Глава 5. Рязанский тракт

П.П.Копышев

Этой главой мы заканчиваем обзор главнейших грунтовых магистралей в пределах той местности, которая простирается от Москвы в восточную сторону и представляется в нашем описании в виде сектора или треугольника, заключенного между двумя древними дорогами: одной на Переславль-Залесский и от него на Суздаль и Шую, т.е. та дорога, которой мы посвятили 2-ю главу, и дорогой через г. Коломну на г. Рязань, о которой мы и начинаем разговор. Основанием же этого треугольника подмосковно-замосковной территории можно принять линию: Шуя - Владимир - Рязань.

Рязанская земля и сам город Рязань (до XVIII в. Переяславль-Рязанский), хотя и являются довольно древними (летописные упоминания о них относятся к XI в.), но сухопутное сообщение со стольным городом Рязанского княжества со стороны Черниговского и Московского княжеств налаживается значительно позднее.

В домонголо-татарский период Руси связь с Рязанским княжеством осуществлялась исключительно водным путем по рекам Лопасни, Москва-реке и др. притокам Оки. Сама же река Ока являлась в те времена главной транспортной артерией, значение которой еще не потеряно и в наше время. Только примерно на исходе XIV или в начале XV столетий постепенно налаживаются вдоль Оки и сухопутные дороги. Это было следствием территориального расширения Московского княжества (еще удельного) с политическим возвышением самой Москвы и еще благодаря частым сношениям Золотой Орды с великокняжеской Москвой и, наконец, сами погромные вторжения монголо-татарских полчищ в пределы Северо-Восточной Руси и движения оборонных русских ратей в значительной степени способствовали появлению и развитию грунтовых путей сообщения, если не впервые они их и прокладывали. Конечно, к сухопутью относятся и зимние санные пути, которые, возможно, и являлись первым сухопутьем в истории дорог вообще на Руси. Но мы здесь говорим о сухопутье грунтовом.

Основной причиной медленного рождения прямоезжего грунтового пути из Москвы в Рязань, вернее от Коломны до Переяславля-Рязанского, являлись естественные преграды, так как в этих местах давала себя чувствовать трущобная глухомань лесисто-болотистой окраины Мещеры со множеством рек и речек, пересекавших это направление. Так что в летнюю пору преодолеть эту первозданную глухомань пешему или даже конному путнику в ту седую старину вряд ли было посильно. Во всяком случае, первым сухопутьем из Москвы в направление Рязани появилась дорога на древний город Коломну, в которую вел также и водный путь по Москва-реке.

Свидетельством того, что в XIV в. от Коломны до Переяславля-Рязанского не было прямого сухопутья по грунту, служит путешествие в апреле 1379 г. московского митрополита Митяя (см. примеч. 10) и сопровождавшего его митрополита Пимена в Царьград. Они от Москвы до Коломны следовали по дороге в течение четырех дней (13-17 апреля). От Коломны же и до Переяславля-Рязанского плыли по Оке, а далее от этого города они по волоковой дороге направились к верховьям Дона, везя на колесах три струга и один насад. Однако годом раньше, а именно летом 1378 г. русские рати вышли к тому же Переяславлю на реку Вожу (правый приток Оки), куда подступали с юга ордынские отряды во главе с их военачальником Бегичем, и где (в 15 верстах не доходя до Переяславля-Рязанского) произошла знаменательная битва [57]. К сожалению, нам ничего не известно, по сухопутью или водой добирались русские рати на берег Вожи. Возможно, что именно эти рати и наметили впервые сухопутный след от Коломны до столицы Рязанского княжества. После же, вероятно по этому следу, вторгались в Коломну татарский предводитель Дюдень (1293 г.), рязанский князь Олег (1385 г.) и казанский царь Махмет (1440 г.), разорявшие этот город. Следовательно, упомянутые исторические события дают нам основание заключить, что завершение торения грунтового пути от Коломны до Рязани могло произойти не ранее первой половины XIV столетия. Походы же Ивана III и Ивана IV Грозного на Казань, а последнего и на Астрахань, дают возможность говорить уже о явности прямоезжего Московско-Рязанского или просто Рязанского тракта, так как в то время шло уже учреждение ямской службы на таких важных магистральных путях, да и основные ратные силы на Казань выходили из Коломны, как из сборного пункта, по этой, долженствующей быть довольно широкой, чтобы способствовать быстрому продвижению войск, Рязанской дороге.

