Вохонский край № 3

Краеведческий калейдоскоп

Виктор Ситнов

Вохонский край. Краеведческий калейдоскоп. Выпуск № 3. Павловский Посад. 2006 г.

 

Краеведческий калейдоскоп «Вохонский край» является авторским тематическим сборником материалов по вопросам истории родного края.

Старый и новый Гербы Павловского Посада

 © В.Ф.Ситнов, проект, материалы, макет, оформление, фото, 2006 г.

Книга издана в авторской редакции

При использовании любой части книги в печати ссылка на источник обязательна.

 

Павловский Посад в старых словарях

 

Исторические справки о нашей малой родине присутствуют во многих энциклопедических изданиях и словарях. Сравнивая эти дан­ные, мы можем проследить этапы развития павловской земли, сравни­вать и сопоставлять соответствующие социально-эконо-мические при­знаки и условия жизни наших далеких и близких предков. Изучающим историю своей родины это интересно и полезно знать. В этом выпуске «Вохонского края» мы познакомимся с данными из четырех справочных изданий разного време­ни.

 

«Словарь географический Российского Государства»

(А.Щекатов», М.. 1805 г., стр. 986)

«Павлово село, Вохна тож, казенного ведомства Московской Губернии в Богородском уезде. В нем, сверх бывающего в зимнее время каждую неделю по понедельникам торгу хлебом, бывает годовая ярмарка Октября 26 дня, на которую приезжающие из разных городов купцы привозят с собою на продажу сукна, шелк и всякие для поселян нужные товары; а жители продают выделываемые здесь шелковые разных рук платки, крашенину и съестные припасы».

В центре старого посада. Торговые ряды. С открытки начала 20 века

«Новый Энциклопедический Словарь»

(Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон, СПБ:, 1897 г., стр. 564)

«Павловский Посад (Вохна) – Московской губ., Богородского уезда на Нижегородской жел. дор., при р. Клязьме и рч. Вохонке и Хотце. Посад образован в 1844 г. из села Вохны и прилегающих к ней деревень и слобод. Вохна еще в ХVIII ст. славилась выделкою шелковых материй и крашенины. В 1864 г. было жителей 4690, к I янва­ря 1896 г. – 7212 чел. (3708 мжч., 3504 жнщ.): дворян – 31, духов­ного звания – 18, почетных граждан и купцов – 648, мещан – 5392, военного сословия – 418, крестьян – 634, проч. сословий – 71.

По исповеданиям: православных – 6675, раскольников – 485, католиков –– 15, протестантов – 6, евреев – 21, проч. исповеданий – 10. Церквей православных – 1 (Прим.: неточность, в 1895 г. кроме Воскресенской церкви в верхнем этаже Покровско-Васильевского храма были освящены 3 престола, поми­мо нижнего – в 1872 г.– B.C .), домов – 567, лавок – 4 (видимо, церковных – В.С. ) .

В 1862 г. фабрик и заводов было 15 с производством на 1 113 150 р. 5 фабрик шерстяных материй (на 1 475 500 р.), 5 красильно-набивных (на 335 600 р.), химическо-красочный завод (на 9500 р.), 1 кожевенный (на 4500 р.), 1 гончарно-изразцовый (на 15 300 р.), 2 кирпичных (на 12 000 р.), 1 клеевой (2100 р.), 4 трактира, 26 лавок, 2 столярно-плотнические мастерские, 2 пекарни баранок.

(На 1895 г.(?) – В.С .) ... Церквей – 2, училища: церковно-приходское, городское мужское, городское женское и начальное; больница, аптека, врач, почтово-телеграфная контора. По железной дороге от­правлено товаров 223 тыс. пуд., и прибыло 394 тыс. пуд.

Доходы посада (1895 г.) – 41230 р., расходы - 39655 р., в том числе на общественное управление – 5715 р., на народное образование – 3850 р., на врачебную часть – 2775 р.».

 

«Большая Советская Энциклопедия», М., 1939 г.

«Павловский Посад, город, районный центр в Московской обл. Станция жел. дор. им. Ф.Э.Дзержинского, в 68 км к востоку от Мо­сквы, на реке Клязьме; 38,4 тыс. жителей (1935 г.).

Павловский Посад – один из крупнейших центров текстильной промышленности в СССР. (В П-П. и его окрестностях 6 крупных фабрик и ряд мелких).

К северо-востоку от П-П. находится первая по времени в Союзе электростанция, работающая на местном торфе (см. Электропередача). При Советской власти П-П. стал благоустроенным, культурным проле­тарским центром. Жилищный фонд вырос к 1936 г. до 158 тыс. кв. м. Значительно расширен водопровод, проведена канализация (1930 г.), введено автобусное сообщение (1935 г.), построена меха­низированная прачечная (1934 г.) и др.

Открыты две школы ФЗУ, 17 детских садов, 3 клуба, кинотеатр (1935 г.), радиоузел, ночной санаторий, дом отдыха и пр.».

 

«Энциклопедический Словарь», в 3-х томах, М., 1954 г.

Павловский Посад, город, районный центр Московской обл. РСФСР, на р. Клязьма, жел.-дор. станция. Старый центр текстильной промышленности, завод учебных наглядных пособий.»

Здание павлово-посадского вокзала и привокзальная площадь со знаменитой «вечной лужей». Фото 1930-x годов.

 

Архивы рассказывают

ДВЕСТИ ЛЕТ НАЗАД

 

Несколько лет назад, занимаясь в Российском государственном военно-историческом архиве краеведческими разысканиями по Пав­ловскому Посаду, я обнаружил "Всеобщее и полное описание Мос­ковской Губернии в нынешнем ея новоустроенном состоянии, содержащее в себе Историческое, Географическое, Физическое, топографическое и Политическое начертание десяти городов с их уездами, составляющими Губернию". Сочинено Московскими уездными землемерами 1800 года.

Десятая книга этого объемистого труда была посвящена Коломенскому уезду, в состав которого (об этом мало кто знает) в указанное время входило и наше тогда еще село Павлово с бли­жайшими деревнями.

Историческая справка. Как известно, с 1781 года село Павлово (Вохна) входило во вновь образованный Богородский уезд. Но после смерти Екатерины II ее сын Павел I , ревизуя нововведения своей матушки, упразднил Богородский уезд. С 1797 года г. Богородск был приписан к Дмитровскому уезду. Кстати, туда же попали и лежащие к северу от нас деревни: Большой Двор, Зао­зерье, Андроново, Кузнецы, Буньково, Грибаново, Востриково, Носырево, Гаврино, Васютино и др. А вот село Павлово с ближними деревнями (до реки Клязьмы) попало в Коломенский уезд.

Такое положение дел существовало до смерти Павла I в 1801 году, после чего, как говорится, все вернулось «на круги своя».

Итак, в десятой части названного выше замечательного труда уездных землемеров Московской губернии мне посчастливи­лось обнаружить довольно подробную справку, которая, без сомнения, представляет интерес для местных краеведов, преподавате­лей, учащихся и просто для наших земляков, интересующихся историей своей малой родины. Привожу здесь этот двухсотлетней давности документ впервые, практически без сокращений и с минимальными орфографическими правками и комментариями:

«Село Павлово . Число дворов 165, по ревизии душ мужеска пола 411, женска 479. (Дана статистика по деревням. Привожу основные, для сравнения. Орфография современная. Соответственно указано: число дворов, мужских и женских душ – В.С. ). Меленки : 30 (дв.), 96 (м.), 94 (ж.), Городок : соотв. 25, 75, 76, Юдино : 11, 36, 37, Мишутино : 16, 46, 34, Корнево : 13, 34, 41, Курово : 12, 41, 46, Саурово : 16, 42, 48, Ковригино : 30, 82, 87, Демидово : 24, 71, 80, Игнатьево : 42, 106, 112, Афанасово : 10, 22, 31, Грибово : 23, 76, 68, Филимоново : 19, 69, 79, Субботино : 23, 70, 70, Степурино : 23, 70, 70, Трубицыно : 26, 66, 71, Усово : 18, 49, 59, Криулино : 18, 57, 91, Грибаново : 12, 30, 57, Меря с 1864 г. с. Казанское : 17, 65, 73, Сонино : 13, 37, 49, Игнатово : 8, 27, 24, Фомино : 13, 35, 42, Дмитрово : 7, 22, 29, Рахманово : 32, 82, 96, Быково : 16, 56, 55, Фатеево : 27, 78, 66, Улитино : 17, 59, 58, Гора : 12, 23, 28, Щекутово : 26, 95, 88, Бывалино : 18, 50, 71, Назарьево : 35, 112 118, Семеново : 15, 42, 62, Малыгино : 9, 27, 31, Власово : 14, 50, 58, Стремянниково : 9, 32, 35, Евсеево : 10, 31, 48, Логиново : 25, 89, 88, Теренино : 20, 67, 65, Ефимово : 10, 23, 20, Козлово : 30, 90, 80, Прокунино : 12, 52, 50, Назарово : 6, 22, 20, Захарово : 15, 34, 30.

Село Павлово с деревнями , земли: под усадьбой – 375 десятин 1609 сажен, пашни – 8 549 дес. 554 саж., сенокосу – 4005 дес. 550 саж., лесу – 15 525 дес. 1844 саж., неудобной – 3221 дес. 19 саж. Всего – 31 676 дес. 2176 саж. (Справка: 1 десятина = 2400 кв. саженей = 1,09 га).

Село – на правом берегу речки Вохонки. Шириною – две сажени, глубиною три четверти аршина. (Справка: 1 сажень = 3 аршина = 2,13 м, 1 аршин = 71,12 см). В ней рыба ловится: щуки, плотва и пискари мелкого роду.

Церковь состоит на обмежеванной церковной земле деревни Дуброво на правом берегу реки Клязьмы. Ширина оной шестнадцать сажень, глубина – четверть аршина и глубже. В ней рыба: щуки, шерешперы, лещи, судаки, окуни, язи, плотва, ерши, пискари и про­чая мелочная рыба. (Справка: шерешпер – правильно шереспер – старое подмосковное название жереха, на Клязьме также назывался в старину шпёром, подробнее см.: Л.П.Сабанеев "Рыбы России" – В.С. ).

Через оную речку в летнее время бывает партикулярной плотовой перевоз. На оной имеются две мучные мельницы по обе стороны той речки. 1-я о трех, 2-я о шести поставах. Дейст­вие имеют во всякое время до разлития полой воды... которые по Указу Московской Казенной Палаты отдаются неплатежа в казну оброка в четырехлетнее владение оной волости крестьянам деревень Юдина и Коренева на правом берегу реки Клязьмы. Городок на левой стороне оной же речки…

В оном селе (Павлово – В.С.) у крестьян имеется шелковая фабрика со ста двадцати станами. Ткут тафту, парчу красного цвета и платки. Оных товаров в год вырабатывается временно наемными людьми суммою от тринадцати до пятнадцати тысяч рублей, и оные продаются по раз­ным городам и ярмаркам, и равно на оное материалы покупаются в Москве.

В оном селе и деревнях бывают в зимнее время торги. Съезд имеют из других уездов разных селениев и торгуют хлебом и прочим мелочным товаром. Ярмонки в летнее время: 23 апреля, Июля 8-го, сентября 25, октября 26. На оные съезд имеют оной волости крестьяне и торгуют щепетьем и разными товарами как-то: ушатами, ведрами, лопатами, кувшиньями, горшками и протчим съестным това­ром. (Справка: щепетьё или щепетильный товар – мелкая галантерея, продавец которой назывался щепетильником. Отсюда происхождение фамилии Щепетильниковы – В.С.).

Лес – строевой и дровяной: сосновый, еловый, березовый и осиновый. В нем водятся звери; волки, лисицы, белки, а временем и медведи. Птицы: тетерева, рябчики, куропатки, чижи и сороки.

Сенные покосы по рекам и речкам хороши в лесах и полях – средственные. Земля грунт имеет серопесчаный и к урожаю хлеба, ржи, овса, ячменя и семян льняного и конопляного способен.

Крестьяне состоят на платеже государственных податей. Упражняются хлебопашеством, а промысел имеют разными личными торгами и производят шелковое мастерство, а некоторые находятся по пашпортам в разных на воле работах.

Женщины большею частию упражняются в мотании шелков, а некоторые при домашних крестьянских рукоделиях, прядут лен и посконь и ткут холсты. Пожитками достаточны, а некоторые посред­ственного состояния.

На левом берегу речки Вохонки... церковь каменная одноэтажная во имя Воскресения Христова с двумя пределами. 1-й во имя Святого Великомученика Дмитрия Селунскаго, 2-й Преподобнаго отца Сергия Чудотворца.

Земля пещаная и по урожаю хлеба, ржи, овса, а на удобренной и пшеницы способен. Сенные покосы средственные. На левом бе­регу реки Клязьмы покосы хороши.

На правом берегу реки Клязьмы... Церковь деревянная во имя Рождества Богородицы (совр. Уполозы – B . C .). Земля грунт имеет пещаный и не урожай хлеба, ржи, овса и гречи, а на удобренной пшеницы способен, сенные покосы средственные.

На левом берегу речки Дрозны шириной две сажени, глубиной поларшина, в ней рыба плотва, пискари и налим, вода к употреблению здорова; Церковь деревянная – во имя Святаго Великомученика Никиты. Лес мелкий дровяной березовый и осиновый. Сеяные покосы средственные. Земля грунт имеет пещаной и ко урожаю хлеба, ржи, овса и гречи, а на удобренной и пшеницы способен.

(Указана Свято-Никитская церковь, построенная в 1717 г. у дер. Бывалино и сгоревшая в конце 1970-х годов – B . C .). (РГВИЯ, Фонд ВУА, д.18861, ч.10)

 

Из Каталога «Памятники архитектуры Московской области»,

М., 1975, 2 т., стр. 110:

БЫВАЛИНО (Никитский погост, Дрозна). ЦЕРКОВЬ НИКИТСКАЯ – деревян­ная, построена в 1717 г. Здание на подклете состоит из бревенчатого одноглавого четверика, рубленого «в обло», граненого алтаря, рубленого «в лапу», трапезной и притвора. В свое время к храму примы­кали паперти на консолях, остатки которых сохраняются под поздней тесовой обшивкой. С внутренней стороны стены отесаны. Здание снаружи имеет ампирную обработку, приобретенную в XIX в. Древ­ние окна в косящатых колодах уцелели только в алтаре. Остальные проемы расте­саны, фасады украшены фронтонами и ложными полукруглыми окнами. В последнее время прорублен ряд новых окон, сделана западная пристройка.

Для представления более полной исторической картины нашего края в 1800 году к вышеизложенному имеет смысл добавить некоторую информацию также из девятой части рассматриваемого архивного документа. Речь идет о нашем уездном (с 1781 по 1797 гг. и после 1801 г.) городе Богородске.

Итак – «Описание города Дмитрова и его уезда, 1800 г.».

На листе №30 читаем (орфография подлинника) :

« Город Богородск , состоящий ныне в Дмитровском уезде… расстоянием от Москвы 48 верст… Положение свое имеет реки Клязьмы на правом берегу на ровном месте. Оной реки берега крутые. Построение имеет в старом виде. Начало свое восприял в 1782-м году Октября с 19 дня при открытии Московской Губернии. В нем приходская церковь каменная об одном этаже – во имя Богоявления Господня и придел Святителя Николая Чудотворца. Жители города суть купцы и мещане.

