«Мысли о природе Поэзии и не только...»
Интервью (№2) Виктора Ситнова на Радио Павловского Посада, январь 2008 г.
Корр.: – Сегодня в нашей литературной гостиной мы продолжаем беседу с Виктором Ситновым, которого в предыдущую недавнюю нашу встречу радиослушатели больше узнали как журналиста, краеведа, филолога и даже отчасти философа. Но тогда наш гость не успел рассказать о своем увлечении поэзией.
Виктор, сегодня у вас есть возможность выполнить свое обещание. Вы говорили, что своей основной профессией считаете журналистику, а краеведение – как бы гражданской миссией. Чем же тогда для вас является поэзия? Может, духовной потребностью?
В.С.: – Не совсем верно, но близко к истине. Постараюсь пояснить. Поэзия для меня – не просто духовная потребность, а как бы способ существования в духовном пространстве. Впрочем, и это определение тоже неточное. Точнее будет сказать: Поэзия – это способность с помощью духовного зрения видеть, чувствовать и отображать растворенную в мире Божественную красоту и гармонию, – отображать, как правило, в стихотворной форме.
Корр.: – Наверное, поэтому поэзию и называют еще искусством изящной словесности за выражение чувств в изящной стихотворной форме, где столько различных ритмов и размеров, а также целый набор приемов для достижения необходимой выразительности?
В.С.: – Однако должен заметить, что и стихотворная форма – это еще не гарантия присутствия поэзии в тексте. Вовсе нет. Это мы по обывательской привычке называем всех стихотворцев поэтами. Но, по определению Пушкина, Поэт – это нечто другое. Это Избранный Всевышним Творцом искатель духовной истины, наделяемый даже качествами пророка. Помните:
«Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился»
Далее происходит перерождение человека. Духовное перерождение. Второе рождение в духе, в результате которого человек обретает качества провидца, способного воспринимать мир особым образом. И это не просто какая-то, известная нам, экстрасенсорика, т. е. сверхчувствительность или восприятие мира на тонком уровне.
Корр.: – Вы говорите о духовном зрении?
В.С.: – Не просто о духовном, а об одном из его качеств, которое можно обозначить, как Поэтическое зрение. Оно, в отличие от экстрасенсорики, являет собой, можно сказать, род своебразной магии… Светлой магии, где происходит рождение неповторимого гармоничного единства Слова и Чувства…
Поэт способен переоткрывать обыденный мир. Каким образом? В этом-то и весь секрет. Думаю, нет необходимости его раскрывать – вот так – на ходу. Это тема для отдельного серьезного, аналитического разговора. Известно, что служенье муз не терпит суеты… Школой этого «волшебства» является наша студия – «Мастерская стиха».
Корр.: – Наверное, вы учите начинающих авторов не только мастерству стихосложения, но и умению оценивать творения других достойных художников слова?
В.С.: – Несомненно. Учимся различать поэзию высокой пробы и стихоплетство. Чтение последнего только отнимает у вас время. А что касается первого, то здесь могу еще раз подтвердить известную истину, что каждое подлинное поэтическое творение, позволяет заинтересованному читателю или слушателю: имеющему глаза да увидеть, имеющему уши да услышать, имеющему душу да почувствовать – что? – новые оттенки и смыслы в привычных вещах…
Заинтриговал, да? Известно, что все познается в сравнении. Напомню, что образное сравнение в Поэтике называется Метафорой. Именно она и позволяет увидеть предметы, явления под новым углом зрения, под новым ракурсом освещения… Поэтому каждое стихотворение – несет в себе маленькое открытие. Обязательно открытие!
Именно по этому признаку нетрудно отличить подлинного поэта от рядового стихотворца или графомана. Однако есть и другой, не менее значимый признак – это уровень духовного наполнения стиха…
Корр.: – Да, Виктор, вы, действительно, умеете заинтриговывать, рассказывая о тайнах творческого процесса. Надо думать, что вы за десятилетия пребывания в этом самом поэтическом пространстве, о котором вы говорите, постигли немало секретов литературного мастерства. Скажите, каких чаще всего открытий следует ждать или искать в общении с Искусством и, в частности, с Поэзией?
В.С.: – Вы задали Ключевой Вопрос. Признаюсь, нечасто такой услышишь в нашей обывательской среде? Это ведь вопрос о смысле Искусства вообще, в том числе и смысле Поэзии как одной из удивительных тайн и сфер Духовного мира человечества.
