К 120-летию «Морозовской стачки» 1885 года
Маслов Е.Н.
19 января 2005 года исполняется 120 лет знаменитой «Морозовской стачке», которая происходила в январские дни 1885 года на Никольской мануфактуре в Орехово-Зуеве, принадлежавшей товариществу «Саввы Морозова, сын и Ко». Дата празднования, между прочим, была установлена решением Президиума Орехово-Зуевского уездного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 13 января 1923 года.
«Морозовская стачка» побудила серьезные сдвиги в правительственной политике по рабочему вопросу. Влияние стачки на экономическое и социальное положение рабочего класса изучалось в разные периоды российской истории. Правда, под разными «углами зрения», с разных позиций. Но, тем не менее, внимание к стачке не ослабевает и сейчас.
Попробуем еще раз вчитаться в исторические документы и многочисленные работы историков, отмечая, про себя, что рабочий вопрос остается в России, как и во всем мире, актуальным. Сделаем здесь же и поправку – актуальность этого вопроса в России несравнимо более высока, чем где-либо, из-за особых условий капитализации.
Жизненная обстановка последней четверти девятнадцатого века для России была чрезвычайно тяжелой. Разорительная русско-турецкая война 1877-1879 годов, хронические и широкомасштабные неурожаи подорвали экономику страны, обострили социальные противоречия, привели к обнищанию широких слоев населения и, в особенности, крестьянства. Хлопчато-бумажная промышленность в этих условия пострадала многократно – ее рабочие еще не «оторвались» от земли и оставались в значительной степени зависимы от состояния их крестьянских дел в деревне, а главному потребителю «ситчика» – опять же, крестьянству – не хватало и на хлебушек. Газеты того времени отмечали: «Застой в торговле по всей России принял небывалые размеры». Сельскую Россию сотрясал голод, а промышленную Россию сотрясала безработица и тот же голод. Московское губернское земство отмечало: «В некоторых местностях производство почти что приостановилось, весь фабричный народ жил дома без заработка». Не далеко и до беды.
Фабрик, многолюдных фабричных поселков в Центральной России множество, а «Морозовская стачка» случилась именно на Никольской мануфактуре и стала событием государственного масштаба. Заметим, что не в Глухове или Зуеве. И там и тут владельцами являлись представители старообрядческого рода Морозовых. Характерно, что именно Морозовы, не вслушиваясь в российские «грозовые раскаты», долгое время отстаивали собственные представления о взаимоотношениях хозяина и рабочего, в основе которых лежали патриархальные, авторитарные основы, характерные для жизни старообрядческих общин. Несколько перефразируя П. Рябушинского, скажем: «Молясь о прощении грехов, промышленник-старообрядец говорил перед иконой, что «многим людям дал он возможность заработать на хлеб, прокормить семью, вырастить детей и это зачтется ему Господом», и тут же вспомним продолжение: «но придет время, и молодой голос из толпы рабочих крикнет: «нас тысячи и мы работаем на одного тебя - дармоеда». Ох, горькие же это слова, несправедливые – не с неба свалилась тем же Морозовым их собственность и не власть им ее подарила, складывалась она их же трудами и потом. Но у толпы своя «логика».
Рабочие Никольской мануфактуры бастовали еще до 1885 года. В 1865 году первая в России настоящая рабочая стачка произошла именно здесь. Рабочие тогда просили хозяина хотя немного облегчить их положение: «сократить рабочий день, повысить заработную плату и сделать прочие уступки, ничего не стоящие для хозяина». Но ни одного шага навстречу просьбам рабочих сделано не было, зачинщиков с семьями выбросили на улицу. На этом все и закончилось.
События 1885 года назревали давно. На фоне общего тяжелого положения, о котором уже говорилось выше, тогдашний номинальный владелец мануфактуры Тимофей Савич Морозов (1823 – 1889) продолжал свою многолетнюю борьбу за повышение производительности труда и, главное, качества продукции. Было бы наивным полагать, что бывший крестьянин, вдруг ставший рабочим на предприятии, оснащенном не виданной им никогда ранее техникой, превратился в одночасье в квалифицированного и дисциплинированного работника. Возглавитель «Морозовской стачки» Петр Анисимович Моисеенко (1852 – 1923 гг.) в своих воспоминаниях откровенно говорит: «Трудно было привыкнуть к фабричной атмосфере после привольной Сибири». Это только подсказывает нам, что суть противоречий внутрифабричной жизни на мануфактуре далеко не однозначна.