Строение в городе вообще все деревянное, каменных домов один, в коем расположена ратуша. При въездах две кардегаргии с шлаг баумами. Партикулярных шестьдесят один дом, в том числе три новых. Все об одних этажах. Заводов имеется один мыльной Московского купца Ивана Белобородова, второй стеклянной Коллежского Асессора Андрея Рубцова. При оных заводах работа производится по временам года разным числом наемными людьми; выделанные с оных заводов товары возят и продают по разным местам и ценам.

Чрез помянутую реку имеется плотовой перевоз на городском содержании. Оная река в жаркое летнее время имеет ширины пять сажен глубины два аршина. В ней ловится рыба: щуки, язи, окуни, плотва, ерши, голавли, лещи и пискари. Вода ко употреблению людям и скоту здорова.

В сем городе находится купцов православного грекороссийского исповедания мужеска пятьдесят два, женска сорок три. Мещан того же исповедания мужеска пятьдесят два, женска пятьдесят. Раскольников купцов мужеска четырнадцать, женска тринадцать. Мещан того же исповедания мужеска четыре, женска пять душ. Всех же купцов мужеска шестьдесят шесть, женска пятьдесят шесть, мещан мужеска пятьдесят шесть, женска пятьдесят пять душ.

Кладбище грекороссийского исповедания одно без церкви. Раскольничьих одно же.

Грунт земли в городе иловатый с песком. Жители города упражняются более в ямской гоньбе, для чего содержут изрядных лошадей. А женщины упражняются в пряже льну, ткани холстов и в прочих домашних рукоделиях. Под поселением города 73 дес. 2300 саж. (земли). (РГВИЯ, Фонд ВУА, д.18861, ч.9, л.30).

Богоявленский собор и Нижняя улица в Богородске. Снимок 1900-х гг.

 

Число дворов и душ по некоторым деревням Дмитровского уезда в 1800 г.

(находящихся ныне на территории Павлово-Посадского района)

 

Буньково : 50 дв. 197 муж. 229 жен. (далее – соответственно),

Грибанино : 14, 55, 66, Востриково : 9, 31, 31, Большой Двор : 35, 139, 141, Гаврино : 19, 50, 43, Андроново : 18, 68, 74, Заозерье : 9, 33, 36, Кузнецы : 40, 176, 165, Носырево : 14, 61, 51, Дуброво : 95, 128, 133, Борисово : 15, 48, 61, Тарасово : 14, 52, 47, Васютино : 14, 50, 51, Дальняя : 17, 59, 63.

Крестьяне упражняются в хлебопашестве и скотоводстве, продают в Москву дрова, по найму на шелковых фабриках ткут платки, ездят по извозам. А которые на больших дорогах, те содержат постоялые дворы. Живут зажиточно, а иные и средственно. Женщины же прядут лен, посконь, шерсть, ткут холсты и разматывают шелк. (РГВИЯ, Фонд ВУА, д.18861, ч.9, л.283)

 

« Долги наша … ... »

Чтобы не повторилось  

ГРЕШНОЕ ЗОЛОТО СОВЕТОВ

 

Что будет, если крестьян оторвать от хозяйства, от земли, а рабочих – от заводов и фабрик и всем раздать оружие? Что будет, ес­ли армию и все население страны разделить на "красных" и "белых" и заставить всех воевать друг с другом, натравить брата на брата, сына на отца и т.д.? Будет гражданская война, разруха и голод. Так и случилось в России в первые годы становления советской вл­асти, когда она утверждала себя всеми «правдами» (своими) и неправдами с колоссальными человеческими жертвами, с попранием всех христианских заповедей. Был сотворен новый Кумир ("кроме Бога Единого"). Рухнули и были забыты заповеди "Чти отца", "Не убий", "Не кради"...

Если в стране голод и разруха, то где взять средства для выживания? Можно было бы, остановив братоубийство и саморазрушение, вернуться к хозяйству, к мирному созидательному труду. Однако еще не были принесены в жертву новой власти все инакомыслящие. Еще не был разрушен старый мир "до основанья", как того требовал партийный гимн, и еще не свершилась клятва: "и как один умрем в борьбе за это!". Еще оставались люди, много живых, идейно одурманенных и оглушенных русских людей, страдающих от нище­ты, голода, холода, страха...

У безбожного красного террора были свои законы к заповеди. Булгаковские "шариковы", пришедшие к власти и освобожденные ею от хрис­тианской морали, нашли самый простой и верный способ добыть себе средства для выживания и дальнейшего душегубства. Этот немудреный, заимствованный у природных хищников и бандитов способ укла­дывался в примитивную, но очень понятную формулу: "ограбить и поделить" – однозначно!

Обнищавший в борьбе народ ограбить было уже невозможно. Большинство состоятельных умных людей предусмотрительно отъеха­ли из обезумевшей страны за границу. Другие пытались воевать «За Бога, Царя и Отечество», но в борьбе с красной стихией погибали. На месте оставались только те, кто во все времена проповедовал Любовь, Мир, Благочестие – как основу бытия. Любовь к Богу и ближнему была их единственным «оружием» и щитом. Безбожную советскую власть это вполне устраивало: победа над Церковью представлялась ей та­кой же простой и безнаказанной, как "избиение младенцев". Зомбированный человек с ружьем был послан грабить человека с крестом...

Несмотря на то, что Русская православная церковь с благословения патриарха Тихона весьма активно помогала материально новой власти в преодолении последствий голода 1921 – 1922 годов, 23 февраля 1922 г. грянул декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Через три дня была утверждена инструкция об изъятии всех церковных ценностей , независимо от их богослужебного предназначения. Советская власть пыталась этим спровоцировать Церковь на силовое сопротивление. В марте действия изымавших действите­льно вызвали стихийный и неорганизованный протест в отдельных местах. 19 марта Ленин в письме членам Политбюро ЦК РКП(б) ука­зывает на необходимость дать беспощадное сражение церкви и духовенству. 19 мая 1922 г. патриарх Тихон был арестован, начались расстрелы, аресты и ссылки священников и церковнослужителей...

Автора этих строк больше всего поражает тот факт, что но­вая власть, декларируя отделение Церкви от государства, сама же беспринципно вторгается в жизнь и дела Православной русской церкви с ее миллионами верующих-христиан и демонстративно и безнаказанно творит в ней невиданное и неслыханное бесчинство. Попробовали бы сегодня, напри­мер, московские "опричники" ограбить все иностранные посольства в столице – что бы из этого вышло? Но Россия никогда не уклады­валась в мировые стандарты. "Умом Россию не понять"...

Конечно же, описанные выше события имели конкретное отражение и проявление в нашем Богородском уезде, в состав которого входил Павловский Посад. У большевистских опричников по ограблению церквей в нашем уезде было широкое поле деятельности. В одной только Павлово-Посадской волости (город с окрестностями) насчитывалось более двух десятков церквей (включая старообрядческие). Во многих наших храмах хранилось большое количество древних православных святынь, имевших высокую художественную и матери­альную ценность.

В брошюре Т.М. Троицкого "Историко-археологическое описание Павловского Посада" (1900 г.) есть перечень некоторых святынь Воскресенского храма:

"В храме находятся следующие древнейшие иконы: 1 – Сошествия во ад Воскресшего Спасителя, в серебряной ризе, на ко­торой вычеканена надпись, что образ сей поставил Василий Ели­заров, сын Дмитриев, из д. Игнатьева, в 1552 году. 2 – Живоначальной Троицы. 3 – Казанской Божией Матери. 4 – Тихвинской Божией Матери. 5 – Святителя Николая Чудотворца. 6 – св. Пророка Ильи. 7 – Покрова Пресв. Богородицы. 8 – Всех скорбящих радосте. 9 – Великомученика Димитрия и 10 – Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца. Последние девять икон, по преданию, были принесены из Троицкой Лавры в то время, когда село Павлово принадлежало монастырю. На вышеупомянутую Икону Покрова Пресв. Богородицы в 1813 году прихожане соорудили серебряную ризу в память избавления Российского Государства от нашествия 1812 года полчищ Наполеона, на которой сделаны две дщицы с надписью, которая между прочим гласит "за отражение кары Божией должны мы праздновать во все века, служить молебны со акафисты ежегодно в сей день Покрова Пресвятой Богородицы".

Автор брошюры подчеркивает, что "завещание это еще испол­няется, но едва ли все прихожане знают о нем". Думается, что это замечание имеет отношение и к сегодняшним прихожанам Воскре­сенского собора, в сохранившейся колокольне которого несколько лет назад возобновлено регулярное богослужение.

Еще Тихон Троицкий обращает внимание на то, что "Павловцы ис­стари отличались своею набожностью, любили церковное благолепие и на это не жалели своих собственных средств". Среди наиболее дорогих святынь, приобретенных Обществом хоругвеносцев, созданном при храме, называются следующие:

"... 1893 года, в память утверждения общества и одно­го умершего благотворителя Якова Ив. Лабзина, устроены две хоругви в серебряных ризах, ценою в 1200 рублей. В следующем 1894 году общество... соорудило еще одну дорогую с серебряными ризами хоругвь в память кончины Государя Императора Александра III с надписью "Царю Миротворцу и Правдолюбцу"... В 1897 году обществом сооружена икона Новоявленного святителя Феодосия Черниговского Чудотворца, в дорогой серебряно-вызолоченной ризе".

Сразу скажем, что ничего из перечисленного выше в Воскре­сенском соборе не сохранилось. Да и от самого собора просто чудом уцелела лишь одна колокольня. Понятно, что веками накопленные и хранимые в храмах драгоценные христианские святыни не давали оголодавшим большевикам спокойно спать. И вот, наконец, диктатура пролетариата официально развязала им руки...

В Центральном историческом архиве Московской облас­ти сохранились протоколы, акты, описи по изъятию церковных ценностей из церквей Богородского уезда за 1922 год. Приведем здесь несколько выдержек из этих документов:

"Отчет Богородской уездной комиссии о деятельности с 6-го сего марта по 22 мая 1922 г.

Кампания по изъятию церковных ценностей в городе и y езде началась с 5-го сего апреля, изъятие произведено в 47 церквах... С середины мая производились дополнительные обследования старообрядческих молитвенных домов и часовен (16).

... Итого изъято за все время кампании: серебра – 88 пудов 23 фунта 78 золотников . (Справка: 1 золотник = 4,2657 г., 1 фунт – 409,5 г., 1 пуд – 16,38 кг. – В.С .), Золота с камнями – 87,5 золотника и различные драгоценные камни...

Сводка церковных ценностей, изъятых из церквей г. Богородска и его уезда с 5 апреля 1922 г.: 5 апр. Богородский Богоявленский собор – 9 п. 39 ф. 80 зол. – серебра, 6 апреля – Тихвинский хр­ам – 6 п. 3 ф. 3,5 зол. – серебра, 2 брил, броши с 71 камнем, 20 апреля – Старообрядческая церковь – l п. 1 ф. 86 зол. серебра. Итого: 17 пуд. 4 ф. 86 зол. серебра и 2 брил. броши с 71 камнем.

Павлово-Посадская волость.

10 апр. 1922 г. Павлово-Посадский Воскресенский собор – 15 п. 14 ф. 72 зол. серебра, Женский монастырь – 2 п. 35 ф. 39 зол. серебра, золота изъято 52,5 золотника.

24 апр. Станционная церковь – 6 ф. 77 зол. серебра, Рахмановская церковь – 17 ф. 12 зол. серебра, Уполозская церковь – 2 п. 1 ф. 72 зол. серебра, Итого: 20 п. 35 ф. 80 зол. серебра и золота 52,5 золотника.

Дополнительно по Павловской волости. 26 апр. с. Филимоново, церковь Николая Чудотворца – 13 ф. 34 зол. серебра, Приютская церковь – 8 ф. 63 зол. серебра, в церкви села Городок – 17 ф. серебра. Итого: 39 ф.1 зол. серебра.

Буньковская волость (выборочно – В.С.).

26 апр. Данилище Христорождественская церковь – 4 ф. 6 зол. серебра, На Мху Николая Чудотворца (Васютино – В.С .) – 9 ф. 48 зол. серебра, 29 апр. с. Кузнецы Старообр. община – 6 ф. 87 зол. серебра.

Новинская волость .

26 апр. с. Загарье Николаевская церковь – 18 ф. 86 зол. серебра, и 7 фунтов сер. разн. вещ.; 2 мая Аверкиево Троицкая церковь – 12 ф. 39 зол. серебра.

Итого изъято с начала кампании по г. Богородску и его уезду в 47 церквах: серебра – 86 п. 36 ф. 30 зол.; золота с камнями – 87,5 зол., брил. каменьев – 190 штук, жемчуга на картоне и полотне – 87, ? зол., 3 фунта серебряных монет, 36 шт. алмазных камней и до 800 различ­ных цветных камней".

Примечательно, что из старообрядческих церквей и часовен было изъято меньше всего ценностей. Почти трехсотлетний опыт жизни древлеправославных христиан в условиях бесконечных преследований дал свои результаты и на этот раз. Старообрядцы в большинстве случаев упредили большевистское разграбление святынь, укрыв ценности. В отчете по большинству из проверенных старообрядческих церквей отмечено, что «ценностей к изъятию в тако­вых не оказалось". Не повезло только Истомкинскому храму, из ко­торого изъято серебра 1 п. 27 ф. 48 зол. и старообрядческой церкви Ан­ны Кашинской в Кузнецах, где изъято 27 серебряных предметов в присутствии старосты Ив. Васина и еще двух членов общины.

Добавим еще, что в 1929 году воинствующие безбожники добрались уже до всей церковной меди и колоколов. Грабить так грабить!

Если бы этим красным вандалам тогда сказали, что за свои грехи они уже приговорены Высшим Судом, они бы ни за что не поверили и, скрипя кожанками, привычно-нервно схватились бы за маузеры. Однако уже их дети и внуки стали свидетелями бесславного конца советской власти, утверждавшейся ценой жизни десятков миллионов россиян. Нынче многие из этих христианских новомучеников, в т.ч. и священнослужители из Богородского уезда канонизированы как святые. Всякому воздаётся по делам его...

 

Литературное краеведение

 

ПРЕЗЕНТАЦИЯ НОВОЙ КНИГИ

 

( Материал публиковался в газете «Истоки» №№ 31,32 за 2006 г.)

Настоящий подарок получили любители творчества местных авторов. В августе 2006 г. вышла в свет книга двух известных в городе журналистов – Александра Анисенкова и Виктора Ситнова – под названием «Павловский Посад литературный». По форме это сборник, который представляет собой подборку ранее опубликованных в местной прессе материалов о некоторых заметных событиях и именах в литературной жизни Павловского Посада минувшего века, о наиболее известных и в разное время популярных авторах, чья жизнь и творчество связаны с нашим городом. Это очерки и зарисовки о С.Н.Сергееве-Ценском, И.Н.Огареве, Александре Смирнове, Дмитрии Малышеве, Олеге Чухонцеве, Владиславе Курганове, Валентине Купцове и многих других, включая наших современников, ныне живущих и работающих в родном городе. Каждый рассказ предваряется фотографией героя повествования.

Внимание интересующихся историей литературной жизни в нашем городе, несомненно, привлекут, материалы, помещенные в приложении. Это тематические статьи из местной газеты тридцати и сорокалетней давности, написанные известным в свое время краеведом Сергеем Николаевичем Грабилиным и наставником всех местных литераторов второй половины прошлого века – незабвенным Дмитрием Саввичем Малышевым.

