Одесса

       В Благовещенском соборе города Мурома иеромонах Пимен старался служить как можно чаще. Красивое уставное богослужение привлекало много людей и прежде всего молодежь. Пламенная проповедь иеромонаха активизировала церковную жизнь города. Уже давно местные власти косо смотрели на ненавистного им монаха. Растущий авторитет священнослужителя раздражал их, и они искали причину, чтобы снова упрятать его за решетку. Такой случай вскоре представился.
       Но Господь уберег своего избранника¹. Дело приостанавливается. Иеромонах Пимен спешно покидает Муром и оказывается в Одессе, где от последующих преследований его оберегает достаточно независимый для того времени епископ Сергий (Ларин)².    
       В июне 1941 года огромная территория Советского Союза от Карелии на севере до Кавказа на юге - Белоруссия, Украина, Прибалтика, западные, центральные, южные области России - от нескольких недель до трех лет оказались в зоне фашистской оккупации.  Этот период ознаменовался сильным религиозным подъемом. Предполагая использовать религиозный фактор в своих целях, фашисты не противились открытию храмов, их ремонту и благоукрашению.
       До войны в Одессе оставался только один кладбищенский храм. С приходом немцев в городе стали хозяйничать румыны. Они открыли многие храмы, приходские школы, организовали двухгодичную семинарию. Желающих креститься было так много, что духовенство крестным ходом выходило на центральные площади города, и люди крестились тысячами. Русские люди все-таки сохраняли веру, и когда вновь появилась возможность, они наполнили новооткрытые храмы.   
       После освобождения Одессы власти первое время оставили храмы открытыми. Слишком сильно Великая Отечественная война всколыхнула сердца людей. С 1944 года временно управляющий Одесской епархией, а с 1946 года и правящий архиерей епархии епископ Сергий (Ларин) много сделал для налаживания церковной жизни после изгнания оккупантов. 
       Иеромонах Пимен приехал в Одессу в августе 1946 года и оказался одним из самых приближенных к епископу Одесскому и Кировоградскому Сергию³. Епископ Сергий назначил сначала иеромонаха Пимена настоятелем крестового архиерейского храма в честь святых Виктора и Виссариона, а затем на многие другие ключевые должности в епархии. Иеромонах Пимен был казначеем Ильинского монастыря (подворья), помощником, а потом и благочинным монастырей Одесской епархии, преподавателем в только что реорганизованной из пастырско-богословских курсов Одесской духовной семинарии расположившейся в помещениях Свято-Пантелеимоновского подворья. 
       За усердные труды на благо Церкви и, особенно "за проповедание слова Божия", так значилось в Указе, в 1947 году по ходатайству епископа Сергия Святейшим Патриархом Алексием иеромонах Пимен был удостоен сана игумена с возложением на него креста с украшениями. Как видим любовь к молитве, к церковной службе, проповедованию слова Божия, административные способности и здесь проявились в полной мере. 
       "В те годы, - вспоминает бывший иподиакон Святейшего епископ Сергий (Соколов)⁴ - одесситы хорошо узнали и полюбили молодого иеромонаха с открытым лицом и прямым взглядом за его простые, но идущие из глубины сердца поучения и проповеди. В том, что духовные дети не забыли своего пастыря, сохранили привязанность к нему, я убедился однажды лично.
       Как-то одна древняя старушка со свойственным одесситам темпераментом буквально заставила меня взять от нее для передачи Патриарху письмо и фотографию. Причем она довольно выразительно посмотрела на меня и сказала: "Это он для вас Патриарх, а для нас он был и остается батюшкой, и мы его по-прежнему любим". Было видно, как переданные мною Патриарху эти слова с письмом и фотографией от когда-то бывшей его духовной дочери взволновали Святейшего, и он, как обычно в таких случаях, быстро ушел во внутренние апартаменты. Позже, выйдя на веранду в явно хорошем настроении, он показал мне фотографию молодого худощавого иеромонаха и спросил: "Что можешь сказать о нем?" Я не уловил в вопросе подвоха, и начал было давать характеристику неизвестному, смело смотрящему с фотографии монаху. Каков же был мой конфуз, когда Патриарх довольно скоро добродушно рассмеялся и сказал: "Да это ж я в сороковые годы. Таким помнят меня сейчас уже немногие оставшиеся в живых одесситы. Тогда мне пришлось здесь много потрудиться"⁵.
  

