Окрестности деревень Фрязиново и Чужова в 1584–1624 гг.

Окрестности деревень Фрязиново и Чужова в 1584–1624 гг. Часть 4

М.Фёдоров-Чеберако

Гребенская большая дорога

«А от дорошки и от ямы налево на дуб. На нем грань, под ним межевая яма. А от дуба и от ямы через Гребенскую большую дорогу на ель, на ней грань,а под тою елью межевая яма».

Наконец-то в нашем описании появилась Гребенская Большая дорога. На снимке А.С. Батькова она перед вами. Это место – на расстоянии примерно с километр от вяза. По бокам дороги участки садового товарищества. 400 лет назад здесь была пустошь Вырубова. О том, что вырубали лес для устройства дороги, заметно даже сейчас. Рекомендуем читателям, заинтересовавшихся ею, обратить особое внимание на правую сторону, на «нарушения» чёткой линии леса. Возможно, они свидетельствуют о существовании на этих местах деревень, которые зафиксированы в цитируемых нами документах. Дорога с давних пор очень хорошо знакома жителям округи, так как связывала Гребнево с Щёлковом и Хомутовом.

Гребенская Большая дорога уже за пределами городской территории Фрязино. Впереди – заплотина и красивые пруды. После них дорога вольётся в другую дорогу – Гребенскую Московскую.

 Восхищающая дорога

На наш взгляд, Гребенская Московская дорога – это одна из редчайших по своей красоте лесных дорог. Она притягивает к себе уже там, в Гребневе, когда погружается в воду Барских прудов. Но подлинное, глубочайшее очарование ею испытываешь в лесу. Пусть читатель убедится в этом хотя бы по представленным фотоснимкам, сделанным краеведом Анатолием Сергеевичем Батьковым.

Пень многовекового дуба на дороге

 Владимир, младший сын краеведа Батькова, нашел старинную затесину на дубе

Автор книги в лесу.

Ниже – выход из леса в сторону Гребнева.

 Однако…вернёмся на межу.

«А от ели и от ямы через дорошку на виловатый дуб. На нем грань, а под ним межевая яма.»

К сожалению, нам не удалось определить, что это за дорожка, куда и откуда она идёт. Возможно, это – Чижовская дорожка, которая ещё встретится нам в описании межи.

 

(Давыдовский лужок)

«А от дуба и от ямы прямо через Давыдовский лужок на дуб. На нем грань, а под ним межевая яма. А от дуба и от ямы прямо на тройную березу. На ней грань. А от тройные березы старым межником на осину. На ней грань , под нею межевая яма.

 

(Пустоши Аносово и Вырубова)

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Аносовой, а по левую сторону помесная земля князя Ивана Ромодановского пустоши Вырубовой».

Итак, в конце данного отрезка пути появляется пустошь Аносово, сменяя пустошь Игнатову.

Для чёткости напомним читателям ещё раз список деревень, «тянувших» к селу Новому из писцовой 1584–1586 гг.: «Деревня Шелкова… Деревня Носова… Деревня Морозова… Деревня Игнатова…» . Запись писцов была противоположной ходу межовщиков: от деревни Шелковой к Носовой (Аносовой), потом к Морозовой и затем к Игнатовой. Но здесь на меже Морозовой не оказалось, сразу после Игнатовой межовщики подошли к Аносовой. Как мы уже писали, Морозова находилась на меже, но в другом месте, там, где на карте зафиксирована «Поляна Морозова»

 

(Пустоши Оносово = Аносово И Оксеново)

«А от осины и от ямы старою межею долинкою через Чижовскую дорошку на виловатую осину. На ней грань».

Чижовская дорожка

Выдвигаем гипотезу. Данная дорожка шла прямо от Чужово в сторону деревни Щёлково маршрутом нынешнего шоссе Щёлково – Фряново, т.е. до пустоши Новой, затем, двигаясь дальше и преодолев водомоину, направлялась к пустоши Фадеевой (на карте 1852 г. поляна Вырубова). При подходе к ней раздваивалась направо и прямо. Правая ветвь, через лес, выходила примерно к месту нынешней конечной остановки автобусов №№ 361, 313, 314 на улице Нахимова, около линии электропередач и, повернув налево, пройдя линии электропередач, войдя в лес около трангуляционной вышки, удалялась в район сегодняшнего Щёлково – 7, т.е. на Хомутовскую дорогу. Мы ещё встретимся с этой дорожкой в описании межи. Прямая дорожка проходила пустошь Фадееву (Вырубову) и направлялась к месту бывшей РТС. Здесь, у поляны Горка она поворачивала налево и, находясь в земле деревни Аносовой, уже была близка к встрече с Гребенской Большой дорогой.

