Е. А. АГЕЕВА

Москва, МГУ

В. Е. МОРОЗОВ И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ

Данная работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 96-01-0094).

В многочисленной семье Морозовых необходимо особо выделить ветвь Елисеевичей и основных ее деятелей: Елисея, Викулу и Алексея. Некоторая обособленность ее связана главным образом с принадлежностью к иному, по сравнению с другими представителями семьи, старообрядческому согласию — поморству. На сегодняшний день нет достоверных сведений вообще об изначальной приверженности Морозовых поповству или беспоповству. Главным источником по религиозной эволюции взглядов Елисеевичей служит в основном весьма вольное, не подтвержденное свидетельство Федора Васильевича Ливанова — публициста, писателя прошлого века, считающегося знатоком религиозных конфессий, — о том, что Елисей Саввич Морозов был "беглопоповцем, федосеевцем и, наконец, поморцем"¹. Мы не располагаем материалами личного архива Е. С. Морозова, позволяющими говорить о его религиозной самоидентификации, и более глубоко понять личность основателя "елисовой" веры, что важно для познания уникального мира старообрядческого богословия. О "елисовой вере" сообщает также Ф. В. Ливанов и о ней часто повторяют, начиная с прошлого века². Как правило, в чем состояла эта "вера", нигде не объясняется, хотя сведения об этом содержатся в том же источнике. Особенность воззрений Елисея, а потом и Викулы Морозова, роднящая их с семейной поповской традицией староверия, состояла в их "чувственном" воззрении на характер прихода антихриста, в то время как сторонники поморской ветви старой веры понимали его "духовно". Спор этот давний и ведет свое начало с последней трети XVII в.³ "Чувственное" понимание подразумевает реальный приход антихриста как владыки мира, и, как правило, время от времени антихристом объявляли, например, патриарха Никона, Петра I, других правителей⁴. Таким образом, конец света оказывался как бы отложенным, появлялась возможность продолжать жизнь уже не по законам последнего времени. "Духовное" понимание усматривало антихриста во всем человечестве, отступившем от святоотеческих заветов, погрязшем в ересях и грехах, а потому он как бы уже царствовал на земле, что означало для сторонников правой веры необходимость соблюдать особый строгий строй жизни в условиях наступившего конца света. "Чувственники" буквально понимали апокалипсис Иоанна Богослова и комментарии к нему Андрея Кессарийского. "Духовники" также стояли и стоят на строгом следовании писанию, но по его духу, иносказательно. По разному понимая действительность, поповцы могли позволить некоторые компромиссы в повседневной практике, в то время как беспоповцы занимали крайнюю позицию почти отрешения от мира. Весьма остро полемика на эти темы развернулась в связи с Окружным посланием⁵, направленным против "мудрований", глубоко проникшим и в поповское белокриницкое согласие, особенно в подмосковные Гуслицы, местности, близкой семье Морозовых⁶. На самом деле обе полемизирующие стороны могли позволить себе весьма вольные трактовки и предсказания. Так, Елисею Саввичу антихрист виделся в "костюме администрации края — с красными обшлагами и светлыми пуговицами"⁷, очевидно ассоциируясь с гонениями, которым подвергалось старообрядчество, а в среде духовно понимающих широкое хождение имел "Апокалипсис седмитолковый" .⁸

Согласно Ф. В. Ливанову, Е. С. Морозов был автором большого сочинения об антихристе, а его сын, по многочисленным свидетельствам, последователь и единомышленник Викул Елисеевич продолжал богословские труды отца в тесном сотрудничестве с известным старообрядческим начетчиком Иваном Ивановичем Зыковым, жившим в с. Кабанове в Патриаршине Покровского уезда на границе с уже упоминаемыми Гуслицами.⁹ Большинство рабочих на Никольской фабрике В. Е. Морозова были выходцами из гуслицких мест, впрочем, как и на Дулевском фарфоровом заводе М. С. Кузнецова — близкого друга Викулы Елисеевича¹⁰. И поскольку мы располагаем весьма малыми сведениями о личности и характере В. Е. Морозова, то, в известной степени, этот пробел может быть восполнен представлениями о круге его общения, дружеских связях, а также той народной среде, из которой он вышел сам и был близок в течение жизни.