 

Читатели увидят также интересную редкую фотографию 1957 года, запечатлевшую членов городского литературного объединения и работников редакции газеты «Ленинская искра». Практически каждый из более, чем двадцати творческих людей, увековеченных на снимке, достоин отдельного рассказа. Например, чего стоят лишь воспоминания Ивана Марковича Кошенкова, немало лет бывшего комендантом дома вождя пролетарских писателей Алексея Максимовича Горького! Но нельзя объять необъятное, особенно в ограниченном объеме издания...

Кстати, именно эта фотография, сохранившаяся в архивах ветеранов местной журналистики Петра Федоровича Лыхина и Игоря Николаевича Голубева, послужила стартовой творческой «затравкой» для осуществления давно задуманного проекта. Успех дела определило творческое содружество двух знатоков истории «газетного и литературного» Павловского Посада. Александр Анисенков и Виктор Ситнов, помимо своей основной журналистской работы, в разное время были руководителями городского литобъединения, унаследовав «председательское кресло» от самого Дмитрия Саввича Малышева и по его благословению. Таким образом, изданная книга стала благодарной данью памяти и исполнением долга перед мудрым наставником и навсегда ушедшими друзьями и соратниками по перу. А таковых немало…

Едва успев выйти, книга тут же стала библиографической редкостью и, как говорится, даже «не дошла до прилавка». Причина заключается в мизерном тираже, который составил всего 100 нумерованных экземпляров, изданных на средства авторов. Тем не менее, книга попала и в комитет по культуре, и в департамент по образованию, и в центральную районную библиотеку... Таким образом, у руководителей основных культурно-просветительных учреждений района есть возможность ознакомиться с изданием и определить (желательно на коллегиальных советах) актуальность и необходимость данной книги в качестве учебно-справочного пособия по курсу «Литературное краеведение». Именно в этом качестве авторы и замышляли свою работу. На доброе дело могут и спонсоры объявиться…

Конечно, на ста страницах невозможно было в подробностях описать все, что достойно быть увековеченным в памяти любознательных потомков. Но даже на этом небольшом печатном пространстве тема обозначена достаточно конкретно. Хотя авторы не исключают, что с учетом пожеланий, предложений и дополнений заинтересованных читателей и исследователей, тема может получить свое дальнейшее развитие и углубление. Вполне возможен выпуск второго, переработанного и дополненного варианта книги с достойным тиражом, достаточным для свободного приобретения всеми, кто интересуется вопросами истории местной культуры. Особенно это относится к преподавателям и учащимся наших школ. Вопрос вполне решаем…

А пока мы публикуем вводный исторический очерк из книги «Павловский Посад литературный».».

 

Анисенков Александр Андреевич

Ситнов Виктор Феофилактович

«О времени и о себе…»

 

Наставникам, коллегам, друзьям и собратьям по литературному творчеству посвящаем эту книгу.

Авторы.

В нашем родном, старинном замосковском городке Павловском Посаде, несмотря на его скромные размеры и весьма незначительный (в масштабах страны) экономический потенциал, во все времена текла своя нормальная провинциальная жизнь. В ней, согласно законам бытия, всегда присутствовало сочетание материальной и духовной составляющих. Культурная жизнь посада прошлого века (и особенно его начала) была весьма типичной для провинциальной России.

Конечно, социальные перемены и катаклизмы ХХ века не могли не сказываться на укладе, материальном и духовном уровне жизни обывателей, но так уж устроен человек, что, кроме изначального и привычного требования «хлеба и зрелищ», у него всегда проявлялась и находила свою реализацию потребность в разнообразном творчестве – как форме и способе самовыражения личности.

Одним из наиболее доступных, демократичных, а потому популярных и достаточно распространенных видов творчества является литературное , для которого нужны лишь бумага и перо, разумеется, при первичном и непременном условии наличия соответствующих способностей. Естественно, что уровень создаваемых прозаических или поэтических произведений всегда зависит от степени одаренности, мастерства, яркости и глубины личности автора. Отсутствие хотя бы одного из этих качеств неизбежно отдаляет творение от совершенства, снижая его уровень порой до ремесленной «поделки», а то и до откровенного «бумагомарательства» или графомании.

Показательно, что в течение всего ХХ века в Павловском Посаде не было недостатка в самодеятельных авторах (особенно в молодежной среде), из коих некоторые снискали популярность среди земляков и оставили свои имена в периодической печати. Характерно, что посадские имена можно найти под стихами и рассказами даже в уездной газете «Богородская речь» за 1911-1913 гг.

В эти же годы павловское Общество распространения образования, расширяя культурный кругозор обывателей, регулярно проводило лекции по русской и зарубежной классической литературе. Чаще всего подобные лекции, читаемые столичными и уездными учеными мужами, устраивались в помещении Общественного собрания, в реальном училище или женской гимназии, приспособленных для массовой аудитории. Подобное просвещение, безусловно, играло свою роль.

Как правило, литературные опыты были характерны для учительской интеллигенции (особенно из среды «словесников») и для романтически настроенной молодежи. Своих профессиональных литераторов (писателей и поэтов) в Павловском Посаде в начале века не было (по крайней мере, на сегодняшний день таковых мы не выявили).

В первые годы советской власти для местных любителей самодеятельного литературного творчества представилась возможность публиковать свои работы в городской газете «Известия Павлово-Посадского Совета Рабочих и Красноармейских Депутатов», начавшей выходить с 28 июля 1919 года. Ее самый первый редактор (позднее руководитель павловского литкружка «Вторник») беспартийный большевик Николай Сергеевич Погодин в 1925 году на свои средства в типографии Бутаевых издал первый из известных нам поэтических сборников – «Простые анапесты о рабочем» (30 стр., тираж 1000 экз.).

Газетные стихи тех времен были откровенно агитационно-плакатными, как, впрочем, и все официальное искусство и СМИ сталинской эпохи. Об этом говорят типичные названия большинства стихов погодинского сборника: «Герой труда», «Майский день над горном», «На митинге в праздник КИМ», «Гуд перегудный», «С детских лет я стремлюся к коммуне», «Дружба с железной подругой» и т.п.

 

В 1921 году Павлово-Посадским отделом Народного Образования и Профсоюзом работников просвещения и социалистической культуры начал издаваться ежемесячный журнал «К свету и знанию». В нем, помимо тематических материалов, предполагалось издавать и удачные литературные опыты местных авторов, но, увы, в свет вышло всего два номера журнала…

В 1926 году членами литературного кружка «Вторник» на собственные средства был осуществлен выпуск одноименного альманаха. В него вошли стихи Н. Погодина, П. Демина, С. Анисимова, рассказы Я. Полякова, Дм. Малышева. Однако на выпуск второго номера альманаха кружковцы не смогли собрать денег. Спонсоров тогда не было…

Возможно, по этой же причине не увидела свет и историко-бытовая повесть заметного в Павловском Посаде автора и талантливого педагога Сергея Семеновича Анисимова (+1957). Сохранившаяся первая часть написанной на местном материале повести «Лампадочники» была опубликована в газете «Павлово-Посадские известия» лишь в 1996 году стараниями известного краеведа Надежды Васильевны Фоломеевой (1935-2006).

После 1-го Всесоюзного съезда советских писателей в 1934 году (где был учрежден Союз писателей СССР) работа литкружков в посаде (как и по всей стране) на волне энтузиазма заметно оживилась. При содействии ССП в июле 1934 г. состоялся слет участников литературных кружков, посвященный первому съезду. А несколько раньше при газете «Ударник» объединились местные поэты и прозаики, которые начали готовить и выпускать литературные страницы (см. приложение).

Однако тематика и содержание произведений местных авторов по-прежнему и в еще большей степени соответствовали «социальному заказу». Маршевый лозунг «Даешь!» пронизывал все сферы жизни строителей «светлого будущего всего человечества». Над собственным же проблемным Настоящим задумываться и сосредоточиваться советским людям было непозволительно, предосудительно, а потому небезопасно. Инакомыслящих изолировали и убирали в массовом порядке… Тоталитарный античеловеческий режим набирал силу и … «популярность» в СМИ, литературе и искусстве. Советский человек воспринимался только с флагом и в строю…

***

Короткое демократическое «потепление» в общественно-политической жизни страны в конце 1950-х и начале 1960-х годов благотворно сказалось на культурной сфере социума, повсеместной активизации творческих сил в искусстве и литературе. Эти живительные процессы раскрытия и реализации творческого потенциала постоянно согбенной и изголодавшейся по свободе народной «души» затронули не только столичные города, но также провинцию и глубинку. Павловский Посад в этом плане не стал исключением.

Пришедшая в литобъединение во второй половине 1960-х новая волна молодых авторов (Нина Комарова (Климанова), Виктор Ситнов, Евгений Дербенко, Виктор Ежиков, Сергей Акиндинов, Владлен Комаров, Константин Носков, Юлия Железко и др.) получила хорошую творческую прививку, а в последствии приняла эстафету (литературного мастерства и высокого гражданства) от крепких «шестидесятников», составивших в лучшую пору золотое ядро нашего ЛИТО. Это Владислав Курганов, Юрий Влодов, Александр Анисенков, Валерий Бармичев, Валентин Купцов, Валерий Фимин, Николай Романов, Анатолий Кулиш, Александр Мерзляков, Владимир Романов, Вера Семина, Константин Автанеев и др. А наш Олег Чухонцев в то время уже успешно завоевывал авторитет в поэтических кругах столицы, издаваясь в журналах «Юность» «Молодая гвардия», «Дружба»…

 

 

Встреча членов ЛИТО с читателями на Дне поэзии в ДК «Октябрь», выступает Александр Анисенков, слева В.Ежиков и Н.Комарова, март 1969 г.

 

Молодой волне конца шестидесятых и начала семидесятых повезло еще и в том, что они, возможно, последними застали и в незабываемом живом общении не раз впитывали умом и сердцем благословенные наставления и пожелания патриарха местной литературной школы – Дмитрия Саввича Малышева.

Именно к этому периоду относится разрушение в районной печати навязанных официальной идеологией старых идейных тематических стереотипов в творчестве местных авторов. Сначала робко, потом все увереннее в поэтической рубрике нашей газеты зазвучали сокровенные лирические струны живой человеческой души. Появляется философская лирика с исповедальным элегическим началом, провинциально-бытовые образы и мотивы, интимные переживания.

Деятельность литературного объединения того времени не ограничивалась только ежемесячными занятиями и выпуском литстраницы в районной газете. Местные авторы постоянно выступали перед жителями города, посещая производственные коллективы, учебные заведения, молодежные общежития и даже пионерские лагеря. Устраивались литературные вечера, межрайонные поэтические турниры и различные творческие конкурсы.

Очень тесная связь у местных авторов была и с городским Обществом «Знание», и с Обществом книголюбов, которые, занимаясь просветительской деятельностью, пропагандировали советскую литературу и часто устраивали тематические встречи с сельскими жителями района, приглашая на них наших поэтов и прозаиков.

***

Творческая биография многих местных авторов связана с работой в газете, что явилось для них не только школой профессионального мастерства, развития индивидуального почерка, языка и стиля, но и обретения публицистических навыков и гражданской зрелости.

Журналистика, публицистика, литературное творчество у нас всегда были рядом, как родные сестры. Поэтому многие (если не все) «газетчики» пробовали свое перо в поэзии или прозе. Порой не без успеха… Будучи опытными публицистами, некоторые со временем проявили себя и как замечательные прозаики. Среди них – авторы собственных книг: Владимир Овецкий, Вячеслав Ярыкин, Петр Лыхин, Игорь Голубев, Валерий Тарасов… Говоря о творческих достижениях в прозе, стоит назвать также наших земляков, которые сегодня плодотворно работают в этом жанре. Это Сергей Акиндинов, Евгений Тарасов, Александр Козин, Николай Аверин, Юрий Туркин, Сергей Хуммедов, Борис Козырев – все они имеют на сегодняшний день публикации в серьезных изданиях или собственные книги.

 

***

Книги историко-краеведческого, научного, религиозного, политического, искусствоведческого и др. содержания, изданные местными авторами, но не имеющие отношения к художественной литературе, в настоящем сборнике не рассматриваются. Многие из них, наряду с художественными (всего 57 авторов), вошли в «Аннотированный библиографический указатель изданий и публикаций о Павловском Посаде», выпущенный Центральной районной библиотекой в 2005 году (составители Л.В.Аксеничева и Л.Л.Сольская).

Не затрагивается в сборнике и вопрос о более чем вековой истории местных библиотек, поскольку это, хотя и близкая, но все же отдельная тема для исследования, как и история местной журналистики. Пока лишь ограничимся словами сердечной благодарности и признательности библиотечным работникам и местным СМИ за всестороннюю поддержку, помощь и творческое содружество с местными авторами.

Особой темой в изучении истории литературной жизни города могут и должны стать факты его посещения известными и даже знаменитыми русскими писателями и поэтами. Если бы старинные улочки и дома посада умели говорить вслух, они бы нам поведали, что в разные годы и по разным поводам на павловской земле побывали: Л.Н.Толстой (предположительно), Ф.М.Достоевский, А.Н. Островский, С.Н.Сергеев-Ценский, А.С.Новиков-Прибой, Борис Пильняк, Леонид Леонов, Николай Носов, А.В.Перегудов, Е.Е.Нечаев, Иван Жига (И.Ф.Смирнов), А.Б.Раскин, А.С.Некрасов, И.Дик, Яков Шведов, Владислав Бахревский, Владимир Солоухин, Булат Окуджава, Андрей Вознесенский, Николай Рубцов, Александр Казанцев, Дж. Паттерсон, Кир Булычев (И.В.Можейко), братья Аркадий и Георгий Вайнеры, Сергей Козлов, Леонид Филатов, Андрей Макаревич, Вероника Долина, В.Вишневский… О визитах иных знаменитостей мы пока еще просто не знаем…

Особого внимания и добрых слов заслуживает наш земляк востоковед, преподаватель китайского языка Виктор Сергеевич Манухин. Жил он на ул. Ленина (бывш. Успенской) рядом со школой, где когда-то преподавал С.Н.Сергеев-Ценский. Даже среди друзей Манухина мало кто знал, что он занимается переводами с китайского.

Недолгой была его жизнь (1926-1975), но след в литературе он оставил значительный. Уже после его смерти в издательстве «Художественная литература» вышел в свет роман «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй» (Москва, 1993 г., 776 стр., тир. 50 тыс. экз.). Роман стал достоянием русского читателя благодаря творчеству нашего Виктора Сергеевича Манухина.

Нет сомнения, что в историю отечественного литературоведения войдет также имя нашего земляка Николая Васильевича Паншева, замечательного публициста, неутомимого собирателя, искушенного библиофила, серьезного исследователя и пропагандиста творчества и личности выдающегося русского писателя Ф.М. Достоевского. Выставки, проводимые Н.В. Паншевым, впечатляют даже ученых и специалистов.

 

***

Во второй половине ХХ века школой литературного мастерства для местных (особенно начинающих) авторов стало городское Литературное объединение (ЛИТО), организованное и работавшее с 1957 г. при редакции районной газеты «Ленинская искра», затем «Знамя Ленина». Через него прошли сотни павловопосадцев, многие из которых проявили свои замечательные способности преимущественно на стихотворческой ниве.

