Рассказывает П. Н. Тарасов
Петр Никифорович Тарасов до недавнего времени был самым старым из Л. п. 1АгЛ^ил5 ветеранов ореховского футбола. Он играл левым полусредним нападения «Красного Орехова», а затем «Красного текстильщика», был футболистом с большим диапазоном действия. Несколько сезонов играл в московских командах «Сталинец» и ЦДКА. Он работал главным механиком, главным инженером на ряде предприятий Ореховского хлопчатобумажного комбината. Член КПСС с 1942 года. В своих воспоминаниях о послеоктябрьском футболе в Орехово-Зуеве Петр Никифорович рассказывает: «У меня хранится фотография, где я мальчиком сижу с футбольным мячом. Увлечению этой поистине всенародной игрой способствовал мой двоюродный брат Василий Тарасов, в молодости игравший в футбол за деревню Ионово, в которой мы родились. В нашей деревне рос мой одногодок Ваня Рыжов, тоже приходившийся мне двоюродным братом. Наши дома стояли по соседству. Босиком, зачастую один на один, мы гоняли с Иваном тряпочный мяч по поляне. Осматривая наши ноги, матери сжалились над нами и связали из шнурков тапочки для игры в футбол. К этим тапочкам мы прикрепили «шипы» из медной тонкой проволоки, чтобы все было как у настоящих бутс. Играя один на один, мы с Ваней Рыжовым именовали себя названием одной из московских команд, к примеру, ОЛЛС, СКЗ, ЗКС и т. д. Со временем тряпочный мяч уступил место резиновому. Повзрослев, мы стали играть со старшими ребятами и уже в кожаный мяч. В выходные дни играли целый день, делая получасовой перерыв на обед. В будние дни у нас свободного времени не было, мы активно помогали родителям в их бесконечных хлопотах о хозяйстве и доме. В Орехово-Зуеве мы жили в доме у Конного тупика.
Я рос и уже разбирался в особенностях игры знаменитых ореховских футболистов Шапошникова, Савинцева, Перницкого, Архангельского, а также приезжавших к нам в город московских корифеев футбола Канунникова, Чесноковых, Старостиных, Селина и других. В здании теперешнего Дома пионеров в те годы размещался Клуб профсоюзов, я был членом радиосекции в клубе, руководил радиокружком. Кстати, мой радиокружок был одним из первых подобных кружков в области. Обычно приезжавшие из Москвы футболисты ночевали в помещении Клуба профсоюзов, и мне посчастливилось видеть почти всех звезд московского футбола вблизи, а не с крыш коровников и курятников у нашего главного стадиона. В нашей казарме футбольными организаторами были Язев, Чесноков, Логачев, Логинов. По их инициативе организовывались футбольные встречи на выезде, конечно, не без помощи профорганизаций фабрик. Финансовую сторону дела мы доверяли им. Самым ценным вознаграждением для нас была благодарность публики на трибунах, ее аплодисменты. За «пятую служащую» играли тогда А. Соколов, братья Логачевы, Л. Чесноков, Логинов, Бухаринский и я. Внешний вид футболистов у нашей команды был далеко не выигрышный: ростом невысокие, сложения не атлетического, а при выходе на поле те, кто нас не знал по игре, не верили в наш успех. Но увидев нас в деле, зрители Ногинска и Дрезны, например, искрен не аплодировали нам за красивую и умную игру. Со спортивной амуницией тогда было туго. Помню такой случай. Встречались мы в Ногинске с местной командой. Миша Бухаринский приехал к самому началу игры, и бутсы ему оказались малы. Запасных игроков у нас не было, а Миша был незаменимым защитником. И он вышел на игру в обыкновенных сапогах. Зрители не посмели осмеять Бухаринского, он безукоризненно играл даже в сапогах. Команда нашей казармы была неофициальным коллективом футболистов, их тогда такие коллективы называли «дикими». Но это были ручейки, делавшие многоводной и бурной основную команду нашего города. После окончания школы я стал работать на производстве, жил делами и заботами рабочего коллектива. В нашем городе на базе Ореховского ХБК, тогда он назывался трестом, появились клубы имени 8 Марта и имени П. А. Моисеенко. В клубах были различные секции, в том числе музыкальная, драматическая, спортивная, которая культивировала футбол. Я посещал сразу три секции клуба: лыжную, легкоатлетическую и футбольную, участвовал в лыжном звездном пробеге по маршруту Орехово — Москва. Дистанцию пробега в 100 км я бежал за команду клуба им. Моисеенко. В то время я работал на ткацкой фабрике № 1, затем устроился на деревоотделочный завод и одновременно учился в Московском механическом техникуме. В Орехово-Зуево часто наезжали руководители московских футбольных коллективов. Один из них пригласил меня играть за третью ЦДКА. Я согласился, так как по делам учебы часто ездил в Москву, а игры ЦДКА проводил обычно в выходные дни. Мое пребывание в армейском коллективе значительно подняло мой технический и тактический уровень в футболе. В эти же годы за первую команду ЦДКА играли мои земляки И. Калмыков и Л. Ильин, а за вторую — Иван Рыжов и Василий Самороднов. На игры в Москву мы выезжали поездом рано утром. Орехово-Зуево было важным источником пополнения московских футбольных коллективов. В