Но, мне кажется, ответ на ваш ключевой вопрос неожиданно прост. Что вообще больше всего интересует человека? Знаменитый психолог Дейл Карнеги ответил четко и однозначно: человека больше всего интересует ОН САМ. Продолжая эту мысль, можем добавить, что во всём, в том числе и искусстве, человек, прежде всего ищет свое отражение.
Помните, на прошлой передаче я говорил о самопознании как о смысле жизни? Так вот, лично я считаю искусство и поэзию, конечно, способом или инструментом самопознания. Прежде всего, в духовном плане. Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу – какие главные или значимые открытия могут ожидать человека в общении с Поэзией – естественно отвечу: это открытия или, так сказать, переоткрытия самого себя. О чем бы мы ни читали – все это подсознательно или сознательно проецируется на себя. Это норма для заинтересованного читателя – искателя истины.
Корр.: – Ну, а если читаешь, например, пейзажную лирику, то в чем проявляется эта проекция, о которой вы говорите?
В.С.: – Даже если поэт рисует некие картины природы, то он непременно отражает через них или растворяет в них свое душевное состояние на момент создания произведения, или некий накопленный душевный заряд, переживания, мысли, эмоции...
Иначе какой смысл просто пересказывать пейзаж, если возможно увидеть его в натуре или на фотоснимке?...
Корр.: – Или на живописном полотне?
В.С.: – Нет, живописное полотно, пожалуй, это тоже пересказ реальности средствами изобразительного искусства. Причем пересказ только в определенной степени приближающий нас к подлиннику – живому пейзажу. Но мы знаем, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Значит, у Искусства иная миссия, чем просто пересказ фрагментов жизни. Оно жизнь изображает или отображает, т.е. создает ОБРАЗЫ ЖИЗНИ. Под жизнью в данном случае подразумевается многогранное физическое и духовное бытие человека и окружающего его Божьего мира.
Хотите, вот сейчас, для примера, я вам проиллюстрирую два разных взгляда на одно и то же явление или на один и тот же предмет? Один взгляд стандартный или обывательский, а другой – поэтический.
Корр.: – Интересно…
В.С.: – В самом деле интересно. Обычно неискушенным новичкам, приходящим в нашу литературную студию, я задаю тест-вопрос: быстро дайте несколько определений-эпитетов, например, к слову «цветок» или к слову «дорога». Цветок – он может быть какой?
Обычно ученик называет эпитеты: красивый, душистый, яркий, редкий, прекрасный, полевой, садовый…. Дальше, как правило, наступает пауза. Определения исчерпаны…
Спрашиваю про дорогу – она какая?
Звучат ответы: трудная, долгая, длинная, короткая, прямая, извилистая, хорошая, плохая, грязная, шоссейная – ну, еще два-три определения, и дальше – пробуксовка… Набор привычных определений исчерпан. И так – про любой предмет. Человек, как правило, обозначает внешние признаки предметов и явлений жизни. И при этом еще старается, по возможности, быть объективным…
Корр.: – Вы хотите сказать, что в отличие от обыкновенного человека поэт не объективен в своих произведениях?
В.С.: – Как это ни странно звучит, но я берусь утверждать (по крайней мере, из личного творческого опыта), что поэт не просто объективен – он объективен субъективно, можно сказать и наоборот: субъективен объективно. Звучит почти как каламбур, но с глубоким смыслом…
Корр.: – Действительно, необычное словосочетание! Редко такое услышишь! Безусловно, интригующее, но требует расшифровки. Поскольку среди наших радиослушателей немало просто любителей поэтического творчества, неискушенных в его секретах, то, пожалуйста, более доступно объясните нам – что значит «субъективно объективен»?
В.С.: – Несмотря на свою кажущуюся парадоксальность, эта формула творчества расшифровывается довольно просто. Общеизвестно и уже не вызывает споров утверждение-постулат, что любое художественное творчество субъективно, поскольку является формой самовыражения Художника. Как Он видит мир, так его и отражает. Сколько художников – столько и отражений. Если бы все видели и чувствовали одинаково – достаточно было бы всего одного отражения. Вот так и больше никак! Кстати, мне кажется, об этом, всегда мечтали власть предержащие. Потому что стандарт массового мышления и сознания удобен для управления. Просто мечта для диктаторов и тоталитарных режимов!..
В отличие от политики, демократическая миссия искусства именно в том и состоит, чтобы расширять наше представление о мире и о самих себе. Я же говорил, что отношусь к искусству, и, в частности, к поэтическому творчеству как к способу и инструменту самопознания.
