«Компания Богородско-Глуховской мануфактуры – люди, производство, финансы, социум
Краткое введение в большую тему
Е. Маслов
Первая шелковая фабрика появилась в России в 1681 году. Так сложилось, что именно в Богородском уезде к 80-м годам XVIII века возник район шелковых кустарных промыслов – селах Павлове (Вохна) и Гребнево, деревнях Зуево и Щелково. Такие крупные, по меркам России, предприятия, как Купавинская и Фряновская шелковые фабрики, составили славу России. На вторую половину XVII века приходятся первые попытки начать производство суконных, а затем и льняных отечественных тканей. Русское полотно славилось с тех времен во всем мире.
В XVIII веке готовые ткани из хлопка везли в Англию, попытки местных промышленников наладить собственную рентабельную переработку хлопка в качественные ткани увенчались успехом только тогда, когда был осуществлен переход от ручного ткачества к машинному. Это стало подлинной революцией – производство бумажных тканей быстро завоевало Европу, но первородство, как говорится, на многие годы оставалось за Англией. В России первая партия хлопка была закуплена в Астрахани еще в 1668 году, возможно здесь же могли возникнуть и промыслы по переработке хлопка. Там же в Астрахани возникла во второй половине XVIII века первая в России хлопчато-бумажная мануфактура ручного ткачества.
Первое бумаготкацкое заведение в Центральном промышленном районе появилось в 1767 году – мануфактура купца Мещанинова в Коломне, которая производила китайку и кумач. Потомки купца через годы стали дворянами и помещиками Богородского уезда ( в с. Образцово, в частности), но заниматься промышленным делом не перестали – известны их фабрики в уезде.
Впечатляет динамика роста хлопчатобумажной промышленности тех лет: с 1767 по 1799 годы число таких заведений выросло с 7-ми до 249-ти, а выработка продукции возросла в 27 раз.
Пришло время обратиться к делам, собственно, Морозовским. Как известно, в 1797 году Савва Васильевич Морозов (1770-1860), родоначальник рода, завел собственное дело. Скорее всего, в первые годы, даже десятилетия, он занимался ручной переработкой шелка. Мы не знаем с какого времени и сколько у него работало наемных работников. Первые сыновья Елисей (родился в 1798 году) и Захар (родился в 1802 году) могли стать настоящими помощниками где-то к конце 1810-х годов. И все же, в 1822 году их отец смог выкупиться с женой и четырьмя сыновьями (Елисеем, Захаром, Абрамом и Иваном, Тимофей родится уже «на свободе» - в 1823 году) из крепостной зависимости, заплатив помещику огромную по тем временам сумму в 20-ть тысяч рублей.
Придется вернуться к общей истории первых десятилетий XIX века. В 1810 году царское правительство нашло в себе силы отказаться от унизительных условий Тильзитского мира (1807 г.) с Наполеоном и приняло в 1810 году новое тарифное законодательство: был запрещен импорт всех иностранных изделий, на ввоз полуфабрикатов установлены значительные пошлины. Ввоз же сырья, необходимого для ремесел и мануфактур, объявлен беспошлинным. Именно тогда «поднялись» люди не только среднего, но и малого достатка. Как тогда говорили, «люди за год становились миллионщиками».
Под воздействием эйфории победного 1815 года, провозглашенного «мира во всем мире», правящему классу - дворянам, захотелось походить на тех же французов, потреблять заграничные, а не отечественные товары, и в 1816 году запретительные таможенные пошлины были снижены, а в 1819 году это снижение приобрело уже угрожающий характер. Пострадала от этого вся отечественная промышленность и не в последнюю очередь - текстильная. Российский рынок заполонили заграничные товары. Современники считали тариф 1819 года «вторым разорением страны после наполеоновского нашествия». Наконец, в марте 1822 года был принят, наконец-то, «покровительственный для отечественной промышленности» тариф, который поставил, вплоть до 1860 года, заслон против «привоза всех иностранных мануфактурных изделий». Пошлины для большинства товаров составляли от 100 до 250% их стоимости. Как у всякого благого дела, у этой таможенной, протекционистской политики правительства была и оборотная сторона. Российский крестьянин, главный потребитель хлопчатобумажной ткани, был принужден покупать ее у местного производителя, часто низкого качества и дорого. Такова была «атмосфера» первых лет созидания будущей огромной морозовской «империи».
