1917 год. Петроград. Москва. Богородск. Хроника событий

Е.Н.Маслов

Sine ira et studio (Без гнева и пристрастия)

Тацит: Анналы.

1917 год. Петроград. Москва. Богородск. Хроника событий. Автор-сост. Е. Маслов. – Черноголовка, «Богородский печатник», 2017, 122 с.

Хроника событий впервые вводит в оборот документы центральных архивов Москвы и Московской области, которые, так или иначе, характеризуют действия различных властных и общественных структур Богородского уезда Московской губернии за период с Февраля по Октябрь 1917-го, вплоть до первых дней марта 1918-го года. Местные партийные издания, которые инициировались органами ВКП(б) и КПСС к юбилейным датам Октябрьской революции, акцентировали преимущественное внимание, как правило, на действиях большевиков. Библиотека автора, включающая в себя и повременные издания первых лет ХХ столетия, позволила создать необходимый петроградский и московский контекст событиям в Богородском уезде. Насколько это удалось – судить читателю. Книга предназначена для всех, интересующихся историей нашей Родины.

Предисловие

Начало ХХ века в России было омрачено несколькими событиями: непонятной для народа, проигранной «по всем статьям», русско-японской войной и кровавым воскресеньем 5 декабря 1905 года. Сам монарх и его правительство с годами все более и более теряли доверие у народа. В воздухе ощущалась приближающаяся Катастрофа. Один из российских публицистов в 1907 году отмечал: «… оглянитесь вокруг и вы не найдете никого, на кого бы власть могла опереться».

В Богородском уезде, еще в 1906 году, «Боевые дружины» эсеров (партии социал-революционеров) буквально терроризировали население целой Осеевской волости и заставили ее население не платить налоги. Запретили волостным служащим, под страхом смерти, ходить на работу. От имени своего «комитета» они разоружали полицейских, отбирали охотничьи ружья у населения. Для финансирования своей деятельности облагали данью мелких и средних торговцев.

Возникающие в это время монархические общества, в их числе и «Союз Русского Народа», третировались в либеральной печати постоянно и с особой издёвкой. Что мог сделать «Союз русского народа», когда самим Императором с 1905 года провозглашена была коренная ломка всех устоев, которыми держалась страна и без которых, по мнению Союза, она должна была погибнуть. Поэтому монархические организации к Февралю 1917 года находились в состоянии летаргии. В грозные февральские дни «… нельзя было найти несколько сотен людей, которые бы сочувствовали власти», - вспоминал депутат Государственной Думы В.В. Шульгин (1878-1976), и добавлял: - «Дело было в том, что власть сама себе не сочувствовала. Не было, в сущности, ни одного министра, который верил бы в себя и в то, что он делает… Класс былых властителей сходил на нет…».

Между тем, за сравнительно короткое время - предвоенный период нового века, в Богородске и уезде строятся современные учебные заведения, театры, больницы, которые и сейчас, спустя столетие, служат народу. Появляются новые предприятия – Ново-ткацкая фабрика на Глуховке, Богородский Снаряжательный завод и металлургический завод «Электросталь» в п. Затишье, «Карболит» в Орехово-Зуеве, заводы Сажевый и Электрических углей в Каменках и другие, дает электроэнергию для предприятий региона и в Москву первая в стране электростанция на торфе «Электропередача» (ныне ТЭС им. Р. Классона в г. Электрогорске).

Эти успехи, однако, не смогли переломить общее удручающее положение с условиями труда и жизни рабочих - даже на вновь возводимых предприятиях. Не случайно, один из членов делегации рабочих из Затишья (ныне г. Электросталь), приглашенной в 1918 году на похороны «хозяина» - Н.А. Второва, и попавшей в его московский особняк, написал в воспоминаниях: «Вот, оказывается, где наши деньги!».

