Старый синематограф
Е.В. Жукова
Синематограф в Павловском Посаде появился в начале века. Не было еще специально для этого выстроенных зданий, кино показывали в домах богатых фабрикантов. На праздники они ездили друг к другу, приглашали городских чиновников, начальника полиции, священнослужителей, купцов, помещиков окрестных деревень. И вот после карт, музыки и танцев гостям показывали кино. Представляли что-то на экране суетливые комики, развлекалась богатая публика.
Но прошло еще несколько лет – и синематограф стал доступен простому обывателю, запросто можно было сходить в школу и посмотреть "туманные картины". Так назывались тогда в самом деле неясные отрывочные сюжеты про экзотические страны, бегающих обезьян и всяких диких животных. Демонстрация тех первых фильмов была бесплатной.
18 октября 1810 года Почетный гражданин Павловского Посада купец второй гильдии Федор Порфирьевич Манаев получил официальное разрешение властей на содержание у себя в доме по Павловской улице общественного синематографа. Незадолго перед этим Ф. П. Манаев построил на Павловской улице храм, и судя по всему, человеком был верующим, потому что в его синематографе демонстрировались фильмы с библейскими сюжетами. Вскоре Ф.П. Манаев решил устроить в нем электротеатр.
В пояснительной записке у устройству элктротеатра Манаев объяснял, что электротеатр его предполагается для простого народа и называется «Балаган» и что «как вестибюля, так и фойе делать не предположено, так как театр этот по своим незначительным размерам (разсчитан на 65 человек) является лишь для базарной публики, которая никогда не снимает верхняго платья и после перваго же сеанса уходит».
Необычное развлечение привлекало все больше зрителей, и вот появился наконец предприниматель, смекнувший, что дело это нужно ставить на основу. В сентябре 1912 года в Московское губернское правление поступило прошение от некоего И.Я.Тарасова, крестьянина деревни Бородина Давыдковской волости Клинского уезда. Означенный крестьянин взял в аренду владение купчихи Татьяны Ключенковой, и вот теперь честь имеет покорнейше просить выдать ему разрешение на устройство синематографического театра.
Место для строительства синематографа было отведено на площади, точнее, «по Царской улице и Царскому переулку» – место престижное, и кинотеатр строился с большим размахом и претензиями. Уже в октябре того же года Тарасов пригласил из строительного отделения техника для составления акта осмотра здания, и вот тот отрапортовал: «Строение каменное, двухэтажное, в видимых частях и конструкциях совершенно прочное, первый этаж приспособлен под устройство электротеатра, помещение устроено во всем согласно утвержденных чертежей, а также закончено и электроосвещение со станцией и проводами. Классный художник архитектор Ф. Рыбинский».
Классный художник получил с Тарасова за проезд «по разсчету на три лошади (за четыре версты на лошадях по три копейки и за 122 версты по железной дороге по 2,5 копейки с версты) всего 9 рублей 51 копейка».
Хозяин синематографа Тарасов жил неподалеку, на Дмитровской улице. Несколько странно, конечно, сословное состояние владельца синематографа. И откуда такие деньги у крестьянина Давыдковской волости? Но особенно удивляться не приходится. Местный павловский фабрикант, хозяин одной из крупнейших русских мануфактур, П.Я. Абрамов значился крестьянином деревни Корнево.
Новое двухэтажное здание синематографа строилось из красного кирпича. Как только был отделан первый этаж, тут же началась демонстрация фильмов. Весь город ходил к Тарасову. В зале одновременно размещалось около трехсот человек. Между рядами мягких кресел стояли приставные стулья, так как на всех желающих не хватало мест. Входной билет на самые дешевые места стоил 15 копеек, дальше 20, 25 копеек, а дороже всего стоили места в ложах – там сидели купцы и фабриканты.
Оборудованием и внутренним убранством синематограф Тарасова напоминал московские театры. Двери и сцена занавешивались бордовым бархатом, сияли огнями люстры, а сам владелец синематографа перед началом сеанса прохаживался по фойе. Был он небольшого роста, хорошо одет, - "красавец и интеллигент". При синематографе Тарасов содержал небольшой штат: контролер, кассир, механик.