                    БОГОМАТЕРИ

Вот и он, рожденный дважды,
Стоит величественно городской собор⁶,
С благоговением к нему подходит каждый,
Вперяя на него свой умиленный взор.

И знамя крестное на персях полагая,
Сиянием любви и счастья озарен,
В протянутую руку нищего бросая
Свое даяние посильное, заходит он.

Ведь это детище забот народных,
Воскресшее из пепла и руин,
Свидетельство души порывов благородных,
Восстановления невиданных картин.

Храм, в нижнем этаже полуподвальном,
Там место, озаренное десятками огней,
В убранстве и красе стоит киот оригинальный,
А в нем икона чудная, вся в ризе из камней.

Чудесный свет лампад, в камнях отображаясь,
Играет тысячами ярких огоньков,
Молитва пламенем в стоящих зажигаясь,
Блестит в душе их белизной живых цветов.

Икона дивная собой изображает "сердце",
Стоя среди киота и цветов.
И "сердце" это вечно бьется, открывая дверцы,
И как бы говорит: "Иди, твой путь готов".

К иконе Касперовской прибегают в горе,
И муку и тоску свою несут туда.
Там слез народных льется перед нею море,
И в гавань тихую, по морю слез, плывут суда.

К Богомладенцу нежно приклонясь щекою,
Склонив главу, полна любви Божественная Мать,
И как бы хочет нас Своею Материнскою рукою
Привлечь к себе и крепко всех обнять.

Там темный лик влечет к себе неизъяснимо,
Насквозь пронзают сердце кроткие глаза,
Вот вижу я, как падает незримо
Ее рукой отертая с глаз путника слеза.

И горя нет, исчезли беды, стоны,
И навсегда иссякнута тоска,
А в сердце льются колоколъны звоны,
И не страшна становится надгробная доска

С зловещей надписью на мраморе о смерти,
Напоминающей и каждому из нас,
Что путь уж пройден... быть тому, вы верьте,
Окончен день и вечер уж угас.

Как я любил в вечернем полумраке,
В том дивном уголке колена преклонять
Перед Пречистой ликом, в трепете и страхе
Своей души томления унять.

И унималось зло, а тишина царила,
На сердце почивал приобретенный мир,
Ведь этот мир Владычица дарила.
Ведь светлый Лик Ея создал блаженства пир.

Как я хотел бы в нижний храм Одессы
К киоту чудному Владычицы припасть,
Оставив навсегда тяжелой жизни плесы,
К Ее подножию израненный упасть.

Да и не встать бы больше... пусть душа уходит,
А тело бездыханное лежит среди цветов,
Лежит навеки, дух же только бродит
Между друзей и их любви даров.

В жилище Матери "Неусыпающей в молитвах",
При тихих огоньках мерцающих лампад,
Ты скажешь: "Тише, в жизни битвах
Лежит здесь наш сраженный брат".

И вспомнишь о душе моей моляся,
Любовью нежной окружишь надгробный холм,
Бегущую слезу из глаз смахнешь, таяся,
И в жизнь уйдешь... тоской и тайной полн.

Иди туда, христианин с мольбою,
К подножью Алтаря, к Владычице Святой,
И там ты, примирившийся с собою,
Приобретешь и мир, и счастье и покой!

  И.П.
  5 января 1948 г.
г. Ростов на/Д.