К концу 1916 года все, без исключения, предприятия испытывали недостаток топлива, сырья, а многие и недостаток сбыта. Многие оказались на грани закрытия и промышленники ограничивали, в первую очередь, заработную плату рабочих. В то же время, за счет роста цен, доходы предпринимателей росли. На Богородско-Глуховской мануфактуре годовая чистая прибыль к 1916 году повысилась по сравнению с 1910 годом более чем в два раза и составила 38% от основного капитала. Собственники были, как говорится, «в выигрыше», но в революционные дни 1917 года защитить себя и свое дело они не смогли. Русская буржуазия, нарастившая свои капиталы в «оранжерейных» условиях таможенной и протекционистской царской политики, в основной своей части - хищническая, «жировавшая» на использовании дешевой рабочей силы, осталась глуха к происходящим в стране процессам и ее действия в тяжелое для страны время только обостряли отношения с рабочими, способствовали нарастанию в массах анархических, революционных настроений.

На заседании Государственной думы правый депутат С.В. Левашев незадолго до февральских событий говорил: «… доходы различных товариществ и промышленных предприятий во время войны выросли до ужасающих цифр, нередко превышающих значительно, а иногда даже в два-три раза их основные капиталы… напр., товарищество Тверской мануфактуры бумажных изделий за последние годы получило на основной капитал в 6 000 000 чистой прибыли до 10 000 000… весьма интересное сопоставление чистых доходов в различных предприятиях до войны и за время войны мы находим в московской газете «Утро»… там, между прочим, упоминается и о фирме Коновалова (А.И. Коновалов (1875-1949) занял министерский пост во Временном правительстве – ЕМ)… Откуда же получаются такие баснословные барыши?... Да, конечно,… от ограбления несчастных бедных потребителей. Больше никакого источника нет…».

В экономике страны нарастали разрушительные процессы. Почти две трети банковского капитала страны находилось в иностранных руках, такое же положение было в машиностроении и обрабатывающей промышленности. Противоречия между петербургской и московской промышленными группами обострились к концу 1916 года до «состояния войны».

Бастующие рабочие Богородского уезда в военное время политических требований почти не предъявляли. Один из организаторов стачек на Глуховке П.П. Лавров убеждал рабочих: «… не выступать с какими-либо требованиями политического характера, так как таковые в настоящее время не своевременны и не встретят поддержки в массе». Он же говорил: «… только благодаря организованности вы вырвали миллионы из лап Морозова и в дальнейшем надо вести борьбу в том же духе, держась принципа «Экономизма». Практически все фабричные заведения уезда были охвачены рабочими забастовками с требованиями об увеличении заработной платы. Правительство вынуждено было, взамен ушедшей на фронт 6-й казачьей сотне, разместить в уезде для усмирения бастующих воинские части, в частности 667-ю Тамбовскую Пешую Ополченческую дружину.

Интересен взгляд на проблему «рабочего класса» в России богородского промышленника А.И. Морозова (1850-1932). В 1915 году он писал Московскому губернатору, что проведенное им анкетирование выявило - только 30% из рабочих мануфактуры потеряли связь с землей, т.е. не представляли собой полноценный «рабочий класс», и далее делал вывод: «… На моих глазах создавался в России рабочий вопрос – создавался искусственно, но неискусно и неумело; даже создали особое начальство для опекания рабочих – фабричную инспекцию, как будто русский рабочий представляет собою особый класс верноподданных, для которых кодекса общегосударственных законов недостаточно. Из ничего создавали четвертое сословие, которое теперь диктует свою волю не только капиталу, но и Правительству – если не легальным путем, то подпольным»

В то же время происходили странные для военного времени случаи. А.И. Морозов задает губернатору недоуменный вопрос: «Рабочий комитет организовал забастовку на предприятии, выполняющем военные заказы, а к ответственности никто не привлечен». Жандармский начальник сообщает губернатору, что к мнению «старообрядца» Морозова не стоит прислушиваться и, вообще, Морозов «человек отсталый». На предприятиях происходили провокации, которые нельзя оправдать в военное время: когда заведующий фабрикой Богородско-Глуховской мануфактурой Е.П. Свешников уговаривал рабочих выйти на работу для изготовления снарядных гильз, он вынужден был заверять их «в защите от физической расправы со стороны бастующих»…

Население с середины 1916 года страдало от «галопирующей» дороговизны продуктов и постепенного исчезновения их с прилавков. Цены подскочили почти в три раза. Повышение заработков рабочих и служащих совершенно не успевало за ценами. Богородская полиция сообщала: «раздаются голоса о необходимости погрома лавок и избиения купцов за спекуляцию». Уездное земство не справлялось со своими обязанностями по обеспечению продуктами первой необходимости жителей сельской местности, а городские кооперативные потребительские лавки отказывались отпускать продукты крестьянам. Московское губернское жандармское управление сообщало губернатору: «… рабочие Богородско-Глуховской мануфактуры сходятся в казармах и толкуют о том, как бы заставить лавочников понизить цены в Богородске, раздаются голоса о необходимости погрома лавок и избиения купцов за спекуляцию… в фабричной харчевой лавке тоже не хватает многих продуктов…».

