«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г.

Москва

Еженедельная политическая, экономическая, общественная и литературная газета

издания год третий

 

 

ГОРОДСКОЙ СТАРОСТА ПАВЛОВСКОГО ПОСАДА

сим объявляет, что лица, скот коих будет пастись в городских стадах, должны перед началом пастьбы внести в городскую кассу половину платы за пастьбу и получить билет на право пастьбы. Без билетов скот не будет допускаться в стада.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 1, 1-2 пол./

 

 

[ ЧАСТНЫЕ И КОММЕРЧЕСКИЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ ]

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 1, 1-2 пол./

 

 

[ Аскольд . 14 МАРТА 1613 ГОДА. ]

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 1, 1-3 пол./

 

 

[ И. Гессен . НОВЫЕ КОМБИНАЦИИ. ]

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 1, 3-4 пол./

 

 

О том, как началось и развивалось травосеяние в Богородском уезде Московской губернии

(из №1 «Известий Московской Губернской Земской Управы»)

 

Богородское земское собрание сессии 1899 г . постановило учредить должность агронома, которая с половины апреля 1900 г . была занята мною, перешедшим со службы из Пермской губ. Помню, как вначале местные жители мне говорили, что здесь население живет исключительно фабричными заработками или кустарным ткачеством от раздаточных контор, что земледелие здесь имеет слишком малое значение и проч.

Также и в докладах губернской земской управы отмечалось то, что в Богородском уезде, вследствие развитых фабричных заработков и преобладания песчаных почв, распространение травосеяния является делом весьма трудным.

Первые поездки и первые шаги агрономической работы в уезде - дали мало утешительного; почти во всех посещаемых селениях крестьяне относились к предложениям не только недоверчиво, но и совершенно отрицательно.

Положение было довольно критическое или лучше сказать безнадежное: куда ни приедешь - начнешь говорить о пользе и значении травосеяния или сортирования семян, - не хотят и слушать, а то кто-нибудь оборвет на слове и скажет: «нам клевер неподходящ и негде его сеять», - и уходит, а вслед за ним начинают и другие расходиться, и едешь в другое селение, где ожидает тебя такой же прием. В лучшем случае, прослушают и разойдутся.

Таким образом, результаты поездок вначале сводились к ознакомлению с местными условиями, но иногда находились отдельные домохозяева, которые соглашались попробовать у себя посеять вику или клевер. И как, бывало, остаешься доволен, когда устраивались такого рода опыты. В большинстве же случаев на предложение устроить опыт слышались жалобы на такого рода испытания; отмечалось, что и клевер - не по земле, и вика выгорает.

Необходимо было произвести опыты с посевом различных кормовых трав на песчаных и супесчаных землях. Свои соображения по этому вопросу я представил на совещание агрономов при губернской управе, которое приняло их к сведению.

На учрежденном в 1901 г . экономическом совете в 1-ую очередь обсуждались вопросы о ближайших задачах агрономической помощи, из которых, прежде всего, поставлено было введение травосеяния и посев разных кормовых трав.

Как уже отмечалось, первые шаги травосеяния в Богородском уезде были чрезвычайно трудны, население к предложениям ввести травосеяние относилось недоверчиво, сомневалось в возможности введения его на легких песчаных почвах; отмечались населением также затруднения, возникшие при расширении пахотных земель путем распашки запущенных, а также сенокосных угодий.

Ввиду этого крестьяне начали предъявлять спрос на однолетние кормовые травы, не изменяющие строй их хозяйств.

Чтобы выяснить, какие из однолетних кормовых растений наиболее подходящи к местным условиям, производились опыты с посевами могара, распространенного на юге, пелюшки, которая в значительных количествах высевается на песчаных почвах в привислинских губерниях, вики мохнатой, чечевицы и вики обыкновенной. Из этих трав большим успехом пользовались: вика обыкновенная и могар. Могар стал завоевывать симпатии населения потому, что, мирясь с легкими песчаными почвами, переносил довольно хорошую засуху; его легко было сушить, затем семена его довольно дешево обходились (всего рубля 3 на дес.), тогда как вики с овсом до 15 руб. и более; помимо этого, могар, по отзывам крестьян, дает хорошее сено, охотно поедаемое как рогатым скотом, так и лошадьми.

При высеве 10 ф. получилось 20-30 пуд. сена. Но в то же время могар требовал для своего развития участков, совершенно очищенных от сорных трав и затем хорошо подготовленной почвы, ровного посева и заделки.

Что спрос на семена был, это показывает продажа его из склада, как, например, в 1903 г . - до 69 пуд. и 1904 г . - 117 пуд.

Посевы вики начались в очень небольших размерах; в 1902 г . впервые о-во кр. с. Бездедовой, Шаловской вол., посеяло виковую смесь на пару в количестве до 80 пуд. и получило до 2 тыс. пуд. сена. В 1903 г . продажа вики доходит до 700 п.; в 1906 г . отмечены случаи посева о-вами крестьян 5 селений; 1907 г . продажа увеличивается до 1500 пуд.; а в 1911 г . - 2200 п. Наконец, осенью того же 1911 г . и отчасти зимой было заказано до 3 тыс. пудов вики. И этого количества весной 1912 г . - не хватило, что объясняется тем, что спрос на семена клевера и тимофеевки, ввиду стоявших на них высоких цен, сильно сократился.

Земский агроном Ив. Никитинский .

(Продолжение следует)

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 1, 4 пол. - стр. 2, 1-2 пол./

 

 

ТРЕЗВЕННИКИ

 

Каждый видит в жизни много горя, много несправедливого и нехорошего, но одни мирятся с этим, заботятся только о своем благополучии, другие страдают чужими страданиями и, по мере сил, стараются помочь другим.

