, видно, совсем малая, и, видно, совсем дальнего родственника. В 1916 году на Шелко-ткацкой и красильно-аппретурной фабрике «Торгового дома наследников Л. Брашнина, М. Г. Брашниной» числился уже 81 рабочий, была паровая машина, а производились ткани либерти, бенгалин, шелковые платки и пр. На шелко-ткацкой, отделочной и красильно-аппретурной фабрике «Торгового дома Н., Л. и Н. братьев Брашниных» продукция была та же, кроме паровой машины использовалась и электроэнергия, а рабочих насчитывалось 187 – меньше чем в 1890 г. Фабрики эти нельзя назвать крупными. Например, на шелко-ткацкой фабрике Капцовых в д. Фрязино было в 1916г. 460 рабочих, у С. Зубкова в с. Хомутово – 385, у И.С. Баранова в д. Большой Двор – 369. На ленточных фабриках П.С. Зотова и Т.С. Зотова в Богородске работало, соответственно, 229 и 200 человек...

Пользовались Сергеевичи (и их дети – уже почетные граждане!) уважением не только в Богородском крае, но и во всем своем промышленно-купеческом сословии. Об этом говорит тот факт, что выборными и кандидатами в выборные престижного Московского Биржевого общества в разное время было четверо Брашниных: в 1903-12 гг – Иван Никитич, член Торгового дома Н.,Л. и Н. и кроме всего прочего – член Общества вспомоществования 6-й московской гимназии; в 1912-18 гг – Михаил Никитич, член того же Торгового дома, хозяин химзавода в Москве (вспомним о нем скоро); в 1900-03 гг.– Николай Сергеевич, купец 1-й гильдии; в 1912-18гг. – Сергей Никитич, член того же Торгового дома и того же Общества. Жил потомственный почетный гражданин Сергей Никитич Брашнин (1865-1937) с женой Анной Степановной на Б.Ордынке, 61. Принадлежал этот большой участок (по Пятницкой он числился как № 46, а ныне – 44) еще отцу Никите Сергеевичу, рядом и Лаврентий Сергеич обитал.

Теперь пришло время остановиться на другом потомственном почетном гражданине – Михаиле Никитиче, в Москве жившем на Чистопрудном б-ре, 14/16, члене известного нам Торгового дома, а также члене Русского фотографического общества. Раз любил фотографию Михаил, значит, понимал хоть немножко в химии, а поскольку имел заводик химический, то, возможно, и не немножко понимал. Заводик производил фенол. Если кто не знает, то разбавленный водный раствор фенола (карболка) широко применялся для дезинфекции помещений, белья и т.п.

По некоторым данным, в 1912 г. в Дубровке Михаил Никитич (наверное он был более активен, чем брат Сергей, обычно говорят именно о нем, хоть он и не был единственным владельцем) построил в Крестовоздвиженском новую шелкоткацкую фабрику (или корпус новый) Торгового дома Н., Л. и Н. Брашнины. Ведал строительством и оборудованием, к тому же заведовал красильным отделением и лабораторией, где проводил анализы красителей и шелка, заведующий технической частью инженер-технолог Василий Иванович Лисев. Вот она, универсальность русских дореволюционных инженеров! По распространенной легенде, спроса на химикалии не было, и хозяин, сам интерес к химии проявлявший, разрешил химикам заводской лаборатории производить опыты с формалином. Так в 1914 г. Лисев совместно с Константином Ивановичем Тарасовым и химиком Григорием Семёновичем Петровым получили на фабрике Брашнина (часто говорят почему-то о полузаброшенном помещении завода М.Н. Брашнина) первый пуд карболита – первой русской промышленной пластмассы. Ребята были несомненно талантливы, но про хозяина тоже не будем забывать, он, как минимум, все это позволил и хотел того.

В 1915 г. М.Н. Брашнин, владимирский купец А.А. Васильев, инженер-технолог и большой делец, родственник Рябушинских и Брашниных А.И. Кузнецов учредили «Торговый Дом Васильев и К°», в марте 1916 г. они обратились к московскому губернатору с прошением об открытии при с. Крестовоздвиженском завода для выработки диэлектрического материала под названием «карболит». Прошение было удовлетворено, завод пущен, рабочих поначалу было 30, а потом больше. В июле 1916 года предприятие выдало первую продукцию в виде стержней и плит из литого карболита на военные нужды России. Контора находилась в Москве, в Юшковом переулке. Там одно время служил знаменитый священник, философ и инженер о. Павел Флоренский (1892-1937), автор книги «Карболит» (1928). Далее мы знаем, что завод Карболит сыграл очень большую роль в нашей электропромышленности.