Из древней Москвы выходили в южном направлении дороги на Серпухов, Каширу и Коломну. Дорога на Тулу (через Серпухов) в то время имела второстепенное значение для Москвы, так как она обрывалась вскоре, пройдя г. Тулу - в "Диком поле", сообщение через которое нарушалось разбоями кочевников, а позднее и крымскими татарами. Пути же на Каширу и Коломну были защищены "Берегом" и "Чертой" [58]. Кроме того, эти города сами являлись довольно мощными оборонительными пунктами и к тому же торговыми, особенно г. Коломна, стоящий на перекрестке водных и сухопутных до-рог и игравшая существенную роль в торгово-экономической жизни Москвы и всего Подмосковья [59].

Из древних грунтовых дорог, ведших из Москвы в Коломну известны три. Так, согласно древним сочинениям о Мамаевом побоище явствует, что русские рати из Москвы двигались по указанию вел. князя Дмитрия Ивановича на сборное место в Коломну тремя дорогами: Болвановской, Бращевской и Котловской [60].

БОЛВАНОВСКАЯ дорога (объяснение ее названия будет дано ниже) начиналась близ Таганки, от церкви Николы-на-Болванье и пролегала мимо Андроникова монастыря, удаляясь по левому берегу Москва-реки в направлении Коломны (некоторые авторы эту дорогу показывают через Николо-Угрешский монастырь).

БРАШЕВСКАЯ дорога (от названия Брашевской волости) начиналась в Замоскворечье и пролегала через подмосковную деревню Котлы, направляясь далее на Николо-Угрешский монастырь (в 7 верстах южнее бывш. села Люберцы) и далее по левому берегу Москва-реки до Красного или Брошевского (по иным источникам - Боровского) перевоза на ней. Затем она шла правым берегом реки вплоть до Коломны, и ее направление совпадало, примерно, с современным направлением Рязанского шоссе.

КОТЛОВСКАЯ дорога, как и Брашевская, пролегала через деревню Котлы (от нее и название дороги). А далее, начиная от развилки с нее на Серпухов и Каширу, шла по последней. Поэтому Котловская дорога являлась, собственно, той же Каширской. Этот путь на Коломну считался в те времена обычным, как наиболее безопасным от всяких случайных и неожиданных дорожных татей и т.п. опасностей.

Наконец, в те времена из Москвы на Коломну можно было попасть по довольно торному проселку, ведшему через деревню Похряне (Похрино), что в 30 верстах от Москвы, а от этой деревни - по Малининской дороге (через село Малинино на речке Городенке).

Как видим, путей в сторону Рязани - до Коломны - было много. Вели к Коломне пути и с других направлении - с Владимирки, из Серпухова, Каширы, Зарайска, Владимира и др. местностей.

П.Сытин говорит, что Рязанская дорога в конце XIV в. пролегала по юго-восточной части современной Москвы - по нынешней улице Солянке и там, где ныне Верхняя Радищевская и Воронцовская улицы и Остаповское шоссе (См.: П.Сытин. Прошлое Москвы в названиях улиц. "Московский рабочий", 1946, стр.22.) , т.е. это, примерно, направление бывшей Болвановской дороги. Позднее же путь на Коломну и Рязань стал начинаться от Покровской (ныне Абельмановской) заставы и шел через Бронницы, как он проходит и ныне в виде Рязанского шоссе. Но возвратимся к Болвановской дороге.