Один из таких людей - самарский крестьянин Чуриков. Он долго думал о том, как бороться с жизненным злом, как «жить по-Божьи», и, наконец, решил раздать все свое имущество бедным и проповедовать Евангелие. Чуриков оставил свою деревню, поехал в Петербург, поселился среди рабочих, начал толковать им Евангелие и говорить о том, как провести учение Христа в жизнь.

В больших городах очень много людей, не выдержавших жизненной борьбы, спившихся и отвыкших от всякой работы. Эти так называемые «отбросы общества» населяют целые улицы, живут в страшной грязи и тяжелой нужде. К этим-то людям и пошел Чуриков.

Кажется непонятным, как можно словами, хотя бы и очень хорошими, исправить тех, кого искалечила жизнь. А слова Чурикова, к тому же, не были новы: он говорил о вреде пьянства, о воздержанной жизни и любви к ближнему. Однако, проповедь его действовала: вокруг Чурикова собрались последователи, и число их росло очень быстро. Он умел подходить к каждому с глубокой любовью и пониманием, и так горячо верил в то, о чем говорил, что вера его передавалась слушателям.

Между ним и его последователями - «трезвенниками» - установилась тесная связь: «братец Иванушка», как называли Чурикова, скоро сделался учителем жизни и высшим судьей во всех вопросах для очень многих из среды столичного рабочего люда.

Один из противников «братца», православный миссионер Боголюбов, так говорит о нем: «для простого народа Чуриков - не просто Иван Алексеевич, а молитвенник и печальник народный. Для него он подобен развернутому знамени, и все, что написано на этом знамени, священно и для массы народной весьма убедительно. Поэтому в одном письме на мое имя какой-то почитатель Чурикова называл его «братом, показавшим народу живое Евангелие и неисчерпаемое море чудес».

Деятельность «братца» возбудила подозрения у духовенства.

Казалось странным, что простой неученый человек толкует Евангелие, говорит о делах веры и учит народ. Чуриков уверял, что он православный, в его беседах нельзя было найти признаков ереси, но он все-таки был выслан из Петербурга. Разлука с учениками была слишком тяжела для Чурикова, и он вернулся обратно. Тогда решили поступить с ним так, как у нас часто поступали с сектантами: в 1898 году совершенно здоровый Чуриков был посажен в сумасшедший дом. Однако, было слишком ясно, что Чуриков здоров, и через некоторое время его пришлось освободить. Впрочем, очень скоро - в 1900 году он снова был арестован и заключен в арестантское отделение Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря.

Нужно сказать, что деятельность Чурикова всегда вызывала разногласия даже среди духовенства и власть имущих. У Чурикова были высокие покровители, которые видели, как благотворно влиял он на народ, знали, что он действительно искренне верующий православный, и они добились его освобождения.

Чуриков опять приехал в Петербург и снова принялся за проповедь. Число его последователей все росло и росло. Скоро они стали считаться тысячами. Зал на 2 тысячи слушателей не вмещал желающих, а общее число трезвенников достигло 30 тысяч человек. Влияние «братца» на его последователей очень велико: многие, послушавши Чурикова, совершенно перерождались духовно, и вера в силу слова «братца» такова, что некоторые исцелялись от болезней по его молитве. Известно, что внушение играет очень большую роль при лечении некоторых болезней, и в «чудесах» «братца» нет ничего невероятного. Несмотря на происки тех, кому успех Чурикова был неприятен, он свободно вел свои беседы до июня 1912 г . Только тогда враги Чурикова добились своего, и собрания трезвенников были воспрещены.

В 1906 году двое из слушателей «братца» - рабочий по чеканке серебра Ив. Колосков и монтер Дим. Григорьев переехали в Москву и начали здесь делать то дело, которое делал Чуриков в Петербурге. Они поселились на разных концах города и стали вести беседы независимо друг от друга.

Многие думают, что деятельность братцев ограничивается борьбой с пьянством. Это не верно.

- Если «братцы» увещевают пьяниц, то какую пользу приносят их беседы людям трезвым и воздержанным? - спросил я как-то одного трезвенника.

- Иной вина не пьет, а вся жизнь его есть вино, - ответил он мне.

И действительно, жизнь со всеми ее темными и печальными сторонами служит предметом бесед братцев.

- Не пей, не обманывай, не притесняй другого, помогай ближнему, живи дружно с семьей, - твердят братцы своим последователям.

Нет ничего скучнее нравоучений, спокойных и самодовольных рассуждений о вреде порока и о пользе добродетели. Если бы «братцы» пошли этим путем, они вред ли добились бы успеха. «Братцы» установили тесную связь между верой и обыденной жизнью, научили слушателей предъявлять к жизни требования, внушенные Евангелием, и искать в Евангелии ответ на вопросы, поставленные жизнью.

Во время беседы «братец» передает какую-нибудь евангельскую притчу или рассказывает какой-нибудь случай из жизни Христа, затем говорит о сходных положениях в нашей жизни и указывает, как надо поступать, чтобы не разойтись с учением Христа. И слушатели начинают смотреть на свою жизнь совсем по-новому, видят в ней смысл, которого раньше не было, а Священное Писание, прежде далекое и непонятное, получает новую ценность.