Корр.: – Как же все-таки субъективность становится объективностью?
В.С.: – Можно так сказать, что субъективно воспринимая, переживая в душе и отражая мир в образной художественной форме (причем предельно честно и исповедально – для него это уже есть новорожденная объективность!) Поэт затем в виде своих творений (кои уже суть часть его духовного опыта) дарит-возвращает миру его же (мира) заново переоткрытый образ. И в этот момент мир объективно становится шире, ярче, богаче, многообразней. Вот оно ключевое слово и понятие: МНОГО-ОБРАЗНЕЙ. И это, слава Богу, будет длиться бесконечно! Пока есть на земле искусство и художники (в широком смысле).
Так вот, возвращаясь к своему примеру о разнице в восприятии мира поэтом и непоэтом, мне теперь легче дообъяснить разницу. Нет в поэзии просто цветка, дороги, березки или неба и т.д. Есть ОБРАЗ цветка, ОБРАЗ дороги, ОБРАЗ неба и т.д. Попадая (втягиваясь) в поле духовного зрения художника, и врастая, становясь гармоничной («объективной»!) частью его духовной плоти, ОБРАЗ этот изначально напитывается, наполняется авторским чувством и мироощущением в данный момент бытия. Образ не просто новорождается, он ОДУХОТВОРЯЕТСЯ. Поэтому тот же Цветок из просто красивого, просто яркого или душистого (и прочих внешних определений) превращается в Цветок Любви, Цветок Судьбы, Цветок Прощальный, Волшебный, Скорбный, Счастливый, Последний, Звездный, Отравленный, Живительный, Долгожданный, Робкий, Гордый и так до бесконечности – ибо мир человеческих чувств и ощущений, переживаний бесконечно разнообразен, особенно в оттенках...
Корр.: – Значит каждый предмет, отображаемый в поэтической форме, несет в себе чувственный заряд автора?
В.С.: – Вы абсолютно правы! Именно благодаря этому феномену прочитанная вами стихотворная строчка волшебным, магическим образом рождает в вашей душе чувственный резонанс или хотя бы отзвук увековеченных переживаний взволнованной, очарованной, удивленной или потрясенной миром души… Через общение с поэзией чей-то духовный опыт становится и вашим, если ваша душа к этому готова или стремится… Еще раз вспомним пушкинское: «Над вымыслом слезами обольюсь…» или: «Духовной жаждою томим…»
Все зависит именно от этой духовной жажды…
Корр.: – Потрясающе… Настоящая магия творчества…. Другое определение трудно подобрать. Спасибо, Виктор, в самом деле, эти ваши объяснения, для многих станут открытием или откровением. Но самое время задать вам вопрос о вашем творчестве. Вы сказали, что поэзия для вас – инструмент познания мира и самопознания. Какая же проблема или предмет является главной или доминирующей темой ваших художественных исследований? Что волнует и занимает вас больше всего?
В.С.: – Жизнь! Это самая главная тема. Если, заходя на какие-нибудь сайты, мне приходится заполнять дежурные мини-анкеты, то в графе «сфера ваших интересов и увлечений» я всегда пишу только одно слово: «Жизнь».
Корр.: – Но Жизнь, Виктор, это все-таки слишком общее понятие. А можно поконкретней обозначить какие-то предметы или проблемы, занимающие вашу душу и сознание?
В.С.: – Сознание, как у каждого художника, занимают вечные темы: время, жизнь как космический феномен, тайны бытия человечества, поскольку и мы с вами все являемся каплями этого океана… Ну, а душу, как и у всех, занимает и волнует тоже вечный, до конца непостижимый вселенский и земной феномен, который мы называем любовью… Именно Она, по меткому выражению, «движет солнце и светила…». Думаю, что Любовь – это Божий дар, такой же драгоценный, как и сама Жизнь. Одно неотделимо от другого…
Корр.: – Виктор, а как, интересно, в системе поэтических образов Вы видите, например, Время? Или вот так сразу невозможно ответить?..
