На Глуховке за 20 лет. Часть II

Матрена Михайловна Хитрова

Глуховская ткачиха Матрена Михайловна Хитрова родилась в казарме. Это была обычная морозовская казарма, тесная, с двухэтажными нарами, со спертым воздухом, со скудным освещением. Отличалась она от других только тем, что в подвальном ее этаже помещались баня для рабочих и прачечная. От этого казарма была особенно сырая, и в воздухе ее всегда отвратительно пахло перегретым паром и кислым запахом мыла. Это здание существует и по сие время, но теперь оно служит складом.

Матрена Михайловна Хитрова родилась в этой казарме 48 лет назад. Она прожила вместе со своими родителями на общих нарах, расположенных над баней, в сырости, в вони, в тесноте три года.

Потом родителей поселили в другой казарме. Новое их жилье было не многим лучше.

Когда Хитровой исполнилось двенадцать лет, ее отдали работать на фабрику. Ее оглушил и испугал грохот ткацких станков. Она еще в раннем детстве наслышалась страшных рассказов о том, как челноки вылетают из ткацких станков и как они калечат работающих здесь женщин. Ей чудилось, что и ее неминуемо изувечит ткацкий челнок. Станки в то время не были ограждены. К вечеру ей казалось, что она оглохла.

— Ничего, привыкнешь, —сказала ей мать.

И она привыкла.

Учиться она почти не успела. Тринадцати лет ей удалось некоторое время посещать вечернюю школу, но в этой школе почти не учили грамоте. В этой школе больше налегали на «закон божий». Дома урывками она училась читать и писать, но вполне овладеть грамотой так и не смогла.

В 1907 году она вышла замуж за деревенского парня. Дали им хибарку—кладовку без окон, с фанерной дверью. Здесь она, муж и ее старший брат прожили несколько лет. Осенью было очень сыро, зимой было очень холодно, а летом нельзя было спать от жары. Потом им дали «сторонку», т. е. переселили в комнату, где жили уже другие жильцы. В маленькой комнатке находилось семь человек. У Хитровой были уже дети. С ними жила также сестра мужа —Евдокия Хитрова.

Вплоть до революции Матрена Михайловна Хитрова мытарилась с маленькими ребятами по каморкам, деля жилье с соседями. Из имущества за все годы семье Хитровых удалось приобрести: железную койку (на ней поперек, рядком клали спать детей), сосновый комодик, стол и четыре стула.

До революции Хитровы не имели понятия о сливочном масле. Очень редко приходилось есть мясо. Белый хлеб они ели только на большие праздники.

У Хитровой было десять детей, но в живых осталось всего шестеро.

Мать Пелагеи Ивановны Кучейко

Бабушка Пелагеи Ивановны Кучейко работала в мотальном отделении. Дед таскал основы, ездил с фургоном.

Мать Пелагеи Ивановны Кучейко, Прасковья Николаевна родилась на нарах, на верхнем этаже, в кирпичной казарме. Здесь прошло ее раннее детство. Вместе с другими ребятами она ползала в грязном проходе, где ее толкали в темноте люди. Спали дети на полу под нарами.

Десяти лет Прасковья пошла работать на отбельно-красильную фабрику. Работу ей дали под барабанами —кромки расправлять.

Она никогда не училась. В детстве, когда она попросила отца определить ее в школу, тот пожал -плечами и спросил с недоумением:—Зачем тебе? Родители ее были неграмотны.

Когда мать Пелагеи Ивановны вышла замуж, хозяин поселил молодоженов в комнате, где жили уже две семьи.

У матери Пелагеи Ивановны было одиннадцать детей. Детское белье ей негде было сушить. Она нашла такой выход: перед сном она обматывала вокруг себя мокрые пеленки и так ложилась в постель. Работала она каждый раз до Самых родов, потому что нужно было зарабатывать на хлеб, — фабрика отпуска не давала. Спустя четыре дня после родов она выходила на работу.

Однажды, вот так, через четыре дня после родов, работая вельвет, она сделала брак — близну. Она очень испугалась. Ей стало дурно. Подошла соседка-работница и предложила близну замазать воском. Мать Пелагеи Ивановны боялась, что за брак ее уволят, и только из-за этого решилась принять, совет соседки.

Товар увезли. Все было спокойно. Она уже позабыла вспоминать о том, что у нее случился брак. Очевидно, браковщики не заметили близны. Спустя месяц ее неожиданно вызвал управляющий цехом. На столе лежал ее товар. Она сразу узнала свой кусок. Заведующий показал ей пальцем на близну, обругал ее и выгнал вон из фабрики. Без предупреждения, без оплаты проработанных дней, — выгнал ее, и все!

К управляющему ходил ее муж. Взрослый мужчина падал в ноги управляющему, молил его со слезами на глазах. К управляющему ходила она сама. После долгих просьб и невыносимых унижений управляющий, наконец, смилостивился: на нее наложили большой штраф, и мать Пелагеи Ивановны снова получила возможность работать...

Евдокия Егоровна Кабанина

Евдокия Каванина работает на Глуховке 50 лет. Жизнь ее ничем не отличалась от жизни сотни других рабочих.

Жила Каванина в казарме на нарах. Жила и в дощатом балаганчике, — так именовали на фабрике жалкие хибарки. Жила в пятиэтажной казарме на чердаке. Жила в Богородске в подвале, на частной квартире у сапожника Виноградова.

Квартира обходилась ей шесть рублей, от фабрики она получала квартирных два рубля. Каждый день она вставала в три часа ночи, потому что с четырех нужно было приступать к работе. Из Богородска до Глухова она ходила пешком.

Каванина чувствовала себя целиком подвластной мастеру. Мастер был высшим начальством для нее. Управляющего фабрики она видела только издали. Он был для нее недосягаемым, как бог. Ни разу в жизни она не была в его кабинете, ни разу не говорила с ним.

Муж много пил и пьяный жестоко избивал ее. Каваниной было двадцать лет, когда она вышла за него замуж, а ему— сорок четыре года.

Питались они с мужем селедкой, кислой капустой, пшенной кашей. Даже картошка появлялась на их столе в редкие дни. Купив 10 фунтов скверной муки, она тщательно отмеряла ее, чтобы хватило на определенный срок. Нужда заставляла очень строго соблюдать посты. В то время на Глуховке была в ходу такая поговорка: «день не едим, два не едим, немного погодим и снова не едим».

За всю ее долгую жизнь и работу на дореволюционной Глуховской мануфактуре Каванина ни разу не испытала счастья. В борьбе за существование, в вечном страхе увольнения текла ее жизнь в морозовские времена. Неотступно преследовал ее призрак голодной смерти.

Поделитесь с друзьями