«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г.
Москва
Еженедельная политическая, экономическая, общественная и литературная газета
издания год второй
ГУЛЯНЬЕ
при фабрике К° Богородско-Глуховской Мануфактуры.
Сегодня 3-го июня для открытия трека
ГОНКИ НА ВЕЛОСИПЕДАХ
Начало музыки в 3? часа дня. Начало гонок в 4 часа дня.
Вход на гулянье для рабочих Компании БЕСПЛАТНЫЙ . Лица посторонние платят 10 коп. Вход в летнее помещение собрания приказчиков - 20 коп.
ВЕЧЕРОМ:
ДЕМОНСТРАЦИЯ, СИНЕМАТОГРАФЫ И ТАНЦЫ.
Начало в 8? часов веч., окончание в 12 часов ночи.
В числе картин:
Прибытие Их Императорских Величеств в Москву и Высочайший выход на Красное крыльцо .
Вход на демонстрацию синематографа и танцы 10 коп. с персоны.
Вход в летнее помещение собрания приказчиков - 20 коп.
ДИРЕКЦИЯ.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 1-2 пол./
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Богородский Городской Староста объявляет, что в здании Городского Общественного Управления назначены 7-го июня с.г. в 12 час. дня, - торги без переторжки на отдачу в арендное содержание двух отделений городских торговых каменных лавок, находящихся в городских рядах против строений Жданова, бывших в аренде у Михаила Яковлевича Смирнова.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 1-2 пол./
[ Депутат . ИЗ ТАВРИЧЕСКОГО ДВОРЦА. ]
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 1-4 пол./
[ КОММЕРЧЕСКОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГУБЕРНСКОГО КРЕДИТНОГО ОБЩЕСТВА ]
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 3-4 пол./
В воскресенье 10-го июня 1912 года
в селе Успенском в помещении Успенской добровольной пожарной дружины имеет быть спектакль при участии г-жи Е.П. Лерминой .
Представлено будет:
1) НИОБЕЯ (Мраморная гувернантка). Фарс в 3-х д., пер. С. Алафузова-Ленни (С.К.Л.). Ниобея - г-жа Е.П. Лермина . Участвующие г-жи: Лермина, Комарова 1-я, Комарова 2-я, Стрельская, И. Храброва, Лаврецкая; г-да Кобяков, Ламакин, Линский, Андреев и др.
2) БЛАГОТВОРИТЕЛЬНИЦА сцен. в 1 д., соч. Н. Рябовой. Участвующие: г-жа Лермина и г-н Кобяков.
Начало спектакля в 8? ч. веч. По окончании Танцы до 2-х ч. ночи.
Оркестр духовой музыки конно-полицейской стражи.
Цены местам от 1 р. 50 к. до 25 к.
Билеты заблаговр. можно получить в Главной конт. фабр. Бр. Памфиловых и в день спектакля при входе.
Буфет с прохладительными напитками и чаем.
Подробности в программах, продаваемых при входе.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 3-4 пол./
[ ОБЪЯВЛЕНИЕ БОГОРОДСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ МОСКОВСКОГО БАНКА ]
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 3-4 пол./
[ В МОСКВЕ. (о посещении Царской Семьи первопрестольной) ]
(из статьи):
«…Открытый только что памятник Императору Александру III издали производит грандиозное и цельное впечатление. На очень высоком постаменте из темно-красного гранита темно-бронзовая фигура на Романовском троне в короне, мантии, со скипетром и державою. Самый памятник некрасив и нехудожественен. Самая мысль изобразить Монарха в таком виде, каким народ никогда его не видал, должна быть признана неудачной. А события текущего столетия заставляют жалеть о выборе Опекушинского проекта.
Памятник стоил около 2.000.000 рублей.
При открытии его присутствовали и представители Богородского уезда: предводитель дворянства Н.Н. Кисель-Загорянский, городские старосты: богородский А.А. Симаков и павловопосадский И.Я. Кулаков, Запонорский волостной старшина г. Нестеров и земские начальники.
Городские головы и старосты Московской губ. возложили на памятник венок с надписью: «Создателю Городового Положения Царю-Миротворцу». Трудно придумать более неподходящую надпись. Как известно, Городовое Положение при Александре III отдало города под опеку администрации, а в небольших городах, кроме того, урезало число гласных, превратив их в уполномоченных, а голов в старост. Нужно ли было упоминать о такой «реформе»?