И Чуриков, и московские «братцы» говорят некрасиво, негладко. «Братец» часто слишком быстро переходит от одного к другому, возвращается к тому, о чем уже шла речь, но он говорит с таким глубоким и неподдельным волнением, что слушатели не могут оставаться безучастными. Они то и дело вставляют замечания в его речь, и, если он задает вопрос, все отвечают ему хором. Когда «братец» устает, он приостанавливается и отдыхает, а слушатели в это время поют псалмы и молитвы. Все это очень сильно действует на многих, и часто человек совершенно изменяется, побывав на беседе у братца.

Вот, что рассказывал мне один из последователей «братца» Ив. Колоскова:

- Раньше я хотел побольше себе урвать, других теснил. Вижу, что падает человек, так вместо того, чтобы поддержать, совсем столкну. «Братец» мне глаза открыл. Стал я жить по-новому, а некоторые меня же ругают: «ты, - говорят, - сектант», хлыстом называют. Когда пил, развратничал, соки из других выжимал, тогда, видно, хорош был, тогда не ругали…

К «братцу» трезвенники относятся с глубоким уважением и большой любовью. В домах большинства трезвенников висят портреты «братца», и. кроме того, некоторые трезвенницы носят такие портреты в виде брошек и медальонов на груди.

Трезвенники никогда не называют своих учителей по имени - «братец», «дорогой братец» и, изредка, «отец» - других имен они не знают. Для них «братец» - воплощение жизненной правды; они никогда не позволяют себе критиковать и осуждать его речи и дела. Но, конечно, отсюда еще очень далеко до того «обожествления братца», в котором обвиняют трезвенников их враги. Надо, однако, сказать, что у некоторых, наиболее темных последователей «братцев», почитание их может стать чрезмерным, если противники трезвенников своими преследованиями обратят «братцев» в религиозных мучеников.

Раньше можно было полагать, что трезвенников объединяет только «братец», и, если бы его не стало, они бы рассыпались. Теперь не то: трезвенники сплотились в одно целое, сильное и крепкое своим единством. И это объединение произошло тогда, когда трезвенников стали притеснять.

- Какое право имеют «братцы» толковать Священное Писание? Как они смеют говорить о вере, когда это должны делать священники? - спрашивают противники трезвенников. И они обвиняют «братцев» в отклонении от православия, называют сектантами, заподозревают в хлыстовстве.

Когда послышались такие упреки, Чуриков написал исповедание своей веры, совершенно тождественное с православием, и вывесил за своей подписью этот лист в зале собраний. Московские «братцы» тоже не раз заявляли о своей верности православной церкви, сами строго соблюдают все обряды и внушают своим последователям.

И, несмотря на это, в марте 1910 года московские «братцы» были отлучены от церкви. Рассчитывали, что теперь последователи «братцев» отшатнутся от них. Вышло наоборот: трезвенники еще больше сплотились вокруг своих учителей.

Самим «братцам», твердо верящим в спасительность церковных обрядов, отлучение было очень тяжело. И вот Ив. Колосков, уехав в Сергиевский посад, где его не знали, принял там причастие, а Дм. Григорьев сделал то же в одной из московских церквей. Это стало известным, вызвало большое возмущение среди духовенства, и во многих церквах была прочтена составленная по этому поводу проповедь.

Весной 1911 года Ив. Колосков и Дим. Григорьев после безрезультатного обыска были арестованы. Им предъявили обвинение в принадлежности к безнравственной секте. Нашелся свидетель, который утверждал, что последователи «братцев» устраивают собрания, на которых предаются разврату, и указал девушек, которые его «соблазняли». Эти девушки были арестованы вместе с братцами. Узнав о предъявленном обвинении, они решили подвергнуться врачебному осмотру. Врачи удостоверили невинность девушек.

После этого пришлось отказаться от обвинения в безнравственности. Тем не менее, «братцы» просидели в тюрьме больше года. Осенью этого года их освободили, но обвинение в отклонении от православия оставили в силе.

«Братцы» были преданы суду, и теперь их судят.

Дело разбирается при закрытых дверях, и неизвестно, что делается в зале суда. На скамье подсудимых сидят только трое: Дим. Григорьев, Ив. Колосков и наиболее выдающийся из всех его последователей - Михалев.

И, однако, тысячи ждут приговора, может быть, с большим трепетом, чем сами обвиняемые.

Будем же надеяться, что судьи не обвинят людей, которые не были равнодушными к вере и безучастными к страданию других.

М. Васильев.

(«Колос»)

_____

От редакции.

Ввиду Манифеста от 21 февраля процесс «братцев» в г. Владимире должен теперь быть ликвидирован.

Михалев, которому предъявлено обвинение в кощунстве (ст. 74 и 98), будет объявлен свободным от суда. Остальные даже в случае обвинительного приговора будут освобождены, так как самое серьезное наказание, какое может ждать их, - это 1 год крепости покрывается 15-ю месяцами их предварительного заключения.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 2, 1-4 пол. - стр. 3, 1-2 пол./

 

 

БОГОРОДСК

 

Конфискация «Богородской Речи».

 

№10 «Богородской Речи» вышел 3 марта, а 9 марта, т.е. через 6 дней московский комитет по делам печати наложил на него арест за и фельетон «Небылицы» с нием редактора Г.А. Кобякова к ответственности по 128 ст. угол. улож., карающей ссылкой на поселение за дерзостное неуважение к верховной власти.

Несомненно, дело это будет прекращено судебной палатой за отсутствием состава преступления, как и некоторые другие дела, возбуждавшиеся комитетом против «Богородской Речи».

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 2, 2-3 пол./

 

 

У министра внутренних дел.

 

8 марта депутация Богородского городского самоуправления в составе городского старосты А.А. Симакова, уполномоченного М.Ф. Скороспелова, Ф.А. Детинова и В.И. Елагина представлялась новому министру внутренних дел Н.А. Маклакову.