В 1831 году Савва Васильевич Морозов приобретает в Богородске усадебное место на Нижней улице (1-й от Клязьмы), напротив базарной площади, создает здесь отделение Зуевской мануфактуры - раздаточную контору для раздачи бумажной пряжи окрестным крестьянам для домашнего ткачества, а на берегу Клязьмы небольшое красильное производство. Ближе к 1840-му году Савва Васильевич решил выделить своего второго сына Захара Саввича (1802-1857) с передачей ему «богородского» дела.
Захар Саввич в 1842 году переносит красильное производство из Богородска в Глухово (Жеребчиха) на левом берегу Клязьмы и тем самым положил начало Богородско-Глуховской мануфактуре. В этом же году произошло событие, имевшее для России огромное значение – парламент Англии разрешил, наконец, вывоз прядильных машин в другие страны. Укажем здесь, что ввоз в Россию не только английских станков, но многого другого для хлопчатобумажной промышленности на многие годы было монополизировано, практически, семьей Кнопов.
Среди первых клиентов Людвига Кнопа, комиссионера фирмы «Де Джерси из Манчестера», был еще Савва Васильевич Морозов, который, будучи безграмотным, обрел в лице Кнопа помощника на первых порах. Насколько дорогими были его услуги, мы не знаем, но Морозовы к 1860-му году открыли в Ливерпуле отделение для непосредственного сношения со своими зарубежными партнерами. Помимо закупок сырья и машин для фабрик, Морозовы, кстати, сбывали через это отделение и хмель, который, как мы знаем, выращивали в Богородском уезде. Забежим, как говорится, вперед и укажем, что о прямых контактах с Ливерпулем Арсения Ивановича Морозова оставил запись в своих воспоминаниях архитектор И. Е. Бондаренко.
В 1847-м году Захаром Саввичем было получено от местного земского суда разрешение на постройку именно бумагопрядильной фабрики. Не лишним будет привести здесь текст этого исторического документа: «Свидетельство. Дано сие Московской губернии из Богородского Земского Суда почетному гражданину Богородскому 2-й гильдии купцу Захару Саввину Морозову в том, что на просимую им в своей дачи, состоящей здешнего уезда, при сельце Жеребчихе Глухово тож, для бумагопрядильной фабрики постройку 1)корпуса каменного трехэтажного; 2) красильню и 3) ткацких каменных и деревянных корпусов одноэтажных и двухэтажных с необходимыми к оным пристройками, коей фабрики действие будет производиться посредством вододействующих и паровых машин, препятствия от сего Суда не находит. Августа 20 дня 1847 года. Непременный заседатель Будищев. Секретарь Вознесенский. Столоначальник Зверев».
В 1855 году, 11 ноября, утверждается Устав одного из первых в Центральном промышленном районе Акционерных обществ под названием: Компания Богородско-Глуховской мануфактуры, с уставным капиталом в 750 000 рублей, в 1885 году уставный капитал уже составил 6-ть миллионов рублей, в начале ХХ века – 8-мь миллионов, а в 1911 году уже 10-ть миллионов рублей. В хлопчатобумажной промышленности именно к концу XIX века повсеместно произошел промышленный переворот – производство тканей увеличилось в стране более чем в пять раз.
Для русской буржуазии XIX века, а значительную часть ее тогда составляли старообрядцы, оставались еще незыблемыми православные традиции, в частности - отрицательное отношение к «неправедной наживе». История сохранила интересные и поучительные факты из жизни первых Морозовых в Богородске – напомним, что они были старообрядцами. Еще в доме Саввы Васильевича каждый бедный проходящий человек мог зайти на кухню и «получить там обед» (ЦИАМ). А вот какого вдохновляющего текста удостоился Захар Саввич в «Истории торговли и промышленности в России», издания 1910 года: «Память о Захаре Саввиче, как о человеке необыкновенной доброты, до сих пор жива в населении. Рассказывают, что когда на фабрику приезжали рабочие наниматься, - а в то время приезжали с семьями, - то Захар Саввич предлагал рабочему сперва так пожить на фабрике с семьею, недельку – другую поесть хозяйских харчей, и когда харчи понравятся, тогда и наниматься, лошадей тем временем кормили на постоялом дворе хозяйским фуражом. Харчи и фураж, разумеется, отпускались бесплатно. Во время рекрутских наборов приемным пунктом для всего уезда служил город Богородск, самый набор длился довольно долго. За подлежавшими сдаче в солдаты обыкновенно следовали семьи, потому что солдатская служба тогда продолжалась 25 лет, и каждому из семьи хотелось как следует проводить своего родного перед долгой с ним разлукой. Разумеется, среди деревенского люда была масса бедноты, и всем нуждающимся Захар Саввич помогал, кому деньгами, кому одеждой или обувью» (Спасский).