* * *
Открытый 31 мая музей изящных искусств имени Императора Александра III представляет собою здание редкой красоты, уносящее мысль в далекую страну греческого искусства. Поразительно красива колоннада, воспроизводящая одно из чудес античного мира - портик Эрихтейона на античном Акрополе. Музей строил архитектор Р.И. Клейн.
* * *
В числе депутаций, имевших счастье представиться Его Величеству, находились и наши земляки: от комитета по постройке храма во имя св. Троицы в Щелкове в память рождения Наследника Цесаревича - Александр Синицын, Иван Кулаков, Алексей Селезнев, Петр Матвейцев, Михаил Юсов и архитектор Гончаров. Депутация поднесла Цесаревичу икону.»
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 1, 4 пол. - стр. 2, 1-2 пол./
[ Н. Ч-ИЙ . ЗАКОН О СТРАХОВАНИИ РАБОЧИХ.(начало) ]
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 2, 1-4 пол. - стр. 3, 1-4 пол./
МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН
ОБОШЛИ
В старину там, где не успевал черт, он посылал женщину.
Теперь, когда черт видит, что ему не совладать одному, он берет себе в помощники кадета.
Что-то странное творится на белом свете. Лет десять тому назад всякий знал, что кадет - мальчик, которого можно оставить без пирожного или поставить в угол. Теперь кадет означает совершенно другое. Теперь, если спросить человека с седыми волосами и аршинной бородой, кто он, - он ответит «кадет».
Это, видите ли, такая партия. Кадеты, или как их сокращенно зовут, «к.-д.». В старину никаких партий, кроме биллиардных, не было, а были социалисты (люди в очках и с длинными волосами) и просто обыватели. Видит обыватель, что городовые ведут человека в участок, - он и знает, что это или жулик, или социалист. А попробуйте, разберитесь теперь. Союзники, октябристы, кадеты, социалисты, максималисты, экспроприаторы, националисты, академисты и черт знает, какой только чертовщины нет на белом свете. И все эти левые, средние и правые спорят между собой. Октябристы уверяют союзников, что они правые, кадеты - социалистов, что кадеты левые, октябрист, беседуя с революционером, доказывает, что октябристы-де - самая левая партия, что они правее декабристов только на несколько недель…
Но самая ехидная из всех партий это - кадетская. Им мало того, что они требуют какого-то равноправия, они стараются всякого хорошего человека сбить с пути истинного. Собьют, и сидят себе и в ус не дуют, как будто бы они тут ни при чем.
Знаете вы, что они сделали с председателем уездной земской управы? Знаете нашего председателя управы? Николая Николаевича? - Ну, конечно, знаете. Ведь, кажется, человек положительный, никакими новыми идеями не заражен, а и того, чтобы им ни дна, ни покрышки, обошли.
Да ведь так обошли, что Николай Николаевич только тогда заметил, когда уж на попятный вернуться было нельзя. Вот если б председательствовал «дедушка» Г.С. Ломакин, того бы не обошли, - тот кадета за версту чуял.
Положим, и Н.Н. Кисель-Загорянский с большим удовольствием встретится с леопардом, чем с кадетом, потому что хотя и леопард, а все-таки легализованный, а кадет ведь существует без разрешения полиции…
Судите сами, хорошо ли сделали кадеты.
Сидит это Николай Николаевич и думает думу крепкую. Нужно строить две больницы в Бунькове и Рахманове. Строительный сезон наступил, а подрядчиков нет. Посылал за подрядчиками - не идут. «Работы, - говорят, - дюже много, да и платите вы, Николай Николаевич, уж очень неаккуратно». А которые пришли, так цену лупят непомерную. Думал-думал Николай Николаевич, да и послал письмо в Минск к еврею. Прежде, бывало, про еврея заговорит, так в личике изменится, и губки, и щечки затрясутся, - а тут, - нате-ка, как обошли, сам письмо пишет. Получил еврей письмо, положил в карман право жительства и приехал в Богородск. Прямо в земскую управу. «Скажите барину, Герша Янкелевич приехал». А Николай Николаевич к нему навстречу идет. «Пожалуйте, Герасим Яковлевич, в кабинет, там вам удобнее будет».
Верите ли, до чего Николаю Николаевичу это самые кадеты глаза отвели, что от комнатки, куда он один только вход имеет, еврею ключ дал.