Название Болвановской дороги или просто Болвановки произошло от того, что по этой дороге въезжали в Москву послы золото-ордынских ханов, которые привозили великому князю басму , т.е. нечто вроде особой грамоты с печатью и изображением хана; в иных случаях басмой служила деревянная фигура, изображавшая хана, которую народ (москвичи) и называли болваном как в прямом (идол) так и в презрительно-переносном смысле (дубина, дурак). Басмы принимались обычно великими князьями коленопреклоненно на подстилаемых собольих мехах, а затем эти басмы (болваны) выставлялись в определенных местах площади, на которой происходила эта унизительная для русских князей церемония. Таким местом встречи ордынских послов в Москве со времен Ивана Калиты было за Яузой урочище, получившее название Болвановье ("загореся за Яузою на Болвановье") - это было между нынешней Таганской площадью и Андрониковым монастырем, т.е. где-то в пределах нынешней Ульяновской улицы. С этого-то места и начиналась Болвановская дорога, которая пролегала затем через урочище Ямы с храмом Николы-на-Болвановке и подворьем коломенских ямщиков на образовавшейся в XVI веке здесь Николо-Ямской (ныне, видимо, Ульяновской) улице. Таким образом, начиная от Кремля, выход на Болвановскую дорогу был таков: Красная площадь - Варварка (ныне ул. Разина) - Солянка и далее на Таганку. М.Н.Тихомиров пишет: "Прихотливая линия Солянки и Таганских улиц обозначала старинную дорогу, легко различимую на планах Москвы XVII в." (М.Н.Тихомиров. Средневековая Москва XIV -XV вв. "Моск. университет", 1957, стр.47.) Это и есть Болвановка, ведшая с Таганки в юго-восточном направлении, через Николо-Угрешский монастырь и Брашевский перевоз на Москва-реке, на Коломну, т.е. она была Коломенской, а в сущности, Рязанской дорогой и совпадала в древности с Брашевской дорогой, о которой было сказано выше. Эта дорога показана академиком М.Н.Тихомировым на составленной им "Схеме сухопутных и речных дорог, ведущих к Москве в XIV -XV вв.", которая имеется в названной выше его книге (стр.44). Однако ее автор там же, на странице 141, говорит, что от Таганки дальнейшее направление Болвановки не совсем ясно: "Она, по-видимому, вела на Коломну по левому берегу Москва-реки" (до Брашевского перевоза).

Некоторое уточнение этого вопроса мы находим у Н.Иванчина-Писарева. Он пишет: "От начала московского великокняжения путь через Андроникову обитель или через место, на коей она стоит [61], или вблизи от ней... назывался, БОЛВАНСКОЮ ДОРОГОЮ и пролегал почти параллельно нынешнему, к Коломне... ведя к Золотой Орде. По нем езжали к нам послы ханские с болваном или басмою." (Н.Иванчин-Писарев. Спасо-Андроников монастырь. М., 1842, стр.66.) Позднее, с 1480-х гг. путь на Коломну стал более прямым и шел мимо церкви Покрова-в садех (видимо, где-то близ бывшей Покровской заставы), построенной в 1479 г., т.е. этот путь совпадал с Брашевским. До построения же этого храма Покрова для путников Андроников монастырь служил своего рода богомольным перепутьем, так как в то время каждый путник, выходя или выезжая из Москвы в дальний путь или наоборот, входя или въезжая в нее, считал своим долгом помолиться о благополучии совершенного или совершаемого путешествия. Эту функцию в направлении Рязанской дороги и выполнял Андроников монастырь, и именно ради этого обряда ее путники, не считаясь с некоторым крюком, посещали упомянутый монастырь до тех пор, как на их прямом пути возникла церковь Покрова-в садех. (Там же, стр.68-70.)

Некоторые авторы предполагают о вероятности прохождения этой дороги со времен Василия I Ивановича через село Коломенское, возникшее еще в XIII в., и которое очень любил этот великий князь, построив в нем знаменитую в архитектурном отношении церковь Вознесения. Через это же село Иван Грозный совершал поход на Казань (через Коломну) в 1552 г. [62]. Но еще раньше, в 1408 г., Едигей, а затем крымский хан Казы-Гирей, нападали на Москву через село Коломенское. По-видимому, это направление считалось наиболее выгодным с тактической стороны. В случаях же угрозы переправы вражеских сил через Оку на левый берег, то главные ратные силы русских спешили упредить противника, совершая быстрый поход этими же путями - Болвановским и Брашевским - к бродам на Оке.