Всех способных авторов здесь назвать невозможно, для этого необходимо пролистать хранящиеся в городском архиве подшивки местной прессы за многие десятилетия. Однако в 1999 году была издана долгожданная поэтическая антология «Зори над Вохной» (составитель В.Ситнов), в которую вошли стихи 62 авторов. Многие её не дождались… Взяв эту книгу в библиотеке, можно составить общее представление об уровне творчества местных авторов. Это, конечно, далеко не все «пишущие» и печатавшиеся, но все же…

На презентации Антологии, 26 дек. 1999 г.: В. Тарасов, М. Расторгуева, В. Ситнов, Н. Пауков, В. Белов, В. Купцов.

Во второй половине семидесятых и начале восьмидесятых наблюдался очередной подъем в деятельности ЛИТО, когда оно пополнилось новыми творческими силами – как ветеранами, так и молодежью. Видимо, в период социально-экономического застоя в стране, творческая энергия людей искала и находила себе выход и приложение в разных сферах деятельности, в том числе и литературной.

Активно посещают ЛИТО и печатаются авторы зрелого возраста, пережившие войну: А.Тушин, А.Косоногов, Б.Каверин, П.Федотов, И.Сауков, Н.Аверин, И.Ивойлов, В.Марков, Н.Трубочкина, П.Белогуров, В.Тархов, В.Ягольникова. Набирает мастерство большая группа авторов, работающих на предприятиях и в учреждениях района: С.Сорокин, С.Старыгина, В.Белов, С.Первов, Е.Тарасов, Ю.Железко, М.Панин, Л.Качигина, В.Свистова, Н.Подкопаев, А.Карпихин, Г.Кочнов, Ю.Киселев, Н.Есин. Тогда же создается и параллельно занимается молодежная секция объединения, куда входят: Е.Красова, В.Каштанова, Г.Ситнова, О.Свистушкина (Барсукова), Г.Филимонова ,

И. Свирина, О.Зимина, Н.Коробова, М.Лыскова и др. Многие авторы просто присылают стихи на обсуждение в ЛИТО и газету, которая ежемесячно выпускает «Литературные страницы». Читатели среднего поколения помнят имена часто публиковавшихся тогда В.Брынина, Г.Пасько, Р.Григорьева, Ф.Копаницына…

 

Конечно, произведения каждого способного автора заслуживают внимательного отношения и отдельного серьезного разговора с профессиональным анализом. Наша брошюра такую цель не ставит. В данном выпуске мы просто знакомим читателей лишь с некоторыми именами, которые, на наш взгляд, не должны быть забыты в исторической летописи литературной жизни Павловского Посада.

«Бульдозер» перестроек и реформ последнего десятилетия ХХ в. не прошел бесследно и мимо посада. Как и по всей стране, исчезли многие общественные формирования, даже Общество книголюбов…

Не протянуло долго и ЛИТО. После кончины его последнего руководителя Сергея Первова (+1999) местная литературная «Княжеская дружина» (посл. назв. объединения) прекратила свое существование.

Некоторым из последнего состава ЛИТО повезло быть принятыми и два года (1994-96) заниматься в поэтической студии замечательного поэта Л.И.Ошанина, что положительно сказалось на их творческом росте. В итоге среди авторов коллективного сборника участников студии («Феникс», 1995 г.) оказались павловопосадцы: чл. Союза писателей РФ Юрий Плосков, Светлана Старыгина, Сергей Первов. Затем были занятия в литстудии «На Никитской» и еще один коллективный сборник – «В чистом поле белого листа» (2002), где среди наших земляков встречаем и автора со стажем – Вадима Белова.

В эти годы, в отсутствии объединения, за традиционную поэтическую рубрику в «ППИ» и выпуск литстранички продолжал отвечать опытный журналист Николай Пауков, с душой относившийся к делу. Читатели положительно оценивают новые стихотворения Н.Савостьяновой, Б.Трегубова, Р.Поберевской, Л.Быстрановой, К.Приморской…

Как никогда, широкие возможности для активной публикации местным авторам предоставили с полдюжины районных газет: «ППИ», «Вести Вохны», «Посадъ», «Колокольня», «Истоки», «Товарищ» и разные целевые «однодневки». Количество напечатанных стихов и рассказов резко возросло, чего нельзя сказать об их качестве.

А редакцией газеты «Вести Вохны» были выпущены даже два тонких публицистических сборничка (1996, 1997), где нашлось место и для поэтической рубрики, в которой напечатаны стихи Вл. Курганова, С. Первова, А. Мохова, Н. Аверина, Л. Желток, Н. Андрианова, В. Анисенкова, К. Приморской, С. Пронюшкина и др.

Справедливости ради заметим, что многие из этих стихов, как и во всех местных газетах, к подлинной литературе отношение имеют весьма отдаленное.

Видимо, это неизбежные издержки нынешней неограниченной свободы печати, что, к сожалению, привело к очевидной девальвации значимости и снижению литературного уровня печатного слова.

Сегодня в нашем городе несколько десятков человек имеют собственные сборники стихов, издавать которые теперь не проблема, были бы деньги – свои или спонсорские… Однако только Время выявит духовную актуальность и художественную ценность этих изданий.

Тем не менее, заметными событиями в литературной жизни посада за первое пятилетие нового века явились выпуски и презентации стихотворных сборников Николая Кружкова, Александра Анисенкова, Нины Трубочкиной, Розы Поберевской (1924-2006), Натальи Савостьяновой, Марии Расторгуевой, Александра Шилкова, Людмилы Быстрановой, Владимира Муругова, Виктора Голикова…

В последние годы на страницах наших газет и в поле зрения местных ценителей и почитателей искусства изящной словесности периодически проявляются новые литературные дарования. Мы не называем их имена, чтобы не выстраивать «по ранжиру» и не искушать сравнением или похвалой самолюбие молодых авторов. Верится, что новое поколение талантов еще заявит о себе в полный голос и заслужит популярность, признание и любовь земляков достойными произведениями «о времени и о себе».

Авторы-составители сборника:

Александр Анисенков, чл. Союза писателей РФ ,

Виктор Ситнов, чл. Союза журналистов РФ,

руководители городского ЛИТО в 1970-1987гг.

 

 

На занятии ЛИТО, слева направо: Сергей Сорокин, Иван Сауков, Виктор Ситнов (председатель), Вадим Белов, Сергей Первов, декабрь 1986 г.

 

 

Жили-были…

Семейные архивы земляков

Страницы памяти листая…

 

Вправду говорят, что гора с горой не сходится, в отличие от людей. И человеческие встречи эти порой бывают совершенно нежданными-негаданными, но, видимо, уготованными и благословенными Свыше… Еще одной жизненной иллюстрацией этого наблюдения явился случай, послуживший причиной появления настоящей публикации.

В средней школе №1, которую я закончил в 1967 году, среди прочих замечательных учителей (о каждом из которых надо бы рассказывать отдельно) выделялся неординарный как внешне, так и внутренне – преподаватель рисования и черчения Владимир Николаевич Голубков (1910-1986 ). Держался он всегда достойно, спокойно и уверенно, производя приятное впечатление на окружающих не только своей интеллигентной внешностью, правильными красивыми чертами лица с мудрыми, внимательными глазами, великолепной серебристой шевелюрой, но и доверительно-мягкой манерой общения, указывающей на внутреннюю культуру человека. (Откуда тогда было знать или догадываться нам, советским пионерам и комсомольцам, что привычная деликатность нашего учителя – от его дворянского происхождения…)

В ту романтическую школьную пору значимость и притягательность личности В.Н.Голубкова для нас, его учеников и особенно мальчишек, заключалась, прежде всего, в том, что на лацкане его серого пиджака гипнотизирующе-таинственным, каким-то идущим изнутри малиновым отсветом тихо и торжественно, словно малый Вечный огонь, лучился орден Отечественной войны…

 

Однако, как ни дорога мне эта ностальгическая тема, должен пояснить читателю, что сегодняшний наш материал посвящен не отважному гвардии капитану, фронтовому фотокору, кавалеру трех орденов Отечественной войны Владимиру Голубкову, с судьбой и работами которого павловопосадцы имели редкую и счастливую возможность познакомиться в прошлом году на яркой фотодокументальной выставке, проходившей в культурном центре «Дом Широкова» в дни празднования 60-летия Великой Победы. Эта незабываемая выставка стала своеобразной данью памяти достойному человеку, оставившему добрый след на земле. И сегодняшнее упоминание о нем тоже неслучайно.

… Совсем недавно, почти через двадцать лет после кончины Владимира Николаевича, я на почве краеведческих интересов через Интернет познакомился с интеллигентным пожилым москвичем (одним из 10 миллионов – случайно ли?) – Борисом Михайловичем Сергеевым (1923 г.р.), который прислал мне снимок начала ХХ века, сделанный в популярнейшей тогда павловопосадской фотомастерской Н.В. Бажанова. На коллективном снимке изображен коллежский асессор Голубков Петр Александрович (дед героя моего повествования) в окружении почтовых работников. Фамилия эта, конечно же, заинтересовала меня, поскольку сразу ассоциативно напомнила о моем школьном учителе.

Представьте мое удивление и «охотничью» радость краеведа, когда, после обмена и анализа обоюдной информации, выяснилось, что мой новый знакомый оказался кузеном, т.е. двоюродным братом Владимира Николаевича! Отец последнего (Николай Петрович) и мать Бориса Михайловича (Мария Петровна) были родными братом и сестрой. А кроме них, у родителей (Петра Александровича (1845-1934) и Ольги Алексеевны (1864-1936) Голубковых ) были еще дети: Александр, Виктор, Алексей, Капитолина, Антонина. Такая вот многодетная семья местного служилого дворянина.

Мария Петровна в 1910 г. вышла замуж за почтового служащего Сергеева Михаила Семеновича. Как свидетельствуют архивные документы: венчание Губернского Секретаря М.С.Сергеева, (1884 г.р.) с дочерью коллежского асессора девицей Марией Петровной Голубковой (1886 г.р.) состоялось 24 октября в Никольской церкви при станции «Павлово-Посад» Нижегородской железной дороги.

В этой-то семье в 1923 году, уже пятым ребенком, и родился Борис Михайлович. Тогда они жили в дер. Большое Васильево Богородского уезда (ныне г. Электроугли). Закончив там в Кудиновской неполной средней школе №32 семь классов, Борис в 1938 году приехал в Павловский Посад – город своих предков, где жил и учился в новой средней школе №18, которую окончил с похвальной грамотой (медалей тогда не было) в 1941 году в самый канун войны. Потом в 1942-1947 гг. учился на артиллерийском факультете в МВТУ им. Баумана. Закончив аспирантуру МВТУ, получил ученую степень кандидата наук.

Работал старшим научным сотрудником в НИИ-61, ВНИЭКИпродмаше, НПО Мир. Автор трех книг, свыше 70 статей, более 100 отчетов по научно-исследовательским работам в областипрочности, надежности и тензометрических измерений. 19 авторских свидетельств. Сейчас – пенсионер. Несколько лет занимался архивными разысканиями и восстановлением своего генеалогического древа.

С нашим городом у Бориса Михайловича связано много теплых воспоминаний, которыми он со мной поделился. Думается, фрагменты этих воспоминаний будут небезынтересны тем, кто хочет лучше знать историю родного города. В.Ф.Ситнов

 

 

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Б.М.СЕРГЕЕВА

«…Что касается Воскресенского храма, что был рядом со школой, точно помню, что когда я жил в Павловском Посаде (с 1938 г.), храм уже был закрыт. Я никогда в нем не был. Конечно, все знали, что рядом с храмом стоит памятный каменный столб на месте алтаря старой церкви.

Помню, как после начала войны нашу школу №18 сразу стали переоборудовать в госпиталь. Оказывается, это было предусмот-рено проектом здания. При постройке между классами остав-ляли ниши, заложенные кирпи-чами. Когда эти перегородки сняли, сразу возникла другая планировка здания (вот еще один из примеров подготовки страны к войне). Это я вспомнил в связи с храмом. Как сейчас вижу, что парты из нашей школы переносят в церковь, чтобы освободить место для госпиталя…

Теперь про школу. До войны все мальчики и девочки учились вместе. Раздельное обучение практиковалось некоторое время только после войны.

Директором школы был Н.В. Менчинский. Это был настоящий хозяин. В школе была идеальная чистота, хорошо оборудованные кабинеты. На школьном участке создали настоящую метеорологическую станцию, наблюдения которой передавали в районную метеостанцию. Наблюдателями были ученики.

Рядом с метеостанцией построили географическую площадку с макетами гор, вулкана, рек. Помню, как мы сажали яблони возле школы.

Классным руководителем у меня был учитель химии Котляревский Виктор Федорович. Я благодарен ему за то, что он хорошо понимал своих учеников, старался помочь им. Виктор Федорович организовал в классе обучение танцам. Танцевали после уроков под патефон фокстрот, танго.

Табель отличника Бориса Сергеева

В классе выпускалась своя стенная газета. С ней однажды был конфуз. Выпускали газету ко дню Красной Армии. Ее иллюстрировал Дима Запруднов – парень с выдающимися художественными способностями. В шапке газеты он нарисовал ее название, справа – портрет Сталина, а слева – строй красноармейцев с винтовками наперевес. Все получилось очень красиво. Однако когда газету посмотрел кто-то из учителей, он обнаружил, что возможно такое толкование – бойцы идут на Сталина. Так газету и не повесили. Никакого внушения или замечания художнику и членам редколлегии не было.

Учителем математики и астрономии был выпускник Киевского университета Сидоренко Иван Трифонович. Это был настоящий учитель. Великолепный методист и психолог, он сделал так, что математику знали все его ученики. Насколько мне известно, он получил звание Заслуженного учителя. Ко всему прочему, Иван Трифонович был краеведом. У себя дома он показывал ученикам коллекцию старинных монет, черепки сосудов, книги по истории нашего города.

Литературу преподавала Гондлевская Галина Александровна. Я благодарен ей за то, что она научила меня писать сочинения. Галина Александровна была очень требовательна к чистоте и стилю языка. Например, она следила за тем, чтобы в ответах ученики не допускали выражений типа: "Пушкин, он хотел выразить …". Нужно было: или только "Пушкин", или только "он". Подчеркивала различие значений слов "одевать" и "надевать", правильность ударения в слове "звонит" и т.п.

Физику преподавал Кошелев Александр Иванович. Его характерной чертой было стремление сделать все физические законы наглядными. Он вел Физический кружок, на котором ребята сами мастерили наглядные пособия. Помню электрофорную машину, которую сделали из изношенной граммофонной пластинки. Я сам смастерил устройство для демонстрации эффекта поверхностного натяжения. Такие самоделки Александр Иванович использовал на уроках. Похвалюсь, что на Всесоюзной олимпиаде юных физиков, которая проводилась с 15 октября 1940 г. по 30 марта 1941 г., я занял первое место и получил приз.

В школе активно действовало самоуправление учеников. Председателем был Саша Барышев из параллельного класса. Можно найти некоторую (маленькую) аналогию с тем, что описано Макаренко в «Педагогической поэме».

К сожалению, практически ничего не знаю о судьбе своих однокашников. Переезд в другой город, работа на режимном предприятии, располагающая к молчанию, – все это привело к тому, что я потерял связь с бывшими школьными товарищами.

