Ж-л «Щёлково», 2000, №1, С.2-3

...На реце на Клязьме...

Пять документов из истории деревни Щёлково

М.Фёдоров

В 1976 году на полках книжных магазинов появилась книга - "Акты Русского государства. 1505 - 1526 гг." И с той поры, уже не обращаясь в архивы, стало возможным узнать первые сведения о нашей деревушке Щёлково.

Раскроем книгу на 204-й странице. Здесь за №201 публикуется документ, озаглавленный "Москва. Даная на д(е)р(е)вню Щелково". В нем говорится, что игумен Дмитриевского Кулишинского монастыря Иосиф, протопоп Малафей Вознесенский, Злоба Данилов сын Лукерьин да Угрим Ушаков, душеприказчики Ивана Федорова сына Хомутова, выполняя его последнюю волю, передали в Троице-Сергиев монастырь "вотчину Иванову Федора сына Хомутова в Московском уезде в Бохову стану д(е)р(е)вню Щелково на реке на Клязьме, да тое ж д(е)р(е)вни Щелкова полоса земли за рекою за Клязьмою и с луги, и з селищи, и со всеми угодьи, и с лесы, и с ловищи, и со всем с тем, что к той д(е)р(е)вне и к полосе истари потягло, куды ис той д(е)р(е)вни соха и коса и топор ходил, на поминок душе Ивана Федорова сына Хомутова и по всем его роду". Происходило это в 7030-м. или, в переводе на наше летосчисление, в 1521-22 году. (Год тогда начинался 1 сентября и спустя двенадцать месяцев завершался 31 августа.)

Итак, первым, известным нам владельцем деревни Щелково являлся Иван Федоров сын Хомутов, или, на нынешнем языке. Иван Федорович Хомутов. Он не был ни боярином, ни князем. Однако был уважаемым в округе человеком - сельским сотником (сотским).

В 1522-23 году монастырь отдает деревушку Щелково на оброк боярину Д.С.Воронцову. В той же книге "Акты Русского государства..." на странице 215 мы знакомимся с документом за №213. В нем читаем: "Се аз Дмитреи Семенович Воронцов взял есми у Троецково Сергиева м(о)н(а)ст(ы)ря игумена у Перфирья, и у келаря у Нифанта, и у братьи старцов их д(е)р(е)вню м(о)н(а)стырскую Щелково, что им дал Иван Федоров сын Хомутова, в Московском уезде на реце на Кляз(ь)ме. А давати мне Дмитрею с тое д(е)р(е)вни оброку в м(о)н(а)стырь з году на год по полтине..."

Вскоре после этого деревушка Щелково стала принадлежать знаменитому боярскому роду Воронцовых.

Несколько лет назад в архиве Троице-Сергиевой лавры удалось обнаружить любопытный документ - завещание Ивана Дмитриевича Воронцова, имевшего прозвище Чуха. Иван Дмитриевич Воронцов был сыном боярина Дмитрия Семеновича Воронцова. Он распорядился, чтобы двоюродный брат его Василий Федорович Воронцов отдал деревню Щелково в Троице-Сергиев монастырь. Это распоряжение было выполнено.

Следует добавить, что Воронцовы давали в монастырь не одну деревню Щелково, но и деревню Аносово и много других селений в Тверском и Боровском уездах.

В завещании отмечается, что Щелково передается «с лесы и с луги и с пашнями и со всякими угоди куды и с тех сел и деревень плуги и топор и коса и соха ходили и совсем те по старине...».

Далее сообщается, что селения (в том числе и Щелково) «ни в закладе, ни в кабалах» не состоят, что Иван Дмитриевич будет записан в вечный синодик, что имя его после его смерти будут поминать «покаместа святая сия обитель стоит».