Утром в этот день депутация отправилась предварительно к товарищу министра В.Ф. Джунковскому и просила его содействия в успешном разрешении ходатайств города о попудном сборе с железнодорожных грузов и о займе на нужды города. Первое ходатайство уже возбуждено, а второе только еще предположено. Генерал-майор Джунковский обещал свое содействие.

Министр внутренних дел принял депутацию в 5 часов дня. Выслушав городского старосту А.А. Симакова, изложившего ходатайство города о введении в Богородске полного городового положения, Н.А. Маклаков сказал, что дело это ему хорошо известно, так как В.Ф. Джунковский подробно докладывал ему о ходатайстве города; это ходатайство до сего времени не было удовлетворено потому, что среди городского населения наблюдалась какая-то рознь, партийные счеты, которые препятствовали деловой работе. Виновником этой розни министр считает Н.М. Суходрева, вздумавшего издавать местную газету «Богородскую Речь», которая своими нападками возбуждает страсти в населении.

В.И. Елагин и Ф.А. Детинов подробно доложили мне, как много насущнейших вопросов городского хозяйства поставлено на очередь; необходима подробная разработка их, как с технической стороны, так и с финансовой, а количество городских работников крайне ограничено. В настоящее время образовано чуть ли не 30 комиссий для предварительного обсуждения разных вопросов, а участвуют в них все одни и те же лица, от которых нельзя же требовать, чтобы они бросили свои личные и служебные дела; в результате, дело подвигается вперед крайне медленно в ущерб населению и развитию города. Министру был представлен перечень городских нужд и разных вопросов городской жизни, как уже разрабатываемых, так и еще ожидающих своей очереди.

Н.А. Маклаков ответил, что он вполне понимает, насколько необходимым является для города реорганизация городского управления, и полагает, что препятствия к осуществлению ходатайства города не встретится.

А.А. Симаков заметил, что в будущем году предстоят городские выборы, и желательно произвести выборы уже гласных, а не уполномоченных. Министр по этому поводу сказал, что до будущего года дело это свободно успеет разрешиться, и в заключение обещал вместе с В.Ф. Джунковским пересмотреть ходатайство города.

В беседе с депутацией и министр, и его товарищ с большой похвалой отзывались о деятельности назначенного администрацией городского старосты А.А. Симакова, «служащего не за страх, а за совесть».

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 2, 3-4 пол./

 

 

Казаки.

 

9 марта в 10 час. утра ехали на извозчике из Кучина в город две учительницы глуховского училища, торопясь на поезд, отходящий в Москву около 11 час. Им пришлось перегонять казачью сотню, ехавшую шагом. Когда они уже поравнялись с головой сотни, казачий офицер скомандовал ехать рысью, и вся сотня рысью промчалась мимо проезжавших. Моментально обе учительницы были буквально залиты потоком грязи и должны были отправиться не в Москву, а домой, чтобы переменить испорченные одежду и шляпы. Пострадало также и много рабочих, шедших домой после смены. Проехав немного рысью, сотня снова перешла на шаг. Казаки оглядывались, чтобы полюбоваться на результат своей лихой езды.

Одна из учительниц тотчас отправилась в канцелярию сотни, чтобы заявить жалобу, там же оказался и командовавший сотней офицер, фамилия которого нам, к сожалению, неизвестна. Офицер этот заявил, что он не видел учительниц, да, кроме того, они, казаки, не обязаны считаться с публикой.

Очевидно, г. офицер совершенно не понимает своих прав и обязанностей, и нуждается в энергичном напоминании со стороны начальства о том, что не только в родной стране, кормящей г. офицера, но даже в завоеванной области необходимо считаться с интересами населения.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 2, 4 пол./

 

 

П.Ф. Федоров †

 

11 марта с.г. после тяжелой болезни скончался П.Ф. Федоров, хорошо известный городу Богородску. Покойный в течение около 30-ти лет нес должность судебного пристава. Он оставил по себе добрую память незлобивого человека, вселявшего искренние к себе симпатии среди всех, кому приходилось соприкасаться с ним.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 2, 4 пол./

 

 

Опека.

 

Московским губернским правлением постановлено учредить опеку по расточительности над имуществом инженер-механика Иосифа Алекс. Крестова.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 1 пол./

 

 

Вызов наследников.

 

Уездный член москов. окружного суда по Богород. уезду вызывает наследников к имуществу умерших:

•  мещ. Фрянов. слободы Як. Андр. Соинова;

•  кр. дер. Назарьевой, Теренин. вол., Федосьи Егоровой Цветковой;

•  моск. мещ. Вас. Конст. Попкова.

Московский столичный мировой судья Городского участка вызывает наследников к имуществу умерших:

•  богор. купца Алексея Сем. Белкина;

•  кр. с. Казанского, Игнатьев. вол., Як. Дмитр. Салтыкова;

•  кр. дер. Пареевой, Аксенов. вол., Алекс. Николаевой Зайцевой.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 1 пол./

 

 

ПРОИСШЕСТВИЯ

 

Кража.

 

В ночь на 7-ое марта из часового магазина Н.А. Назарова на Больш. Московской ул. похищено 48 разных часов, две золотые цепочки и 2 1 / 8 каратов драгоценных камней, - всего на сумму 700 руб.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 1 пол./

 

Несчастный случай.