Действовавший на мануфактуре «Табель взысканий с рабочих за неисправную работу и нарушение порядков по фабрике…» насчитывал 735 пунктов. Подчеркнем еще одну особенность «царства» Тимофея Саввича – он строил большие и теплые казармы для рабочих, больницы, школы, больше миллиона рублей внес в ссудно-сберегательную кассу. Огромная по тем временам забота о своих работниках. В то же время он мог довольно цинично заявлять: «Покров, уездный город – он подметка моя, Владимир – мой карман. Все мое, все мои: с деньгами что хочу, то и делаю».
Обратимся опять к воспоминаниям Петра Анисимовича: «… Морозов задушил штрафами: моченьки нет, деться некуда с семьей… Подходили рождественские праздники, ждали получки: каждый рассчитывал, что он получит, и что он сможет купить… Наступила получка, а получать нечего, то за харчи (выдавались в хозяйской лавке по книжке, в долг; цены в лавке, как правило, были выше рыночных – ред.), то за штрафы. Заработок 8 – 9 – 12 руб. не более, вычет штрафа 3 – руб., а то и более, вот тут и живи, как знаешь... Не мало было слез у бедных ткачих, которым не хватало заработка на харчи, и они оставались в долгу у конторы. Мужчины зарабатывали по 12 – 15 – 17 руб., штрафов в среднем приходилось не менее 3 р. 50 коп., да харчи и приходилось получать 2 – 3 рубля». «Революционный» опыт подсказывает Петру Моисеенко тактику немедленных действий: «Вот тут-то приходилось подливать масла в огонь». Отыскался для Петра Анисимовича и помощник – Василий Сергеевич Волков (1860-1887 гг.), которого он в воспоминаниях характеризует, как товарища «смышленого и толкового». Кроме того, он «был молод и красив собою, что много выигрывал среди ткачих».
Не зря среди рабочих Моисеенко получил прозвище «студент», давайте вчитаемся в его воспоминания - как это он так агитировал, что тысячи рабочих за ним пошли: «сегодня у Саввы Морозова, а завтра может случиться у Елиса Морозова (фабрики Елисея Саввича располагались в д. Зуеве – ред.), а поэтому мы, рабочие, должны поддерживать друг друга и объединяться в один общий союз; когда мы объединимся и будем поддерживать друг друга, тогда мы будем сильны и с нами будут считаться, - сказано: «в единении сила». До сих пор с нами не считались потому, что видели в нас разрозненную массу, и делали что хотели и как хотели, вот почему и вылилась забастовка в такие формы… надо учиться не только в школе, но и вне ее, читать полезные книги, а не «Бову Королевича» и «Еруслана Лазаревича», «Жениха в чернилах, да невесту во щах», а брать из библиотеки Некрасова, Пушкина, Белинского, Добролюбова, Писарева и т. п.». Да, не дожил Петр Анисимович до нашего времени, до «Русского радио» и прочего. Как тут не вспомнить слова писателя Валентина Распутина: «Если бы Пушкин в детстве слушал не сказки Арины Родионовны, а песни Аллы Пугачевой, он стал бы не Пушкиным, а Дантесом».
Но вернемся к воспоминаниям Моисеенко: «… на всех отразилась забастовка. Зуевские фабриканты напугались до того, что поспешили вывесить всюду объявления, что штраф прощается и заработок повышается на 10% на все работы… видите, как мы теперь помогли рабочим, даже тем, которые и не думали никогда, чтобы им прибавляли».