 

«А от виловатой осины направо на виловатый дуб. На нем грань, а под ним межевая яма. По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Оносовой, а по левую сторону помесная земля князя Ивана Ромодановского пустоши Оксеновой».

Чижёвская дорожка в 1852 г.

Вновь обратимся к писцовой 1584–1586 гг. по поводу деревни Носовой (Аносовой).»…а в ней пашни паханые середние земли 8 четьи да перелога 10 четвертей в поле, а в дву потомуж». Посчитаем: (8 + 10) х 3 : 2 = 27 десятин.

Данные о пустоши Оксёновой возьмём из списка пустых земель, которые обрабатывали Гаврилка Яковлев «с товарищи». «… пашни лесом поросло худые земли 22 четверти с осминою в поле, а в дву потомужъ, сена 20 копен». 22 х 3 : 2 = 33 десятины. 3 осмины – это четверть и осмина, или десятина без осмины. Значит пашни было 34 десятины без осмины. Всего, учитывая 2 десятины сенных угодий, 36 десятин без осмины.

 

(Прудовая заплотина и овраг)

«А от дуба и от ямы прямо старою межею на двойной дуб. На нем грань, а под ним межевая яма. А от дуба и от ямы прямо тою ж старою межею по прудовую заплотину. А от прудовой заплотины налево вниз, авраг пополам.

Лесной пруд на пути к Клязьме

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкова пустоши АНОСОВОЙ, а по левую сторону помесная земля князя Ивана Ромодановского пустоши ОКСЕНОВОЙ».

 

(Московская гребенская дорога!!! )

«А от прудовые заплотины вниз, тем же врагом по Московскую гребенскую дорогу».

Автор данной книги стоит на Московской (!) Гребенской дороге. До сих пор межевой документ употреблял немного другое название – Гребенская Московская дорога, показывая направленность на Гребенево. Сейчас направленность сменилась.

Мы видим, как в эту дорогу входит Гребенская Большая дорога. Прямо, на горизонте, за поворотом этой дороги овраг

Как мы уже знаем, он и дорога разделяют владения Д.Т. Трубецкого и князя Ивана Ромодановского. На снимке слева –земля бывшей деревни, а затем пустоши Аносовой (Носовой).

Подчеркнем: мы находимся у начала Гребенской Большой дороги. Мы уже знаем, что она пойдет в гребеневскую вотчину, в деревню Чужову, пройдя её и прямо двигаясь дальше, где-то на нынешней Первомайской улице раздвоится на прямую и правую дорошки, может быть, это произойдет в перекрестье сегодняшних улиц Московской и Вокзальной.

Прямая ветвь направится по Вокзальной улице. Примерно у пожарной части, где Центральная улица пересекает Вокзальную, она пойдёт левее. В районе детской больницы и ближайшей к ней автобусной остановки раздвоится, возможно, на три дорожки. Левая, круто повернув налево, уйдет в лес, превратившись в Морозовскую дорожку с направленностью на Щёлково-7, на древнюю Хомутовскую дорогу. В лесу она пойдет параллельно Чижовской дорожке, превратившейся в Хомутовскую. Центральная же ветвь, названная Ерденёвской, пойдёт к западной части Ерденёвского болота, но, конечно, не маршрутом нынешней улицы Ленина, а примерно или по искривляющейся диагонали, с ориентировкой на сегодняшний «Фокус», или, повторяя маршрут левой, преодолев у леса водомоину, повернет направо к «Фокусу». Третья дорожка пойдет к Малому Сотникову.

Но это всё дорожки. Дорога же должна была пройти так, чтобы избежать подъёма и спуска снегодняшней улицы Ленина, когда та подходит к Вокзальной. Она должна была обойти возвышенное плато, которое мы наблюдаем, когда едем по Вокзальной. Кстати, тот же самый обход, но только с другой стороны возвышенности, проделала и Ерденёвская дорожка.