 

8 марта около 8 час. утра стоявший на посту у трактира Камзолова городовой Степан Никольчиков бросился навстречу быстро мчавшейся лошади без кучера, желая ее остановить. Сбитый лошадью с ног, попал под колеса. Пострадавший отправлен в земскую больницу.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 1 пол./

 

 

ПАВЛОВСКИЙ ПОСАД

 

ВЕЩИЙ СОН

Рассказ.

 

У Достоевского где-то вскользь брошено интересное замечание о снах. Он говорит, что некоторые сны до такой степени ярко представляют действительность, что кажется, будто в жизни все гораздо тусклее и серее.

Дело было праздничным вечером.

Давно известно, что «от русских книг нам больно спится». Повалился я на кушетку, взял в руки «отчет Павлово-Посадского общества образования» и тотчас заснул…

И приснилось мне, будто я сижу в каком-то очень знакомом, обширном и полуосвещенном зале. Много стульев, кафедра. Довольно много публики: мужчин, женщин, подростков.

И вот на кафедру входит высокий господин в синих очках, по всем видимостям г. Чулицкий. Голос звучный, дикция отчетливая, речь самоуверенная.

- Милостивые государыни и государи! - начал г. Чулицкий. - Соскучившись блуждать по бесконечным пространствам небес, где встречаю лишь «веков бесплодных ряд унылый», я решил, подобно лермонтовскому демону, спуститься на грешную павловскую почву. И вот мой взор упал на страницы отчета о-ва образования… По всем тощим страницам этой брошюрки протянута одна красная нитка - это вопль о «правах»… Подайте нам «права», достаньте нам «права»! Но что это за права, от коих кружится ваша голова? Впопыхах я подумал, что вы требуете прав гражданина вселенной, что вы хотите приобщиться к космической жизни, о чем я поучаю вас второй раз… Мне, конечно, пришлось жестоко разочароваться… В ваших пожеланиях я не нашел также намека на требование прав политических, гражданских. Вы просто требуете каких-то прав, даваемых средним учебным заведением. Но какие это мифические права?

Оглянемся на прошлое и настоящее. Ваши отцы и деды, отчасти и вы сами, создали в Павловском районе могучую промышленность с широким размахом, которому могут и иностранцы позавидовать. Какие знания, какие таланты вызвали к жизни все эти фабрики, заводы, обширную торговлю? Знаний не было у ваших отцов, как нет и у вас. Но они обладали несокрушимым здоровьем, избытком физической энергии, здравым смыслом, решимостью, знанием жизни и огромной трудоспособностью. Ваша коммерческая практика и опыт убедили вас, что этих превосходнейших качеств недостаточно на современной арене жизни, при современных условиях борьбы и конкуренции, и что требуется еще просвещенный и успешно мыслящий разум. Да, это так. Но зачем же впадать в крайность? Зачем же указанные выше качества, которые завоевали вам место под солнцем и поставили вас господами положения, - зачем эти свойства растрачивать в погоне за какими-то измышленными школьными правами? Зачем?!

Да, необходимо образование. но ведь нужно понять, в чем заключается образование. Образование, прежде всего, состоит в том, чтобы воспитать наиболее здоровый мозг. Да, государи мои, и особенно, милостивые государыни, мозг истощенный, мозг переутомленный не только служит источником многочисленных заболеваний нервной системы, но еще является причиной жизненных неудач, ибо творческая сила присуща наиболее здоровому и наилучше организованному мозгу. Это психофизический рычаг образования. Перейдем теперь к рычагам духовной культуры. Самобытная сила мышления - усовершенствованное, дисциплинированное мышление; положительное, научное знание; привитие благородных порывов человеческому существу, облагорожение этой первобытной, допетровской павловской психики, - вот в чем эти рычаги, которыми не только ваш убогий посад, но и всю русскую землю перевернуть можно…»

Но тут оратор внезапно осекся. Одна люстра неожиданно запела песенку, которая своим назойливым мотивом как бы говорила: «замолчи! замолчи!»

Воспользовавшись замешательством оратора, мой сосед, известный под кличкой «профессора кислых щей», глубокомысленно заметил вслух:

- Заблудился человек. Лучше бы он рассказывал нам, как раньше, о звездах, которым нет имени, о которых ничего не известно и которых постичь нельзя…

Оратор слетел с кафедры, как метеор.

Наступила неловкая пауза. Ждали нового оратора, но он не появлялся. Собственно, если судить по тому, как известные и почтенные в Павлове лица ерзали на стульях, чихали и кашляли в рукав, если судить по этим несомненным признакам ораторского зуда, желающих высказаться было очень много. но беда в том, что в это самое время на экране волшебного фонаря показалась шашка и сапог полицейского надзирателя, и потому мужество Павловцев быстро пошло на убыль.

Однако, смельчак все-таки явился. Он вошел на кафедру и смело отрекомендовался:

- Я - местный фельдшер, практикующий за врача. Известное дело, врачи, что попы, берут недешево. А нашему брату дадут полтинник, десять раз еще спасибо скажем. Ну, а лечим мы не хуже самих докторов…

- Даже в прописях написано, что хвастаться неприлично, - отрезал вслух местный фабрикант «декокта».

