Из книги «Вохна древнеправославная»

По волнам времени

на страницах старых книг

Виктор Ситнов

Только за годы руководства страной Н.С. Хрущевым советскими «строителями коммунизма» было закрыто или разрушено более пяти тысяч православных храмов и десятки монастырей. Уничтожены и безвозвратно утрачены сотни тысяч предметов «религиозного культа», в том числе рукописных и старопечатных богослужебных книг, являющихся памятниками духовной культуры православных христиан.

Знакомясь с местными храмовыми или частными собраниями старопечатных и рукописных книг, каждый раз убеждаешься, что вовсе это не «церковная макулатура», которая ещё лет сорок-пятьдесят назад сдавалась и принималась по 2 коп. за килограмм. Невероятно, но факт! Впрочем, чего только не случалось в нашем «королевстве кривых зеркал» …

 Рублёвая купюра 1950-х годов.

Особенно усердствовали в сборе подобной «макулатуры» юные атеисты. Древние фолианты принимались вторсырьем охотно: старославянский шрифт был своеобразным знаком качества «сырья», идущего на корм ненасытному бумажному молоху– вспомним огромные тиражи идеологической литературы. бесконечно плодящему обильную идеологическую литературу. Не были внакладе и сдающие, поскольку вес подобных книг нередко превышал полпуда. А за эти 16 копеек можно было купить желанный брикетик «сливочного с изюмом» либо целую буханку хлеба и два коробка спичек. И вообще, «строителям коммунизма» не полагалось держать дома религиозную литературу, которая ещё и место занимает. А тут – хоть какая-то польза, да ещё и уважение атеистических воспитателей за «достойный поступок» …

Среди разноцветных впечатлений моего детства по сей день не тускнеет яркая картина нашего воскресного базара. И особым фрагментом запечатлелась в памяти почти лубочная рыночная сценка: колоритные деревенские бабы, не спеша, аккуратно накладывают в граненые стаканчики расписными деревянными либо белыми алюминиевыми ложками фиолетово-розовую чернику-землянику из плетеных кузовков и лукошек. Потом стаканчик пересыпается в самокрутный пакетик из плотной старинной бумаги с таинственными киноварно-чёрными славянскими письменами. Пакетик этот в обмен на большую засаленную рублевку протягивается вам с непременным вежливым присловьем: «Кушайте на здоровьичко!»

– Спасибо, тётенька...

Увы, но и такую «конкретную пользу» догадалось тогда извлекать из бесценного духовного наследия далеких предков наше «передовое» замороченное и затюканное колхозное крестьянство, наша полунищая, наполовину пролетарская деревня. Но даже в эту заполошную эпоху навязанных лжеидеалов, всеобщего добровольного компсихоза и бульдозерного энтузиазма спасены были Провидением Божиим редкие памятники древнерусской иконописи и книжности. Низкий поклон за это нашим общинам и благочестивым семьям, ревностно сохраняющим древлеправославную веру и традиции.

***

Старинные книги... Их можно назвать чудесными рукотворными корабликами, которые с драгоценным грузом Божественной и человеческой мудрости преодолевают океаны времени и пространства на своем извечном пути к сердцам и разуму людей. Беззащитные перед огненной и водной стихиями многие из этих «бумажных корабликов» гибнут в пути. Губительна для них и стихия человеческого невежества. Тем ценнее каждый уцелевший и дошедший до нас экземпляр, тем более, если на нем обнаруживаются порой интереснейшие следы и свидетельства времени.

Вот степуринский Служебник[1] XVII века с автографами мятежных Пушкиных. Книгу эту держал в руках сам Гаврила Пушкин – реальный герой трагедии «Борис Годунов»! Сколько разных неожиданных ассоциаций возникает в связи с этим: вдруг близким становится забытое «смутное время», оживают его образы и голоса, нарастает подспудно чувство тревоги, пропитавшей тогда здешние края, и вот вслед за запахом гари с потравленных нив вырывается вдруг из недр генетической памяти дикое ржание боевых коней и звон польских сабель в вохонских пределах...

Почти каждая «древлеписьменная» или старопечатная книга имеет свою неповторимую историю-биографию, запечатленную и отраженную в разного рода пометах, вкладках или вклейках, владельческих, дарственных или вкладных записях и т.д.