- Пожалуйте, - говорит Герасим Яковлевич, - пользуйтесь, другого ни за что не допустил бы, а для вас, дорогой, запретного ничего нет.
Посидел это Николай Яковлевич с евреем в кабинете, поговорил, - и взялся еврей за 108 тысяч две больницы выстроить. Ему убытка не будет, кадеты заплатят, им денег финляндских не жаль…
Вот какую штуку отмочили кадеты. Николая Николаевича в свою веру перевели. Заставили сдать еврею постройку больницы для русских православных людей. Я, было, не поверил, спросил отца благочинного, тот только вздохнул да ручкой махнул.
Вот какое время переживаем…
Путанное время…
А Николая Николаевича жаль… по-христиански жаль.
Г.К.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 2, 3-4 пол./
БОГОРОДСК
28-30 мая.
В понедельник, вторник, среду и четверг по случаю прибытия Государя Императора с Августейшим Семейством в Москву в городском парке была музыка. Играл все эти дни оркестр конно-полицейской стражи. Кроме музыки, в парке был фейерверк. Неизвестно, кому пришло в голову устроить фейерверк в парке, ракеты и римские свечи были совсем не видны. Парк был иллюминован. Народу все эти дни было много. По правде сказать, фейерверк и иллюминация были довольно бедны.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 2, 3-4 пол. - стр. 3, 1 пол./
Украшение города.
Почти сплошь всю неделю весь город был украшен флагами. Почти все домохозяева озаботились покупкой новых флагов. Исключение составляла уездная земская управа, на балконе которой привязаны были два грязных свернутых флага.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 1 пол./
Новый бульвар.
Городская управа недели две тому назад окончила посадку деревьев по бульвару Большой Московской улицы от аптеки Гиля и до полотна железной дороги. Деревья для этого бульвара были выписаны, как мы узнали, в октябре прошлого года и пролежали всю зиму в сарае. Нет ничего удивительного, что добрая половина посаженных деревьев не распустилась. Кроме того, бульвар так узок, что по нему могут идти в ряд не больше двух человек.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 1 пол./
Пожарный праздник.
Сегодня в девять часов утра на плацу за железной дорогой назначен парад всех местных пожарных команд. Перед началом парада будет отслужен молебен. Затем церемониальный марш и проездка отрядов. Праздник закончится товарищеским завтраком в саду при городской управе.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 1 пол./
Вызов наследников.
Уездный член московского окружного суда по Богородскому уезду вызывает наследников к имуществу, оставшемуся после умерших: 1) лич. поч. гр. Д.Г. Никольского, 2) мещ. П.Н. Лямина, 3) мещ. М.Т. Ляминой.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 1 пол./
Как пишутся «благодарственные» адреса.
По поводу напечатанного в прошлом номере «Богородской Речи» адреса, поднесенного земскому начальнику А.А. Лаппа-Старженецкому, мы получили от одного нашего подписчика следующее письмо:
Из напечатанной в последнем №22 газеты «Богородская Речь» от 27 мая корреспонденции из Игнатьевской волости видно, что «благодаря стараниям» Игнатьевского волостного писаря г. Тунина бывшему земскому начальнику 2 участка Богородского уезда А.А. Лаппа-Старженецкому от имени крестьянского населения этого участка поднесен адрес, текст которого дословно приведен в указанной корреспонденции.
Чтобы оценить по достоинству «старания» в этом деле игнатьевского писаря г. Тунина, сообщаю во всеобщее сведение, с обязательством доказать справедливость и достоверность настоящего моего разоблачения, что поднесенный А.А. Лаппа-Старженецкому адрес, при весьма незначительных изменениях, скопирован с адреса, который был поднесен 23 марта 1908 года от всего крестьянского населения Богородского уезда бывшему Богородскому уездному, а ныне московскому губернскому предводителю Дворянства А.Д. Самарину. При поднесении этого адреса в помещении Богородской уездной земской управы я сам лично присутствовал и до сих пор сохраняю у себя текст того адреса, по сличению которого с поднесенным А.А. Лаппа-Старженецкому, последний адрес оказался тождественным, а г. Туниным, вероятно, рекламировался за собственное «сочинение».
Не делает чести г. Тунину при «собственном» старании пользоваться трудами «других».
