«И небыль, да и в быль поворотят»

Владимир Алексеев

Кто не знает поговорки «Не соврешь, не расскажешь»? Да и то правда, что всякая быль без прикраса – как пища без соли.

Оно бы и ничего, но только редкий человек умеет «присолить» свой рассказ в меру. А вслед за одним рассказчиком еще и другой чуточку «сольцы» от себя добавит. Попробуй потом дознайся, «кто первый выпустил, что он – ревизор».

Десять лет назад мне довелось заниматься историей Мещёры – огромной низменности, начинающейся в ста километрах к востоку от Москвы и тянущейся затем в сторону Нижнего Новгорода по междуречью Оки и Клязьмы. Еще до прихода славян этот лесной и озерный край населял финно-угорский народ мещёра, давший впоследствии название и всей округе.

Летом 1411 года на берегу одного из мещёрских озер был погребен ключарь Владимирского Успенского кафедрального собора священник  Патрикий. В тот год на владимирское княжество напал татарский царевич Талыч. Стольный град Владимир подвергся полному разграблению, но отец Патрикий, грек по происхождению, затворившись в своем соборе, успел спрятать по тайникам всю драгоценную золотую и серебряную утварь. Ворвавшиеся, наконец, в собор враги подвергли священ ник а страшным пыткам, но тот принял свой мученический венец и умер, не открыв тайны.

По благословению тогдашнего московского митрополита Фотия, тоже приехавшего на Русь из Греции, тело священномученика Патрикия было погребено на затерянном в Мещёре озере Святом, о чем говорили исторические документы.

Всю эту древнюю историю о подвиге и погребении о. Патрикия я изложил в научной статье, а когда ее опубликовали, стал уговаривать местного священника побывать на Святом озере и на его берегу помолиться о святом мученике. Отец Андрей не отказывался, но, как это всегда случается, на самые необходимые и простые дела никогда не находится времени.

Надо сказать, что могила Патрикия за шесть столетий, конечно, совершенно затерялась. Да и кому было ее поддерживать? Болотистый мещерский край до сих пор притягивает к себе лишь охот ник ов и рыболовов. Впрочем, и те порой сбиваются с пути, долго плутают по заросшим тропам, а вернувшись рассказывают ужасные истории о клубках больших змей, огромных филинах или ещё о каких других лесных жителях. Немногие деревни, что были прежде вокруг Святого озера, давным-давно исчезли, дороги ник то не поддерживал, так что неудивительно, что наше паломничество в Мещёру всё откладывалось и откладывалось.

И всё же, сколько веревку не вить, а концу быть. Наступило 19 августа, праздник Преображения. Отец Андрей отслужил литургию, мы пообедали и, поскольку никаких дел в праздник быть не могло, разговор вновь зашел о поездке на Святое озеро. Дети и супруга священника так дружно встали на мою сторону, что у него не нашлось возражений, и мы стали спешно собираться. Несмотря на август, день выдался на редкость солнечный, жаркий, и отца Андрея сильно расстраивала необходимость вновь облачаться в священнические одежды. Пришлось убеждать его, что достаточно будет одного подрясника: мы ехали в такую глушь, что кроме егеря, живущего отшельником на озере, никого встретить просто не могли.

Всё так и получилось. Правда, прежде чем мы увидели егеря и озеро, нашим двум маломощным «Запорожцам» пришлось часа два участвовать в ралли то по чистому песку, то по глубоким лужам, а когда лужи были очень глубокими, то и просто в объезд по лесу. Приходилось толкать машины руками, прорубать кусты для проезда. Так что, когда мы, наконец, въехали на поляну перед избушкой егеря, грязи и на нас и на машинах было предостаточно.

Было решено перекусить у гостеприимного хозяина, который тут же с радостью начал разводить костёр и хлопотать по части приготовления ухи из озерной рыбы. Тем временем мы поместились в утлую лодку и поплыли на другой берег туда, где по нашим предположениям был погребен мученик Патрикий. Там, среди соснового бора отец Андрей прикрепил к одной из сосен маленький, в пол-ладони, белый металлический крестик, перед которым мы и помолились священномученику Патрикию.

Спустя час мы угощались обещанной ушицей, ароматный запах которой ощутили еще с воды, подплывая к дому егеря…

Кто бы мог тогда подумать, что произошедшая с нами история будет иметь продолжение! Я так подробно описал этот день потому, что продолжение не только случилось, но и … Впрочем, судите сами.

Итак, прошло 10 лет и вот во Владимире была напечатана книга под названием «Притяжение Мещёры» – краеведческий обзор древнего края с дохристианских времен до наших дней в 284 страницы. Просматривая солидный труд, я увидел в оглавлении строчку: «Богатства сенежских озер» и, конечно, первым делом открыл эту страницу. Черным по белому на ней было написано:

«С. В. Шимков (имя вышеупомянутого егеря на озере) был свидетелем того, как 19 августа 1993 года г. в праздник Преображения Господня к берегу озера подкатили две «Волги», из которых вышли четверо священников в облачении и в сопровождении многочисленных членов их семейств – матушек и детей. Откликнувшись на просьбу, Станислав Владимирович переправил их поочерёдно на лодке на мыс Аносиха. Именно там священники прибили к дубу привезенный с собой пластмассовый черный с позолотой Крест. Процесс водружения полутораметрового Креста сопровождался чтением молитв и пением духовных песен. Крест-символ на берегу озера пробыл недолго – на другой день он таинственным образом исчез. Некоторые несведущие обыватели сочли это «промыслом Божиим» .

Одна старая русская поговорка утверждала: «Всякая небылица раз в три года родится». Выходит, знали люди, что за 10 лет один священник может превратиться в четверых, сосна переродиться в дуб и даже «Запорожцы» стать «Волгами». Как говорится, «и небыль, да и в быль поворотят».

Поделитесь с друзьями