...Немного воображения – и собрания книжных древностей, спасённых на вохонской земле, превращаются в некую историческую «гавань», куда из прошлых времён прибыли люди всякого роду и звания с разных концов России-матушки. Да все, почитай, староверы!

И все они мирно соседствуют, о житье-бытье толкуют и словами немудрящими готовы поведать о себе – раскрой только книгу. Осанкою важной и нравом выделяются из прочих именитые дальние гости.

Заглянем в андроновский Пролог[2] дониконовских времён. По нижнему полю первых листов идёт вкладная запись Рязанского архиепископа. Зримо представляешь, как в «поручи узорчатой жемчужной» благословляющая рука владыки отточенным гусиным пером выводит уверенным полууставом:

«...сентября в первый день великий господинъ преосвященный Мисаилъ архиепископъ резанский и муромский далъ сию книгу Прологъ из домовыя Пречистыя Богородицы и святыхъ страстотерпцевъ Христовыхъ Бориса и Глеба казны на свой домовой московский дворъ в большомъ Беломъ городе на Лубянке в цер-ковь святыя и живоначальныя Троицы и святого архангела Христова Михаила. А за эту книгу поминать священникамъ и диаконамъ въ церкви болшой Божией благоверныхъ великихъ князей и великихъ княгинь резанскихъ и преосвященныхъ архиепископовъ и епископовъ резанскихъ».

Интересно, поминают ли нынче на Лубянке великих князей?..

А вот самодовольно побрякивает тугой мошной знаменитый российский купец и промышленник Строганов. Наживая капиталы великие, не забывает он и о спасении души. Витиеватым («строгановским») почерком выводит именитый купчина в Минее[3] 1608 года:

«Сия книга домовая церковная честныя обители Пречистыя Богородицы... и приделов ея и иных храмов тоя обители борисоглебского монастыря у Соли Вычегодския на посаде положение Никиты Григорьева сына Строганова по своих родителей для поминовения заупокойного... и по себе».

Вот – в андроновском рукописном сборничке XVIII-XIX вв. – весточка из Гуслицкого Спасо-Преображенского монастыря от невольника, за старую веру терпящего (орфография подлинника):

«Сия тетрать, купленная у беливскова Родиона (жившего, вероятно, в дер. Беливо Богородского уезда – В.С.), которой находился в Гуслицком монастыре и перейде в церковь (официальную – В.С.), а мне же, находящемуся у него в кельи, посланному на 7 дней на увещяние формою духовного суда за перехот в старообрятчество; и купил я у него сию тетрать за 75 коп. серебром, и денги отдал сполна».

Гуслицкий Спасо-Преображенский монастырь в Куровском, совр. фото.

Любопытно, как попала сия книжица в Гуслицкий монастырь из наших краёв, ибо ещё прежде павловский мещанин, пробившийся в московские купцы, оставил в оной этакую милую запись:

«Фёдор Иванов Г[осподи]н Татарников навещал свою родную племяницу Елизавету Ананьевну в 1846 году месяца августа 23 дня. И пожилав ей на многие лета здраствовать».

А почерк каков – «пишет – ровно бисер нижет»! Прямо образец каллиграфии... Что же за «богодухновенную» книжицу преподнёс любимой племяннице благочестивый дядюшка? Читаем: «Рассуждения учителей церковных… коль тяжек есть грех прелюбодеяния и коль бедственны бывают последствия его». Однако... Нешто заглянуть краешком глаза? Ну-ка, наугад: «... сласть бо временная, болезнь убо всегдашняя, страх отвсюду и трепет, и обзирание, и боязнь...», «... человек иже аще прелюбодеет с мужескою женою, смертию да умрет; прелюбодей и прелюбодеица, аще муж дерзнет лежати с женою мужатою, да убиются оба», «издревле смертьми различными прелюбодеи казнимы бываху в законе моисееве повелеся камением побивати мужа и жену в прелюбодействе обретшихся». Дальше – перечисление и описание ужаснейших казней, кои и в кошмарном сне не приснятся. Нет, уж лучше закроем. Бедная племянница... Впрочем, Елизавета Ананьевна, похоже, рассталась потом с дядюшкиным подарком, который, побывав в монастыре и других местах, осел впоследствии у филимоновского крестьянина-старообрядца Андрея Михеевича Кабанова (бывшая дер. Филимоново – сегодня улица 1 Мая в черте Павловского Посада – В.С.).