Однако вернёмся на Первомайскую улицу. Именно здесь где-то был поворот к Любосеевке, к деревне Фрязиново и позднее к селу Новому.

Перейдя мост через речку, мы поворачиваем налево, в деревню Фрязиново, откуда можно попасть на Хомутовскую дорогу и в селения, расположенные на ней, а также направиться на восток вотчины, в трубинскую местность. Мы однако поинтересуемся селом Новым. Ведь оно тоже в окрестностях деревни Чужовой. От села также проложена дорога на восток. По нашему мнению, церковь и дворы села находились примерно там, где сейчас автобусная остановка в сторону Трубино. Но, может быть, и немного в другом месте: где стоит обелиск воинам, участникам Великой Отечественной войны. От этих двух мест очень близко находится прогон мимо дома Н.Д. Спасского. Вот этим прогоном мы направляемся в сторону Трубино. Справа от нас будет безымянный овраг, разделявший 400 лет назад земли сел Гребенева и Нового. Дойдём до конца его и попадем на дорогу, связывающую Гребенево с трубинской местностью.

И перенесёмся через века, от 16 века в самый конец 19-го.

В то время наш край, большей своей частью, входил в Богородский уезд. В описании земских дорог этого уезда мы читаем: « В ведении Богородского уездного земства находится 11 грунтовых трактов, из которых 4 тракта:Ново-Хомутов ский, Стромынский, Троицкий и Ново-Черноголовский проходят в северной части уезда; Касимовский и Коломенский – в южной части и остальные 5 трактов в центральной части.

Ново-Хомутовский тракт начинается из села Фрянова (203 двора) и, проходя через селения: Мосальск, Петрищи (27 дв.), Огуднево (52 дв.), Коблуково (32 дв.), Трубино (118 дв.), оканчивается в селе Гребневе. Таким образом, на пути его лежит 7 селений, из которых в 5 насчитывает 432 двора. Длина тракта 30 верст. Дорога пролегает по песчаному грунту, в значительной степени по суглинистому и отчасти по глинистому и иловатому. Уклоны местности в большинстве случаев незначительны. На своем пути тракт встречает р. Дубенку при д. Богородской, р. Ворю при с. Спасском, р. Здеховку близ Гребнева. Уездное земство содержит на тракте 13 мостов общим протяжением 40 ¼ сажени».

Итак, тракт назван Ново-Хомутовским. Значит, конечный пункт его – село Хомутово.Но почему же дорога, как сказано в описании, заканчивается в селе Гребневе?

Очевидно, для строителей главным было Гребнево, а не Хомутово. Они знали, что из Гребнева есть два пути на Москву. Один – по Стромынскому шоссе, на которое выход был из Гребнева. Недаром в документе отмечается, что Ново-Хомутовский тракт являлся продолжением этого шоссе. Второй путь – из Хомутова. Добраться до Хомутова можно было по Гребенской Большой дороге, а затем по Гребенской Московской.

Грунтовый Ново-Хомутовский тракт шёл из Трубино, минуя Назимиху и деревню Ново, через село Гребнево к плотине и Старой Слободе.

Между тем из Трубино была дорога и в Назимиху и в Ново. Чижово было связано и с деревней Щёлково. Началось строительство прямой, кратчайшей дороги до этой деревни.

Конечно, история Гребенских дорог – Московской и Большой – пока для нас за семью замками. Особенно таинственной и притягательной выглядит Гребенская Московская. Она выходит из леса, около Амерева. (Или, наоборот, входит в лес.) Почему именно около этого места? По нашему мнению, именно к этому месту, но только через Клязьму подходила «пошлая», т.е. древнейшая, Великая Переяславская лесная дорога. Что представляло собой это место и почему оно получило такое название – Амерево? Было ли это как-то связано с Гребеневом?

В «Явочном списке…», из которого мы цитировали первое упоминание о селах Гребеневе и Новом, в том же разделе под заголовком «Бохов стан», есть запись и об интересующем нас селе. В ней говорится: «Андрей Васильев сын Безобразова да Яков, да Захарья Ивановы дети Безобразова ж: вотчины за ними село Амирево да деревня Кожино: пашни паханые и перелогу 50 четьи.» ( РГАДА, фонд 1209, Поместный приказ, опись 1, книга 257, листы 757 – 757 оборотный.).