Да послужит мое, по долгу справедливости, разоблачение в назидание г. Тунину на будущее время.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 1-2 пол./
ПАВЛОВСКИЙ ПОСАД
Нас просят напечатать следующее: «Комитет по устройству лотереи на усиление средств по постройке Народного Дома в Павловском посаде приносит искреннюю благодарность всем лицам и учреждениям, способствовавшим успеху означенной лотереи. Нужно сказать, что население Павловского посада и его окрестностей очень щедро откликнулось на призыв комитета прислать посильные пожертвования для лотереи. Разных вещей, в том числе много и ценных, было прислано настолько достаточно, что у комитета явилась возможность дать выигрышей не на 750 рублей, как это требовалось, а на 950 руб. и, кроме того, у комитета еще осталось для следующей лотереи до 100 вещей. Чистой прибыли от лотереи на постройку Народного Дома осталось 1285 р. 70 к., в том числе 140 рублей, оставшиеся от устроенного в день розыгрыша лотереи бала. Почти все главные выигрыши достались рабочим разных фабрик. Первый выигрыш достался ткачу французской фабрики Булычеву, 2-й - набойщику Абрамовской фабрики Окорочкову, купившему счастливый билет в компании со своим товарищем, 3-й - фабриканту Ф.Г. Краснову, 4-й - рабочему на фабрике Ратнер, 5-й - рабочему на фабрике Краснова, 6-й - крестьянину деревни Ковригино. Несколько ценных выигрышей досталось на фабрику Лабзина и Грязнова».
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 2 пол./
ИТОГИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ «НАРОДНОГО УНИВЕРСИТЕТА»
Время, начиная с октября и кончая апрелем, следует считать в своем роде единственным и в высшей степени благотворным в истории умственного развития Павлова. В общественную жизнь вторгся новый фактор, скромный и незаметный на первый взгляд, но неизмеримо благодетельный по своим последствиям. Я разумею публичные лекции, читанные лекторами Моск. Общ. Народ. Унив. Как известно, право публичных лекций было завоевано в «дни свобод» и сохранилось, как одно из немногих наследий тех дней, хотя и в сильно урезанном виде. Некоторые реформы в области права можно приравнять к переворотам, производимым первостатейными техническими изобретениями: они изменяют быть и привычки общества. Разумеется, эту последнюю мысль нельзя применить к скромным чтениям скромных московских лекторов; но ее приходится напоминать, как забытую истину, перед надвигающимся четвертым нашим парламентом с каркающими над ним черными воронами.
Мысль об устройстве публичных лекций впервые возникла в местном клубе, где, к счастью, могут возникать также и хорошие мысли. Сгоревший клуб имел маленькую погребоподобную залу, где и состоялась первая пробная лекция. Уже на первой лекции зала оказалась переполненной. Лекцию читал г. Чулицкий на тему о значении народного образования. Лекция была не из числа удачных. Лектор сыпал общими местами, затасканными, избитыми выражениями, делая крайние выводы, подрывавшие серьезность общей мысли. Этими же недостатками отличались некоторые чтения и других лекторов. Было очевидно, что лектора не знали своей аудитории, что между ними и публикой не устанавливалось того невидимого умственного общения, которое создает успех. Утверждали, что лектора Моск. Нар. Унив. привыкли читать перед аудиторией фабричных рабочих. Но, ведь, как раз рабочие и нуждаются в усвоении фактических знаний, общие места ведут только к развитию резонерства и к выработке того несимпатичного типа, который известен под названием «товарища», умеющего рассуждать, о чем угодно.
Следующую лекцию «Наполеон и Александр» читал г. Бочкарев, обладающий превосходным голосом и ясной дикцией. В первой части лекции он рельефно обрисовал силуэты двух соперничающих властелинов мира, причем рядовая публика обогатилась кое-какими новыми знаниями из биографии Александра I . Но зато во второй части лекции, посвященной отечественной войне, лектор внезапно спустился до уровня литературной стряпни гг. Иловайских и Назаревских и рисовал мазками суздальских богомазов. Внезапно в его воображении аудитория превратилась в классную комнату школяров, жаждущих россказней о войне великанов и о приключении пинкертонов. В стремлении быть занимательным лектор допустил даже несколько положений, сомнительных в научном отношении. Не являлось ли причиной внезапного превращения г. Бочкарева вмешательство чиновника губернаторской канцелярии, который присутствовал на лекции? Сей чиновник несколько раз подбегал к лектору, очевидно, что-то внушая ему и вызывая гримасу отвращения на лице г. Бочкарева. Говорят, что на лекцию г. Бочкарева о Наполеоне и Александре наложен теперь запрет. В таком случае, позволительно выразить пожелание, чтобы для контроля лекции явились более образованные чиновники. То, что говорил г. Бочкарев о личности Александра I , давно известно из трудов Пыпина и Шильдера и начинает уже входить в учебники.