Несколько слов о комсомоле и КИМ. КИМ – сокращенное: "Коммунистический Интернационал Молодежи". До войны эти буквы были написаны на комсомольском значке. После войны стали писать "ВЛКСМ". Советский комсомол был фракцией КИМ. А значок КИМ не мешал знаку БГТО – "Будь готов к труду и обороне" (не ГТО)

В нашем классе была организация комсомола. В основном занимались вопросами учебы и дисциплины. В 1940 году помогали Осоавиахиму (Общество содействия авиации и хим. Защите). Записаться ученикам в Орехово-Зуевский Аэроклуб было очень сложно из-за большого конкурса. Из нашего класса отобрали лишь одного.

Никаких субботников или сбора металлолома в школьные годы не помню. А вот длительный военизированный лыжный поход по окрестным деревням с ночевкой в избушке лесника и встречей с героем Халхин-Гола был...»

***

Представленные ниже фрагменты воспоминаний Бориса Михайловича Сергеева с полным основанием можно назвать «бытовыми картинками довоенного посада». Послевоенному поколению будет небезынтересно познакомиться с некоторыми подробностями и условиями жизни в частном секторе на примере семьи служащего местной почты. А читатели старшего поколения на несколько минут еще раз вернутся в город своей молодости. Итак, прокручиваем дальше «киноленту памяти»…

***

«… Я с родителями переехал в Павловский Посад летом 1938 года и поступил учиться в восьмой класс школы №18. До этого жил в Кудинове (ныне Электроугли). Ранее неоднократно бывал в посаде в гостях у дедушки и бабушки. Больших отличий в этих населенных пунктах я не видел. Примерно одинаковый уровень и образ жизни. Похожие кинотеатры.

Пожалуй, в Кудинове был получше парк (так наз. Сад Кобрана или "Кобрин сад". Кобран – один из старых хозяев. Было много цветов, площадки для городков, крокета, волейбола, танцплощадка с духовым оркестром, летний кинотеатр. Организованные развлечения днем летом для детей с бесплатным прокатом велосипедов, бильярдов и разных игр. Даже вечерний маскарад с фейерверком. Все это обеспечивал завод "Электроугли".

В Павлове я такого не видел (может быть, и было что-нибудь подобное). Зато в Павлове была новая школа №18 с великолепным составом учителей, была Вохна, в которой купались выше плотины у Французской фабрики и ловили рыбу на удочку (в основном, плотву и уклеек), а еще – Клязьма, куда я ходил вместе со своими дядями на более серьезную рыбалку. Да, вот еще вспомнил Куровское озеро.

О праздниках в парке, к сожалению, не помню, но доступ всем (и школьникам) всегда был открыт. Билет в летний кинотеатр стоил 10 коп. Из зданий напротив парка помню лишь детскую поликлинику (лечил там зубы) и Райком ВЛКСМ (там получал комсомольский билет и оттуда в июле 1941 года я в составе нашего комсомольского отряда отправился на строительство оборонительных сооружений в Смоленскую область).

Никакого городского транспорта (автобус, такси) до войны в Павловском Посаде не было.

Жизнь у моего окружения была спокойная, если не считать постоянного чувства приближающейся военной опасности. С 1939 года начались постоянные сообщения о том, как европейские страны одна за другой капитулировали перед Германией, как сдавались европейские столицы, какой беспомощной оказалась Англия перед немецкими авианалетами. Это было ужасно. Я думаю, что люди, не пережившие этого, не могут порой правильно оценивать многое из того, что было с нашей страной до войны и что делали власти.

Чтобы завершить рассказ про школу – добавлю, что тогда, в 1940-1941 учебном году, было два выпускных десятых класса. Как называется место на Клязьме, где мы отмечали в июне 1941 года (за несколько дней до войны) окончание школы, не знаю, но это было где-то в районе моста на продолжении ул. Мира. В тот день и вечер мы, принеся с собой съестного и лимонад (спиртного не было), праздновали окончание школы, пели патриотические и романтические песни, танцевали под патефон и баян, вместе с учителями мечтали о будущем…

…Хорошо помню, как осенью 1941 года жители Павловского Посада строили оборонительные сооружения возле своего города. Я сам участвовал в постройке противотанковых эскарпов. Если память не изменяет, это было где-то в районе нынешней Южной улицы (но могу ошибаться). Там же далее в поле устанавливали столбы, которые должны были предотвратить посадку немецких самолетов с десантом.

***

…Про фотографию Бажанова. В предвоенное время она находилась на ул. Кирова – на той стороне, где "Вулкан" (была расположена между площадью и "Вулканом" – примерно напротив каланчи.). Помню, что сниматься ходили на второй этаж, где была комната со стеклянным потолком – для съемок использовали естественное освещение.

Затронув тему довоенной фотографии, припоминаю заодно и еще один забавный способ получения снимков. Их делали "бродяжьи" фотографы. На стене дома развешивали изображение какого-нибудь южного или горного пейзажа. Перед полотном ставили стул для клиентов, а в отдалении стояла камера на треноге. Камера имела вид большого ящика с объективом спереди и матовым стеклом сзади. А сбоку к камере прикрепляли рукава из черной ткани. Надев эти рукава на руки, фотограф мог работать внутри камеры.

Замечательно то, что камера содержала внутри фотолабораторию с кюветами для растворов. Съемка проводилась не на пленку или стеклянную пластину, а на бумажный негатив. Проявив внутри камеры негатив, фотограф вытаскивал его на свет и в мокром виде наклеивал на дощечке, которую на штанге крепили перед объективом. Чтобы негатив хорошо  держался на этой доске, уличный фотограф сбрызгивал его водой из маленькой «клизмы», что приводило в необычайный восторг глазеющих мальчишек.

  Затем с использованием дневного света с помощью той же самой камеры экспонировались и проявлялись отпечатки. Для промывки снимков служило ведро с водой. Клиентам снимки выдавались мокрыми с наказом не царапать эмульсию и сделать дома дополнительную промывку.

А в нашем семейном архиве, в числе других, сохранилась старая (дореволюционного времени) фотография мастерской Н.В.Бажанова, где дед мой, Петр Александрович Голубков, изображен с женой Ольгой Алексеевной и детьми, на снимке (слева направо): Алексей, Антонина, Капитолина, Мария Петровна (мать автора воспоминаний).

 

…В 1938 году маме по наследству после моей бабушки Голубковой Ольги Алексеевны досталась часть дома в Павловском Посаде по улице Большой железнодорожный проезд, 124. До этого квартиры были служебные. Поэтому семья переехала в Павловский Посад.

Нам принадлежало примерно более половины пятистенного большого дома с пятью окнами по фасаду, из которых наших было три. У хозяина остальной части дома (Меркулова) по фасаду было два окна.

Мгновение исчезнувшего прошлого

План-схема довоенного Павловского дома. И нет уже ни дома, ни хозяйки…

Вход в дом был через террасу (VIII). У нее были ступеньки с двух сторон для выхода на улицу и во двор. Из террасы мы попадали в длинный узкий коридор (IV). Слева на стене был при входе прикреплен умывальник с раковиной, а сверху на эту стену вешали на зиму велосипед. Справа был вход в большую комнату (V), в которой обычно мы не жили. Посредине комнаты стояла печка (8). Во время войны мама сдавала это помещение под общежитие конденсаторного завода. За это она получала рабочую продовольственную карточку и топливо зимой. Из этой комнаты был еще один выход на двор через сени (VII), к которым примыкал чулан (VI).

Из коридора (IV) попадали в прихожую (III), в которой стоял сундук (5), где хранили одежду. Часть верхней одежды помещалась на крючках вешалок, прибитых к стене над сундуком. Сверху эта одежда была закрыта занавеской. Кроме того, к этой же стене был подвешен шкаф для продуктов (6).

По праздничным дням мама доставала отцу из сундука костюм, который, видимо, сохранился с дореволюционных времен. Кстати, я очень любил эту процедуру открывания сундука. Когда поворачивали ключ, в замке раздавался мелодичный звон, а из-под крышки по всей комнате распространятся необычный для моего детского обоняния запах нафталина.

Средняя комната (II) была одновременно кухней и столовой. В ней стояли комод (7), кровать (13) и стол (14). На кровати спал я. В эту комнату выходили дверцы шведской печки (3). Она была оборудована плитой и духовкой. На комоде стояли начищенные до блеска бронзовые подсвечники, фотографии и лежали какие-то безделушки, над комодом висели портреты родителей в темных багетных рамах.

Передняя комната (I) служила спальней родителей и гостиной. У входа стояла этажерка (4) с книгами, рядом с ней была кушетка (2). Над ней висел гобелен. В углу на табуретке стоял большой горшок с фикусом (10). Рядом была столик ножной швейной машинки (9) и застекленный шкаф для посуды (11). В углу у печки располагалась кровать родителей (12). Спереди стоял стол (1). Над ним висела лампа в большом шелковом оранжевом абажуре. Над кушеткой висели портреты Ленина и Сталина в красивых рамах. На двери висели на карнизе зеленые ламбрекены из плотной ткани с шелковой бахромой. В этой комнате стоял комод, на котором располагалось зеркало с отбитым уголком. (Когда мама сама шила на машинке сестрам платья, они ставили это зеркало на пол и крутились перед ним, проверяя, как сидит одежда). На комоде также лежал зеленый бархатный альбом со старинными фотографиями.

В зале стояли еще швейная машина (ее купили во времена НЭПа после посещения коммивояжера) и застекленный шкафчик с чайной посудой. Мне очень нравился зеленый сервиз с выпуклыми рисунками и фарфоровые чайник, сахарница и молочник с надписью «Мария Петровна Голубкова». Этот сервиз подарили моей маме, когда она была еще девушкой. Почему-то на почетном месте рядом с посудой за стеклом стояла жестяная банка с выпуклой надписью на русском и французском языках Какао. Золотой ярлык". На стенах в золоченых багетных рамах висели репродукции картин Шишкина Рожь" и Корзухина "В монастырской гостиной".

Дом был старый, пораженный гнилью. В тишине иногда было слышно потрескивание, которое издавали жучки-древоточцы. На стенах можно было видеть отверстия, проделанные этими вредителями. Папа пытался привести дом в порядок. Накануне войны провели капитальный ремонт задней части дома, заменив сгнившие нижние венцы сруба. Покрасили зеленой краской железную крышу.

Помню, как я ходил с отцом в хозяйственный магазин, где мы покупали густотертую краску-медянку и натуральную олифу. Крышу красили маляры, а вот право покрасить наличники окон предоставили мне.

Как видите, жили небогато, однако интересно. Чтобы Вы не представляли себе наш дом в Павлове какими-то хоромами, прилагаю фотографию моей старшей сестры – Сергеевой Веры Михайловны (1911-1987), где виден фрагмент дома (см. выше).

***

Дом №124 на Большом железнодорожном проезде находился на самом углу БЖД и Володарской улицы (по старым правилам ему могли дать двойной номер через дробь, но этого не было.

Из окон дома открывался вид на Павлово-Покровскую фабрику и правее ее – на кирпичный железнодорожный мост через Вохну. (Кстати, реку все называли Вохонкой). На том месте, где сейчас электроподстанция, был пустырь, на котором многие жители сажали картофель. Как выделяли землю – не знаю. Перед домом был колодец с деревянным насосом. Вода была не очень хорошая, поэтому за водой для чая и кухни ходили на колонку у рынка. Это довольно далеко.

Как я уже сказал, из окон дома хорошо просматривалась дорога, ведущая к деревянному мосту через Вохну на Усово. В те времена (1938-1941) с продуктами было тру-дновато, хотя карточек не было). Поэтому мама, увидев фуру с продуктами, в которую была запряжена ло-шадь, выходила на улицу, чтобы расспро-сить возчика, что везут и в какой магазин.

Изредка видели из окна катафалк. Он был очень похож на тот, который показан в фильме "Веселые ребята". Белого цвета с позолоченными деталями, в средней части балдахин. На лошади – попона из сетчатой ткани с крупными ячейками.

Вспоминаются некоторые детали домашнего быта. Со старых времен оставался утюг, нагреваемый изнутри углями. У него в передней части возвышалась труба, у которой отверстие повернуто вправо (видимо, чтобы отвести горячий воздух от рук). Эта труба напоминала мне по форме вентиляционные трубы на боевых кораблях. Сзади снизу на утюге было поддувало, которое закрывалось заслонкой в виде изображения лица гнома с длинным носом. Нос служил рукояткой. Был и электрический утюг. Угольный утюг очень помогал во время войны, когда был лимит на электроэнергию.

Холщевые кухонные полотенца гладили с помощью скалки и валька. На вальке в виде доски длиной около 70 см были нарезаны поперечные треугольные впадины. Конец валька заканчивался рукояткой. Полотенце накручивали на скалку, клали на ровный стол, а затем катали по нему ребристой стороной валька.

Приемника у нас не было. Зато висел на стенке репродуктор типа "Зорька". Слушали радио всей семьей. Тогда передавали очень много классики. Часто были концерты-загадки. По радио часто передавали оперы. Интересно, что иногда действие комментировали, как футбол дикторы. Например: "Онегин поднимает пистолет", "Ленский падает" и т. п. Позже комментарий сняли, а передавали краткое содержание действия перед его началом.

Довоенное архивное фото: семья рабочего, проживающая в Больших домах, слушает радио.

 

Я благодарен радиовещанию того времени за то, что оно учило понимать музыку и знакомило население страны с мировыми музыкальными. Сейчас этого нет. Молодежь пропустила для себя счастье наслаждаться великим и вечным шедеврами.

Было много народной музыки. Моя мама не пропускала ни одной передачи с участием Ольги Васильевны Ковалевой и певца-гусляра Северского, а также хора Пятницкого. Благодаря радио мы были знакомы с артистами Большого театра: Лемешевым, Козловским, Михайловым, знали Сладкопевцева и др., слушали великие симфонии Гайдна, Чайковского, фуги Баха.

Много было и патриотических песен, в том числе посвященных военной тематике. Их отличительная особенность – оптимизм. Сейчас многие изгаляются относительно этой музыки, но я твердо уверен в том, что такая пропаганда помогла выстоять стране во время войны.

Династия почтовых работников

… Этот одноэтажный пятистенный деревянный дом под железной крышей, что был на углу БЖД и Володарской, некогда принадлежал моему деду Петру Александровичу Голубкову и его жене (моей бабушке по материнской линии) Ольге Алексеевне. У них было три дочери: Мария, Капитолина, Антонина и четыре сына: Александр, Николай, Виктор, Алексей.

В значительной степени хлопоты по помощи матери в воспитании детей легли на старшую дочь Марию (мою маму). Поэтому ей удалось мало учиться. Она окончила только трехклассное церковно-приходское училище. Антонина училась в гимназии, Алексей – в реальном училище. Об образовании остальных детей сведений не сохранилось.

Судьба у Голубковых складывалась по-разному. Впоследствии дети Николай и Виктор стали почтовыми работниками (как и отец). Мария вышла замуж за почтового служащего Сергеева Михаила Семеновича. Антонина стала домохозяйкой (она никогда не работала), выйдя замуж за Успенского Николая Федоровича. Александр стал моряком, а позже полярником. Алексей учился музыке, играл на виолончели в оркестре Орехово-Зуевского театра и был преподавателем музыки в школе. Известно, что дочь Капитолина скончалась в возрасте около 18-20 лет накануне Октябрьской революции, простудившись после катания на катке.