Гребенская Московская выходит из лесного пространства около Амерева на новое шоссе до рудоуправления. Сейчас ей нужно повернуть направо (т.е. от читателя – налево).

Московская Гребенская дорога приближается к месту встречи с Гребенской Большой.

Выходя на Московскую Гребенскую дорогу, мы также должны повернуть «направо (!!!) на дуб. На нем грань».

(Пустошь, бывшее село Турабьево!

Ещё один топоним, напоминающий нам об Амереве.)

«По правую сторону земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкова Села Гребенева пустоши Оносовой, а по левую сторону патриарша земля пустошь, что было село Турабьево.

А от дуба направо старою межею на березу. На ней грань, а под нею межевая яма.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Оносовой, а налеве земля патриарша пустоши Турабьевой».

 

(Пустоши Оносово и Круглова)

А от березы на старую межевую яму.

А от старые межевые ямы направо на дуб, на нём грань. ( Здесь начинается движение примерно от Щелковского завода драгоценных металлов в направлении к бывшему РТС, движение, в основном, параллельное как пройденному пути по меже, так и нынешнему Щелковскому шоссе.)

Щелково ул. Заречная – земля б. пустоши Оносово

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Оносовой, а по левую сторону вотчинная земля Рожественого монастыря Села Хомутова пустоши Круглова».

Далее ограничимся просто цитированием. Пояснение делаем о 2 лесных дорожках и Оносовской дороге, так как они связывают наш город с Щёлково-7, Набережной и Хомутово (Морозовская и Хомутовская) и с территорией бывшей РТС (Оносовская).

«А от того дуба прямо на дуб же. На нем грань.

А от дуба старою межею на березу. На ней грань.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Аносовой, а по левую сторону вотчинная земля Рожественого девеча монастыря Села Хомутова пустоши Круглые.

 

(Оносовская дорога)

А от березы прямо старою межею на тройной дуб. На нем грань.

А от того тройного дуба прямо тою ж старою межею на Оносовскую дорогу на дуб. А на нем грань.

А от дуба и от оносовские дорошки направо на березу. На ней грань старая и новая.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Оносовой, а по левую сторону вотчинная ж земля Рожественого девяча монастыря села Хомутова пустоши Кругловой.

А от той березы прямо старою межею на березу. На ней грань

А от березы прямо тою ж старою межею на осину. А на ней старая и новая грань.

 

 

(Морозовская дорошка и пустошь Морозова)

А от осины через Морозовскую дорошку на дуб. На нем грань.

А от того дуба на виловатую березу. На ней грань.

А от той березы старою межею на березу ж. На ней грань.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого села Гребенева пустоши Морозовой, а по левую сторону вотчинная ж земля Рожественого девяча монастыря села Хомутова пустоши Кругловой.

 

 

(Пустоши Морозова и Быкова)

А от березы прямо старою межею на тройную березу. На ней грань, а под нею межевая яма старая.

А от той от тройной березы и от старой межевой ямы тою ж старою межею на дуб. На нем грань.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого села Гребенева пустоши Морозовой, а по левую сторону вотчинная земля Рожественого девяча монастыря пустоши БЫКОВОЙ.

 

(Хомутовская дорошка!! И пустоши Морозова и Чеснокова)

А от того дуба на березу. На ней грань.

А от березы через Хомутовскую дорошку на шесть осин. А на одной осине грань.

А от осин старою межею на старую межевую яму.

А от старые межевые ямы на виловатую березу. На ней грань.

А от березы тою ж старою межею на межевой камень.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого села Гребенева пустоши Морозовой, а по левую сторону вотчинная ж земля Рожественного девяча монастыря села Хомутова пустоши Чесноковой.

А от каменя на Колодезь.

А от колодезя на тою ж старою межею на старую межевую яму.

А от старой межевой ямы на березу. На ней грань.

От березы прямо на березу ж. На ней грань.

По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого села Гребенева пустоши Морозовой, а по левую сторону вотчинная ж земля Рожественного монастыря села Хомутова пустоши Чесноковой.

 

(Ерденевская дорошка и пустошь Сокольникова)…»

Прекращаем цитирование, ибо дальнейший материал мы уже приводили ранее.