Перед началом фильма по городу развешивался "аннонс", на каждый фильм отдельный "аннонс" приблизительно такого содержания: "В кинотеатре Тарасова картина о любви с участием артистов Мозжухина и Лысенко".
А иногда афиша делалась с затеями, дразнила воображение. "Бой быков в Испании". На белых плакатах смертельно раненный матадор и разъяренный окровавленный бык. Кровь изображена красной краской. А внизу плаката надпись: "Нервных людей просят не приходить". Ну что после этого было делать! Публики, конечно, шла. Билеты были нарасхват, Тарасов достраивал второй этаж.
Немые ленты сопровождались игрой тапера на пианино. Игрались в основном общеизвестные музыкальные пьесы, но в некоторых местах пианист позволял себе импровизацию, нагнетая страсти, имитируя звуками разговор. Новое увлечение имело некоторое неожиданное психологическое следствие: у детей стала развиваться крайняя, даже болезненная выразительность движений и жестикуляций.
Много волнений было у жителей города, когда в течение шести дней демонстрировался фильм из 76 серий по роману Гюго "Отверженные". Зал в те дни был переполнен. Интеллигенция и рабочие, представители всех сословий жили одним – всех волновала судьба Жана Вальжана. Билеты раскупались на несколько дней вперед. Город перестал спокойно спать: все переживали за симпатичного героя авантюрной интерпретации классического романа.
Но более всего популярны были комедии со знаменитым комиком Максом Линдером. Нравился публике и одиннадцатисерийный фильм "Тайны Нью-Йорка". Содержание его очевидцы рассказывают примерно так: "Грабежи, разбои, короче – о мафии". Остросюжетные ленты про сыщиков привлекали молодежь, и мельтешили на экране вездесущие Шерлок Холмс и Нат Пинкертон. На фильмы эти ходили по много раз, газеты беспокоились о морали: "Кинематограф Тарасова недурно оборудован, но все-таки и в выразительности, и в подборе картин уступает московским. Иногда под видом картин комических ставятся картины просто нелепые, ни с чем не сообразные. Дети и неуравновешенные молодые люди могут переносить в жизнь иллюстрируемое на картине хулиганство".
Тарасов, возможно, и читал газеты. Может быть, он тоже любил мораль. Но до того ли, когда в городе появился конкурент!
Ничем не выделявшийся доселе скромный фельдшер вдруг тоже начал строить синематограф. Звали его Михаил Лейкин, он служил в городской больнице, а жил на Рождественской улице возле старообрядческой церкви. С 1915 года новый синематограф на Царской улице уже работал. Посмотреть фильм у Лейкина стоило дешевле, публика была попроще. Кроме кино на сцене в здании синематографа представляли спектакли и концерты. Приезжие, балаганные артисты ставили пьесы "Шут на троне", "Принц и нищий" – про королей, интриги, подменных детей.
Теперь в посаде уже не говорили, как раньше: "Пойдем к Тарасову", а все чаще: "Куда пойдем, к Лейкину или к Тарасову?"
Содержатели трактиров и чайных, завлекая публику в свои заведения, тоже стали крутить киноленты с комедиями и детективами.
Сразу после революции синематограф Лейкина стал именоваться «Вулкан». В нэпманские времена синематограф процветал!
Впоследствии кинотеатр переименовали в «Мир», многие десятилетия весь город ходил сюда смотреть премьеры фильмов, здесь происходили встречи с многочисленными артистами, режиссерами; вообще советское время – это отдельная, интересная, но ненаписанная страница в истории кинотеатра.
PS
Бывший Лейкинский синематограф доживает последние дни – город теряет еще оно историческое здание. В последние годы кинотеатру вернули старое название «Вулкан». Но фильмы здесь больше не показывали. Здание использовалось городским отделом культуры для устройства ночных дискотек. Здание было разбито и доведено до такого состояния, которое позволяет теперь вести речь о сносе.
Кинотеатр «Вулкан», бывший синематограф Лейкина.
Январь 2007 года.
Поделитесь с друзьями