После смерти Захара Саввича делами Компании заведывали его сыновья Андрей Захарович (1821 – 1871) и Иван Захарович (1823/5 – 1888) – люди, как отмечали современники, «унаследовавшие от деда и отца всю их энергию и работоспособность». Кстати, укажем на такую деталь: «После учредителя и главного пайщика Богородско-Глуховской мануфактуры [Захара Саввича Морозова] осталось имущества: паев на 450 тысяч рублей, долговых документов и билетов Сохранной кассы на 69 993 рубля, земель и лесов в Богородском уезде на 33 тысячи рублей. Сын Андрей заявил, что наличного капитала после смерти родителя не осталось вовсе».
После смерти Андрея Захаровича предприятие возглавил Иван Захарович, при котором дело значительно расширилось. Ему принадлежит инициатива сбережения леса, перевода предприятия на торфяное топливо. Началось освоение торфяных болот, которыми изобиловал Богородский уезд. После выборки торфа почва «поднималась», удобрялась навозом и отходами переработки хлопка (катышами), и использовалась для посадки сельско-хозяйственных культур. Урожаи, как отмечали тогда, составляли «сам 9-10» (т.е. вес урожая превышал в 9-10 раз вес посева).
Продолжателями дела после смерти Ивана Захаровича стали его сыновья Давыд Иванович (1849 - 1896) и Арсений Иванович (1850 – 1932), а также их племянники Константин Васильевич (1851 – 1901) и Евстафий Васильевич (1864 – после 1917) Морозовы.
Давыд Иванович был широко известен в коммерческом мире, как предприимчивый и энергичный деятель, «купец новой формации, с университетским образованием». При этом отмечали его «отзывчивый к нуждам ближнего» характер.
Личность Арсения Ивановича окружена множеством легенд, имеющих хождение в народе и в наше время. Заметим, что окончив с серебряной медалью 3-ю реальную Московскую гимназию, продолжив профессиональное, текстильное образование в Англии, Арсений Иванович свободно владел английским, знал немецкий и понимал французский языки. Был одарен абсолютным музыкальным слухом и высоким музыкальным вкусом. Вошел в историю как создатель знаменитого «морозовского» хора. Отличался даже от своих близких родственников особой преданностью старообрядчеству. Не будет смелостью предположить, что ни один вопрос в жизни Богородско-Глуховской мануфактуры не решался, в его бытность, без участия, так или иначе, Арсения Ивановича. Жизнеописание Арсения Ивановича Морозова еще ждет своего достойного повествователя.
Приведем здесь данные о предприятии за 1900 год.
В селе Глухове прядильное отделение с 103 738 веретен, ткацкое отделение с 2 176 механических и 3 430 ручными станками, отбельное отделение, красильное отделение, набивное отделение с 180-тью ситцепечатными машинами, газовый завод (для освещения), центральная электрическая станция с 3 динамо-машинами, медно-чугуно-литейный и котельный завод, ремонтно-механическая мастерская; годовое производство составляло 16 000 000 рублей. Рабочих на фабрике 9 500 человек.
В дер. Кузнецы - раздаточная контора ручного ткачества.
В селе Зуеве - раздаточная пунцово-красильно-набивная контора.
Склады в Москве, Петербурге, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове на Дону и Варшаве. Торговля на ярмарках: Нижегородской, Ирбитской и Крестовской в Пермской губернии, Мензелинской в Уфимской губернии, Крещенской, Троицкой, Успенской и Покровской в Харькове, Симбирской и Урюпинской.
К 1910-му году Богородско-Глуховская мануфактура сосредоточилась в селе Глухове и численность работающих составила 13 000 человек. В прядильном отделении 128 813 прядильных и 47 190 крутильных веретен. В ткацком отделении 3 400 механических станков, из них около 60-ти – автоматических системы Нортроп. В числе инициаторов внедрения таких станков в стране, надо отметить, Петр Арсеньевич Морозов. При мануфактуре больница на 136 коек, новый родильный приют, первоклассное фабричное училище. Богодельня на 140 человек.
Последнее десятилетие перед революционным 1917 годом характерно активным участием в делах мануфактуры молодого поколения Морозовых – Николая Давыдовича (1876 – 1931), Петра (1876 - ?) и Сергея Арсеньевичей (1877 – 1932).