Ещё раз воспроизведём список деревень, «тянувших» к селу Новому, из писцовой книги 1584–1586 гг.

«Деревня Шелкова… Деревня Носова… Деревня Морозова… Деревня Игнатова… Пустошь Новое… Деревня Чужова…». Все они, кроме деревни Шёлково и пустоши Новое, как оказалось, были на меже и все, кроме Чужовой и, возможно, пустоши Новой, находились вне территории, которая ныне является фрязинской городской.

Пустошь Новое (круг на рис.)

Теперь предстоит выяснить, где находилась эта пустошь, была ли она на территории, которая ныне является городской. Мы видим, что пустошь записана после деревни Игнатовой и перед деревней Чужовой. Деревня Игнатова, ставшая к 1622–24 гг. пустошью, записана в межевом описании не рядом с границей деревни Чужовой, а через лесное пространство, относящееся к селу Гребневу, и около Гребенской Большой дороги. Иначе говоря, пустошь Новое находилась довольно далеко от деревни Игнатовой и отделялась лесом. Мы уже знаем, что во втором прямоугольнике, а он был посвящён деревне Чужовой, деревня не смогла закрыть его площадь. Но при этом мы ещё не знали, что узкая полоса деревни начнётся ещё до Мельничного оврага, что площадь деревни продлится и после него, мы не включили в прямоугольник и деревенскую площадь около «мостков». Очевидно, в прямоугольнике выразилась, отразилась лишь небольшая часть земли деревни Чужовой. По-видимому, остальную его часть заняли и лес, и земля пустоши Новой.

Сколько же у пустоши было земли?

В писцовой 1584–1586 гг. зафиксировано: «Новое: пашни лесом поросло середней земли 19 четьи без полуосьмины в поле, а в дву потомуж». 19 х 3 : 2 = 28,5 десятины. Полуосьмина в поле превращается в трёх полях в осьмину и полуосьмину. Если полуосьмину «дотянуть» до осьмины, то 2 осьмины дадут четверть, или полдесятины. От 28,5 – 0,5 = 28 десятин, или около 30 га. Эти гектары вместе с лесом могут закрыть и прямоугольник, и даже площадь вне его.

 

(«Дыра» около любосеевки)

Теперь нам надо попытаться закрыть зияющую «дыру» около Любосеевки. Это – «дыра» между землями, с одной стороны, пустоши Ерденёвой и через речку деревни Фрязиновой и, с другой стороны, деревни Чужовой и отчасти пустоши Новой. С запада «дыру» ограничивает лес, а в противоположность ему – речка Любосеевка. Деревня Чужова, конечно, никак не могла закрыть эту «дыру». Это должна была сделать пустошь или, может быть, даже две-три пустоши, которые «тянули» к селу Новому. Главный признак нужной нам пустоши – она должна находиться на Любосеевке.

Рассмотрим пустоши, которые относились к селу.

После деревни Чужовой начинается ряд пустошей.

«Пустошь Фадеево: пашни лесом поросло середние земли 15 четвертей в поле, а в дву потомуж.

Пустошь Сокольниково: пашни лесом поросло середние земли 6 четьи с осьминою в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен.

Пустошь Назимово: пашни лесом поросло середние земли 17 четвертей с осьминою в одном поле, а в дву потомуж, сена 10 копен; лесу рощи десятина.

Пустошь Хохрякова: пашни лесом поросло середние земли 4 четьи в поле, а в дву потомуж.

Пустошь Офонасьевская: пашни лесом поросло середние земли 16 четьи с полуосьминою в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен.

Пустошь Костино: пашни лесом поросло середние земли 17 четвертей в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен.

Пустошь Алячугино…» Остановимся на ней, так как знаем, что она находилась севернее Фрязиново и никакого отношения к нашей «дыре» не имела.

Фадеево

Итак, рассмотрим цитированный нами список. Его начинает пустошь Фадеево. Мы уже отмечали определённый порядок описания земель – сначала описывается село, затем деревни, после них пустоши. При описании перечисление почти всё время начинается от Москвы, с запада. Ближайшей из деревень к Москве была Щёлкова, она и начала список деревень. Список пустошей начинает пустошь Фадеево. Стало быть, она была ближайшей к Москве. Но где? На этот вопрос отвечает следующая за ней пустошь Сокольниково, а мы уже знаем примерно, где она находилась. А именно – достаточно далеко от нужного нам места, от «дыры». Стало быть, и пустошь Фадеево была далеко от «дыры».