Завещание датировано 1571-1572 годом. Однако спустя какое-то время деревушка Щелково вновь вернулась к Воронцовым, к последнему их представителю окольничему Василию Федоровичу Воронцову. Об этом мы узнаем из Списка писцовой книги 1584-1586 гг. После В.Ф.Воронцова Щелково, одна из 44-х деревень Гребневской вотчины, принадлежала сподвижнику Ивана Грозного Богдану Яковлевичу Вельскому, дослужившемуся до боярского чина.

Что представляла деревня с точки зрения экономической? Каковы размеры того, что в завещании сказано «с лесы, и с луги и с пашнями»? На эти вопросы достаточно ясные ответы следуют из сведений писцовой книги. Согласно ее данным, деревня Щелково имела пашни восемь четвертей в одном поле, перелогу - 12 четвертей и еще 20 копен лугов по реке Клязьме. Четверть - это полдесятины. Стало быть, пашни было в трех полях 12 десятин, перелогу, то есть запущенной земли, 18 десятин (десятина - один гектар 925 квадратных метров). Площади лугов считали не четвертями, а копнами. Десять копен составляли одну десятину. Стало быть, лугов было две десятины. Леса деревня не имела. Итого всех угодий было лишь 32 десятины. Считается, что в те времена на один крестьянский двор приходилось пашни три-четыре десятины. Таким образом, можно утверждать, что в момент описания, то есть в восьмидесятых годах шестнадцатого века, в Щелкове было не более трех-четырех дворов.

Есть смысл сказать несколько слов о деревне Аносово. Как и Щелково, она находилась в Московском уезде. И, по-видимому, слово «на Клязьме» в завещании относится не только к деревне Щелково, но и к деревне Аносово. В писцовой книге Щелково занимает порядковое место двадцатое, а двадцать первое занимает деревня Носово. Естественно, возникает вопрос - не одна ли и та же деревня Носово писцовой книги и деревня Аносово завещания Воронцова? Писец, конечно, писал так, как произносили, а в произношении звук «о» в слове «Оносово» мог и не выговариваться, и он, писец, ничего не подозревая, написал без «о», тем более - в таком виде слово было более привычно.

Земли у этой деревни было еще меньше. Пашни восемь четвертей и перелогу десять в одном поле. И всего 28 десятин. А две деревни вместе имели 60 десятин. Очевидно, они вскоре слились: деревня Оносово стала частью деревни Щелково. Правда, 60 десятин это немного больше, чем имела деревня Щелково по генеральному межеванию. Разница в девять-десять десятин вполне могла быть результатом ошибки при описании земель. При описании измеряли только пашню, а площадь перелога устанавливали на глаз, не мерили, ибо в этом не видели надобности, поскольку перелог не облагался податями.

А сколько было людей? Это легко подсчитать. Пашни в одном поле четыре десятины. В хороший урожайный год с четырех десятин могли собрать 140-160 пудов. Не менее четвертой части нужно оставить на семена, то есть 35-40 пудов. Остается 105-120 пудов. Сколько же человек может прокормиться за счет этого урожая, если на едока в год требуется 10-12 пудов? В лучшем случае 12-15 человек.

Теперь несколько слов о названии деревни. По мнению большого знатока истории Подмосковья Степана Борисовича Веселовского, более шестидесяти процентов селений в своих названиях воспроизводят фамилии или прозвища своих владельцев. Могло так обстоять дело и со Щелковом. Существовало и существует немало селений, которые называются Щелково. Имелись и люди с фамилией Щелков. Известен, например, дьяк Щелков. Рискну сделать одно предположение. Речка, огибающая с южной стороны кремль города Углича, ныне уже почти заросшая, называлась Щелкова. Недалеко от Углича имеется село Щелково. Известно, что именно через эти места славянское племя кривичи в одиннадцатом-двенадцатом веках двигалось в восточном направлении, занимая Волго-Клязьминское междуречье. Не они ли к нам занесли многие наши названия речушек, озер, холмов и так далее, и в частности, не они ли, оседая здесь, местность назвали Щелково?

Поделитесь с друзьями