…А вот – для контраста – забытое и пролежавшее лет сто в старинной книге целое письмо! [4] Оно – как лучик света от сердца простой павловской девушки. Столько скрытой душевной чистоты и теплоты угадывается в немудрящих полуграмотных строчках, столько в них обаяния и светлой грусти. Интереснее иного романа читается сегодня этот крохотный обрывочек – отголосок настоящей, но уже растворившейся в вечности человеческой жизни.

(Орфография и пунктуация подлинника сохранена):

«ПАВЛОВО.

Любезному нашиму братцу Василию Ливоньтичю и Любезной систрицы Настасьи Яковливни во первых кланиюсь вам и желаю вам быть здоровым и поздравляю вас с наступающим празником Светлым Христовым воскресением и желаю вам разговется вдобром здаровьи.

Любезной братиц и Любезная систрица приезжаити кнам на пасху. Ато нам будит скучна настя постараиси приехать. Милая настя у нас мамаша все уегорья. Здоровья ее все так ни лучши. Можебыть Анюта поедит на пасхи в егорьевск.

Милая Настя еще прашу тибя пришли пажалуста мой рицеп каторой ты брала кагда утибя лиза ниходила. Миня очинь прасили Калонины уних тоже девочка ниходит 4 лет пажалуста пришли с сашай Семена данилычя. Ани поедут напасхи в понидельник. Нарицепи написана Маталовой. Пажалуста постараися. А напасхи будим ждать.

Астаюсь систра ваша горемычная Фекла. Иишо ты подумай Настюха все напасхита будут з жинихами А я одна пращаити».

Неизбывная провинциальная тоска...

В Святцах [5] 1882 года, принадлежавших крестьянскому семейству Масловых из деревни Щекутово, обнаруживаем на полях в форме заметок целый дневник-калейдоскоп событий прежней жизни и своеобразный календарь метеонаблюдений за многие годы. Фрагментарно приведем лишь десятую часть из почти четырехсот записей (орфография подлинника сохранена, но упорядочена хронология записей):

«Сия Богодухновенная книга нарицаемая Святцы Моск. Губ. Богород. уезда дер. Щекутовой крест. Терентия Маркова Маслова. Мая 27 – 1884 г.»

«Я ! Петр Маслов. Поступил в военную службу 1886 года с 1-го декабря»

«1886 год. Отец помир Тереньтий 1 мая в 12 часов дня. Жития его была 55 лет 20 дней»

«1889 г. на 9-е Декабря. Сон в 1 час ночи. Видех на небе к западу в виде венца окружающаго звездами и быстро играющими. Просил я свою мать посмотреть, но она не застала, уже пал книзу и разсыпался. 2-е. Видех три звезды и мать со мною. От них – огнь простирающь – у одной чють ни до земли. А среди их в виде змия стоящаго неподвижно и держаща главу кверху. А хвост к земле и извивающася, от Сих звезда явилася. Огненная. В виде лягвы и поплыла по воздуху к западу. И нашет облак светлый и темный и покры видение. Иван»

«1901 год. 1 июля открылась казенная торговля вином»; «4 июля ходил я погрибы и нашол 92 белых гриба в родневе»

«1904 год 7 марта был в училище молебен дер. Щекутовой. Воскресение 5-я неделя поста»

«1904 года. Воскрес. мая 23 числа в 6 часов утра был сильный дождь со снегом…»

«1906 года 6 генваря старообрядцы ходили на Иордан в первый раз на реку Клязму при деревни Корнево»

«1907 года (31 марта) по красной стороне снег стаил и Клязма выступила из берегов»

«1908 г. 9 апреля, полный розлив воды, ледоход»

«1909 года с 25 на 26 (мая) нашла туча з запада и шла на полдень в 10 часов вечера сильная освещала молния безпрестанно и шумел гром и дождь»; «8 июня вторник садили капусту, было в огороде сыро, был на реке паводок»

«1910 года с 20 числа апреля стали цвесть яблоны и был сильный цвет на всех плодах, погода была хорошая»; «15 мая был молебен по случаю болезни скота»; «24 мая садили капусту и шол дождь а потом жара до июня было 36 и 40 градусов»; «8 сентября была хорошая погода... был обмер земли и раздел полей»; «20 сентября. Было холодно и летел мелкий снег».