И. И. Зыков (1837—1913) был редким знатоком священного писания и имел несомненно редкую способность к полемике и в устной форме в виде многочисленных бесед по всей России; на Кубани, в Поволжье, Оренбуржье, в том числе и на фабрике В. Е. Морозова, и письменной: "много брошюр и тетрадей, описаний бесед и прочего вышло из-под пера И. И.; своими сочинениями он сделал немалый вклад в поморскую литературу".¹¹ Большинство сочинений И. И. Зыкова, например, "Обличение великороссийских пастырей или 58 погрешностей в господствующей церкви", "Ответы единоверцам" в составе "Меча духовного", "Беседа И. И. Зыкова с игуменом Павлом Прусским, бывши в саду Смирнова Покровского у. Владимирской губ. ...3.Х.1876 г."¹², были набраны на гектографе — широко распространенном множительном аппарате тех лет, который, по ряду свидетельств, был приобретен В. Е. Морозовым.

У нас нет подробной информации об истории взаимоотношений В. Е. Морозова с М. С. Кузнецовым¹³, возможно, в большей мере их связывала схожесть в отношении к делу, производству, предпринимательству. Документация "Товарищества мануфактур Викула Морозов с сыновьями в местечке Никольском" отличается необыкновенной упорядоченностью, в ней преобладают, почти исключительно, делопроизводственные и бухгалтерские документы¹⁴. Именно В. Е. Морозов порекомендовал М. С. Кузнецову в начале его самостоятельной деятельности опытного бухгалтера павлово-посадского купца П. И. Ануфриева, на долгие годы ставшего ближайшим помощником в фарфоровом деле.¹⁵ И впоследствии счетоводную часть в Товариществе Кузнецовых вела династия Лебедевых из орехово-зуевских поморцев, хотя сам М. С. Кузнецов принадлежал к поповскому белокриницкому направлению старообрядчества.¹⁶

М. С. Кузнецова и В. Е. Морозова, очевидно, объединяла и любовь к церковному благоустройству и украшению храмов. Так, близ фабрики В. Е. в с. Саввине в церкви был установлен и сохранился до сих пор великолепный фарфоровый иконостас, которым славилось кузнецовское производство.¹⁷ Знатоком, ценителем и собирателем фарфора стал сын В. Е. — Алексей Викулович, автор книги о гарднеровских фигурах, много раз тиражировавшихся на Кузнецовских заводах.¹⁸ Дети Морозовых и Кузнецовых участвовали, хотя и в разной степени, в важном, но мало известном деле — торгово-исследоватсльской экспедиции в Монголию, организованной московским купечеством.¹⁹

И что несомненно роднило этих выдающихся деятелей, как и их наследников, так это то, что, став москвичами, они по происхождению были гусляками, выходцами из уникальной подмосковной местности, жители которой во всем и всегда выбирали свой, особый путь в жизни, отличались необыкновенной предприимчивостью, творческим характером по отношению к любой деятельности, которой бы они ни занимались, будь то ревностное служение староверию, сохранение и преумножение древних певческих традиций, иконописание по древним канонам, переписка книг с богатым и самобытным орнаментом, разведение лучшего в России хмеля и развитие ткацкого, фарфорового и иных производств. Гуслякам не было равных в миссионерской деятельности, многие из них были священниками и певчими в разных уголках России, их села отличались редким благообразием, в большей степени представляли собой слободы и поселки. Как писали "Русские ведомости" в конце XIX в., "в прилегающей к Гуслице местности Богородского уезда, почти сплошь заселенной старообрядцами, грамотность составляет всеобщее достояние", а "Русский курьер" в 1880 г. сообщал, что в Покровском уезде Владимирской губернии "старообрядцы весьма сочувственно отнеслись к появлению газеты "Старообрядец", которая получается здесь многими из беспоповцев"²⁰

Разные обстоятельства русской истории XX в. не способствовали серьезному изучению этого богатого разнообразными традициями края, впрочем, как и с ним связанных жизни знаменитых деятелей, прежде всего Морозовых. Видимо, в полной мере предстоит выполнить эту задачу всем заинтересованным в воссоздании подлинных реалий русской жизни уже в будущем веке.