Из всего сказанного о дорогах, выводящих к Коломне, явствует, что все они вместе взятые представляли не что иное, как начальный участок главного Рязанского магистрального грунтового пути; все они подобно гирлам большой реки, отходили несколько в разных направлениях от Коломны к Москве, образуя как бы своеобразную дорожную дельту. Из сказанного также видно, что тракты на Рязань и Владимир начинались из одного места Москвы - из района Таганки, - то не удивительно, что упоминавшиеся выше авторы (К.Кондратьев, М.Ильин и др.) могли ошибочно усматривать, а вернее, смешивать Болвановскую дорогу с Владимирской, хотя последняя возникла много позднее первой и никогда не вела в пределы Золотой Орды непосредственно. По Болвановской же дороге в XIV в. лежал через Коломну путь на Рязань, Муром и Нижний Новгород. С Рязани же она вела и в пределы Золотой Орды. Именно по этой дороге в середине того же века проезжал в Царьград митрополит Алексей, а несколько позднее по ней следовал Сергий Радонежский в Нижний Новгород для укрощения упрямства тамошнего князя, не желавшего внять голосу призыва вел. кн. Дмитрия Ивановича. По этому же пути выходил с ратью вел. кн. Василий Дмитриевич, желая преградить путь подступавшему к Москве в 1395 г. Тамерлану и по нему же возвращался из Орды вел. кн. Василий Васильевич Темный, а затем его же увозил по той же дороге возок в коломенское изгнание в 1433 г., когда его дядя, галицкий князь Юрий Дмитриевич, прогнал царствующего племянника. Однако в следующем году, такой же возок увозил в ту же Коломну сосланного Василием Темным своего врага и ослепителя - Дмитрия Шемяку.

Эти исторические факты показывают, что Болвановка выводила через Коломну в дальние пределы русских земель до берегов Волги и Дона, Каспия и Азовского морей. Однако в те же южные и юго-восточные области и пределы, как повествуют те же источники, вела и упоминавшаяся выше дорога под названием Ордынской. На ней мы тоже должны несколько остановить наше внимание.

Сами названия Болвановской и Ордынской дорог говорят, что они обязаны сношением ханов Золотой Орды с Москвой, с ее великими князьями. И если теперь достаточно известно, что Болвановская дорога выходила на Коломну, то о точном направлении Ордынской дороги не известно. Известно только, что она выходила не из района Таганки, а из Замоскворечья, где ее направление определялось существующей ныне улицей с прежним названием Большая Ордынка, а дальше Большой Серпуховской и Большой Тульской улицами. Это значит, что она пролегала через деревню Котлы и далее на Каширу. (См.: М.Н.Тихомиров. Средневековая Москва XIV -XV вв., М., 1957, стр.54 и 141.) Следовательно, и здесь мы видим, что Ордынская дорога (Ордынка) собственно превращалась как бы в Котловскую или Каширскую. На упомянутой схеме М.Н.Тихомирова Ордынка показана идущей даже на Серпухов и перевоз на р. Оке. Поэтому и не ясно, какое же главное направление было у этого Ордынского пути? Правда, П.Сытин (П.Сытин. Прошлое Москвы в названиях улиц. "Моск. рабочий", 1946, стр.18.) хотя и уточняет, говоря, что Ордынская дорога с XIV в. стала "также дорогой в Серпухов и Тулу", и что "старая Ордынская дорога стала теперь в значительной мере Серпуховской и Тульской", но как она дальше пролегала в Орду, не известно. И вообще здесь мы неизбежно упираемся в тот досадный факт, что все авторы, говорящие об Ордынке, не приводят каких-либо ориентиров ее направления за пределами Подмосковья. В частности, например, мы нигде не встречаем сведений, через какие пункты следовали ханские послы, баскаки и мурзы из Орды в Москву, и обратно; не указываются в источниках также и маршруты великих и удельных русских князей, ездивших к ханам и обратно. Поэтому нам ничего иного не остается после этого сделать, как только по самым косвенным признакам проложить дальнейшую трассу Ордынской магистрали.