Г. Сахновский посвятил свою лекцию Леониду Андрееву. Лектор не отличался ораторскими дарованиями. Изложение замысловатое, уснащенное множеством иностранных слов; налицо претензии на философское глубокомыслие. Л. Андреев мало знаком павловской публике, лекция была плохо понята, хотя обыватель усердно хлопал, собственно, из благодарности представившейся возможности послушать живое слово.
После пожара в клубе лекции были перенесены в здание общества образования, где имеется прекрасный зал. Внешний успех лекций быстро возрос: число посетителей удвоилось и даже утроилось, восходя до 350 человек. Из шести прочитанных здесь лекций четыре были посвящены вопросам из области естествознания и две - литературным темам. Случайность в выборе тем немало вредила общему впечатлению от лекций, но публика так стосковалась по духовной пище, что терпеливо выслушивала даже сухую научную материю. Г. Воронков прочел лекцию «Борьба за существование флоры и фауны в Австралии», а другой лектор (фамилию забыли) взял темой «Инстинкт и разум животных». Оба лектора подготовились добросовестно и читали в духе научных университетских курсов. Г. Чулицкий еще раз выступил, взяв темой «Солнце». Говорил с присущим ему пафосом, многоречиво, но малосодержательно, и не сумел использовать свою благодарную тему для научной группировки фактов для методического изложения знания. Подводным камнем для этого лектора является его стремление быть обаятельным, красноречивым и популярным, причем он, по-видимому, понимает под популярностью не простое, связное изложение научного знания, а изложение верхушек, общих понятий, которые без фактической почвы не имеют образовательного значения и лишь спутывают понятия. Особенно неудачно было выступление московского доктора Малинина. Он взял темой «Народное здравие в России», но из своей многообещающей темы сделал какой-то винегрет: все было в его лекции - и искусство Греции, декадентское искусство, поездки автора в Париж, его знакомство с Пастером; лишь одного предмета не хватало в лекции - сведений о народном здравии. Лектор - прекрасный «митинговый» оратор и, вероятно, блестящий салонный собеседник, - наша публика была от него в восторге. Тем не менее, нужно признать, что это один из худших разновидностей лекторов; в лекции г. Малинина не было элементов знания, а был только фейерверк слов и бьющих на эффект фактов. Г. Малинина губит то же пагубное заблуждение, что и г. Чулицкого - будто бы для рабочей среды самая полезная умственная пища - это беспредметная занимательная беседа (а г. Малинин явился сюда с мнением, что он будет говорить перед рабочими). Именно, именно для рабочих, т.е. людей темных, нужно настоящее просвещение, в виде научно-достоверного знания, методически изложенного. В виде курьеза следует указать на увлечения г. Малинина: в стремлении быть остроумным он употребляет перед аудиторией, состоящей наполовину из женщин, такие рискованные выражения: «когда человек испортит воздух, его выводят из комнаты»…
На фоне неудачных лекций ярким пятном выделяются две лекции г. Заозерского: «Женские типы Пушкина» и «Лев Толстой и русская интеллигенция». Тепло и вдумчиво, проникновенно очертил лектор личность Пушкина и созданные им женские образы. Лектор прекрасно знает литературу вопроса, мыслит вольнолюбивое и пустил в обращение немало плодотворных идей. Павловская публика имела удовольствие первый раз слышать живое, умное слово, очевидно, искреннее. Не мудрено, что публика обратилась к г. Заозерскому с просьбой прочитать еще одну лекцию. Вторая лекция является плодом самостоятельного творчества г. Заозерского, вполне оригинальна, и была изложена с большим тактом, если принять во внимание полицейскую цензуру. Лектору удалось познакомить слушателей с наиболее вдохновенными воззрениями Толстого, насколько они вытекают из его художественных произведений. Слушателю приходилось сильно напрягать свои умственные способности: лектор дал целый водопад новых идей. Быть может, лектор сделал бы лучше, если бы, вместо философского этюда, дал бы для первого случая просто литературные характеристики героев Толстого. Но все же он произвел неотразимое впечатление на слушателей - это чувствовалось по приподнятому настроению слушателей после лекции. - К недостаткам лекции нужно отнести одностороннее освещение фигуры Каратаева, которая будто бы у Толстого занимает центральное место в «Войне и мире». Также неверно у лектора определение интеллигенции, которая оказалась лишенной общественных идеалов; как известно, подлинная русская интеллигенция всегда связывала свой духовный мир со сферою общественного прогресса. Лектору недоставало знакомства с такими писателями, трактовавшими вопрос об интеллигенции, как Шелгунов и Михайловский.