- Я, собственно, хотел высказаться лишь по своей специальности, - продолжал самоуверенный фельдшер. - Загляните, господа, в отдел «Врачебно-санитарной части» отчета. Там значится: «в некоторых комнатах температура зимой стояла на уровне 7-8 град…». Господа, мозг человеческий только тогда правильно растет, когда хорошо питается, а питается хорошо тогда, когда юный организм поставлен в нормальные условия. Даже в отчете указывается, что «причина более слабой посещаемости учениками учебных занятий, сравнительно с предыдущим годом, кроется в большей заболеваемости». Видите, как правильно, закономерно вытекает всякое следствие из причины. Лошадку плохо кормят, ну, она и худо везет…

Еще одна деталь по моей медицинской специальности. В отделе об учебно-воспитательной части значится: «следует отметить вопрос о наиболее опрятном и гигиеническом содержании училища. Уже в начале года было замечено обилие пыли как в зале, так и в…»

В это время какая-то барынька чихнула. Чих-чих! - пронеслось вслед за тем в зале: «Ах, как много пыли здесь! чих!» Дамы принялись стряхивать пыль со своих платьев, мужчины обчищали свои бороды. И все присутствовавшие принялись неистово чихать, как будто на миг лишились рассудка.

Оратор подал знак рукой.

- Свидетельствую своим фельдшерским носом, - сказал он, - что в настоящий момент в воздухе пыли не содержится… Вы поддались гипнотизму моих авторитетных утверждений и позволили своему воображению перешагнуть за пределы действительности…

- Значит, чихать не следует? - спросил голос из глубины зала.

- Да, следует воздержаться, - ответил оратор.

Медик произнес заключительное «уф!», зевнул, медленно втянул в себя десять глотков воздуха, как это полагается по новейшей медицинской системе, и сошел с кафедры.

Наступила опять длительная неловкая пауза. Но вот из задних рядов быстро направляется к кафедре дама, вслед за которой полетели пламенные взоры мужчин. Я заметил на ней отлично сшитое платье, манекенный бюст и великолепные накладные волосы. Мы ждали, что вот сейчас увидим хорошенькое личико. Но, войдя на кафедру, наша дама быстро опустила на лицо вуаль и заговорила:

- В сегодняшний знаменательный день, когда павловская женщина решается заговорить в публичном собрании, я хочу оставаться инкогнито. Кто бы я ни была - добродетельная супруга, акушерка, учительница, телефонистка, я - женщина, а у женщины всегда на первом плане «но». Вот я с «но» и начну… Прошу открыть страницу «отчета», где говорится о преподавании Закона Божия в IV классе. Это золотая страница: «приблизить возвышенные христианские истины к детскому пониманию - вот основная задача преподавания Закона Божия… И это достигалось приведением ясных примеров из церковной истории, а также подобий и сближений с различными явлениями в природе и жизни человека…» И вдруг, непосредственно после указанных выражений нечто совсем из другой оперы: «к сожалению, все это не было приведено в исполнение…» Значит: и было, и не было. И затем уже нечто уничтожающее все возвышенные намерения законоучителя: «недостаток законоучителей затруднял нормальную подготовку преподавания Закона Божия…» Пожалуйста, загляните теперь в ведомость о манкировках преподавателей: св. С.Н. Сах. пропустил 82 урока… А затем я замолкаю…

Ораторша милым плавным движением вспорхнула с кафедры и скрылась. Конторщик с французской фабрики слезливо простонал: «дорогая, сбросьте вуальку!».

Вслед за дамой поднялся на кафедру господин с манерами приказчика образцового галантерейного магазина. Он начал:

- Господа присяжные заседатели!

Лишь только произнес он это приветствие, как зал огласился неистовыми аплодисментами и гомерическим хохотом. Но оратор нашелся и развязно продолжал:

- Извините-с… профессиональная привычка. Я - адвокат, или как принято выражаться, - «подпольный адвокат», т.е. существо, не обладающее никаким юридическим цензом, но успешно ведущее всякие судебные дела, по крайней мере, успешно для самого себя. Но, во всяком случае, мое нелегальное общественное положение не мешает мне знать истину, к изложению коей я и приступаю. На недавнем съезде преподавателей указывалось и подчеркивалось, что наша средняя школа лишена принципиальной почвы. Иначе говоря, средняя школа чужда стремления выработать определенный духовный тип, привить учащимся путем дружной работы преподавательского персонала целый душевный образ. Наша средняя школа вступила на опасный путь - оценивать успешность обучения по тем обрывкам знания, которыми успевает овладевать ученик. Но ведь дело не в этих кусочках знаний, приобретаемых по масштабу учебников, а дело в том, какие изменения к лучшему совершаются в уме и вообще во всей психике учащихся, благодаря прохождению учебного курса. Не угодно ли вам просмотреть в «Отчете» абрисы отдельных учебных предметов. Ведь это какие-то иностранные государства. Русский язык - это Китай, новые языки - это Австралия, история - это Монако. Ничем все эти предметы ни логически, ни психологически не связаны, и, вообще, весь учебный курс лишен единства…

- Мудрено что-то, нашим мозгам этого не понять, - прогудел басом толстый угрюмый фабрикант.

Подпольный адвокат взъерепенился, сделал жест негодования и сел на свое место.

В это время внимание всей публики было привлечено необыкновенным чадом от люстр. Явился служитель с гигантской лестницей, подставил ее под люстру, залез на самую верхнюю ступеньку и с высоты своего величия заговорил:

- Что, ежели, касаемо насчет нашего учебного обзаведения, то наши ученики - резвый народ…

Оратор увлекся, сделал неосторожный жест, полетел вниз головой и ударился о мой бок…

Я проснулся и увидел возле себя свою благоверную с растрепанной прической и дезабилье. Она мне гневно выговаривала:

- Оставил ты, Митрофан, на всю ночь лампу, теперь не очистить неделю копоть со стен… Мальчишка, а не мужчина…

Потом жена принялась расталкивать нашего спящего сына, приговаривая:

- Вставай, вставай, в училище пора!

А сын отвечал:

- Сегодня царский день, юбилей, свадьба нашей учительницы!..