Известно, что на Нижней Волге, начиная с XIII в. и до половины XVI в. находились столицы золотоордынских ханов - Сараи. Так, примерно, против современного Волгограда, на противоположном берегу Волги, существовал в те времена Сарай-Берке, т.е. столица монгольского хана Берке-Агуль (брат Батыя, хан с 1256 г., ум. в 1266 г.); в том же месте, где ныне г. Астрахань располагался Сарай-Бату, т.е. столица хана Батыя. Исходя из этого местоположения ханских столиц, можно полагать, что наиболее коротким путем от этих Сараев до Москвы являлось сухопутье через приволжские правобережные степи, и по пространству Среднего Поволжья и центрально-черноземных областей могли быть на Москву различные как речные, так и сухопутные дороги, например, через Мордовию и Чувашию на Нижний Новгород, или через Пензу или Тамбов и Ряжск на Рязань и Коломну, или же с Тамбова на Тулу и Серпухов. Так или иначе, но из Москвы на Саратов, где была переправа через Волгу, пролегал древний торговый Астраханский тракт, по которому ногайские татары гоняли в Москву для продажи косяки коней, а в конце XV в. астраханский хан ежегодно этим же путем направлял в Москву своих послов и купцов с караванами восточных тканей, шелком и др. товарами. (См.: М.Н.Тихомиров. Средневековая Москва XIV -XV вв. изд. Моск. ун-та, 1957, стр.133.) Далее в той же книге М.Н.Тихомиров говорит: "Через Коломну и Рязань шла сухопутная Ординьская дорога... По ней также иногда ездили в Сарай, Астрахань и другие золотоордынские города, но эта сухопутная дорога на Золотую Орду была трудна, и пользовались ей относительно мало. Из Астрахани до Москвы добирались в 1 ½ месяца, причем дорога вначале шла вдоль Волги, а потом через степь". (Там же, стр.141-142.) Надо также полагать, что Ордынская дорога была значительно проторена ратями Ивана Грозного, прошедшими по сухопутью до Волги, а возможно, и до самой Астрахани при покорении Астраханского ханства в 1555 г.

Разветвленностью ордынских путей и можно, пожалуй, только объяснить двоякость въездов в Москву и выездов из нее: из района Таганки и из района Замоскворечья, за что свидетельствуют в этих районах, как нигде более в Москве, татарские топонимы [63].

Но все же, видимо, если не с самой седой старины, то хотя бы с времен походов на Русь Батыя, в Рязань входили с юга Астраханская дорога. Так, еще в бытность Переяславля-Рязанского в нем существовала Ямская слобода, и в город входили три дороги: Московская (т.е. Рязанский тракт), Владимирская (из г. Владимира) и Астраханская. По последнему поступал в Рязань (на Оку) хлеб из приволжских степей и скот, которые и являлись первостатейным товаром в торговле средневековой Рязани.

Рязанский ямской тракт (он же и торговый) начинался в Москве от Покровской (Абельмановской) заставы и пролегал по Нижегородской улице, через Перово, Люберцы, Бронницы [64], Коломну, Шурово, Луховицы, Рыбное и Рязань. Общая протяженность его была ок. 200 верст (Рязанское шоссе пролегло по трассе тракта, несколько выпрямив последний и сократив этим расстояние верст на десять). По закону 1833 г. Рязанский тракт был отнесен к дорогам 2-го класса - дорогам так называемым больших сообщений, содержание которых возлагалось на земские повинности.

Рязанский тракт, как и его соседка Владимирка, имел несколько дорожных перемычек с последней. Причем, эти перемычки были только на территории Подмосковья, не далее Коломны, так как далее расстояния между этими двумя трактами значительно увеличивались, а условия местности совсем не благоприятствовали прокладке дорог в силу болотистой Мещеры. Краевед В.Сазонов говорит, что одна из таких перемычек, соединявших Рязанскую дорогу с Владимиркой, шла по Гуслице, [65] и эта дорога называлась Коломенским трактом (через какие пункты пролегала эта дорога, автор не указывает). (Газ. г. Орехово-Зуево "Знамя Ильича", 1964, №6, 14 января.) Наконец, краевед К.Иванов в своей заметке "Тропою Владимира" говорит, что будто бы еще в XI в. вел. кн. Владимир Мономах проложил тропу между Коломной и Ростовом-Великим. (Газ. г. Ногинска "Знамя коммунизма",1969, №101, 28 июня.) Источника этого сведения автор не указывает. Возможно, что оба краеведа говорят про одну и ту же дорогу, намек на которую имеется в Рогожском летописце, где сказано о том, как в 1378 г. своевольно пришел из Царьграда на русскую митрополию некий Пимен и как вел. кн. Дмитрий Донской, не допустив его до Москвы, а арестовав в Коломне и "послаша Пимена в изгнание и заточение и ведоша его с Коломны на Охну (Вохну - П.К.), не зимаа (минуя - П.К.) Москвы, а от Охны в Переяславль (Залесский - П.К.), а отьтуду в Ростов " (подчеркнуто мною - П.К.). (ПСРЛ, т.15, М. , 1965, стлб.131-132.)