В.С.: – Ну, почему же… Вы же сами знаете, что существуют уже привычные, общепринятые образы времени, например, такая метафора, как «река времени». Если помните, даже в «Сталкере» у Андрея Тарковского эта, казалось бы банальная, кинометафора времени явилась в виде образа этакого беспристрастного ручья, на дне которого полузанесенные песком (кстати, тоже образ времени) разные утерянные, или преднамеренно брошенные, оставленные за ненужностью, предметы-реалии прошлого, минувшей жизни…
И знаете, возникает некий гипнотизирующий, эффект… Кажется, это твоя жизнь осталась там на дне… Или так: жизнь осталась, а ты протекаешь мимо… Необратимо протекаешь… Жизнь – это русло и всё, что в нём, а ты – протекающий поток. Протекающий только в одну сторону… Щемящее чувство… до комка в горле… Представляете: течешь-течешь и вот в один (нет, не прекрасный, а, скорее, грустный) момент уходишь в песок или впадаешь в некий вневременной океан, растворяешься в пространстве…
Ну, а в поэзии образом или метафорой времени могут быть и облака, и вековые дубы, и седые горные вершины, Время может смотреть на нас глазами ребенка и звездной вселенной. Время – это любовная записка, забытая в столетней книге… Свежие розы на древнем гранитном надгробии… Время – это золотые проблески на ржавом клинке, откопанном археологами… Это летящие купола храмов… Старая, полуразрушенная архитектура… Это чугунный якорь, или позеленевший колокол, поднятые из озерного ила… Это пустая авторучка… Это снова сложенная в коробку синтетическая елка… Это воспоминания о вчерашнем поцелуе… Это вдох и выдох… Неуверенный пульс на вашем запястье… Седой локон вашей одноклассницы… Это фамильный фотоальбом… Полотна старых мастеров… Это музыка Баха… И любой колокольный звон… ибо каждый колокол звонит по тебе…
Можно было бы и дальше продолжать эти бесконечные образы времени и вообще любых составляющих нашего Бытия, но дело не в их количестве, а в их духовном наполнении, в способности проецировать их в собственное духовное и душевное пространство, дело в нашем к ним отношении, в сопереживании, в соприсутствии и взаимопроникновении…
Корр.: – Да… Виктор… Вот вы просто называли возможные метафоры времени… А мне казалось, вы читаете стихи… Теперь, после этого, становится понятнее – что такое поэтическое зрение…
В.С.: – Думаю, что в нашем случае – это лишь попытка включения духовного зрения, которым обладает каждый человек в определенных обстоятельствах…
Корр.: – Не следует ли из этого, что духовное зрение, о котором вы говорите, можно включать по желанию? То есть, если это особое состояние отсутствует в какой-то момент или период жизни, то вы в это время неспособны творить, вы в этот момент не поэт?..
В.С.: – Вопрос, как говорится, интересный… Наверное, кого-то разочарую, если признаюсь, что быть в состоянии творческого полета или творческого вдохновения круглосуточно невозможно. Никакая нервная система не выдержит. Время от времени с мысочков (это тот самый заветный момент взлетного отрыва от обыденщины) снова опускаешься на пятки… И у гениев бывают периоды творческого застоя или периоды накопления впечатлений, когда внешне проявленного творчества нет. Хотя и в это время идет некая подспудная духовная работа. Как сказал Борис Пастернак: «Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь…» И твой лирический герой, твой виртуальный творческий двойник всегда готов распахнуть глаза, душу и крылья…
Кстати, некоторые путают личность автора с его лирическим героем. Стоит пояснить, что это не всегда автор в реальности, а зачастую автор в предлагаемых обстоятельствах, что не меняет сути явления…
И когда меня спрашивают: «Вы поэт?», я обычно отвечаю: «Случается…». Следует помнить еще один очень важный момент: вдохновение, как и удача, и счастье, приходит к каждому, но не каждый к нему готов. Речь идет о непрестанном наращивании мастерства, образно говоря, крыльев – чтобы в нужный момент суметь взлететь и набрать заветную высоту, с которой видно главное и многое становится понятным…
Тут нельзя не вспомнить символический образ двух обреченных цыплят из рассказа Виктора Пелевина «Затворник и шестипалый», которые тренировали свои недоразвитые куриные крылья до тех пор, пока однажды в решающий момент не улетели из разделочного цеха птицефабрики на свободу, где впервые увидели настоящее Солнце!..