Дед мой, Петр Александрович, умер примерно в 1933-1934 году и был похоронен на павловопосадском монастырском кладбище.

Трагически сложилась судьба Александра Голубкова.

Лично мне дядя, Александр Петрович, запомнился страстным рыболовом подобно своему отцу Петру Александровичу. Перед рыбалкой он обычно приезжал в дом своей матери в Павловском Посаде, откуда отправлялся с братьями Виктором и Алексеем на реку Клязьму или уезжал на рыбные места в Покров или Усад на этой же реке. Занимался он и подледным ловом.

21 февраля 1938 года Александр Петрович (подобно миллионам сограждан в то время) был арестован по обвинению в антисоветской деятельности и 15 сентября 1938 года приговорен к расстрелу. Родным сообщили, что он приговорен "к 10 годам лишения свободы без права переписки". Но все уже знали, что это означало расстрел. Только после смерти Сталина Александр Петрович был реабилитирован посмертно ВКВС (в сентябре 1957 г.).

Случилось так, что в нашем роду сложилась потомственная династия работников почты . Про деда, с которого все началось, нужно сказать отдельно. Вот некоторые из найденных мною архивных данных, по которым можно проследить служебные передвижения Петра Александровича Голубкова.

В середине 1880-х годов он начинал смотрителем п очтовой станции в селе Плесенском Верейского уезда Московской губернии. Затем (в начале 1890-х) не имеющий чина Петр Александрович был станционным смотрителем в Павловской слободе Звенигородского уезда. В чине титулярного советника был начальником почтового отделения в Степанове (недалеко от Фрязева, а позднее и на самой ст. Фрязево). После этого Голубков в чине коллежского асессора работал заместителем начальника Павлово-Посадской почтово-телеграфной конторы (данные из Памятной книжки Московской губернии на 1914 год). Дед закончил трудовую деятельность после революции также в почтово-телеграфной конторе Павловского Посада.

***

Возможно, для восстановления истории павловской почты будут небезынтересны и следующие, собранные мною данные:

1895 год . В Почтово-телеграфной конторе в Павловском Посаде: начальник – надворный советник Виктор Николаевич Соколов , его помощник – титулярный советник Станислав Тимофеевич Лесневский, почтово-телеграфный чиновник – Константин Николаевич Добролюбов.

1899 год . В Почтово-телеграфной конторе в Павловском Посаде: начальник – коллежский асессор Иван Иванович Травин , его помощник – коллежский секретарь Александр Евграфович Токарев.

В 1914 году начальником Павлово-Посадской почтово-телеграфной конторы Московской губернии числится титулярный советник Аркадий Амвросиевич Филиппов , а его помощником в чине коллежского асессора был мой дед П.А. Голубков. (Чин коллежского асессора соответствует чину 8 класса по действовавшему тогда табелю о рангах (служебных чинах) из 14 классов).

Похоже, что именно к этому времени относится хранимая в нашем семейном архиве редкая фотография, на которой дед (третий справа в центре) изображен среди почтовых работников – своих сослуживцев.

 

В документах Центрального Исторического архива Москвы (ЦИАМ) мною обнаружена следующая информация, что в Павловском Посаде имеется почтово-телеграфная контора третьего класса с 1 сентября 1916 года (дата установления класса). Имеется один телеграфный аппарат Морзе. Количество обслуживаемого населения – 80000 ( возможно, указано количество операций – В.С .).

За первую половину 1917 года отправлено 4030 телеграмм, получено 6800. Отправлено переводов по почте и телеграфу 25080, получено 6871. Посылок получено 2889, отправлено 9745. Заказных отправлений получено 10217, отправлено 12976.

Состав учреждения: начальник конторы – 1, помощник – 1, чиновники от 2 до 6 разрядов – 16, почтальоны – 16, сторожа – 5.

Продолжая тему о нашей династии работников почты, расскажу немного и о своем отце – Сергееве Михаиле Семеновиче. Начиная с 1906 года (источник ЦИАМ), он работал на телеграфе надсмотрщиком за проводными линиями, приобрел опыт работы на телеграфе. Он ремонтировал телеграфные линии, умел работать на телеграфном аппарате Морзе, а также на аппарате типа Клопфер, на котором знаки азбуки Морзе не записываются на бумажную ленту, а должны восприниматься на слух по стуку якоря электромагнита. Такая работа требует большого мастерства ( прилагаю изображение этого аппарата ).

В 1914 году отец в чине губернского секретаря был начальником Люберецкого почтово-телеграфного отделения, далее возглавляет Кудиновское почтовое отделение Богородского уезда, а с 1938 года работал на почте в Павловском Посаде.

В Альманахе "Богородский край" №4 (1996) в материале "К истории Богородского Института Краеведения" приведена краеведческая хроника 1928 года. Там в частности сказано, что в Кудиновском кружке краеведов частью проведены, а частью поставлены на повестку дня тематические доклады, среди которых (под пунктом 3): В.М. Сергеева "Кудиновское почтово-телеграфное отделение". Так вот: В.М. Сергеева – это моя сестра Вера Михайловна.

Дядя Голубков Виктор Петрович работал на Московском почтамте. Его деятельность была связана с сортировкой и отправкой почтовой корреспонденции. В те времена еще не писали перед почтовыми адресами числовых индексов почтовых отделений. Эти индексы помогают сортировать почтовые отправления по нужным почтовым вагонам и другим маршрутам. Как рассказывали сослуживцы, Виктор Петрович был непревзойденным знатоком почтовой географии Советского Союза. Он сходу без справочников мог назвать почтовые маршруты для самых отдаленных и редко упоминаемых населенных пунктов. Этот человек был ходячей энциклопедией.

Другой дядя, Голубков Николай Петрович , проживавший в Павловском Посаде (отец Владимира Николаевича Голубкова – учителя), работал по развозке отправлений в почтовых вагонах.

Моя сестра Сергеева Капитолина Михайловна закончила до войны Московский политехникум связи им. Подбельского и была направлена на работу в Центральный телеграф г. Минска, где работала до конца трудовой деятельности. Там же на телеграфе работал инженером и ее муж.

Несмотря на значительное количество собранного материала, мои архивные разыскания по истории местной почты и по нашей династии продолжаются...

 

 

 

  Библиотека краеведа

 

Пожалуй, самым популярным печатным источником знаний по истории Богородска (ныне Ногинска) вот уже более века является брошюра «Историко-статистическое и археологическое описание города Богородска (Московской губернии) с уездом и святынями». (Часть 1 с 24 рисунками).

Эту небольшую по размерам, но емкую по содержанию книжицу «составил по первоисточникам и главнейшим пособиям» известный историк, статистик и краевед И. Ф. Токмаков . В подзаголовке отмечено, что данная брошюра издана «В память посещения города в 1891 г. 29 мая их Императорскими высочествами Августейшим Московским Генерал-Губернатором Великим Князем Сергеем Александровичем с супругою Великою Княгинею Елизаветою Федоровною.

Москва, печатня А. И. Снегиревой. 1899 г .»

Жителям Павловского Посада (и особенно краеведам) эта книга интересна тем, что в ней помещен довольно обстоятельный исторический очерк о нашем городе (стр. 51-70), в частности, об учреждении и открытии Покровско-Васильевской женской Общины, находящейся при по садском кладбище , а также о производстве знаменитых набивных платков на мануфактуре Я.И.Лабзина и К 0 , об известном благотворителе П.Д. Долгове и др.

Ранее этот очерк публиковался в периодической печати только небольшими отрывками. Сегодня мы впервые публикуем его целиком. (Орфография подлинника).

Павловский Посад

Павловский (или Вохна) посад в Богородском уезде, на Нижегородской желез­ной дороге, близ Владимирского шоссе с правой стороны, при реке Клязьме и речках Вохонке и Хотце, в 64 вер. от столичного и в 18 вер., от уездного городов. С Павловским посадом смежн ы четыре слободы: Захарова, Усова, Дуброва и Меленки. Последняя с пристанью на Клязьме.

Собственно посад носит это имя лишь с 1845 г., а до того назывался селом Вохна. Это село существо­вало с давних времен и упоминается в завещании Великого Князя Иоанна Калиты, писанном в 1328 году. * (По последним исследованиям – в 1339 г . – В.С).

 

По писцовым книгам Московского уезда, в Вохонской волости, в 7085 и 7086 (1577 и 1578) годах, находилась вотчина Троице-Сергиева монастыря, погост Дмитриевский на речке Box не, а на погосте церковь Дмитрия Селунскаго, да теплая церковь св. Георгия мученика Христова. «Под 7131 и 7132 (1623 и 1624 г.) описано так: „Церковь Дмитрия Селунскаго древяна клетцки, да теплая церковь, а в ней два престола: Страстотерпец Христов Георгий и Чудотворца Сергия, а в них образы и книги и свечи и колокола тояж Вохонской волости все ми рское с троение; да на церковной земле во дворе поп Иван, во дворе поп Антон, во дворе церковный дьячок Федька Карпов, во дворе пономарь Герасимко Ерофеев, во дворе просвирница Ирина, да на церковной земле 5 келий, а в них живут нищие, питаются от церкви Божии; пашни церковной земли 13 чети в поле, а в дву потомуж* ( Тогда, в 17 в., мерой пахотной земли было то количество хлеба, которое засевалось на ней. Так, пространство, на котором засевалась «четверть» ржи (4-6 пуд.), называлось четью . По общепринятому правилу четь равнялась половине десятины. Земля геометрически измерялась десятинами, которые были в 80 саженей «длиннику» и 40 «поперечнику», или квадратные – 60 на 60 саженей (17 в.). «Столько-то чети в поле, а в дву (двух полях) потомуж (по стольку же)». Это выражение указывает на трехпольную систему в старинном русском хозяйстве – В.С . ) , сена по речке Вохонке 10 копен* ( «копнами» измерялась площадь лугов, 1 копна = 0,1 дес. – В.С . ), леса дровяного 6 десятин с полудесятиною; да при том погосте сельцо Павлово, на речке Вохонке; а в нем крестьян и бобылей 26 дворов; да в сельце Торжок* ( базарная площадь – В.С .), торгуют по воскресеньям, а на том же торжку 30 лавок рубленных, да 20 скамей, а в тех лавках торгуют тояж Вохонской волости крестьяне, а оброк с тех лавок платят в монастырскую казну на год по два рубля по пяти алтын с деньгою* (Алтын (от тат. алтын – золото) – старинная русская монета и счетно-денежная единица с 15 в. 1 А = 6 моск. деньгам. ДЕНЬГА (тюрк.) - рус. серебр. монета 14-18 вв. 200 моск. Д. составляли моск. рубль. В 17-19 вв. чеканилась также медная Д. (СЭС ) , и из монастыря ж те лавочные и с того торжку таможенные деньги с нынешнего 7131 года платят на Москве в Государеву казну в большом приходе на год по 30 рублев». (Писцов. книги 255 л.453, кн. 685 л.305. Моск. Архива Мин. Юстиции, также см. Истор. Государств. Росс. Н.М.Карамзина. Изд. И.Эйнерлинга, СПБ, 1844 г. т. IV стр. 326 и т. V пр. 60 и 116.).

По окладным книгам Пaтpиapшего приказа с церкви Димитрия Селунскаго за 7136 (1628) год «дани 31 алтын, заезда 7 алтын, наместничьих 2 алтына, по наказу гривна» * (гривна с 16 в. - денежно-счетная единица = 10 копеек, отсюда гривенник. (СЭС ) , за 7143 год «дани 3 рубля 15 алтын, наместничьих 2 алтына, по наказу гривна». (Патр. Прик. кн. 2, л. 218; кн. 196, л. 675 того же Архива).

В 7154 (1646) году в селе Павлове церковь Великомученика Димитрия, да Великомуч. Георгия, да Парасковеи, нарицаемой Пятница, у церквей во дворе |поп Иван, во дв. другой поп Иван же, во дв. дьячок Федка Остафьев, во дв. пономарь Данилка Тиханов, во дв. просвирница Ирина; на церковной земле 3 дв. бобыльских, да крестьянских и бобылей 44 двора, в 7186 (1678) году в селе числилось 63 дв. крестьянских и 6 дв. бобыльских, в них 196 человек. (Переписн. кн. 9809 и кн. 9812, л, 482 и 527 в том же Архиве).

По дозорным книгам Патр. Приказа 7188 (1680) г., в селе Павлове, что на речке Вохонке, на погосте церковь Св. Димитрия Селунскаго деревянная, у церкви во дворе поп Патрикей Шитов, во дв. поп Яков Иванов, во дв. дьячок Алешка Ильин, во дв. пономарь Илюшка Иванов, во дв. просвирница; церковной пашни по 8 чети в поле, а в дву потомуж, сена в полях, да на пустоши Зимнице и в отхожих лугах на 100 копен, да на лужке Барановском по реке Клязьме пашни пахонные 2 чети. (Патр. Прик. дозорн. кн. 141, л. 229-230 в том же Архиве).

В книге под 1686 г. отмечено: «в селе Павлове церковь Воскресения, да в пределе Св. Димитрия Селунскаго, дани 3 р. 24 алт., 2 деньги, заезда гривна». (Патр. Прик. кн. 116, л. 672 в том же Архиве).

1703 г., июня в 12 день, выдан антиминс, по благословенной грамоте, в новопостроенную церковь во имя Воскресения Христова с пределом в село Павлово, той же церкви попу Игнатию Патрикееву. (Там же кн. 138, л. 234 там же).

В 1704 г. в селе Павлове церковь Boc кре ce ния Христова каменная. (Переписн. кн. же кн. 9817, л. 150 там же).

«1710 года, августа в 9 день, по благословенной грамоте, отпущен антиминс для освящения церкви во имя Воскресения Христова в Московский уезд, в село Павлово, под росписку попа той же церкви Игнатия».

При церкви Воскресения Христова были священ­ники: Игнатий Патрикеев 1704-1710 г., Семен Игнатьев 1704-1722 г., Алексей 1704 г., Петр Яковлев 1700-1715 г.; дьякон Григорий Игнатьев 1704-1722 г., дьячки: Степан Ильин 1704-1709 г., Иван Степанов 1715-1722 г., пономарь Нестер Андреев 1715-1722 г. (Патр. Прик. кн. 138, л. 338. Там же).

В 1892 году Хоругвеносцы Павловского Посада, принося в дар свою хоругвь Св. Троицкой Сергиевой Лавре, вручили вместе с тем С вященно-Архимандриту Лавры Митрополиту Московскому и Коломенскому Леонтию (Лебединскому + августа, 1893 г.) печатную за­писку, из которой видно, что ими, кроме усердия верующих, руководили еще особенные причины. Дело в том, что Вохонская волость, из которой впослед ствии образовался Павловский посад, по свидетельству историй, считалась одною из вотчин Св. Троицкой Лавры. П оэтому, следуя примеру предков, вверявших себя покровительству угодника, они и явились, в качестве представителей посада, со своею хоругвью, чтоб засвидетельствовать свою горячую веру и поклонение Св. Сергию, одному из великих заступников русской земли.