[57] Мамай послал своего темника Бегича с большим отрядом, чтобы наказать за ослушание ему в чем-то вел. кн. Дмитрия Ивановича. И когда татары начали переправляться через р. Вожу, то подоспевшие туда русские рати вступили с татарами в решительную схватку, которая кончилась успешной победой над Бегичем. Это сражение имело историческое значение тем, что оно было первым открытым военным "наступлением непокорного московского "улусника" и как бы генеральной репетицией для будущей, еще более славной для русских, победы над самим Мамаем в сентябре 1380 г. на Куликовском поле. Именно целью Мамая и было желание отомстить Дмитрию Ивановичу за его разгром Бегича. Известно, что Мамай бежал с поля битвы, спасаясь в крымский город Кафу (ныне Феодосия), где и был убит агентами его соперника - хана Тохтамыша. Последний же постарался осуществить жестокий замысел Мамая, и в 1382 году ему удалось взять реванш за разгром Мамая (по сути же за явное противление русских татарскому владычеству), и им был учинен кровавый разгром Москвы, Звенигорода, Переяславля-Залесского, Юрьева-Польского, Владимира и др. городов близ и вокруг Москвы.{/ftn}

[ftn] В XV - XVII вв. левобережье Оки от Серпухова до Коломны называлось Берегом. С ранней весны и до первых снегов вдоль этого рубежа располагалось несколько ратных полков для "бережения" Москвы от неожиданности татарских набегов из-за окской стороны. Наиболее же крупные отряды располагались близ бродов, которые были известны и татарам. Это была вторая, или внутренняя, оборонительная линия по самой Оке, опиравшаяся на укрепленные города, какими являлись тогда Серпухов, Кашира и Коломна. Южнее же этой линии проходила лесами внешняя, или первая, оборонительная полоса, начинавшаяся от Брянских лесов на западе и кончавшаяся у Рязани на востоке. Эта полоса называлась Большой засечной чертой, или просто Чертой. Состояла она из сплошного лесного завала (засеки), где деревья были повалены вершинами на внешнюю (южную) сторону, и которые, тем самым, представляли почти непреодолимую преграду не только конному, но и пешему войску противника. Летом на этих обоих рубежах дислоцировалось до 200-250 тысяч ратников, а в тревожную пору число их значительно увеличивалось. На юг от Засечной черты начиналось лесостепное и затем степное пространство, без какой-либо прочной оседлости людей на нем в силу опасности разорения разбойными кочевыми племенами печенегов, половцев и др., а позднее крымскими татарами. Это-то пространство и прозывалось на Руси "Диким полем".

[58] По летописи Коломна известна с 1177 года. До 1306 г. она была в составе Рязанского княжества, а затем вошла в территорию княжества Московского. Средневековая Коломна являлась посредником в торговле Москвы с Уралом, черноземным югом, Поволжьем и Прикаспием; в конце XVIII в. Коломна была самым торговым городом в Подмосковье, и в ней, кстати сказать, впервые в России возникло шелкоткачество.

Первое упоминание г. Кашира относится к 1353 г. До 1620 г. она находилась на левом берегу Оки (близ устья р. Каширки) и как крепость контролировала броды на Оке. После разрушения города крымским ханом Давлет-Гиреем в 1571 г., Кашира в 1620 г. построилась на правом берегу Оки. Город вел торговлю, главным образом, южным хлебом и скотом.