Вот какой взгляд устанавливается на лекторов Моск. Нар. Ун. при строгой критической оценке. Обыватель же, не искушенный в многообразии понятий, встречал с радостью каждую лекцию и жадно хватался за все бросаемые в его среду обрывки знаний, - теперь они составляют предмет его дум и, быть может, единственный багаж его образования. Мы видели на лекциях людей различных возрастов и общественных положений: здесь была учащаяся молодежь и старики, рабочие и фабриканты. Надо приветствовать и всемерно поддержать это тяготение обывателя к знанию.
Как относятся официальные сферы к лекциям, видно из того переполоха, который был вызван «страшным» названием лекции г. Воронкова «Борьба за существование»; но, к счастью, это оказалось борьбой за существование растений и мух. Несколько лекций не разрешено, в том числе, и лекция известного педагога Н.В. Чехова «Свободное воспитание», где он собирался разобрать психологические и педагогические теории, выдвинутые жизнью в последнее время. Скромнее и, в то же время, насущнее этой темы трудно что-нибудь представить себе.
С переходом лекций в помещение об. образования дело перешло в руки образовательной комиссии общества. За посещение лекций комиссия назначила общедоступную плату от 10 коп. до 50 коп. Лектору платится за каждую лекцию по 30 руб., что нужно считать вознаграждением довольно высоким, принимая во внимание, что лектор читает в течение двух часов, приезжает из Москвы в 3 час. дня и уезжает в 8 час. вечера. В настоящее время образовано в Павловске отделение Моск. Нар. Унив. Правление общест. универ. обещало с осени наладить систематические курсы по разным предметам.
Пожелаем успеха. Надо позаботиться о поднятии духовной культуры, - Павлово совсем отсталый город в этом отношении. Лекции, хороший театр, библиотека - вот современные двигатели общественного образования.
В. Н-ев.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 3, 2-4 пол. - стр. 4, 1-2 пол./
ОРЕХОВО-ЗУЕВО
Газетный киоск «Союз Русского Народа», существующий не более года, влачит жалкое существование.
Прекратив совершенно торговлю своими черносотенными изданиями, за неимением читателей, киоск, чтоб удержаться, торгует ненавистными «Копейками», «Русским Словом» и прочими газетами не своего лагеря.
Напрасны были все старания господ насадителей. Бесполезной оказалась и любезность администраторов фабрики С. Морозова, предоставивших киоску место в центре фабрики и удаливших с территории фабрики конкурента киоск г. Владимирова, не торговавшего печатью правого направления.
Прошедший 22 числа в летнем театре гг. Морозовых народный концерт и кинематограф с патриотическими картинами успеха не имел, несмотря на цены от 5 до 30 к.
Зуевским сельским заправилам не мешало бы последовать примеру церковного прихода с. Орехова, который приступил к генеральному ремонту замощения главной улицы. Хотя и говорят злые языки. что замощение одной улицей и ограничится, так как священнослужители сами только по ней и ходят, а больше ездят, а все-таки Зуеву не следовало бы отставать; давно пора заняться дорогами.
Н. Д-кий
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 4, 2 пол./
УЕЗДНАЯ ЖИЗНЬ
ЩЕЛКОВО
26 мая в помещении клуба служащих фабрики Людв. Рабенек состоялся «музыкально-вокально-литературно-танцевальный» вечер. Исполнителями были местные служащие и учащиеся. Согласно афише вечер общедоступный, да и входная плата (от 20 до 75 к.) давала возможность присутствовать если не всем, то многим молодым рабочим. В действительности же рабочих оказалось десятка полтора, а преобладали служащие и гости со стороны.