Жена облила его холодной водой, и объект моих ночных дум вскочил с постели.

Ветер.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 1-4 пол./

 

 

ВЫЗОВ НАСЛЕДНИКОВ

 

Московский столичный мировой судья Лефортовского участка вызывает наследников умершего Павловского посада 2 гильдии купца Кузьмы Финогенова Сидорова.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 4 пол./

 

 

ОРЕХОВО-ЗУЕВО

 

ФАКТЫ И СЛУХИ

 

10 марта в помещении ореховской мужской гимназии состоялось годичное общее собрание членов Орехово-зуевского общества распространения образования для утверждения отчета за прошлый учебный год, рассмотрения сметы на текущий год и для решения других вопросов. Приход за прошлый год выразился по отчету в сумме 21.887 р. 33 к., а расход - в сумме 20.394 р. 22 к., в результате общество свело год с остатком 1.493 р. 11 коп. В 6 классах училось 149 учеников. Плата за ученье взималась: в 1 и 2-м классе 90 руб., в 3-м классе 100 руб., в 4, 5 и 6 классах по 120 руб. Такая сравнительно высокая плата объясняется недостатком средств, которых при меньшей плате не хватило бы на содержание учебного заведения. Плата за ученье, составляя 75% общего прихода, равнялась 15.555 руб., или на каждого ученика падает в среднем около 100 с небольшим руб., тогда как обучение каждого ученика обошлось обществу в среднем около 130 руб. Недобор был покрыт пожертвованиями и частью членскими взносами. С 1913-14 учебного года постановлено взимать плату за ученье с детей не-членов о-ва на 10 рублей дороже. За прошлый отчетный год число членов было 140, тогда как в год открытия действия о-ва их было около 400.

Бюджет на текущий учебный год, принятый общим собранием, сведен в сумме прихода 25.340 руб. при расходе 25.710 руб. Недостающую сумму предстоит покрыть путем частных пожертвований. Ревизионная комиссия справедливо отметила, что в числе жертвователей есть оба земства - Владимирское и Покровское, гг. Морозовы и др., только не видно гг. ореховских купцов, для которых это учреждение необходимо! В будущем 1914 учебном году с открытием 8-го класса расходы, несомненно, возрастут, и о-ву необходимо искать новые источники доходов. Если же считать, что гг. преподавателям придется платить с 1913- 14 г . по новым штатам, то очевидно, что о-во при теперешнем положении без особых крупных пожертвований сделать это будет не в состоянии. Предполагается теперь же возбудить ходатайство в силу закона 10 мая 1912 года о доплате преподавателям разницы против полагающейся платы по штатам 1871 г . из средств государственного казначейства. Это ходатайство правление о-ва намерено возбудить в самом недалеком будущем.

После долгих мытарств о-ву, наконец, только теперь удалось окончить благополучно вопрос о преобразовании учебного заведения 2-го разряда в мужскую гимназию с правами правительственных. Дело это тянулось целых два года по разным причинам: не разрешалось расходовать плату за ученье, кроме особых нужд, указанных в законе, было отказано в утверждении представленного о-вом директора А.А. Белавина по той причине, что он уже содержит женскую гимназию на свое имя, и только благодаря ходатайству перед высшим учебным начальством почетного члена о-ва Ф.Г. Карпова дело разрешилось для о-ва благополучно, и теперь Орехово имеет гимназию с полными правами! Сейчас имеется открытых 7 классов с числом учеников 169, а в будущем учебном году открывается последний 8-й класс.

Теперь о-ву осталась последняя забота - достаточно обеспечить средствами дальнейшее существование этого необходимого учреждения. Для помещения гимназии о-во теперь арендует у Е.Г. Акулова два расположенных рядом дома, обязав себя, в силу необходимости, контрактом на 6 лет на сумму по 5.000 руб. в год. Собрание по предложению одного из членов сделало постановление разработать проект образования акционерного общества для постройки своего дома, по примеру уже существующих в Москве таковых же обществ.

Общее собрание, учитывая, как много сделал комитет о-ва образования за эти четыре года существования учебного заведения, единогласно выразило ему благодарность, упомянув при этом и инициаторов этого дела, которые в 1907 г . начали его без средств и без особых обещаний и надежд!

Надо полагать, что содействие таких лиц, как Ф.Г. Карпов, и участие в комитете В.Н. Оглоблина и С.Н. Свешникова дает некоторую гарантию, что вместе с дальнейшим развитием гимназии будут и средства на все необходимое.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 3, 4 пол. - стр. 4, 1 пол./

 

В с. Зуеве близ волостного правления сейчас - настоящая Венеция.

Главная улица зуевских крестьян залита водой, во все дома переправа организована на больших плотах, а сообщение с волостным правлением установится с помощью парохода. Вода эта не из реки; она скопилась здесь благодаря остроумно устроенной улице, имеющей два ската на средину и не имеющей стока воды.

Крестьяне смеются. Говорят, кому нужно, вылакай воду, и сухо будет.

Я думаю, что если бы водка была вместо воды, то крестьяне этого не сказали бы, а вылакали сами. Фабриканты тоже пальца о палец не ударят, Зимины даже против себя не могут поправить улицу, ну, а обыватель, как говорят, «пищит, а лезет». Давно пора Зуево и Орехово превратить в городской поселок и избавить от самодурства попов и кучки крестьян. Сейчас у нас в общем насчитывается до 60.000 жителей, и над этим населением властвует кучка, состоящая из 14 попов и 114 крестьян. Сколько теряет Зуево от ее неумелого хозяйничанья!