Никольская мануфактура уже несколько дней не работала; тысячи людей вышли на улицы. Не обошлось и без разбоя, но это в большей части надо отнести на счет поспешивших примкнуть к толпам рабочих «ореховских босяков», которые и в «мирное-то» время наводили ужас на население. Моисеенко пишет: «Мы стояли огромной массой, нас были тысячи». К этому времени требования рабочих уже обсуждены и изложены «на бумаге»: «1) Мы, все рабочие, требуем уничтожения всех штрафов и вернуть взятые штрафы с 1 октября, за три месяца; 2) увеличения заработной платы всем, без исключения, на 25% на все работы и сорта; 3) уплаты за все прогульные дни, за время остановки работы, которая произошла по вине хозяина, потому что мы были обременены непомерными штрафами и низкой расценкой; 4) установки контроля над браковщиками из выборных от рабочих, которые бы могли проверять правильность приемки товара и наложения штрафа за действительную и незаменимую порчу, как это было раньше; 5) увольнение мастеров с фабрики за их притеснение рабочих и грубое отношение с рабочими…; 6) удешевления продуктов, выдаваемых из хозяйского магазина по цене не дороже рыночных…». Всего в списке требований 17 параграфов. Документ этот был передан Владимирскому губернатору, посылались Петром Моисеенко телеграммы с информацией о требованиях и в адрес Министра внутренних дел. Если бросить ретроспективный взгляд на историю «рабочего движения» в Богородском уезде, то надо отметить, что задолго до «Морозовской стачки», еще в конце 18-го – начале 19 веков, с похожими требованиями выступали крестьяне посессионных фряновской и купавинской фабрик. Что касается обращений к верховной власти, то выборные от этих крестьян не сильно стеснялись и доходили «пешим ходом» до самой Великой Екатерины. Не лишним будет сказать: рабочие других фабрик - и ближних и дальних - уроки «Морозовской стачки» заинтересованно изучали и требования подобные «Морозовским» составили костяк подобных документов вплоть до 17 года. Что касается оплаты за забастовочные дни, то и этот пример стал заразительным - Октябрьская революция и последующая гражданская война почти полностью были оплачены русскими промышленниками и купцами. Постановлениями ревкомов и советов им вменялось в «безотлагательную обязанность» заплатить сполна за нерабочие «революционные дни», за время митингов и манифестаций, оплатить «чернила и бумагу» для этих органов, а также выдать пособие красноармейцам, ушедшим на фронты Гражданской войны, за «несколько месяцев вперед». Частенько даже столы для первых показательных «комсомольских» свадеб трактирщики были обязаны накрыть за свой счет.
Какие же результаты были достигнуты рабочими Никольской мануфактуры? Власть произвела довольно подробное расследование, которое еще раз подтвердило, что «причины, вызвавшие эти беспорядки, не имели случайного характера, а обуславливались неправильными отношениями между фабрикантами и рабочими».
Состоялся суд на «зачинщиками» стачки, на котором их защитником выступил знаменитый Ф. Н. Плевако, который в своих речах сравнивался фабричных с «белыми невольниками». П. А. Моисеенко и В. С. Волков, после нескольких заседаний в разных судебных инстанциях, были отправлены в административную ссылку: первый в Архангельскую, а второй – в Вологодскую губернии. Тимофей Саввич Морозов оставил руководство делами мануфактуры и передал их своему сыну – Савве Тимофеевичу, промышленнику и человеку уже новой формации, выпускнику Московского университета. Жить рабочим стало полегче, но забастовки стали делом обыденным. Тогда же Россия получила новое рабочее законодательство – закон 3 июня 1886 года, которым регулировались правила «найма рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры» и «Особенные правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих». Закон этот претворялся в жизнь с известной российской точностью и расторопностью, что, в какой-то степени, внесло свою лепту в дальнейшую судьбу России.
При подготовке заметки использовалась литература:
Воспоминания П. А. Моисеенко. 1873 – 1923. М. 1924. С. 55 – 113.
Выписка из Постановления Президиума Орехово-Зуевского уисполкома от 13 января 1923 г. «О праздновании 38 летней годовщины стачки «Орехово-Зуевских рабочих» (ЦГАМО ф. 66, оп. 11, д. 980, лл. 26).
Кантор Р. Морозовская стачка 1885 года//Архив истории труда в России. Книга вторая. Пг. 1921. С. 44 – 53.
Коновалов А. Ореховский хлопчатобумажный комбинат//Годовые кольца истории. История заводов и фабрик города Орехово-Зуево и Орехово-Зуевского района. Ор. –Зуево. 1999. С. 15 – 44.
Лаверычев В. Я., Соловьева А. М. Боевой почин российского пролетариата. М. 1985.
Куприянова Л. В. «Рабочий вопрос» в России во второй половине XIX – начале ХХ веков//История предпринимательства в России. Книга вторая. Вторая половина XIX – начало ХХ века. М. 2000. С. 343 – 437.
Шаханов Н. Первая стачка рабочих в Орехово-Зуеве//Каторга и ссылка. Историко-революционный вестник. Книга пятьдесят девятая. М. 1929. С. 43 - 52.
Поделитесь с друзьями