[59] По Болвановской дороге из Москвы в Коломну вели свои полки князья Белозерские, и по ней же возвращался с победой над Мамаем вел. кн. Дмитрий Донской. По Брашевской дороге двигалась рать под водительством князя серпуховского и боровского Владимира Андреевича (племянника Дмитрия Донского), прозванного за геройство на Куликовской битве Храбрым. По Котловской же дороге вел свою рать сам вел. князь. В одной повести о Мамаевом побоище говорится, что великий князь повелел пустить "князя Владимера на Брашеву дорогою, а сам князь великий поиде на Котел дорогою" (см. у М.Н.Тихомирова - "Средневековая Москва в XIV - XV веках", М., 1957, стр.141).

Движение ратей по трем упомянутым дорогам, а не по одной из них, диктовалось лишь только узостью самих дорог того времени: "того ради не пошли одною дорогою яко не мощно им (т.е. ратям) вместитеся", - как это цитирует из древнего источника Н.Иванчев-Писарев в своем описании Спаса-Андроникова монастыря (М., 1842, стр.66). Заметим, кстати, что на Куликово поле пришли и дружины рязанского князя. Каким путем собравшиеся в Коломне двигались на Куликово поле точно не известно. Вероятнее всего, они шли через древний г. Зарайск, известный еще со времен Батыя, в направлении на современные Серебряные Пруды или город Венев и далее на город Епифань и реку Непрядву, где между ею и Доном и произошло знаменитое Мамаево побоище.

[60] Андроников Спасский монастырь в Москве (ныне в нем музей Андрея Рублева) основан в 1359 г. учеником Сергия Радонежского, Андроником. Легенда гласит, что поводом к строительству этого монастыря был обет московского митрополита Алексея, данный им по случаю своего спасения во время шторма на Черном море, в который он попал при возвращении из Царьграда.

[61] Дорога из Москвы в село Коломенское была первой в России, разделенной на версты, отмеченными особыми столбами. Отсюда и поговорка: "Длинна, как коломенская верста". Впоследствии верстовые столбы стали ставить по ямским и торговым трактам. Так, например, у Н.В.Гоголя читаем: "Кони мчатся... Верста с цифрой летит тебе в очи..."

[62] Ханские послы и баскаки прибывали из Орды в Москву на урочище Болвановье (близ Таганки) и в Замоскворечье. В последнем они и проживали в специально построенных для них Посольских дворах (они были между улицами Б.Ордынки и Пятницкой). От ордынцев были и названия улиц Большой и Малой Ордынки. Там же жили и толмачи (переводчики), от которых и назван Толмачевский переулок (он пересекал Лаврушинский пер.). В Замоскворечье так же, как и в районе Таганки выставлялись, видимо, где-то на месте современной Пятницкой улицы, ханские болваны, от которых там были названы два переулка Спасоболвановскими (Большой и Малый); и две улицы были названы Татарскими и др. В районе же Таганки были Староболвановские переулки, улица Верхняя Болвановка (ныне ул. Радищевская), Николо-Болвановский переулок и церковь Николы-на Болвановье.

В 1480 г. в Москву от ордынского хана Ахмета явились послы для очередного получения дани и с приказом хана о явке к нему в Сарай великого князя. Иван III Васильевич, не сдержав своего гнева, разорвал тут же на месте ханскую басму и лоскутки ее втоптал в землю. Послов же приказал казнить, кроме одного, которого он отослал обратно к хану, повелев передать ему, что-де, мол, подохла та русская курица отныне, которая несла для татар золотые яйца. Посольские дворы он повелел сломать, а на их месте построить церковь во имя Спаса-Преображенья, которая в отличие от других "Спасовых" церквей в Москве называлась с прибавлением указательного слова: "на Болвановке". Этой решительной мерой Ивана III и было положено избавление от татарского ига всей Руси.

[63] До 1781 г. Бронницы являлись селом "ведомства конюшенной канцелярии" (видимо, оно было ямским селом), расположенным вдоль Рязанского тракта. Благодаря ему, оно, как и др. селения, было преобразовано в город, в котором в начале XIX в. было уже 1500 жителей, а в 1859 - 2800 человек.

[64] Гуслицей называлась до 1917 г. небольшая местность, расположенная между верховьями рек Нерской (приток Москва-реки) и Цны (приток Оки, восточнее Коломны) и самой рекой Гуслицей, т.е. это - местность между современными городами Куровсков и Егорьевск Моск. обл.

Поделитесь с друзьями