В Зуеве большой доход (не менее 4 тыс. р.) могла бы приносить сдача площади, но ее нет, а с единственного базара в с. Зуеве собирают не зуевцы, а кто-то другой, которому никто не давал ни приговора, ин разрешения. Песок берут бесплатно, глину роет всякий, кому не лень. Сейчас никто не снимает места свалок, а отходников развелось множество, и валят нечистоты, куда попало. Хороший будет воздух весной!

Близ склада Зиминых громадная площадь завалена нечистотами. Нечистоты сваливают и на Морозовскую землю, должно быть, в благодарность за любезность Морозовых, давших дорогу по своей земле.

Благодаря зуевской экономии восточный конец с. Зуева сейчас совершенно отрезан от мира. Канава разлилась, а мост, чтобы не украли, разобрали, а столбики спилили. Теперь, говорят, поднимается вопрос об устройстве площади на месте огорода Ильи Иванова. С проведением лав на Крутом это место будет центральное и даст громадный прирост Зуеву. Лавы, как слышно, решено построить в нынешний сезон. Давно пора.

Nata .

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 1-2 пол./

 

 

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

 

8 марта вечером в с. Зуеве на фабрике акционерного общества Федор Александрович Леонтьев - управляющий фабрикой - по неосторожности попал рукой в чесальную машину. Рука оторвана по локоть. Ф.А. Леонтьев помещен в фабричную больницу.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 1-2 пол./

 

 

УЕЗДНАЯ ЖИЗНЬ

 

ГЛУХОВО

 

Перенесенная из города в Глухово в помещение клуба «Собрания приказчиков» выставка по заразным болезням имела здесь не меньший успех, чем в городе. Рабочее население фабрики с большим интересом отнеслось к ней, и в течение трех дней открытия выставки ее посетило несколько тысяч человек. В часы смены рабочих, буквально, было трудно протолкнуться сквозь толпу посетителей. Хорошо посещала публика и лекции, читавшиеся в зале клуба в истекшую неделю.

Все устроенные в клубе лекции - две лекции д-ра П.И. Конорова «О заразных болезнях» и «Об алкоголизме», лекция Н.Н. Чулицкого «Жизнь на Марсе» и лекция д-ра Бременера «О венерических болезнях» - возбуждали живейшее внимание, наполняя зал многочисленной толпой слушателей. Лекции демонстрировались картинами с помощью проекционного фонаря.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 2 пол./

 

 

ГУСЛИЦЫ

 

Бумажный патриотизм.

 

В то время, как в какой-нибудь глухой инородческой школе калмык или киргиз-учитель 21 февраля объяснял своим разноплеменным ученикам историю трехсотлетнего существования династии Романовых, ученики гуслицких церковно-приходских школ бегали по улицам или играли в бабки да удивлялись, - почему это их отпустили на целую неделю раньше, чем их товарищей-учеников земских школ и с завистью посматривали на имевшиеся у последних копеечные книжечки с раскрашенными обложками.

В «Церк. Ведом.» была помещена программа предполагавшегося празднования 21 февраля в церковных школах. Но эта программа, исполненная самого горячего патриотизма, по крайней мере, в Гуслицах так и осталась только в проекте, на бумаге.

Не знаем, от кого зависело устроить чтения 21 февраля в гуслицких церковных школах и раздать, хотя бы, копеечные брошюрки ученикам, но нам кажется, что председатель гуслицкого отделения о. А. Глаголевский мог бы найти средства на покупку 5-6-копеечных брошюрок. Нашлись же в Гуслице целые сотни рублей на крест о. Глаголевскому и обед с обильными возлияниями в день его 25-летнего юбилея.

Эф-Ка.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 2 пол./

 

 

РЕФОРМА

 

Наконец-то правление Москов.-Казан. желез. дороги распростилось с своими «телячьими» вагонами на Ореховском подъездном пути и с 6 марта ввело в обращение вагоны III -го класса вместо прежних IV -го класса. Одновременно с введением обычных пассажирских вагонов установлен общий для всех дорог тариф за проезд и провоз грузов. Пассажиры вместо прежних 69 коп. за проезд от Орехова до Ильинского погоста будут теперь платить 60 коп. и поедут в вагоне III -го класса, а не IV -го. А чистая публика, ездившая и раньше по III классу, сэкономит уже не 9 коп., а целых 58 коп. Но больше всего выгадают грузоотправители: из Орехова, например, раньше отправка груза по самому дешевому тарифу расценивалась за вагон до Ильинского погоста в 24-25 рублей, теперь же это будет стоить много дешевле.

Во всех станциях подъездного пути теперь можно получить билет на какую угодно станцию любой железн. дороги; есть, например, билеты прямого сообщения «Куровская - Егорьевск», «Ильинский Погост - Егорьевск», но вряд ли найдутся любители ехать с этими билетами целый день через Москву, когда можно проехать на лошадях, и будет стоить вдвое дешевле.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 3 пол./

 

 

СКОРОПОСТИЖНО УМЕРШИЙ

 

7-го марта кр. Н.Д. Лизгунов ехал из Петровской Слободы в с. Городищи и по дороге скончался. Исследованием выяснено, что Лизгунов страдал пороком сердца, и смерть его последовала от разрыва сердца.

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 3 пол./

 

 

[ ЧАСТНЫЕ И КОММЕРЧЕСКИЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ ]

/«Богородская Речь», №12 (101), воскресенье 17 марта 1913 г ., стр. 4, 3-4 пол./

 

 

Редактор-Издатель Г.А. Кобяков

 

Поделитесь с друзьями