зимнее время мы не отдыхали, а укрепляли себя всесторонне, занимаясь в основном лыжами. Этот спорт помогал залечивать травмы, полученные летом. Поступательное развитие футбола в нашей стране было налицо. Заметно росло мастерство фабричных футбольных коллективов, откуда шло пополнение в «Красное Орехово». Сюда приглашались способные футболисты из соседних рабочих центров. Из Ликино, например, нападающий Борисов, из Дрезны — полузащитник Кузьмин и нападающий Потапов. Очень переживали ореховцы, когда узнали об уходе в ленинградские клубы своих ведущих игроков Савинцева, Архангельского, Мурашова и Белякова. Мне думается, что этот уход был связан со следующими причинами. Во-первых, руководство Московской футбольной лиги готовило почву для исключения «Красного Орехова» из лиги, мотивируя это далеким расстоянием Орехово-Зуева от Москвы, неудобством сообщения между городами, поэтому наши спортсмены болезненно воспринимали эти несправедливые санкции в отношении их коллектива; во-вторых, этому помог и случай, ставший последней каплей, переполнившей постоянное переживание за свое неясное будущее в ореховском коллективе этих игроков. Однажды усталые после очередного матча футболисты «Красного Орехова» пришли в Клуб профсоюзов, а в проходной калитке их остановили и на вечер отдыха не пустили под предлогом того, что у них нет билетов и удостоверений членов одной из секций клуба. И рассерженная четверка, недолго думая, уехала в Ленинград. Некоторые из них впоследствии играли за сборную Ленинграда и даже сборную СССР, но уже как представители Ленинграда, а не Орехова.
Жажда играть в футбол никогда не покидала нас, несмотря на искусственные препятствия, возникавшие не по нашей вине. Весть об исключении «Красного текстильщика» из календаря Москвы застала нас во Дворце культуры, где я и еще четверо футболистов нашей команды смотрели кино. Во время перерыва меня нашел в фойе товарищ Хренов — руководитель футбольной команды московской фабрики «Освобожденный труд» и поведал мне об этом. Одновременно он предложил нам, а я был в то время капитаном «Красного текстильщика», играть первой командой за его фабрику. Посоветовавшись между собой, ребята согласились и тут же заполнили надлежащие анкеты, карточки участников первенства Москвы. Играть нам предстояло уже на следующий день в 18 часов в Москве. В назначенное время мы прибыли на стадион фабрики «Освобожденный труд». Нашим соперником был «Пищевик». Чтобы раньше времени не расстраивать противника, мы на разминку не вышли. По свистку судьи первыми на поле выбежали будущие спартаковцы с четырьмя братьями Старостиными. Мы выбежали за ними. Увидев нас напротив себя, футбольная дружина «Пищевика» загудела, за возмущалась, так как отлично знала каждого из нас. Но форс свой все же держала, и матч состоялся. Он закончился ничейным результатом 2:2. В тот день своей игрой мы доказали, что незаслуженно нас исключили из состава участников первенства Москвы. Играть за другие клубы ореховских футболистов зачастую принуждали обстоятельства, подобные этому. По своему мастерству и тактике действий мы не уступали лучшим московским клубам. А неблаговидные действия Московского спорткомитета я всегда вспоминаю недобрыми словами. Мы были рыцарями футбола и побеждали тактикой мастерства, а не тактикой административных санкций и махинаций. От нас как от грозных и неудобных соперников избавлялись подобным образом. Я считаю, что все это мешало качественному развитию футбола в провинции, а ведь оттуда вышли Федотов (из Ногинска), Шапошников, Рыжов, Перницкий. Савинцев (из Орехова), С. Ильин (из Коломны) и многие другие.
Мне посчастливилось играть в одном футбольном коллективе с Иваном Авксентьевичем Рыжовым. В Орехово-Зуеве он жил рядом с нами, учился в школе № 1, работал на ткацкой фабрике № 1 помощником мастера и одновроеменно учился в текстильном техникуме. В 1931 году он женился. Жена его работала на отбельно-красильной фабрике. Выше среднего роста, сильный, стройный, с черными прямыми волосами, он выглядел видным мужчиной и спортсменом. Всегда шутил. Доброжелательность, отзывчивость и скромность очень украшали его. Он пользовался особой любовью в нашей команде. «Ванец» — так прозвали его земляки. Он много и упорно работал над собой, постепенно вырастая в спокойного, очень прыгучего и техничного хозяина футбольных ворот. Своей игрой он напоминал Григория Туранова, красиво, легко брал мячи, грамотно согласовывал свои действия с игроками обороны. Это был выдающийся вратарь, и только поэтому его взяли от нас в московский «Спартак» на смену Филиппову, несмотря на то, что Ивана в Москве многие недолюбливали. Видимо, из-за зависти. И в сборной столицы, и в сборной СССР он выступал надежно и ровно, во многих международных встречах демонстрировал изысканную школу советских вратарей. Из ореховцев он был первым чемпионом СССР и назван лучшим вратарем страны. Его учениками были: Анатолий Акимов, Валентин Гранаткин и Константин Бородастов из Орехово-Зуева.