Программа вечера довольно пестра: тут и музыка, и пение, и чтение, и декламация, и каждая часть растянута на несколько подотделов, через каждые 5-10 минут смена лиц и №№. Устроители боялись утомить зрителя однообразием и перестарались в смене разнообразия, и, в общем, получилась смешная балаганная вермишель, которую можно видеть под Девичьим в народных театрах и балаганах. Довольно недурно были исполнены №№ оркестром балалаечников, но не хватало басов, и был слаб аккомпанемент рояля; очень мило исполнил песни хор любителей под управлением г. Громцева; особенно хорошо прошло «Ты взойди, солнце красное» Ганза, но слабы были качеством и численностью партии басов и теноров. Solo на рояле исполнено неважно. Материал для литературного чтения был прекрасный: стихотворения Надсона, Полонского, произведения Чехова, но исполнение из рук вон плохо. Solo на флейте было уже неприличной насмешкой над вниманием публики и вызвало даже протесты со стороны последней. По окончании программной вермишели были танцы и прошли довольно оживленно. На этот раз, слава Аллаху, все дефекты вечера скрасила хорошая музыка - играл оркестр 3-го Гренад. Перновского полка. Невзыскательная публика осталась, кажется, довольна вечером и награждала исполнителей громкими аплодисментами. Очень жаль, что комитет клуба, хотя бы и по назначению от администрации ф-ки, не займется серьезно организацией разумных увеселений для служащих и рабочих; служащих на ф-ке много, есть опытные и талантливые артисты, можно найти и руководителей интеллигентных, стоит только отрешиться немножко от бюрократизма и привлечь к участию в постановке спектаклей и вечеров всех желающих. Нужно при этом дать действительно культурное, приятное и полезное развлечение, а не подделываться под испорченный народный вкус и угождать ему. В Щелкове и без того много балаганов, и настоящей, серьезной постановкой театральных вечеров нужно постепенно вытеснять эти увеселительные палатки и прививать народу более лучшие и здоровые вкусы и принципы. А с другой стороны, нельзя и злоупотреблять доверием и карманом сторонней публики. Каждый обыватель, имеющий право входа на клубский вечер, платит за вход деньги и имеет право за них требовать соответственного удовольствия и, если его угощают низкопробною вермишелью, то он вправе негодовать и протестовать.
Странным показалось мне, что под программой вечера была подпись ответственного распорядителя в лице заведующего местным 2-классным училищем г. Фаддеева.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 4, 2-3 пол./
ГЛУХОВО
Сегодня при гулянье при фабрике К° Богородско-Глуховской м-ры открытие трека. В 3? часа дня назначены гонки на велосипедах. Программа составлена очень интересно. Всех заездов 11. Из них более интересные: приз открытия и весенний. По окончании гонок назначены танцы. Вход для рабочих и служащих К° бесплатный, для посторонних 10 к.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 4, 3 пол./
ФРЯНОВСКАЯ СЛОБОДА
20 мая происходило собрание выборных и уполномоченных фряновского мещанского общества. Это было первое собрание нового состава уполномоченных. Будем надеяться, что это первое собрание будет примером и для последующих; ни личных счетов, ни шуму, ни брани; все делалось сообща, по согласию, и всякий мог высказать свои взгляды, не боясь получить от кого-либо брань и угрозу.
Уже давно наболевший вопрос об открытии почтового отделения, несмотря на пятилетние хлопоты, остается без движения. Российское почтовое ведомство, извлекая большую пользу, упорно не обращает внимания на нужды населения, заброшенного на 35 верст от уездного города и железной дороги. И это в центральной, столичной губернии. И, несмотря на то, что население предлагало помещение, отопление, освещение и денег. В конце концов, гг. чиновники своего, кажется, добились. Те, кто раньше соглашался принять участие в расходах, понемногу начинают отказываться. Например, Аксеновская волость, да и отдельные жители.
Что ж, ждали почти 100 лет, подождем и еще. Терпения русскому народу не занимать.
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 4, 4 пол./
[ ЧАСТНЫЕ И КОММЕРЧЕСКИЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ ]
/«Богородская Речь», №23, воскресенье 3 июня 1912 г ., стр. 4, 3-4 пол./
Редактор-Издатель Г.А. Кобяков
Поделитесь с друзьями