А вот – еще живой, нестандартный пример или информация к размышлению на тему: поэт-непоэт. Мне не раз приходилось наблюдать, как работает ткацкий станок, то есть, как рождается полотно. Представьте: течет к станку с вала бесконечный поток основы – сотни рядом натянутых продольных нитей, которым предстоит превратиться в готовое полотно. Полотно – это итог. Но для его создания в поток основы должны быть вплетены относительно короткие поперечные нити – уток. Уточина прибивается к уточине и рождается полотно – как задуманный итог. Полотно – от слова «Плотный» – Плоть… Ничего не напоминает? А у меня возникла такая ассоциация, что плоть вечности состоит из потока времени, в который вплетены наши жизни и судьбы. Родились такие строчки:
ОДНАЖДЫ
Пусть жизней быстротечность
Вберет веков поток,
Но вплетены мы в Вечность –
Как в полотно – уток.
Однажды в вечном свитке,
На Жизни полотне
Творец, взглянув на нитки,
Задержит взор на мне.
И ангелу прикажет –
Чтоб нить позолотил,
И, улыбнувшись, скажет:
– Он Мой глагол любил …
И нить закладкой вложит
Он в Книгу Бытия,
Чтоб снова Слову Божию
Служил веками я.
Вот видите, как порой от взгляда и на обыкновенный ткацкий станок могут рождаться философские стихи. Дело тут, видимо, все-таки в том, чем дышит человек: пылью или небом… Чем больна или томится душа…
Корр.: – Потрясающий пример… Нет слов. И стихотворение замечательное. Не просто образный ряд, а присутствует то самое духовное зрение, о котором вы говорили. Зрение, рожденное поиском истины и духовной жаждой… Это совершенно очевидно. Спасибо…
Виктор, вот пятью минутами раньше вы употребили такое непростое словосочетание или понятие, а вернее, сразу два: «душевное или духовное пространство». Эти два похожие слова иногда приходится слышать именно в сочетании. Но ведь они подразумевают и обозначают не одно и то же. Разницу можете объяснить?
В.С.: – Душевность и духовность – близкие, но все же качественно разные понятия. Душевность – это как бы измерение души по горизонтали, а духовность – по вертикали. Душевность проявляется в отношениях человека с ближними, а духовность – в отношениях с Богом. Искусство, на мой взгляд, – своеобразный мостик между первым и вторым…
Корр.: – Скажите, Виктор, а поэзия, на ваш взгляд, апеллирует больше к душе или разуму?
В.С.: – Думаю, в первую очередь, к душе. А через душу – к разуму. Наоборот тоже случается, но реже. Эмоции и ощущения сильнее, ярче и глубже, чем мысли. Заметьте, мы держим в памяти либо всегда вспоминаем именно пережитые чувства и образы, а не мысли… Наше душевное и духовное пространство шире, просторнее и многообразнее, чем рациональное… Отсюда нередок конфликт чувственного и рационального…
Корр.: – А что, разве гармоничное сочетание того и другого невозможно?
В.С.: – Согласие, о котором вы говорите, желанное состояние для такого звероангельского существа, как человек. Но драматизм ситуации заключается в том, что совершенное существо – Человек (или лучше скажем: совершенно задуманное существо Человек) живет и существует в несовершенном социуме. Я в этом убежден. Несовершенный этот социум диктует личности свои законы. Ты еще на свет не появился, но тебя со всем твоим генетическим наследием, со всеми твоими уникальными врожденными талантами и веками накопленными непрогнозируемыми Божьими дарами, уже ждет конкретный и жесткий социум со своими законами, правилами, мерками, системой утвержденных жизненных координат и приоритетов… Наш социум не рассчитан на рукокрылых…
Редко встретишь абсолютно довольных людей. Я говорю об искреннем и подлинном чувствоизъявлении. Сейчас модно держать хорошую мину при плохой игре. Нынче по этой мине, как и по одежке, тебя встречают в деловой среде… Нынче важно «вписаться», не стать отверженным. Их уже достаточно…Расслоение общества идет на глазах. Грустное зрелище…
И тем не менее, можно встретить такое редкое явление, как абсолютно счастливый человек…
Корр.: – Вы таких встречали?