 Четвериковы - владельцы Городищенской фабрики в Богородском уезде, попытались как-то сгладить противоречия между собственниками и рабочими, распределяя среди них часть прибыли. Но все это носило еще очень неопределенный, временный характер. Расслоение населения по доходам всегда было значительным, а с началом войны оно стало еще нагляднее, можно сказать – катастрофичным. Не случайно самый либеральный и «продвинутый», как сейчас говорят, предприниматель уезда – Сергей Иванович Четвериков (1850-1929) не прошел на выборах в Учредительное собрание. Также, между прочим, как и представитель другой авторитетной династии – Николай Давидович Морозов (1876-1932).

В уезде с началом войны стали неуютно себя чувствовать торговцы, а также фабричные мастера и технологи с немецкими фамилиями (последних особенно много было в Купавне и Обухове). Инженеры «Электропередачи» Р.Э. Классон (1868-1926) и А.В. Винтер (1878-1958), обладавшие «нерусскими» фамилиями, вовремя уехали с семьями в Москву –бастующие угрожали им насилием. Акционерное общество «Электропередача», кстати, было учреждено консорциумом немецких банков, вся его деятельность определялась и направлялась из Берлина. Сразу же с началом войны губернское земство поставило перед правительством вопрос об изъятии электростанции «из германских рук». Завод в Каменках Васильевской волости Богородского уезда принадлежал Московскому акционерному обществу «Электрические угли», зависел от поставок сырья из Германии, немцы составляли костяк технического персонала завода. С началом войны они убыли в Германию, а их место заняли русские специалисты Башков В. В., Прохоров А. А., Тимофеев О.П. и др. Завод начал производство недостающего сырья, взамен импортного из Германии.  

Сельское хозяйство на наших, совершенно неплодородных, землях было малопродуктивным, но крестьянские семьи жили здесь испокон веков. Семье из 5-6 человек нужно было в начале ХХ века не меньше 250-300 рублей на год, но наша земля этого дать не могла. Для Земства улучшение состояния села было всегда задачей первоочередной: агрономическая учеба, внедрение новых плугов, сеялок, культиваторов и т.п. Поощрялся переход к новым культурам, часто Земство бесплатно обеспечивало сельских жителей семенами. Искались способы поощрения отдельных крестьян, которые внедряли разные «новации». Однако, постоянный недостаток средств, так и не решенная проблема с созданием волостных Земских организаций, все более напряженные взаимоотношения самого Земства с верховной властью – все это не позволяло добиться коренных улучшений в земледелии. Одна из проблем, которую также не удалось решить - обеспечение села минеральными удобрениями. Если немцы на десятину вкладывали до 10 пудов таких удобрений, то у нас в землю вкладывалось всего-навсего до 4-х фунтов. Самое главное – государство так и не смогло за полвека после «крестьянской реформы» 1861 года решить земельный вопрос и он оставался «кровоточащей раной». 

Состояние здравоохранения в уезде также являлось заботой Земства. Сохранились документы Богородского санитарного совета, который возглавлялся к концу 1916 года дворянином Н.И. Андросовым. Главное впечатление от чтения протоколов заседаний Совета – катастрофическая нехватка средств на самые неотложные нужды. Идут бесконечные дебаты, где починить крыльцо, как поправить провалившиеся полы, заделать дыры в кровле… Врачи «били тревогу» - большая часть сельских школ располагалась в приспособленных помещениях с плохим отоплением и уличными туалетами. Работу сельских учителей впору назвать подвигом - под жилье им, чаще всего, отводилась каморка здесь же в школе. Врачи отмечали, что школьники часто приходят на занятия голодными, поэтому ходатайствовали перед земством о выдаче им т. н. «приварка» - как правило, это был стакан молока и кусок хлеба. Для сельской местности уезда были характерны вспышки малярии, тифа, оспы: почти год «бушевала» натуральная оспа в южной части уезда – в Рудневском участке (центр – погост Рудня-Никитское) - эпидемия дала 916 заболеваний, из них 239 закончились смертью.