В 1894 году 3-го июля в Павловском посаде было совершено торжественное открытие Покровско-Васильевской женской Общины, находящейся при по садском кладбище. Первоначально эта община была учреждена еще в 1885 году известным благотворителем, почившим Яковом Ивановичем Лабзиным.* Устроена она была на земле, бесплатно отведенной обществом Павловского посада. Еще ранее устроения общины Я.И. Лабзиным и другими благотворителями был устроен при городском кладбище обширный каменный храм о двух этажах. Внизу находится церковь во имя Св. Василия Исповедника (празднование 28 февраля), освященная в 1884 году, а вверху три престола. При храме устроена звонница, а для помещения сестер общины обширные деревянные и каменные корпуса с кельями, трапеза и хозяйственные постройки.

Покойный Я.И. Лабзин до своей кончины содержал на свой счет сестер, живших при общине; в храме совершалось почти ежедневно Богослужение причтом Павловского Воскресенского Собора, к ко­торому он был приписан. Для дальнейшего обеспечения живущих в общине Я.И. Лабзин много жертвовал при жизни, а после его смерти, последо­вавшей 2 декабря 1891 года, его наследницы дочери:

 

*( Я.И. Лабзин + 2 декабря 1891 г. в Павловском Посаде, Богородского у., Московск, губ. Я. И. Лабзин был сын фабриканта Ивана Семеновича Лабзина и родился к 1827 году. Получив домашнее воспитание, в 1849 году он унаследовал дело отца, стал мало помалу развивать фабричное производство, и сделал его образцовым. По инициативе Я. И. Лабзина в посаде основан был городской банк и другие учреждения. На фабрике им была основана больница, а в посаде – богадельня, в которой призревается до 70 человек, и устроено два училища: мужское и женское, в которых безвозмездно обучаются дети граждан. В окрестных деревнях Я.И. Лабзиным с 1884 г. открыто семь народных школ. Состоя в течение 22 лет старостой местного собора, Я.И. Лабзин возобновил и украсил этот храм; в конце 1870-х годов он устроил новый двухпрестольный храм на городском кладбище и учредил здесь богадельню, в которой в настоящее время, призревается около 120 женщин. Я.И. Лабзин много лет хлопотал в С.-Петербурге о прирезке выгонной земли к посаду, и только накануне его смерти ходатайство его было уважено).

Анна Яковлевна Елагина, Ольга и Наталья Яковлевны Лабзины, желая увековечить память их родителя, погребенного, согласно его желанию, в храме при общине, обеспечили ее крупным капиталом и землею, пожертвовали необходимую сумму па содержание отдельного штата священно-церковно-служителей и обратились в Святейший Синод с прошением об открытии здесь общины с наименованием ее «Покровско-Васильевской».

 

 

Потомственный Почетный Гражданин Яков Иванович Лабзин, родился в 1827 г. + 2 Декабря 1891 г.

 

В виду того, что открытие православной общины в этой местности, в которой преобладают раскольники, является весьма желательным. для укрепления и развитая православия, в 1893 году последовало Высочайшее соизволение на открытие общины, которая была обеспечена учредительницами денежною суммою, домами в посаде, лесом и землею. Попечительницами Общины утверждены дочери Я.И.Лабзина, а начальницею её – мать Map ия. В настоящее время в общине живет до 150 сестер. При Общине разрешено открыть приют на 12 человек бедных детей и сирот. 1-го и 2-го июля в храме Общины благочинным общежительных монастырей настоятелем Волоколамского Монастыря Архимандритом Сергием были пострижены в рясофор до 50 послушниц.

2 июля, в 7 час. веч. прибыл в Павловский Посад из Москвы Преосвященный Тихон (в ми py В.В. Никаноров), Епископ Можайский. Проследовав в Воскресенский собор, Преосвященный прик­ладывался к Свв. иконам, а затем при торжественном колокольном звоне направился в храм Покровско-Васильевской общины, где, при входе был встречен духовенством, её настоятельницею, сестрами и массою богомольцев. Затем, в этом храме, где погребен основатель общины Яков Иванович Лабзин, Преосвященный Тихон совершил торжественную всенощную, причем пелись стихиры и канон Воскресные и Покрову Богоматери. На литию и благословение хлебов и величание выходил Преосвященный Тихон с о. Благочинным, Архимандритом Сергием, настоятелем Берлюковской пустыни Игуменом Андрианом и местным духовенством. Хор сестер прекрасно исполнил положенные песнопения. Во время чтения канона Преосвященный Тихон помазывал богомольцев освященным елеем. Всенощное бдение закончилось в 11-м час. вечера

2 июля в воскресенье, литургия в храме Общины началась в 10 час. утра. Перед началом литургии была совершена торжественная панихида по основателе Общины Якове Ивановиче Лабзине над его могилой, находящейся против иконостаса с правой стороны. Богослужение совершал Преосвященный Тихон с архимандритом Волоколамского монастыря, настоятелем Спасо-Гуслицкого монастыря игуменом Иеронимом и прочим духовенством, совершавшим накануне всенощное бдение. За Богослужением присутствовал п рибывший на торжество Товарищ Обер Прокурора Святейшего Синода Тайн. Сов. В. К. Саблер, Тайн. Сов. П.Н.Зубов, игуменьи Московских монастырей, учредительницы Общины, предста­вители местной администрации и управления и масса богомольцев из местных жителей и крестьян окрестных деревень. Пр и окончании литургии Преосвященный Тихон произнес прекрасное слово, а затем совершил соборне благодарственное к Господу Богу молебствие. Богослужение закончилось провозглашением многолетия Государю Императору и Его Августейшей Семье, Владыке Митрополиту, Преосвященному Тихону, учредительницам Общины: «Анне, Ольге и Наталии", настоятельнице с сестрами, всем благотворителям и православным христианам.

После Богослужения, закончившегося в 1-м часу дня, Преосвященный Тихон в мантии, в предшествии духовенства и хора сестер, исполнявших тропарь празднику, при колокольном звоне проследовал в покои настоятельницы вновь открытой общины, где были пропеты тропари празднику и провозглашены о. диаконом обычные многолетия. Затем Преосвященный Тихон, благословив настоятельницу и сестер, произ­нес им краткую речь об их обязанностях и вручил настоятельнице в благословение вновь открытой Общины Казанскую Икону Богоматери в серебряном окладе.

Преосвященный Тихон направился в трапезу сестер и благословил ее, а также и многочисленных богомольцев, и затем проследовал в дом гг. Лабзиных, где для духовенства и приглашенных гостей был сервирован роскошный обед, сопровождавшийся многолетиями Государю Императору и Его Августейшей Семье, Владыке Митрополиту и всем благотворителям и способствовавшим открытию этой общины.

Вечером Преосвященный Тихон возвратился в Москву.

В 1895 году 21 августа в Покровско-Васильевской Общине было совершено освящение придела во имя Всех Святых, находящегося по правую сторону алтаря в соборном Покровском храме 0бщины. Иконостас о трех ярусах сделан вызолоченный и : украшен по местам резьбою; святые иконы художественно написаны Ф.А.Соколовым в фряжском стиле по вызолоченному фону. Богослужебная утварь, дарохранительница, сосуды, напрестольные кресты и Евангелия сооружены серебряные – вызолоченные с эмалью. Облачения на священно церковно-служителей, престол и жертвенник сделаны из дорогой парчи. Чин освящения и литургию, при громадном стечении молящихся, совершал о. наместник Московского кафедрального Чудова монастыря Архимандрит Товия с игуменом Никольского Единоверческого монастыря Иеронимом, настоятелем Павловского Воскресенского Собора Протоиереем Доброклонским и прочим духовенством. Пел прекрасный хор общины, за Богослужением присутствовали попечительницы Общины: Ольга Яковлевна и Наталья Яковлевна Лабзины, Анна Яковлевна Елагина и приглашенные на торжество лица. При окончании Богослужения о. диаконом С. Н.Сокольским были провозглашены установленные многолетия.

В 1898 году в сентябре в Павловском Посаде скончался местный старожил крестьянин деревни Игнатьевой, Богородского уезда (Москов. губ.) Петр Дмитриевич Долгов.

Покойный ушел из деревни, не достигнув совершеннолетия, и сорок лет прожил в Москве , сначала в качестве приказчика, а затем в качестве доверенного разных солидных фирм. II .Д.Долгов был около 30 лет директором на фабрике г. Лямина, что близ г. Дмитрова (Московск. губ.) нажил крупное состояние, а последние 20 лет жил на покое. Образ жизни он вел очень строгий и часто отказывал себе во всем необходимом и оставил после себя дом в Павловском Посаде и капитал до 300,000 руб., хранящийся в Государственном Банке. Оставшееся после него состояние, Долгов еще при жизни своей, нотариальным духовным завещанием распределил таким образом: жене своей он назначил пожизненную ренту, а ближайшему наследнику, племяннику Федоту Ивановичу Долгову, занимающемуся крестьянством в селе Игнатьеве, завещал 1000 руб., и детям его 2000 руб., все же остальное отказал церквам, монастырям, общинам и причтам на помин его души. Кроме того, определенные суммы он завещал Приюту Ведомства учреждений Императрицы Марии, больницам, Павловскому Посаду, городу Дмитрову – на его благотворительные учреждения Игнатьевской волости, а также селам: Казанскому и Рождествену на призрение бедных, своему Игнатьевскому сельскому обществу – на погашение части выкупных платежей 10,000 р. и значительную сумму 129,000 руб. вместе с каменным домом в Павловском Посаде, – на учреждение богадельни для престарелых мужчин и женщин и приюта для неизлечимо больных. Приют и богадельня должны находиться в ведении Городского Управления Павловского Посада. На приспособление дома завещателя под приют должна быть употреблена сумма не более 20,000 руб. На бесплатный приют при больнице Павловского Посада отказаны 1000 руб., на выдачу пособий беднейшим жителям Павловского Посада два раза в год отказан капитал в 5000 р. В храм Воскресения Христова, что в Павловском Посаде отказан капитал в 20,000 руб. с тем, чтобы %% с него употреблялись поровну в пользу Покровско-Васильевской женской общины, на кладбище которой погребен завещатель, отказано 25,000 руб., кроме того 10,000 руб. завещано на сооружение большого колокола в Общину и 5000 руб. в пользу причта Общины. 6000 руб. отказано в честь окрестных сельских храмов по 1000 руб. в каждый. На устройство в Павловском посаде при Павловском Детском Приюте храма во имя св. Петра Александрийского отказан капитал в 5000 руб. Вся осталь-ная за выдачами сумма должна причислиться к капиталу богадельни.

В 1899 г. 10 января при Павловской земской больнице открыто благотворительное общество для вспомоществования бедным больным. Члены этого общества вносят годовой взнос в 3 рубля. В настоящее время уже набралось до 50 членов, а капитал общества составляет сумму до 2000 рублей.

При возрастающем из года в год населении Посада является потребность и в училищах. В Посаде имеются только две городских школы и прекрасное училище при фабрике наследников Я.И.Лабзина, в котором бесплатно обучается много бедных детей. Нечего и говорить, что все училища переполнены учащимися. Весною 1899 г. будет приступлено к устройству при Воскресенском храме церковно-приходской школы, в чем уже давно ощущается насущная потребность.

Павловский посад представляет собой большое фабричное село; большинство его обывателей не успело еще усвоить привычек, свойственных горожанам, а потому довольствуется заработком простых рабочих на фабриках. Павловский посад, со своими окрестностями, занимает первое место после г. Бо-городска в развитии фабричного производства. Из крупных фабрик выделяются три платочно-набивных: 1).Платочно-набивная, красильная и ткацкая фабрика товарищества Я.И.Лабзина и Павла Грязнова, основана первоначально фабрика в 1812 г., а товарищество с 1 января 1892 г. – вырабатывающая шерстяных и полушерстяных 1,200,000 платков; годовая производительность её достигает 2 1 / 2 миллионов руб., а число работающих – 1558 человек и вне заведения на стороне работает 405 челов. ( См. стр. 30 и 31, № 561, и стр. 86 и 87, №1743. Перечень фабрик и заводов России. Изд. Департ. Торговли и Мануфакт. Мин. Финансов, Спб. 1897 г. ).

В положении рабочих этой фабрики заметны старания фабрико-хозяев об улучшении жизни и быта рабочих. Фабрика имеет свои торфяные болота, с которых она получает до 1500 куб. торфа, кроме того она сжигает от 500 до 600 саж. дров и 150,000 пуд остатков нефти.

При фабрике имеется богадельня на 60 человек, больница на 20 человек, и на её же счет содержится несколько школ по окрестным деревням. Общее число учащихся в этих школах превышает 400 мальчиков и девочек.

Примечание_________

( Из атласа промышлен. Моск. губ . Состав. Л. Самойловым. Изд. Моск. Отделен. мануфактурн. совета. М. 1845 г.; на стр. 73, показано, что фабрика Богородского 2 гильдии купца Андрея и Ивана Семеновичей Лабзиных при с. Вохне имела 367 станов; рабочих было 397 челов., годовое производство было на 97875 р., вырабатывала: гроденапль, платки, нанку, ластик и проч. Из статистич. Обозрен. промышл. Моск. губ. Состав. Ст. Тарасовым. М. 1856г., на стр. 175 видно, что на фабриках: 1) у Павловского посада 2 гильдии купца Якова Ивановича Лабзина в Павловском посаде было 121 стан, 3 котла, 121 рабочий, годовое производство было на 29460 р. вырабатывал: поплин, сатен. тюрк. гроденапль и др. 2) у купчихи того же посада 2-й гильдии Анны Евсеевой Лабзиной там же было 32 стана, 32 рабоч., годовое производство на 5245 руб. вырабатывала то же 3) у купца 3 гильдии того же посада (там же) Еремея Семеновича Лабзина было 37 станов, 2 котла, 37 рабоч., годовое производство па 8533 р., вырабатывал то же. – Из Указателя V Москов. выставки русск. мануфактурных произведений 1865 г. (М. 1865 г., стр. 33, № 131) усматриваем, что почетн. гражд., временно Павловск. посада 1 гильд. Купец Яков Иванович Лабзин и Павловск. посада 2 гильд. купец Василий Иванович Грязнов выставили свои произведения: муслин-де-лень шерст. 36 к. за арш. тоже полушерстян. 31 к., тоже бумажн. 26 к. платки муслинов. шерст. за штуку 3 р. 25 к., тоже сатинов. от 1 р. 35 к. до 3 р., тоже муслинов. полуверст. 2 р. 20 к., тоже бумажн. от 1 р. 70 к. до 1 р. 75 к. и показали, что ткацкая и набивная фабрика находится Моск. губ. Богородск. у. в Павловск. Посаде, 1-я существ. с 1848 г. и последняя с 1855 г., рабоч. 1222 челов. Ежегодный оборот простирается на сумму до 445 т. р. сер. Сбыт изделий в Москве и на всех ярмарках. – В атласе мануфактурн. промышлен. Моск. губ . Состав. и изд. Моск. губерн. механ. Инж.-Технол. Н.И.Матисеном. М. 1872 г.; на лист: 50 помещен план ситце-набивной и красильной фабрики Торгового Дома Я. Лабзина и В. Грязнова, состоящей Московской губ., в Богородском у., при Павловском посаде; а в книге текста на стр. 4 и 23 показано, что на фабриках у Лабзина и Грязнова 3 паров. котла, 1 паров. машин. 6 паров. сил, 1 котел с прям. оконеч. и пролетною трубою, диам. котла 4,75, толщина железа и стали в дюймах 0.375, длина котла в футах 16.33 диаметр пролетн. труб 2. упругость паров в атмосферах 2.5.