Обратим внимание, что собственно внедрением, проталкиванием на рынок нового искусственного электроизолятора занялись не изобретатели-технологи, а профессионалы-предприниматели. Быстрому внедрению и распространению способствовал внук П.М. Рябушинского А.И. Кузнецов. Как он, миллионер, один из соучредителей АМО, представитель совсем уж другой весовой категории в бизнесе, попал в эту дубровскую компанию?

Некоторое время назад в интернете на генеалогических форумах появились туманные намеки на то, что в родстве с Брашниными оказались Кузнецовы, но не те – не фарфористы и не чайные магнаты. Многие знают в соседнем Покровском уезде, в Петушках, «красную церковь» и знают, что построена она покровским первой гильдии купцом, директором Переславльской мануфактуры, к тому же домовладельцем на лучшей улице Москвы (Б.Алексеевская, 30) Иваном Павловичем Кузнецовым, который у Свято-Успенской церкви и упокоен в 1918 г. Так вот он и был отцом (в первом браке с дочкой П.М. Рябушинского) «тяжеловеса» Александра Ивановича. Но мало того, что имел И.П. Кузнецов усадьбу и фабричку ткацкую в Петушках и корни имел зуевские. Женат-то вторым браком был он... на Брашниной Наталье Никитичне, сестре Михаила и Сергея Никитичей! Вот, пусть и не совсем родной, «племянник» и помог с карболитом. Но ненадолго...

Член правлений Т-ва «Переяславской мануфактуры», «Туркестанского торгово-промышленного Т-ва «К.М. Соловьев и К°», Кинематографического общ-ва «А. Ханжонков и К°», один из учредителей и член Совета Московского коммерческого банка («Банка Рябушинских»), соучредитель «Автомобильного московского общества» – АМО, гласный Московской думы, выборный Московского биржевого общества, старшина Московского Биржевого комитета, член Совета Общества фабрикантов хлопчатобумажной промышленности и пр. и пр., инженер-технолог Александр Иванович Кузнецов в конце 1916 г. выехал в командировку заграницу, там его и застало известие о революции. Прожил еще почти 50 лет и умер в 1964 году в Швейцарии, в Лозанне.

Ну, а большинство Брашниных осталось в России. Даже, может, и все. В книге «Годовые кольца истории» есть указание, что, по непроверенным, правда, сведениям, Михаил Никитич добровольно передал фабрику новой власти, сам работал в советских хозяйственных органах. В списке репрессированных общества «Мемориал» Брашниных нет (вообще нет никаких Брашниных!). Если и притесняли Брашниных, то, видимо, не самым «строгим» образом. И все же! Из дневника Александра Сергеевича Капцова, правнука Ивана Петровича Брашнина узнаем, что в 1928 году «арестовали всех Брашниных. Это значит, рухнула последняя наша опора. Нина (сестра) будет без работы. Я без работы. Мама наполовину сошла с ума...» Речь, скорее всего, идет о Борисе и Владимире Ивановичах Брашниных, не совсем ясна их последующая судьба, но ясно, что они играли очень важную роль в жизни родственников. А когда в 1930 г. арестовали Сергея Ивановича Кузнецова и конфисковали имущество, его сестра Наталья Ивановна привезла нужные вещи (шкаф, кресло, стол) от «дяди Миши» – от Михаила Никитовича Брашнина. Значит, Михаил Никитич жил еще достаточно прилично и тоже помогал родне...

Итак, мы кратко обозрели две ветки семейного древа Брашниных, для нас самые интересные, но далеко не единственные. Как соотносятся между собой эти представители рода? Вот она главная проблема – как соединить эти ветви? Первая у нас начинается с Василия, вторую мы ведем от Сергея, отчество которого мы сначала не знали...

Когда же удалось выяснить, что он – Васильевич, то мы рискнули их соединить именно на Василии, от которого «отходят» Петр и Сергей.