Где именно? По нашему мнению, там, где на карте 1852 г. показана пустошь Вырубова. Она находилась рядом с линий электропередачи, т.е. очень близко от городской черты наукограда Фрязино. Шоссе Щёлково-Фряново пересекает эту пустошь.

Назимово

Следующая пустошь – Назимово. Она ассоциируется с местом нахождения нынешней деревни Назимихи. Иначе говоря, нам никак не подходит. Причём укажем важную деталь. В книге письма и меры читаем: «…деревня, что была пустошь Назимова, НА СУХОДОЛЕ…». Но суходол нам не нужен, нужна Любосеевка.

Пустошь Хохрякова. Она, согласно книге письма и меры, также на суходоле.

Офонасьевская

Пустошь Офонасьевская. В писцовой книге читаем:
«… пашни лесом поросло середние земли 16 четьи с полуосминою в поле, а в дву потомуж, сена10 копен». Итак, указания о Любосеевке нет. Проверим в книге письма и меры: «Пустошь Афонасьевское на речке на Любосивке, а в ней пашни паханые середние земли четверть да перелогом и лесом поросли пятнатцать четвертей с полуосминою в поле, а в дву потомуж, сена десять копен». Это – то, что нам нужно.

Пустошь относится к селу Новому.

Всего земли в ней: пашни: 16 х 3 : 2 = 24 десятины; к ним надо приплюсовать 3 полуосмины, или осмину с полуосминой, если полуосмину дотянуть до осмины, будут 2 осмины, или 1 четверть, или 0,5 десятины; всего 24,5 десятины. Кроме того, десятина сена. Итого: 25,5 десятины, или около 28 га.

Упоминания о Любосеевке у других пустошей, «тянувших» к селу Новому, нет.

Отметим, что если в 1584–1586 гг. вся земля не обрабатывалась, то к 1622–1624 гг. четверть земли стала запахиваться.

Как располагалась пустошь? Если смотреть на неё от места на Московской улицы, где улица Первомайская переходит в Вокзальную, то слева границей пустоши были речка Любосеевка и за ней деревня Фрязинова, на востоке – речка Любосеевка и за ней земля деревни Афонасьевское, а Потепалово тож. Справа – земля деревни Чужовой. Отсюда подсчёт. Площадь пустоши мы примерно знаем: 28 га, или 280 000 кв. м. Помня о «геометризме» писцов, считаем, что это –площадь прямоугольника. Расстояние от «Факела» до памятника И.И. Иванову примерно 700 метров. Таким образом, ширина пустоши была 400 м.

Иначе говоря, пустошь не закрывает нашу дыру полностью. Нам приходится искать другую пустошь среди оставшихся.

 

1 – пустошь Офонасовская, 2 и 3 – пустоши Костино

Пустошь Костино

Рассмотрим по рисунку следующую за Офонасьевской пустошь – Костино (2). Она является любопытной своим местонахождением. В списке пустошей следом за ней идёт пустошь Алячугина, которая, как мы уже сказали, находилась, если давать грубую ориентировку, недалеко от ерденёвского болота, или нынешнего фрязинского озера. Так вот вопрос: продолжает ли пустошь Костино землю своей предшественницы, т.е. пустоши Офонасьевской, или её место около Алячугиной?

Рассмотрим эту пустошь. В 1584–1586 гг. «пашни лесом поросло середние земли 17 четвертей с осьминою в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен».

В 1622–1624 гг. «пустошь Костино на суходоле, а в ней пашни лесом поросли середние земли семьнатцать четвертей с осминою в поле, а в дву потомуж».

Мы видим: количество пашенной земли осталось прежним, но…пропало сено. Накашивалось раньше 20 копен. Сейчас их уже не стало. И дело не только в самом сене, дело – в земле. Если перестали по каким – то причинам косить, земля-то должна была остаться в пустоши, а она куда-то «уплыла», кто-то взял её. Кто?

Взять могли, «прихватить» соседи.