1 кот. 1-й 4.70 0.375 14.65 1.75 2.5

– 2-й 4 0.375 13. 5 1.66 3

Далее в том же издан. на стр. 96. показано, что платочно-набивн. фабрика основ. ими в 1855 г. рабоч. 715 челов. м. п., 5 ж. п., 150 малолет. фабрика потребляет 1500 саж. дров, на фабрике 200 набивн. станов, 1 кон. привод, 1 голландер, 5 кубов, 6 медн. короб., 2 строгальн., 2 гидро-экстракт., 1 перротина, 4 промывн., 9 красильн. барок, 2 запарн., 1 гидров. пресс, 3 мш. для граверов. 10 сновальн. 100 ткацк. стан., 1000 ткацк. стан. на стороне. Фабрика вырабатывает: платков набивн. шерстян., полушерст. и сатинов. 600,000 шт., сатин и муслендел. 4000 к. ситец пунцовый и плюш 100,000 куск. Употреблено пряжи бу­мажн. 3,500 пуд. шерстян. 4550 п. годовой оборот 1,000,000 р. Там же на стр. 106 показано принадлежащая им красильная фаб­рика, основанная в 1863 г. рабочих на ней 8 м. п. 100 малолеток; на пей 1 куб, 2 коробки, 3 барки; фабрика окрашивает шерсти и бумаги 2350 пуд.; годовой оборот её на 8845 руб. Из Иллюстрирован. описания Всероссийск. художественно-промышленной выставки в Москве 1882 г. Изд. Г. Гоппе. Спб. 1882 г. на стр. 163 видно, что Торговый Дом Яков Лабзин и Василий Грязнов выставляли произведения своей фабрики и показано, что фаб­рика существует с 1812 г. и годовое производство простирается 1,500,000 руб.

Средний заработок рабочего от 13-25 руб., а набойщика от 18-32 руб. в месяц.

Состав Правления Товарищества ныне состоит из директоров: Потомственной Почетной Гражданки Ольги Яковлевны Лабзиной, Купца Павловского посада 2-й гильдии Василия Никифоровича Грязнова и Потомственного Почетного Гражданина Ивана Анисимовича Елагина.

 

Платочно-Набивная, Красильная и Ткацкая Фабрика Товарищества Я.И. Лабзина и К 0 в Павловском Посаде, Богородского уезда, 1899 г.

 

Здесь считаем вполне уместным сказать об этом производстве, так как помянутая мануфактура Я.И.Лабзина и К 0 . – самая крупная из фабрик этого рода в России, платочно-набивное производство (шерстян. и полушерстян.) требует исключительно ручной работы; тоже самое надо сказать о набивке цветов и рисунков на кашемирах, набиваемых тоже у Я.И.Лабзина. Сотканная материя, после отбеливания, т. е. пройдя все инстанции перед окраской и набивкой рисунка, режется по величине будущих платков. Далее, смотря по сложности и трудности рисунка, или набивается на деревянную раму – для более простых рисунков, или же приклеивается краями к столу, обтянутому войлоком или простым сукном – для более сложных. В первом случае, платок покрывается красками не более 40-60 раз (во всяком случае не менее 12-16 раз, хотя бы только в две или три краски), а во втором даже более 400 раз. Дело в том, что сперва на платки разбивается контур ри­сунка, но как доска, оттискивающая рисунок, не может быть в величину платка, то рисунок разби­вается на 4-24 части. Набив контур, набивают таким же образом последовательно все краски в него; следовательно платок, требующий 16 колеров, при 24 частях рисунка, должен набиваться 384 раза, а если принять во внимание, что темные краски требуют повторения, то выйдет, что платок с турецким рисунком требует более 400 накладов доски с краскою, причем если мастер нечаянно двинет доску и краска следовательно попадет не на свое место в рисунке, то такой платок испорчен и хотя порчу эту у набойщика не вычитают, но принимая во внимание сдельную плату, выходят наказанными, как рабочий, так и хозяин. Большой тщательности требует набивка краски, но еще большей – составление рисунка и перевод на доску. Нарисовав сперва целый рисунок, его разбивают на четыре, восемь или двенадцать частей, смотря по его величине, а равно и по величине платка, на который он должен идти. Потом каждую из этих частей переснимают по одинаковым колерам, т. е. снимают с рисунка на отдельные листы контуры с одинаковой краской; эти рисунки переводят на дерево (клен, липу или грушу) и рисунок этот пропиливают или, вернее сказать, прожигают накаливаемою пилкой, дюйма в 1 1 / 2 в глубину, для того чтобы, залив эти доски свинцом, получить (из свинца) контур каждого колера отдельно. Полученные таким образом свинцовые части рисунка, обточив и отлив, набивают на отдельные доски и этими уже досками набивают краску на платки. Принимая во внимание деление рисунка платка на 4, 8 или 12 частей, каждая такая доска, на одном и том же платке, оттискивается 4. 8. или 12 раз по каждой краске отдельно, не считая ещё частей рисунка отдельных, как, например, в середине, по углам или т. п. После набивки рисунка платок идёт в зрельню. Зрельня – это сырой подвал, в котором сырость поддерживается искусственно. Провисев здесь известный промежуток времени, для вызревания красок, платок идет в запарную, где в паровой бане краски получают крепость. Из запарной, пройдя пресс, по верху рисунка и красок – к обшивалке (последняя обшивает у себя на дому) – платок идет уже в продажу.

При такой трудной и большой работе, и работе исключительно ручной (каждый платок обязательно проходит через 18 человек, считая в этом числе обшивку бахромой) нечего удивляться, что шерстяные набивные платки стоят не копейки, а рубли.

Из других фабрик этой местности особенно выделяются: платочно-набивная фабрика Торгового дома, бывшего под фирмою: «К. и А. Штефко и А. Миронов» (основана в 1865 г.), изготовляющая около 400.000 штук разных платков на 358.354 руб. при 343 человек рабочих и 136 рабочих, находящихся вне заведения на стороне, и присоединенная к помянутой, – Фабрика Ив. Петровича Абрамова (осн. в 1881 г.), на которой вырабатывается платков около 150.000 штук на 319.500руб. при 445 челов. рабочих. Бумаго-ткацкая и резиново-ленточная фабрика Ф. А. Сидорова, основанная в 1869 г., оборот её по выработке бумажных тканей (46.000 кусков) и резиновых лент (14.000 кусков) простирается до 98.899 руб., а число рабочих до 102 человек. Выработанный товар этою последнею сбывается преимущественно в Среднюю Азию и Сибирь; и фабрика В.С. Щербакова (основ. в 1877 г.), производящая пунцовое крашение миткаля в адринопольский цвет на сумму 300.578 руб. при 211 челов. рабочих

Залежи глины, находимые в окрестностях Павловской станции, вызвали появление в значительных размерах кирпичное производство; вырабатываемый кирпич и изразец отправляются преимущественно в Москву. В ближних торфяных болотах производится разработка торфа, часть которого поставляется в Главное Общество Российских жел. дорог, а остальное количество идет в местные фабрики и заводы.

Торфяные болота, принадлежащие Торговому дому Анисим Елагин с Сыновьями, находятся в 18 верстах от у. г. Богородска, на них выработка торфа началась во втором полугодии 1879 г.

 

Примечание . Орфография и пунктуация подлинника адаптирована лишь частично.

 

 

След на земле

 

ПАМЯТИ Н.В. ФОЛОМЕЕВОЙ

(1935-2006)

Культурная общественность и краеведение Павловского Посада понесли невосполнимую утрату. 6 июля 2006 г. после тяжелой и продолжительной болезни на 71-м году жизни скончалась самый известный и уважаемый краевед Павловского Посада Надежда Васильевна Фоломеева.

Вся ее жизнь была посвящена служению ближним и родной земле.

Надежда Васильевна родилась 28 декабря 1935 года в семье Пшеничниковых – это одна из древнейших, коренных фамилий бывшей дер. Корнево (ныне Корневская улица Павловского Посада). В семье культурного и образованного служащего Ленской фабрики – Василия Петровича Пшеничникова – девочка получила хорошее воспитание, затем училась в школе №4, которую окончила в 1953 году с золотой медалью. Потом – учеба в столичном ВУЗе, диплом инженера.

Более четверти века Фоломеева отдала заводу «Экситон», где работала инженером-технологом, заместителем начальника крупного цеха, и, как всегда, принимала самое активное участие в общественных делах коллектива.

В 1993 году, по предложению городского отдела культуры, бывший инженер и внештатный экскурсовод 1 категории – Н.В.Фоломеева в одиночку взвалила на себя работу по созданию исторической энциклопедии деревень павловопосадского района (в рамках проекта «Энциклопедия Российских деревень»).

Труд был проделан титанический. Надежда Васильевна более десяти лет изо дня в день, в любое время года и в любую погоду, объезжала, а чаще обходила пешком все деревни района. И не по одному разу, а столько, чтобы обстоятельно изучить каждое селение, познакомиться и поговорить по душам с каждым старожилом и со всеми уважаемыми или чем-то знаменитыми жителями.

Муж Фоломеевой – Виталий Захарович, на редкость отзывчивый и благородный человек (их семейный стаж 47 лет), при необходимости не отказывался помогать супруге в качестве личного шофера и фотографа. Да и дети, Елена и Алексей, охотно помогали любимой матери в компьютерной обработке материалов. Но это уже на итоговой стадии подготовки рукописи книги к изданию. Можно сказать, вся семья Фоломеевых содействовала осуществлению этого важного краеведческого проекта и заслуживает благодарности земляков.

 

Автор материала в гостях у Фоломеевых, фото 2004 г.

 

Главная же забота и ответственность за порученное дело лежали все эти долгие годы на плечах неутомимой Надежды Васильевны. Несчетное количество пройденных пешком верст. Сотни встреч, посиделок, ознакомительных «экскурсий» и прогулок по домам, усадьбам, сельским достопримечательностям, живописным, а то и заповедным уголкам каждой изучаемой местности. Многочасовые беседы-интервью, бесконечные записи, скрупулезная исследовательская работа – как в городском архиве, так и в центральных столичных: РГАДА, ВИА, ЦИАМ и др.

Уже в 1993 г. у Н.В.Фоломеевой в районной газете появляются первые краеведческие публикации, которые становятся регулярными не только в «ППИ». В 1997 г. вышел ее первый небольшой сборник очерков о нескольких местных селениях. Инициатором выпуска была газета «Вести Вохны» во главе с редактором Николаем Бушмановым (1950-2002).

Затем в 1999 году вышла первая книга с описанием истории 27 деревень, а в 2004 году свет увидел огромный фолиант «Земля Павлово-Посадская» с историей почти всех сел и деревень района. На протяжении последних 13 лет все газеты района постоянно публиковали материалы Фоломеевой. Десятки и десятки публикаций. Но каждую очередную статью-открытие читатели встречали с радостью и интересом, поскольку книги Фоломеевой из-за малых тиражей достать невозможно.

Вряд ли кто из местных историков взялся бы повторить столь масштабное и значимое деяние, равного которому не знает история павловского краеведения.

Подобный труд – сродни гражданскому подвигу, поскольку Н.В.Фоломеева работала практически на одном энтузиазме, забывая о собственных жизненных благах и здоровье. Ей двигала подлинная любовь к родной земле и ее людям. Именно поэтому земляки никогда не забудут одного из самых светлых своих современников. Благородство, скромность, отзывчивость – были ее главными качествами. И непостижимая работоспособность. У нее было еще столько творческих планов…

Несмотря на тяжелый недуг, она оставалась на ногах до своего последнего часа и ушла из жизни со светлой улыбкой счастливого человека, достойно исполнившего свой долг. Те, кто видели ее на смертном одре, могли убедиться в этом.

Мерилом ценности человека является, наряду с его деяниями, отношение к нему сограждан. В городе и районе Фоломееву уважали и знали все сельские старожилы, учителя и культурная общественность. Ну, и, конечно, школьники, с которыми она часто встречалась. Сотни и сотни добрых друзей и знакомых. А, пожалуй, и тысячи... И каждый сегодня вспоминает Надежду Васильевну добрым словом. Это ли не главная оценка заслуг Краеведа, да и просто Человека.

В 2004 году, в день 160-летнего юбилея города, на праздничной сцене в центре площади Надежде Васильевне Фоломеевой под дружные аплодисменты тысяч земляков был торжественно вручен Знак отличия «За заслуги перед Павлово-Посадским районом».

Сегодня можно с уверенностью сказать, что имя Н.В.Фоломеевой в числе самых достойных граждан Павловского Посада навсегда останется в его истории. А благодаря фундаментальным печатным трудам ее будут знать и почитать наши потомки. В этом нет никакого сомнения. Память о добрых делах живет долго.

От имени друзей и соратников – В.Ситнов.

 

 

Н.В.Фоломеева (в центре) среди краеведов в городском музее, 1999 г.

 

Содержание

 

Павловский Посад в старых словарях …………………. 3

 

Архивы рассказывают

Двести лет назад …………………………………………… 6

 

«Долги наша…»

Грешное золото советов .……….………………………….. 12

 

Литературное краеведение

Презентация книги «Павловский Посад литературный …. 17

 

Семейные архивы земляков

Страницы памяти листая ………………………………… 31

 

Библиотека краеведа

 

Очерк о Павловском Посаде из книги И.Ф.Токмакова

«Историко-статистическое и археологическое описание города Богородска (Московской губернии) с уездом и

святынями» (1899) ………………………………………… 52

 

След на земле

Памяти Н.В.Фоломеевой ………………………………….. 67

 

ОБ АВТОРЕ

 

Ситнов Виктор Феофилактович – коренной павловопосадец, журналист, краевед. Закончил филологический факультет ОЗПИ, работал литсотрудником районной газеты, редактором радиовещания на заводе «Экситон». 15 лет руководил городским ЛИТО. Печатается с 1967 г. в многотиражной, районной, областной и республиканской прессе, составитель и соавтор ряда сборников и книг.

В 1979 г. принят в Союз журналистов СССР. Около ста работ среди более полутысячи его публикаций посвящены краеведческим вопросам. Автор восстановил свою родословную до XVII века, является потомком древлеправославных христиан из местных селений – Степурина (Ситновы), Прокунина (Курдины), Корнева (Березины), Фомина (Язевы), а также из Теренина (Тимаковы) и Назарьева (Булавины).

В 1999 г. автором составлена и опубликована поэтическая антология « Зори над Вохной », в 2004 г. вышла его книга « Дом купца Давыда Широкова в Павловском Посаде », в 2005 году – краеведческий сборник « Вохонский край » №1 и поэтический сборник «… И ВО ВЕКИ ВЕКОВ ». В 2006 г. выпущены краеведческие сборники «Вохонский край» №2 и №3, словарь-справочник «Обыватели Павловского Посада до 1917 г .» и в соавторстве с А.Анисенковым – сборник очерков « Павловский Посад литературный ».

В.С. является автором идеи о возможности эзотерического краеведения (1999), а также исследования и прогнозирования судьбы конкретного исторического пространства. Автор глубоко убежден, что гармоническая взаимосвязь личной и социальной судьбы каждого конкретного человека, его способность и счастливая возможность реализовать свой творческий (божественный) потенциал определяют смысл и степень благополучия существования как отдельной личности, так и данного социума в целом. На земле только созидающий добро Человек с его личной и социальной судьбой является мерой ценности и оправданием Высшего дара – Бытия.

 

Москва, 2006.

Издано на средства автора.

 

Поделитесь с друзьями