В пользу объединения двух известных нам веток рода и именно на Василии Брашнине говорит еще следующее. Фамилии у крепостных крестьян появились в лучшем случае (у богатых, просвещенных, как правило, помещиков, каковыми были и Всеволожские, и Н.Г. Рюмин) в конце 18-го – начале 19-го вв., когда наиболее продвинутые крестьяне становились промышленниками, «капиталистами», оставаясь еще в крепостном состоянии, но уже нуждаясь в фамилии для всякого рода документов. Так, Морозовы именно как Морозовы явились истории только после 1812 г. Ясно, что был вначале один Морозов и один Брашнин, от которых пошли разветвления, и что это могло быть именно на рубеже тех веков...)

Теперь, соединив разных Брашниных, можно понять степень их родства. Получается, что Иван Петрович Брашнин – двоюродный брат Николаю, Лаврентию и Никите Сергеевичам. И это многое объясняет в их взаимоотношениях, взаимодействии или наоборот невзаимодействии в разных ситуациях. В частности, при такой степени родства нет ничего удивительного, что в доме Ивана Петровича в Малом Дровяном переулке потом жил его двоюродный племянник Александр Лаврентьевич, а старостой церкви в Дубровке после Никиты Сергеевича стал его внучатый племянник...

Ну, а закончим наш рассказ о Брашниных, вернувшись к первой их ветви. В воспоминаниях их близких родственников и тоже купцов-фабрикантов, и тоже по шелку, больших благотворителей Капцовых находим следующий пассаж. Когда уже известный нам Александр Сергеевич Капцов, пройдя всю Отечественную войну, вернулся живой с фронта в родной дом N 4 по Большому Афанасьевскому переулку, его еще живая бабушка Наталья Павловна Брашнина произнесла вещие слова: «Господь благословил, ты вернулся живой и невредимый... Брашниных и Капцовых уничтожить невозможно!»

Да, потомки Капцовых и Брашниных живут и работают! А шелковые фабрики Капцовых и Брашниных стали в советское время ядрами самых современных отраслей отечественной промышленности – радиоэлектроники и пластических масс!

Литература

1. Адрес-календарь г. Богородска Московской губернии и его уезда на 1905 г. с приложениями.– Богородск: Б.и., 1905.– 136 с.
2. В.Н. Алексеев, В.С. Лизунов. Моя малая родина. Край орехово-зуевский. Руководство по краеведению. – Орехово-Зуево, 1998. 455 с.
3. А.А. Бирюкова «Прогулка по Дубровке»//«Ореховские вести» 19 октября 2011 г.
4. Иван Петрович Брашнин// www.bogorodsk-noginsk.ru/rodoslovie/brashnyn1.html
5. (Июль 2005). Передал на сайт Богородск-Ногинск Г.Ровенскому из семейного архива Сергей Александрович Капцов, внук Е.И. Капцовой (урожденной Брашниной).
6. Вся Москва на 1915 год. Адресная и Справочная книжка. 22-й год. М., Изд-во А.С. Суворина. 1915.
7. Годовые кольца истории (История заводов и фабрик города Орехово-Зуево и Орехово-Зуевского района). Орехово-Зуево. 1999 год. Составитель и научный редактор профессор Н.И.Мехонцев. // http://www.bogorodsk-noginsk.ru/o-z/rings.html
8. К.Капцов. Свет памяти. // Московский журнал. N 2 – 2006 г.
9. Е.Н. Маслов. К истории спорта в Богородском уезде // Альманах "Богородский край" N 3 (2001).
10. К.Нистрем. Указатель селений и жителей уездов Московской Губернии. Москва, Типография Ведомства Московской Городской Полиции, 1852 год.
11. Особняк купцов Кузнецовых // Вести Таганки: №11, 28.05.2010.
12. Пэнэжко О. Храмы Орехово-Зуевского района. Часть 2-я. Владимир, 2008.
13. Ситнов В. Обыватели Павловского Посада. Словарь-справочник. Павловский Посад, 2006.
14. В.Соколова. И.П. Кузнецов и его потомки // Газета «Вперед» (г.Петушки), 11.11. 11.
15. Список фабрик и заводов г. Москвы и Московской губернии. Составлен фабричными инспекторами Московской губернии по данным 1916 года / Отдел промышленности Министерства торговли и промышленности. М., 1916. 188 с. // Альманах"Богородский край" N 1 (2002).
16. Справочная книжка Московской Губернии (описание уездов), составленная по официальным сведениям Управляющим канцелярией московского губернатора А.П. Шрамченко. Москва. Губернская типография. 1890. // Альманах «Богородский край» №3 (8). 2000 г.

Поделитесь с друзьями