В течение 1922—1928 гг. «Красное Орехово» считалось одной из лучших команд страны. Особую популярность в последующие годы приобрели футбольные соревнования пятью командами на первенство Москвы и тремя командами на первенство районов области. Эти соревнования назывались игрой по «кустику». Соревнования в Москве начинались в 8 часов утра, их начинали пятые команды, за ними — четвертые и так далее. Первые команды встречались между собой в 18 часов. Наши пятые и четвертые команды выезжали в Москву с вечера, ночевали в столице, а утром выходили на игру. Для поднятия их духа одновременно с ними выезжало человек пять футболистов из первой команды. С 8 часов утра никто из нас не покидал трибун стадиона, болели друг за друга. Это здорово укрепляло дружбу и сплоченность младшего и старшего коллективов. В перерывах старшие указывали младшим на их промахи, подсказывали выгодные варианты на последующее время игры.
В Орехово-Зуеве очень популярными были межфабричные соревнования футболистов, проводившиеся после рабочего дня. Отработав 8 часов на предприятиях, перекусив на скорую руку, я и мои товарищи по команде торопились на стадион. В межфабричных соревнованиях участвовали футболисты восьми коллективов: бумагопрядильной фабрики № 1, бумагопрядильной фабрики № 2, ткацких фабрик №№ 1, 2, 3, завода «Карболит», Подгорной фабрики, Орехове кого торфопредприятия. Лидерами этой восьмерки попеременно были футболисты БПФ № 2, «Маяк» (торфопредприятие), завода «Карболит». Я тогда играл за команду БПФ № 2. Вместе со мной за фабрику играли Н. Исаев, М. Лушин, Ф. Штарев, В. Лебедев, Лукьянов, А. Селиверстов, Залетаев, М. Клиншов, П. Судариков, В. Степанов, С. Мурашов, Пуговкин, Трофимов и мой младший брат Николай. Он был нашим капитаном. У «карболитовцев» ведущими игроками были: М. Захаров, В. Пряхин, С. Минаев, Л. Чеканов, а у «Маяка» — братья Лямцевы, Л. Хохлов, К. Бородастов, Н. Голицын. В свободные от игр с иногородними командами дни главный стадион города предоставлялся фабричным командам. Он всегда был полон зрителей в дни, когда встречались между собой традиционные соперники — футболисты «Маяка», «Карболита» и БПФ № 2. У ореховцев большое впечатление оставляли парады физкультурников. Мы выходили на парады в своей боевой форме и шли в составе своих производственных коллективов по улицам города на стадион, где проводились соревнования легкоатлетов, городошников, волейболистов. Мы с братом всегда шли в колонне физкультурников БПФ № 2. В шествии спортсменов участвовало несколько тысяч человек. Спортивные праздники заканчивались вечером футбольным матчем. В середине 30-х годов я без отрыва от производства учился в Московском машиностроительном институте им. Бубнова. Нас с братом пригласили играть за футбольную команду электрозавода города Москвы. С 1936 года она стала называться «Сталинец». Спортивный коллектив этого предприятия был включен в состав участников первенства профсоюзов СССР. После побед над сильными соперниками мы вышли в финал. Нашим противником оказалась профсоюзная футбольная команда Ленинграда, ворота которой защищал второй голкипер СССР Шорец. Матч проходил в дождливую погоду. Первый тайм закончился безрезультатно, а во втором мы имели преимущество, но гол никак забить не могли. Минуты за две до конца встречи я приблизился с мячом к штрафной площадке ленинградцев, но защитник сумел отбить мяч на угловой. Подавать его пошел я, и навесил мяч с таким расчетом, чтобы он попал на голову нашему нападающему Леше Соколову, высокому центрфорварду, а Шорец, чтобы не успел добежать до мяча. Прыгнув выше всех, Соколов забил красивый гол в ворота оторопевшего Шореца. А через несколько секунд раздался финальный свисток судьи. Так мы стали чемпионами профсоюзов СССР. Вскоре победителей пригласили на банкет, устроенный ЦК профсоюзов и дирекцией завода. Свое поздравление нам прислал Н. М. Шверник, а Серго Орджоникидзе распорядился наградить нас велосипедами с поименными бронзовыми табличками на них. Я помню, как нас, футболистов, представляли директору завода, который был членом ЦК ВКП(б). Когда дошла очередь представлять нас, ореховозуевцев, тренер заявил директору, что мы в самом трудном положении: живем далеко, добираемся до Москвы долго и т. п. Директор тут же вызвал своего зама и приказал выдать нам ключи от двухкомнатной квартиры в Москве. Вместе с комендантом я и Вася Самороднов пошли посмотреть будущую свою квартиру. Но, осмотрев ее, ключи не взяли, — так нам жалко было расставаться с родным Ореховом. Мы любили свой город искренне, не изменяли ему никогда и нигде, достойно защищая его спортивную честь.
Поделитесь с друзьями