«1911 год. 23 и 24 апреля день был теплый. Купили пожарную трубу за 150 рублей в Павловском Посаде»; «21 июня нашла туча днем и буря дождь з градом поломало сады и кровли»; «16 июля был молебен для ведра»; «26 октября день был такой теплый и солнце, ходили босиком»

«1912 года июля 25 числа. Был в приходе общий молебен по случаю сильной жары – в округе горели леса и болота, было жарко» (узнаём, что пожары на болотах и торфяниках были всегда – В.С.)

«1913 года 16 мая проезжал по железной дороге Государь Император, погода была хорошая и дождя не было и холодно»; «капуста 15 коп. пуд»; «9 июля начали косить»; «13 июля начали жать, погода была хорошая»

«1914 года (31 января). На полях снегу почти не было, ездили на колесах и санях и видели грачей» «Просватали замуж Настасию Артемовну Кудрявцеву в дер. Рахманово за Петра Тимофеева Жарова. 5 февраля венчали...»; «16 июня был общий приходом молебен по случаю жары»; «10 июля жали рожь, была сильная жара»

«1914 год (2 апреля), померла мать Александра Липатьевна лет 87»; «июля 17 числа была объявлена мобилизация запасных, 18 числа явились в г. Богородск – и выбор лошадей, день теплый»; «24 сентября провожали ратников второй набор на войну»; «8 октября ночью мелкий снег, рекрута метали жребий...»; «17 октября Турецкий флот бомбордировал Одессу, Феодосию и Новочеркаск»

«1915 года (17 февраля) снег и мятель провожали навобранцев в г. Богородск»; «5 марта снег и мятель хоронили Марфу Селуянову»; «Апреля 25 дня тепло, мобилизация лошадей»;

«3 июня в 12 часов дня шол сильный град как горох и дозжик покрыло землю»; «31 октября мобилизация ратников 2 разряда... пошол Иван Емельянов»

«1916 года (10 апреля), Св. Христово Воскресение день теплый, вода уходила в берега»; «апреля 15 дня сгорел дом в 5 часов вечера было на Пасхи в пятницу» и т.д.

…Удивительное свойство у этих коротких строчек: чем дальше читаешь, тем острее ощущение реальной сопричастности происходящему. Словно сам бродишь по окрестным полям, вдыхаешь целебный цветочный настой лугового разнотравья, любуешься бело-розовыми садами, гуляешь на сельской свадьбе, идешь с богомольцами на молебен, провожаешь на войну ратников под вечно волнующие звуки «Прощания славянки». (К слову, первым Георгиевским кавалером на той войне был донской казак Козьма Крючков – потомственный старообрядец).

Лубочный плакат Первой мировой войны о подвиге Козьмы Крючкова.

Логическим продолжением описанных событий звучит сообщение полномочного представителя известнейшей в посаде старообрядческой фамилии Козловских, имевших красильные мастерские и домовую моленную. В андроновской церковно-певческой книге гуслицкого письма XIX века читаем:

«В сей книге написаны стихеры. Они принадлежат П.А. Козловскому». Далее следует запись: «В 1918 г. мука покупалась 125 р. пуд. Рабочий получал в день 10 и 13 руб. В августе месяце мука дошла 340 р., а в Москве 400 руб. пуд. Сахар 30 р. фунт, картофель 40 р. мера».

«Павел Артемьев Козловский.

Семейство мое, состоящее из жены Матрены Семеновны, дочери Анфисы, Зои и Анатолия уехали в Пензенскую губернию в 1919 г. марта 9-го, а апреля 12-го отвез Митю и Георгия, а 22 октября уехали я сам и Вася, а мать осталась дома.

Приехал со своей семьей 29 апреля 1922 г. В Москве хлеб (мука) в это время стоил да и нигде не найти 10 000 000 р. (за пуд). В августе 1922 года – мука 8 000 000 (восемь миллионов)».

Знакомая нам динамика цен по 1990-м годам, не правда ли?