¹ Протоиерей Вячеслав Спиридонов рассказывает о подобном случае с дивеевскими монахинями:  "Я застал монахинь в более-менее благополучный период жизни. Большая их часть жила в купленном доме, где было восемь маленьких комнат-клетушечек. Они практически не испытывали притеснений. Эту свободу сестры обрели благодаря заступничеству Ворошилова после одной интересной истории. Когда-то он устраивал под Костромой конные маневры, которые закончились большим падежом лошадей. Говорили, что это дело рук "врагов народа". Собравшись проводить маневры вторично, Ворошилов дал наказ хорошо стеречь местные водоемы. В организации их охраны большую роль сыграла мать Иоанна, урожденная Щербова-Гробовская, работавшая врачом. Ворошилов пригласил ее к себе. Спросил: "Чем вас наградить?". Она прямо ответила: "Климент Ефремович, я монахиня. Нас здесь очень обижают: обыски делают, вещи отнимают, на работу не принимают. Помогите". Ворошилов сильно удивился такой просьбе, но собрал городских чиновников и повелел им прекратить репрессии". Спиридонов Вячеслав, протоиерей."Будьте ближе к Богу".  // "Православная вера". Издание Саратовской епархии. 2006. май. № 11.
² СЕРГИЙ (Ларин Сергей Иванович, 11.03.1908-12.11.1967), архиепископ. В 1922-1923 уклонился в обновленческий раскол. 1941 в расколе стал епископом. 1943 принес покаяние, принят в звании монаха, рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. 1944 хиротонисан во епископа Кировоградского, викария Одесской епархии. 1945 епископ Одесский и Кировоградский. 1946 епископ Херсонский и Одесский. 1947 епископ Ростовский и Кировоградский. 1961 архиепископ. 1962 Экзарх Средней Европы. 1962 удостоен степени магистра богословия за работу об обновленческом расколе. 1964 Ярославский и Ростовский. 
"Архиепископ Сергий (Ларин), - делится своими впечатлениями от встречи с ним архиепископ Василий (Кривошеин), - красочная личность, бывший обновленческий епископ, принятый в Патриаршую Церковь как простой монах и только потом вновь возведенный во епископы. Это был человек с крупными коммунистическими связями, но, тем не менее, независимый и осведомленный. (…) Более часа мы с ним провели в интереснейшей беседе с глазу на глаз. Владыка Сергий с большой откровенностью стал рассказывать о происходящем в России, как за последние годы усилились гонения на Церковь, о массовом закрытии храмов, о насилиях, арестах и т.д. "Кто же главный виновник этих гонений?" - спросил я. "Хрущев, - категорически ответил архиепископ Сергий. - Это всецело его дело".
И тут же он самым резким образом начал критиковать Хрущева не только за его антицерковную политику, но и за все его управление. Затем он продолжил: "Я знаю, благодаря моим связям, что против него - всеобщее недовольство и даже в высших сферах. Так долго продолжаться не может. Должна быть перемена". Помню, как я был поражен смелостью, с которой "советский" архиерей высказывается о главе советского правительства, это был единственный случай такого рода, с которым мне пришлось вообще сталкиваться". - Архиепископ Василий (Кривошеин). Две встречи. Санкт-Петербург, "Сатис". 2003. с. 150-152. 
³  "Святейший, - рассказывает отец Виктор [Шиповальников], - не имел прописки и вынужден был жить в покоях владыки Сергия. Начальник городской милиции усмотрел в этом нарушение и пришел с претензиями. Можно представить себе его удивление, когда он услышал ответ епископа Сергия: "По 5-му правилу Трулльского Собора резиденция епископа неприкосновенна!" "По какому правилу?" - переспросил удивленный страж порядка. - "По правилу Трулльского Собора. Надо знать историю!" - резко добавил епископ". "Журнал  Московской Патриархии, 1991, № 9, С. 29.
⁴ СЕРГИЙ (Соколов Серафим Владимирович, 14.07.1851- 20.10.2000), епископ. 1973 иподиакон Патриарха Пимена. 1990 инспектор Московской духовной академии, 1995 хиротонисан во епископа Новосибирского и Бердского.
⁵ Сергий (Соколов), епископ.  Правдой будет сказать… Новосибирск. 1999. С. 80-81.
⁶ Свято-Успенский  кафедральный собор города Одессы.