В.С.: – Да, встречал. Крайне редко, но встречал. И примерно при схожих обстоятельствах. Вот, например, этим летом. Люблю, знаете ли, прогуливаться вдоль Вохны: в районе Игнатьева или бывших Меленок – это по заречной стороне вдоль Карповской улицы – до самого устья родной речушки. Живописнейшие места. Кто был, знает. Особенно на закате…
…Так вот, иду и вижу: в закатных лучах стоит на пригорочке и смотрит на зорьку женщина. Золотая вся. Стоит, не шелохнется, только плечики еле заметно подрагивают… Осторожно приближаясь, присматриваюсь. Вижу, плачет женщина: слезы в два ручья. А на лице улыбка. Блаженная такая улыбка. Редкое зрелище… И в кино-то нечасто такое увидишь…
Немножко знакомая оказалась. (Кажется, в храме встречались). Легонько полуобернулась ко мне, узнала. Похоже, чуток смутилась. И сквозь золотистые хрусталинки, как бы извиняясь, чуть головкой кивнула: «Здравствуйте…» А улыбка – какие-то распахнутые райские врата…
Тут уж настала моя очередь смутиться. Такое ощущение, что нечаянно в чужую заповедную оранжерею попал. Одно неловкое движение – и ненароком погубишь редчайший цветок… Кстати, сказка про аленький цветочек – для меня вроде прививки благородства и милосердия с детства осталась.
– Может, вам плохо? – спрашиваю осторожно.
– Нет, – с улыбкой отвечает, – мне хорошо.
– А слезы?
– Это от счастья…
– А-а-а-а… – глупо кивая, с туповатым пониманием протянул я…. – Закат любите…
– И закат, и восход, и свет этот золотой… предвечерний…
А сегодня просто благодать какая-то…
– Правда, красиво…– уже искренне согласился я.
– Вот от красоты и плачу… от благодати Господней…
Душа тает от блаженства. Слезы сами текут… Простите…
– Ну, что вы… я сам люблю…
Видя мою искренность и понимание, она призналась:
– Это со мной первый раз такое. Смотрела на эту Красоту Господню и как будто растворилась в ней. Представляете, совсем растворилась. Стала ее частью. И кажется, в ней всегда была, есть и буду… Я раньше про это только в книжках читала – что можно просто радоваться жизни и больше ничего не хотеть… Сама жизнь – Божий дар и самая главная радость. А сегодня вот эта Божья Благодать на меня, грешную, сошла. Я себя забыла… Словами не передать… Как будто к Вечности притронулась…
– Вы – избранная, – говорю я ей неожиданно серьезно, а у самого, чувствую, слезы наворачиваются, словно и мне досталась часть ее Благодати…
Не буду комментировать этот случай. Но мне кажется, это серьезная информация к размышлению об истинных ценностях этого мира, которые, в принципе, доступны каждому…
Корр.: – Виктор, мне кажется, мы с вами подошли, а вернее, вы подвели нас к деликатной, но важной теме – о вере. С некоторых пор я не рискую задавать людям этот интимнейший вопрос. Но случается, они сами на него отвечают…
В.С.: – Я понял вас… Скажу, на мой взгляд, главное. Нет истинной поэзии вне Бога, ибо она сама и есть Божий дар – такой же, как любовь. Например, для себя я называю поэзию голосом и языком любви. Любовь рождает и наполняет собой поэзию, которая становится ее дыханием. Если Бог есть любовь, то и поэзия – суть Божье дыхание.
Я вообще убежден, что на земле нет атеистов, как таковых. Вера присутствует в мире в разных видах и формах. И даже заявленный, декларируемый атеизм – это ничто иное, как обратная сторона веры, это извечная жажда смятенной души в доказательствах Истины, и подтверждение своей неизбывной потребности вписаться в эту Вселенную…
А Подлинное Искусство – это всегда, своего рода, сотворчество с Всевышним в духовном пересотворении и совершенствовании человеческого Бытия.
Корр.: – Спасибо, Виктор, за такую содержательную, исключительно глубокую и, надеюсь, для многих познавательную беседу. Теперь, думается, самое время вам почитать свои стихи в свете всего вышесказанного.
– Не возражаю. Стихи, в основном, новые…
Виктор Ситнов
СЛОВА
Я научился чувствовать Слова,
Что отражают этот мир веками,
И служат нам, и управляют нами,
А чудо-суть их вечна и нова!
Благословенны голоса земли!
На свете слов прекрасных очень много,
И каждое из них – подарок Бога –
Чтоб о любви мы говорить могли.
Я научился чувствовать Слова,
Которыми нас предки наставляли, –
В них – отсвет веры, мудрости, печали…
Уходим мы, но наша речь жива.
Слова приходят – призовешь едва, –
Чтоб в песне иль молитве воплощаться.
Чтоб к чуду жизни чаще причащаться –
Я научился чувствовать слова.
БУКВЫ
Непознанная наукой –
Превыше любых наук –
есть магия слов и звуков,
сокрытая в знаках Букв.
Соцветия их многолики!