С самого возникновения хлопчато-бумажного производства в России наиболее слабым звеном являлось прядильное дело. Приведем здесь некоторые данные из дискуссии, развернувшейся в 1911 году в связи с докладом профессора М. И. Туган-Барановского «Наша мануфактурная промышленность и предстоящие торговые договоры». Из выступления Александра Александровича Федотова (работал на Никольской мануфактуре, Богородско-Глуховской мануфактуре, некоторые его потомки живут в Ногинске): «… мы вырабатываем [пряжи] далеко не столько, сколько Германия. Г. Кафенгауз указывал, что в Англии работают 55 миллионов веретен, а в России – 8-9 миллионов веретен… дело в том, что Германия на душу населения вырабатывает 15 фунтов хлопка, а мы вырабатываем только 5-ть… [Если бы стояли на одном уровне с Германией] у нас в этой отрасли работало бы не 400 000, а 1 200 000 рабочих, - какой бы это был громадный внутренний рынок для сельского хозяйства».
Когда в 1909 году при Московской бирже московские прядильные фабриканты оформили особый прядильно-ткацкий комитет, возглавил его Николай Давыдович Морозов. Он же в 1910 году возглавил делегацию комитета на VII Международный конгресс прядильщиков и ткачей в Брюсселе, таким образом «русская хлопчатобумажная промышленность окончательно вошла в состав международной федерации фабрикантов». Впечатляет состав делегации: М. Н. Бардыгин, А. Л. Кноп, М. А. Ясюнинский, Э. Э и Л. Э. Рабенеки, Ф. Г. Карпов, С. В. Крестовников, А. А. Баранов, Н. И. Дербенев…
Упомянем еще об одном деле, в котором проявился талант Николая Давыдовича – финансиста. С 1890-х годов производство и реализация ниток в России было почти полностью поглощено российским филиалом международного ниточного треста, созданного английской компанией Коутса. Компания Коутс приобрела Невскую ниточную мануфактуру и ряд других фабрик. Для того, чтобы самостоятельно продавать нитки, один из крупнейших их производителей – Богородско-Глуховская мануфактура в 1913 году вошла в соглашение с упомянутым трестом – монополистом. Соглашением определялось процентное отношение продажи ниток мануфактурой, цена же определялась соглашениями между английским трестом и Н. Д. Морозовым. Позиции Богородско-Глуховской мануфактуры значительно укрепились после осуществленного Н. Д. Морозовым приобретения прядильной фабрики акционерного общества Д. Бек в Петрограде, тем самым поставив Невскую ниточную мануфактуру в зависимость от поставок пряжи этой фабрикой. Надо сказать, что в последнее десятилетие перед 1917-м годом все внешние финансовые переговоры от имени Компании БГМ велись преимущественной Николаем Давыдовичем.
Петр Арсеньевич Морозов стоял у истоков создания Московского прядильно-ткацкого училища, здание которого на Донской улице в Москве сохранилось. Учредителями училища явились: Компания Богородско-Глуховской мануфактуры, П. А. Морозов, Товарищество мануфактур Викула Морозов в сыновьями, Товарищество Тверской мануфактуры, Товарищество Никольской мануфактуры Саввы Морозова сын и Ко. Училище было призвано разрушить зависимость российской хлопчато-бумажной промышленности от специалистов из Англии, которых почти весь XIX век вместе с английским оборудованием навязывали Кнопы. В одной из статей «Вестника мануфактурной промышленности» отмечалось тогда: «… иностранные капиталисты стремятся оборудовать предприятия своими заграничными инженерами – факт, не подлежащий сомнению и, во всяком случае, не на радость русскому технику, который остается за флагом, отстраняясь от работы на поприще отечественной промышленности». Программа и методика обучения в училище широко освещалась в технической литературе, их специфика особенно актуально сегодня, когда недостаток профессиональных кадров ощущается все более и более. Николай Давыдович несколько лет являлся председателем Попечительского совета училища. П. А. Морозов внес в училищный фонд капитал для учреждения стипендии имени Константина Васильевича Морозова, и правление мануфактуры – для стипендии имени Якова Ивановича Ратклиф, много лет работавшего в Глухове. Упомянем несколько выпускников училища, ставших известными мастерами в Глухове: Агапов И. Е., Полозов М. С. и Шитов Б. М.
В уезде П. А. Морозов был известен, как учредитель и многолетний Почетный председатель Починковского сельско-хозяйственного общества, инициатор постройки школы и библиотеки-читальни в Починках (1906 год), а также школы для деревень Жилино и Горки (1908 год). В своем приветственном адресе П. А. Морозову члены Починковского общества писали: «… Благодаря Вашей нравственной и щедрой материальной поддержке общество наше… имело уже возможность довольно широко развить свои агрономические начинания и ввести в круг своих действий более 10-ти сел и деревень…».