Примечания:

1. Ливанов Ф. В. Раскольники и острожники. Т.1. Спб, 1868 г. С. 438. Данное свидетельство без рассмотрения приводят и современные исследователи, см. Гавлин М. Л. Эволюция взаимоотношений хозяина с работником в России во 2-й пол. XIX в. (на примере фабрикантов Морозовых). // Доклады вторых Морозовских чтений. Ногинск. 1996. С. 14.

2. Поездка в Гуслицкий Спасопреображснский монастырь // Братское слово. 1886 г. № 12. С. 133. Морозовы. Династия фабрикантов и меценатов. Опыт родословия. Богородский печатник. 1995. С. 5.

3. Смирнов П. С. Внутренние вопросы в расколе в XVII в. СПб, 1898. С. 34—45.

4. Килин А. К. Мысль и мышление староверов об антихристе. 1993 г. Рукопись отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ № 2/93.Л.6,17,20.

5. Окружное послание издано в 1862 г. для утверждения единства верований старообрядцев белокриницкого согласия против "мудрований, родившихся в среде беспоповцев".— Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. М.,1996. С. 203—204.

6. Агеева Е. А. Старообрядческое Подмосковье: история, согласия, традиции. // Труды первых Морозовских чтений. Ногинск. 1995. С. 147.

7. Ливанов Ф. В. Раскольники и острожники... С. 438.

8. Сочинение с таким названием часто встречается в старообрядческих рукописных сборниках. См. Гурьянова Н. С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С. 36.

9. Новая поездка в Гуслицу. // Братское слово. 1891 г. № 13. С. 247.

10. Шишмарев Д. И. Краткий очерк промышленности в р-не Нижегородской и Шуйско-Ивановской железной дороги. СПб., 1892. С.21. Сказ о дулевском фарфоре. М., 1975. С. 44. На заводе был известен мастер росписи М. Т. Шитиков из гуслицкого села Беливо, знаменитого особым искусством переписки и украшения певческих книг - там же. С. 52.

11. И. Т. Большаков. Иван Иванович Зыков. // Щит веры. 1913 г. № 1. С. 68—71.

12. Более широкое хождение имела Беседа с игуменом Павлом Прусским в саду Смирнова. Многие сочинения утрачены, точное число и названия не известны.

13. В опыте родословия. Морозовы. Династия фабрикантов и меценатов... видимо, ошибочно дочь В. Е. Морозова — Надежда Викуловна названа женой М. С. Кузнецова. С. 17. Н. В. Морозова—1863 года рождения, в то время как М. С. Кузнецов 29.Х.1865 г. женился на Надежде Викуловне, но Митюшиной. // Токмаков И. историко-статистические сведения о производстве фарфоровых и фаянсовых изделий Товарищества М. С. Кузнецова. М., 1893. С. 12.

14. ЦГИА г. Москвы, ф. 341, ф. 346.

15. Токмаков И. Историко-статистические сведения... С. 25. Его имя много раз встречается в делах архива Товарищества М. С. Кузнецова // ЦГИА г. Москвы, ф. 337, например, оп.2, д. 385 об устройстве церкви на Тверской фабрике. Л.8,12. В 90-х годах П. И. Ануфриев—один из директоров правления.

16. Лука Филатович и Андрей Лукич Лебедевы называются в делах фонда 337, а также автору этого сообщения — Е. Агеевой удалось познакомиться в Вербилках с Натальей Андреевой Лебедевой, в доме которой хранятся портреты ее отца и деда, выполненные на фарфоре.

17. Савина Л. Фарфоровый иконостас // Памятники Отечества. Подмосковье, 1-2, 1994. С. 155.

18. Морозов А. В. Фигуры Гарднера. М., 1929 г.

19. ЦГИА г. Москвы, ф. 337, оп.2, д. 158.

20. Пругавин А. С. Значение сектантства в русской народной жизни // Русская мысль. М., 1881. № 1.С. 358.

Поделитесь с друзьями