Но только по шесть сорви
в букеты для слов великих –
для ИСТИНЫ и ЛЮБВИ.
Младенца держу на ладони –
От крика весь мир держись!
Пять букв в колокольном звоне
Веселого слова – ЖИЗНЬ!
Из ВЕРЫ, ДУШИ и СВЕТа
Рождается слово ПУТЬ,
который ведет ПОЭТа
до главного слова – СУТЬ.
Есть Слог во вселенной звуков –
пречистый, как детский вдох –
Хватило всего трех букв
для Вечного Слова – БОГ.
Мир падок до междометий,
и все же, на грани тьмы,
Святые Слова и Дети
не смолкнут тысячелетья,
пока есть две буквы – МЫ.
Живу в оболочке тленной
Хранителем Бытия.
И кроется Смысл Вселенной
В таинственной букве – я.
МЕРЦАЮЩАЯ ТЬМА
Даже когда у нас избыток хлеба
и счастье в доме, и полна сума, –
нам душу бередит ночное небо,
где властвует Мерцающая тьма.
Порой, законы Бытия нарушив,
через препоны плоти и ума,
нечаянно в свою заглянешь душу,
а там – в ядре – Мерцающая тьма.
От ока и всеведенья Вселенной
не спрячешься в бетонные дома –
Просвечивает нас своим рентгеном
и стережет Мерцающая тьма.
Отражена в Ней наша быстротечность
и, вглядываясь в зеркало Её,
где в море звёзд мерцает слово «Вечность»,
мы ищем продолжение своё.
Когда земные утомят дороги,
оставив тело, посох и суму,
по «Млечному» – не люди и не боги –
вернёмся мы в Мерцающую тьму…
И если у Всевышнего порога
мы разгадаем Вечности секрет
и, наконец, постигнем благость Бога,
мы в тот же миг во Тьме откроем Свет.
МЫ
Порою мы, разглядывая высь,
Чудес и откровений ждем оттуда,
Забыв про чудо главное – про Жизнь,
И про другое: что Мы сами – чудо…
Мы жизнь вершим, как замок на песке,
хоть пустота над нами и под нами,
а чудо бытия – на волоске,
держимом Божьей волей и перстами.
Блеск молний, гром небес – нам нипочем:
Мы с помощью струны обыкновенной
скрипичным нарисованным ключом
озвучиваем голоса Вселенной…
И хоть Творцу небесному сродни, –
мы превзошли его в твореньи тягот,
но, в суете сует сминая дни,
не видим чуда зорь и спелых ягод.
Мы варим солнце с сахарным песком,
по банкам расфасовывая лето,
и, на ночь заперев себя замком,
зашториваем звезды до рассвета.
И исчезаем через полчаса,
всё мирозданье предоставив Богу,
не ведая, какие чудеса
слетают с неба к нашему порогу.
Мы лето с чаем пьём среди зимы,
метлой сметаем небо от порога,
и в Боге с Богом существуя, мы
всё спорим о существованьи Бога…
***
Поток любви течет с Его ладони –
Мы в океане этом редко тонем,
Но если Он ладонь сожмет однажды –
Погибнут все от нелюбви и жажды…
ПО КОМ ЗВОНЯТ...
Мы все состоим друг из друга,
и, если, по ком-то звонят,
навек изымая из круга, –
убудет тебя и меня…
Ушедших продляем в себе –
собрата, врага или друга, –
в едино-сплетенной Судьбе
Мы все состоим друг из друга.
НА ЗАКАТЕ
…Убаюкивает магнитола,
В полудреме разнежились все,
Мчит на запад «Тойота-Каролла»
По слюде золотого шоссе.
Выжимаем предельную скорость,
Только солнца уже не догнать,
И сменяет дневную веселость
Этой летней зари Благодать.
Вот уж сосны короны надели,
Но пока ещё день не потух.
И рыдает на вечной свирели
Навсегда Одинокий пастух.
Светлых чар предвечернее действо
Словно гипнотизирует нас,
И слезится душа от блаженства,
Неужели, сие совершенство
Вместе с солнцем завянет сейчас…
Где найти мне заветное Слово,
Чтоб Всевышний услышал Меня?
Всей душой я молю Всеблагого –
Задержать умирание дня:
– Сделай нам исключенье из правил,
Пока свет золотой не угас,
Может, нынче вернут Петр-Павел
Свой законно убавленный час?..