 Скажем несколько слов об интеллигенции, «общественности» или, как ее еще называли - «отщепенцах от государства». Именно ее представители пришли к власти в феврале. В прошлом у нее были народнические кружки, марксистские «союзы борьбы» и земско-либеральный «Союз освобождения». Из нее рекрутировались группировки «Земля и Воля», «Черный передел», различные партии центристского и левого толка… Вот один пример - вспоминает В.Ф. Джунковский, московский губернатор в 1908 – 1913 годах: «… в Богородске, появилась газета… «Богородская жизнь» (потом она называлась «Богородская неделя» и затем - «Богородская речь» - ЕМ) под редакторством Суходрева, человека весьма неуравновешенного и оппозиционно настроенного, принадлежащего к левому крылу кадетской партии. После первого же номера газету пришлось закрыть и конфисковать ее номера, так как она представляла собой чисто агитационный листок с революционной пропагандой… Суходрев был крайне возмущен таким моим к нему отношением, подавал ряд жалоб и долго не мог успокоиться. В настоящее же время, когда я пишу эти строки (через несколько лет после Октября 1917 года – ЕМ), он, по-видимому, сильно изменил свои взгляды, так как недавно он сказал одному моему знакомому, с просьбой передать мне, что я его «слишком мало драл в свое время, следовало больше». Заметим, что Николай Михайлович Суходрев был человеком купеческого звания, зятем далеко не последнего человека в уезде – Ф.А. Детинова, и, следовательно, достаточно обеспеченным материально.

В конце 1916 года бои на фронтах Первой Мировой носили, большей частью, местный характер, что не отменяло их кровопролитности. Русский солдат «сходил с ума» от артиллерийских обстрелов немцев, когда на тысячу их снарядов наши могли ответить только сотней. «Немец воюет машиной, а мы голыми руками» - говорили солдаты. Несмотря на то, что к концу 1916 года военная промышленность, наконец-то, начала обеспечивать войска боеприпасами, надежды на успех боевых действий в 1917 году были призрачными - солдаты, младшие командиры, да и многие офицеры потеряли доверие к высшей власти. Кроме того, прибывающее на фронт пополнение приносило с собой вести о «петербургских интригах», ухудшающейся жизни в тылу, об «алчной своре военных поставщиков». Сразу же после Февральских событий солдаты-крестьяне устремились на деревню из-за страха не успеть к долгожданному разделу земли…

209-й Богородский полк, как и прежде, воевал в составе 20-го корпуса, с 19-го марта 1915 по 1-е августа 1916 года полком командовал полковник Владимир Иванович Замшин (1869-1920), а с сентября 1916 года по октябрь 1917 - полковник Дмитрий Ильич Абриньба (1885-1918).

Ради исторической справедливости мы обязаны указать положительные стороны в жизни России, достигнутые при царствовании последнего императора. Население России за время царствования последнего императора выросло с 132-х до 182-х миллионов человек. Установлен 10-ти часовой рабочий день, а в Германии, например, этот вопрос только еще «поднимался». С 1912 года введено обязательное страхование рабочих от болезней и несчастных случаев. Добавим, что Богородско-Глуховская мануфактура была в этом деле в первых рядах. Расходы на народное образование по всем ведомствам увеличились за эти годы с 40 до 270 миллионов рублей, с 1908 года начальное образование стало обязательным. Установлено народное представительство (Государственная дума), в области международной политики положена инициатива учреждения международного Гаагского суда и создания элементов коллективной безопасности. Темпы роста по ряду отраслей народного хозяйства превысили показатели многих передовых в техническом отношении стран. Государственная помощь семьям фронтовиков Первой мировой войны не знала подобных примеров: семья получала от государства половину заработка кормильца, ушедшего на войну, вторую половину выплачивали, как правило, предприятия.

Поделитесь с друзьями