Сергей Арсеньевич Морозов также принимал активное участие в руководстве Компанией БГМ. Следует особо подчеркнуть, что и он, и его брат участвовали в повседневной жизни Богородско-Глуховской старообрядческой общины. Главным же делом Сергея Арсеньевича стало руководство Строительным отделением Богородского общества распространения среднего образования. Труд подростков на Фабриках стремительно сходил на нет, в то же время модернизация оборудования и фабричной технологии требовали работников нового типа, и Компания БГМ стала вкладывать огромные средства в строительство современных школ, гимназий, реальных училищ. И здесь проявился, безусловно, особый талант на ниве развития образования Сергея Арсеньевича. За короткий период – с 1907-го по 1912-й годы – в Глухове и Богородске образовательные учреждения нового типа, оборудованные самыми современными кабинетами химии и физики, к преподаванию в них были привлечены выпускники университетов и институтов. Отметиv, что наряду с самыми современными техническими навыками, ученикам прививались этические и эстетические познания. За свою работу на ниве образования Сергей Арсеньевич Морозов 21 сентября 1908 года был пожалован Николаем II званием почетного гражданина города Богородска .
Не случайно так подробно сказано здесь о младшем поколении Морозовых. Как высокий сорт виноградных ягод прославляет лозу, на которой они произрастают, так и «младшие» Морозовы прославили своих предков Морозовых – Захаровичей.
Нельзя не упомянуть здесь двух выдающихся деятелей Богородского-Глуховской мануфактуры, о них подробнее в дальнейшем повествовании - Федора Андреевича Детинова (1844 - 1913), он многие годы заведывал фабриками мануфактуры, и Виктора Ивановича Чердынцева (1870-е - 1942), названного в те годы «королем текстильных инженеров».
Литература и архивные источники:
А.Ш. Промышленность и инженеры//Вестник мануфактурной промышленности. 1911/12 г. №34/10. – М. 1912. С.1865.
«Г.М.». Хлопковый комитет при московской бирже// Вестник мануфактурной промышленности. 1911/12 г. №35/11. – М. 1912. С.1933.
Ильин С. В. Кандидат исторических наук, доцент. О критике исторических источников в ходе научного исследования. 1997 год. (Рукопись. В архиве автора статьи).
Ильин С. В. Страховое дело в России (XIX-XX в.). – М. 2001. С. 12.
История торговли и промышленности в России. Том 3. Вып. Х. Мануфактурная промышленность. Под редакцией П. Х. Спасского. – СПб. 1910. С. 80.
Конотопов М. В., Сметанин С. И. Развитие экономики России в XVI-XXвеках. Избранные труды в 4 томах. К 65-летию М. В. Конотопова. Том 3. История отечественной текстильной промышленности. – СПб. 2018. 451 с.
Куприянова Л. В. Таможенно-промышленный протекционизм и российские предприниматели (40 – 80-е годы XIXвека). – М. 1994. С. 9-12.
Лаверычев В. Я. Монополистический капитал в текстильной промышленности России (1900 – 1917 гг.). – М. Издательство Московского университета. С. 145-147.
Мельников А. П. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки (1817 – 1917). – Нижний Новгород. 1993. С. 180.
«Наша мануфактурная промышленность и предстоящие торговые договоры». Доклад проф. М. И. Туган-Барановского//Вестник мануфактурной промышленности. 1911/12 г. №36/12. – М. 1912. С.1968.
Отчет о деятельности Починковского сельско-хозяйственного общества Богородского уезда Московской губернии за 1910 год. – Богородск. 1911. С. 15-17.
Статистика акционерного дела в России. Выпуск IV. Ежегодник. Издание Н. Е. Пушкина. – СПб. 1911. №830.
«У.Р.». В Обществе для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности//Вестник мануфактурной промышленности. 1911/12 г. №35/11. – М. 1912. С.1943-1944.
Z. Московское прядильно-ткацкое училище (1901-1911 г.)//Вестник мануфактурной промышленности. 1911/12 г. №32/8. – М.1912. С. 1703-1710.
Э.-ъ. Новый состав биржевого комитета//Вестник мануфактурной промышленности. 1911/12 г. №34/10. – М. 1912. С.1875-1878.
ЦИАМ, ф. 16, опись 132, дело 74, л. 13.
ЦИАМ, ф. 33, опись 2, дело 189, лл. 10-19.
ЦИАМ, ф. 65, оп. 26, д. 124, л. 11.
Поделитесь с друзьями