Заклинаю златое виденье:
– Подожди, не садись, не садись,
На мгновенье, ну хоть на мгновенье
Задержись, задержись, задержись
Солнце вдруг на минуту застыло!
И, как в детской забытой игре,
Все вокруг оно остановило:
Жизнь вокруг помертвела в заре.
В целом мире исчезло движенье,
Встало все по команде «замри!»
И растаяли боль и волненье,
И утратило ценность мгновенье,
И душа не трепещет внутри.
Вместе с миром и я умираю,
И последней слезинкой из глаз
Я беззвучно Творца умоляю,
Чтобы нас, неразумных, Он спас!
…Мир вздохнул и румяным пожаром
Зашипел, утомленный, в росе.
…Мы летим за магическим шаром
По слюде золотого шоссе…
Чувство Бытия
Как будто после мрака прозревая,
Я обретаю чувство Бытия:
Мир внове узнаю и ощущаю:
Прожив полвека, вновь рождаюсь я.
И в прошлой муравьиной суете
Себя я нахожу среди тумана,
где чувства и деяния не те –
я их носил как воду в решете
из прегрешений и самообмана.
Но, постигая, что я – Божий слепок –
теряю смысл в плену пустых харизм,
Суть прозревать теперь учусь у слепо-
глухонемых, но чувствующих Жизнь.
Понятней сердцу вещий гомон птиц,
и шепот трав, и холод мирозданья.
Как зов любви и тайное желанье
угадываю дрожь твоих ресниц…
И, слава Богу, что мы Есть и Здесь,
что явлены для продолженья чуда,
и пьем из драгоценного сосуда
Что Выбор есть и есть Благая Весть.
Благословляю мир, где явлен я,
Где каждый вдох – страданье и блаженство,
Где, постигая жизни совершенство,
Я обретаю Чувство Бытия.
***
Когда вокруг дичает мир,
И все на свете продается, -
Мне ничего не остается,
Как средь чумы взирать на пир.
Я ничего не изменю,
Не излечу, и зря, наверно,
Привычно я себя виню,
Что допустил такую скверну…
Возводим храмы на крови
И напоказ их рядим в злато,
Но не прибавилось любви,
Не торжествует то, что свято.
Неукротим, самодоволен,
Чихая на времен конец,
Средь банков, рынков и часовен
Тут властвует златой телец
И нам не избежать конца
Без мудрой милости Творца.
***
Абсолютного нет в этом мире –
Как ты этому ни прекословь –
На земле и в надземном эфире
Абсолютна одна лишь Любовь…
Праздник Жизни кончается Смертью,
Где ничто не проявится вновь…
Всё однажды проходит на свете,
Продолжается только Любовь.
Богом будет от мира сокрыто,
Что для смертных желанней всего:
Мастер Встретит Свою Маргариту,
И Она обессмертит его.
***
Я сегодня без боли проснулся –
Непривычная мне благодать…
Ночью я от земли оттолкнулся,
Но не хочется мне улетать.
Подо мною – больная планета,
Надо мною – неведомый свет –
Бесконечное звездное лето –
Но Тебя в нем пока еще нет…
ШЕЛЕСТ АНГЕЛЬСКИХ КРЫЛ
Помню, в детстве, над крышей,
под которой я жил,
засыпая, я слышал
Шелест ангельских крыл…
…Стены отчие те же, –
Я сюда заходил…
Но являлся все реже
Шелест ангельских крыл
Был терзаем судьбою,
Но когда возлюбил –
слышал я за спиною
Шелест Ангельских Крыл
Когда в службе у фальши
я черствел и грешил –
отдалялся все дальше
Шелест ангельских крыл.
Когда в пропасть срывался,
О спасеньи молил –
вновь ко мне приближался
Шелест ангельских крыл
Когда с миром проститься
кто-то мне предрешил –
снова начал мне сниться
Шелест ангельских крыл.
Всё б сначала! –
предвижу –
как бы мудро я жил! –
Но все ниже и ниже,
и все ближе и ближе
Шелест ангельских крыл,
Шелест ан…
***
Мгновенный луч – упавшая звезда –
Так во вселенной жизнь моя растает,
Я в этот мир пришел не навсегда,
Но навсегда душа его впитает.
И для кого-то будет к Смыслу ключ –
Горенья моего мгновенный луч.
Интерью брала редактор Павлово-Посадского районного радио Татьяна Мамаева. Рисунок Светланы Щедриной, карандаш, 2005 г.
Поделитесь с друзьями