А вот – не менее известная старообрядческая фамилия (точнее, даже две): «1874 г. Сия книга прорицаемая Праздники принадлежит деревни Рахманова братьям Тимофею и Антону Тимафеичам». Тут же: «1885 г. декабря. Сия книга по разделу досталась одному Антону Тимофееву Колонину». Далее: «Сии праздники принадлежат Рахмановскому обществу с 1918 года. Хотя она книга была единоличного А.Т. Колонина. Но по смерти передана в общество Рахмановского общест. Молитвенного дома. При старосте Д. Г. Куделине». Что и говорить, уважают старообрядцы порядок во всяком деле. Все у них основательно и надежно…

Пользуясь авторским правом, в заключение приведу последнюю надпись – из дорогой моему сердцу книги:

«Книгу сию, глаголемую «Октай»[6] из собраний деда моего Якова Ивановича Ситнова, дарю на добрую память чаду моему Виктору Феофилактовичу, помогающему мне сооружать пруд-аквариум на эстетической даче «Волшебник», что близ озера в Заозерье. В лето 1971, когда на этой даче принялись посаженные берёзы, и вырос хороший урожай шиповника и цветов, привлекших много пчёл. Ф. Ситнов. 1971 г. августа 26 дня.

г. П. Посад на р. Вохна».

Когда вновь слышишь сквозь время живые голоса давно ушедших людей – словно прикасаешься к Вечности... Помогают этому старинные книги.

Допускаю иронию читателей относительно шести дачных соток, засаженных берёзами. Как говорится – дело вкуса... Но речь здесь идёт о другом. Речь – о неумирании в старообрядческой среде добрых древлеправославных традиций, связующих времена и поколения и не позволяющих нам превратиться в «иванов не помнящих родства». Именно в этой среде, как нигде, сохранилась, войдя в генетический код, святая «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» – залог «самостояния» и величия человека.

Самой жизнью рождена мудрость: «если оборвать корни – засохнут ветви и листья». Любой народ крепок и целен своей самобытностью. Думается, что самобытность русского народа с особой силой и полнотой проявилась в его отношении к православию. Оно всегда было на Руси главным духовно-нравственным стержнем народной жизни.

Пояснения:

[1] Служебник– богослужебная книга для священников и православных, содержащая тексты церковных служб на каждый день, порядок из проведения, месяцеслов. Упомянут Служебник Московского печатного двора 1633 года из домовой старообрядческой моленной в дер. Степурино Игнатьевской вол. Богородского уезда. Владельческие записи XVII века указывают на то, что книга принадлежала думному дворянину Гавриле Григорьевичу Пушкину и его сыну окольничему Степану Гавриловичу, подарившим книгу в г. Касимов – в церковь Знамения Богородицы. Служебник был обнаружен в 1983 году известным исследователем старообрядческой культуры заведующей археографической комиссией МГУ И.В. Поздеевой. Подробнее об этом см. в статье: Ситнов В.Ф. «Степуринское чудо». Журнал «Старообрядчество» № 6, 1998. (Здесь и далее примечания автора).

[2] Пролог– собрание кратких сказаний о святых и поучений по дням года. Упоминаемый Пролог принадлежит одной из местных старообрядческих общин.

[3] Минея– сборник, включающий в себя молитвословия для каждого святого православной церкви в отдельности или особого церковного праздника, излагаемые по порядку месяцев и дней каждого месяца. Упомянута Минея 1608 года из старообрядческой общины.

[4] Письма павловской девушки датируются, предположительно, 1900-м годом. Колонины весьма распространенная старообрядческая фамилия в Павловском Посаде, Рахманове и других местностях Богородского уезда. Кстати, Гавриил Карпович Колонии представлял уездных старообрядцев на Всероссийском старообрядческом съезде в Москве в 1906 году.

[5] Святцы– церковный календарь с указанием православных праздников и дней памяти святых. Упоминаемая книга (из собрания автора) издана московской Единоверческой типографией в 1882 году. Книга экспонировалась на Всероссийской книжной выставке Общества любителей книги в 1988 году.

[6] Октай (октоих – греч.) – «осьмогласник», книга православных богослужебных песнопений, разделенных на 8 гласов или напевов. Упомянутая книга конца XIX века принадлежала уставщику моленной в дер. Степурино Я. И. Ситнову (1860-1936). Книга также экспонировалась на упомянутой выше выставке.

Поделитесь с друзьями