Допустим, пустошь Костино была как бы продолжением пустоши Офонасьевской. В этом случае соседкой слева была пустошь Ерденёво, превратившаяся к 1622–1624 гг. в деревню, а справа – деревня Чужова. К пустоши Офонасьевской 2 десятины сенокосной костинской земли некому было присоединять, так как она была пустошью, нежилым пространством. После костинской пустоши к западу был лес. Так что «прихватывать» могли или ерденевцы, или чужовцы. Ерденевцам не нужна была чужая, т.е. не относящаяся к селу Гребеневу, земля. У них своей пустой земли было полно. «Прихватом» занимались чужовцы.

Убедимся в этом.

1584–1586 гг.: Пашня: (11+10) х 3 : 2= 31,5 десятины. Полуосьмины 3 полей дают меньше осьмины десятины. Сено – 10 копен.

1622–1624 гг.: «Пашни паханые середние земли дватьцать пять четвертей в поль, а в дву потомуж, сена по речке по Любосивке десять копен». 25 х 3 : 2 = 37,5 десятин.

Сено осталось прежним. изменилось количество земли, её стало больше почти на 6 десятин, нет перелога.

Посмотрим, на всякий случай, изменения в земле за тот же период времени у пустоши Алячугиной: может быть, земли стало больше?

1584–1586 гг.: «Пустошь Алячугино: пашни лесом поросло середние земли, 17 четвертей с осьминою в поле, а в дву потомуже, сена 20 копен».

1622 – 1624 гг.: «Пустошь Лачюгина на суходоле, а в ней пашни лесом поросло середние земли семнатцать четвертей с осминою в поль, а в дву потомуж, сена по оселкам дватцать копен».

Данные: один к одному.

Вывод: пустошь Костино продолжила землю пустоши Офонасьевской. вместе они составили около 50 десятин, т.е. столько же, сколько у Ерденёво или Малого Сотникова.

Чижовцы из костинской пустоши присоединили себе 2 десятины. Кто будет возражать! Некому. К тому же, может случилось и так. Кто-то из костинцев, ещё когда она была деревней, перешел жить в Чужову и его земля – 2 десятины стала чужовской.

 

Но вот какая «штука». Исчезли из Костино 2 десятины, а в Чижевой оказалось новой земли 6 десятин. Где «прихватили» чужовцы 4 десятины?

Читая список пустошей, относившихся к селу Новому, обращаем внимание на то, что указана ещё одна пустошь с таким названием (3). Сведения о ней такие же, как у первой, только сена накашивалось меньше – 10 копен. Проверим её по книге письма и меры: «Пустошь Костина, а в ней пашни лесом поросли середние земли семнатцать четвертей с осмино ю в поле, а в дву потомуж». И здесь пропало сено, пропала земля – 1 десятина. Не прихватили ли и её чужовцы?

В таком случае земля и этой пустоши находилась рядом с землей деревни Чужовой. Вероятно, второе Костино продолжило землю первого Костина.

Кажется, мы закончили анализ хотя бы примерного расположения деревень и пустошей в окрестностях деревень Фрязиново и Чужово. Подчеркнём: это – примерное расположение их. Более или менее окончательное суждение можно попытаться сделать лишь после того, как нам будет ясна вся историческая география вотчины.

Теперь следует рассказать и о владельцах вотчины. Ведь эти деревни и пустоши входили в её состав.

 

Владельцы вотчины 

Василий Фёдорович Воронцов

Из цитированных нами документов читатели уже знают, что первым, документально известным историкам владельцем гребеневской вотчины был представитель знаменитого боярского рода на Руси – рода Протасьевичей – окольничий Василий Фёдорович Воронцов. Он принадлежал к одной из родословных ветвей – ветви Воронцовых-Вельяминовых.

В 1576–77 году Василий Фёдорович продал вотчину приспешнику Ивана Грозного Богдану Яковлевичу Бельскому.

В 1578 г. Василий Фёдорович погиб в сражении под Венденом в Ливонии. Памятный камень в изголовье его могилы в Троице-Сергиевом монастыре сообщает нам, когда это произошло, а «Список погребенных в Троице-Сергиевой Лавре…» – как случилось. «В седьмом ряду роды Пожарских и Воронцовых…

300. Василий Фёдорович Воронцов, окольничий и воевода, убит под городом (Кеси) Венденом 1578 октября 16 (надпись на камне близь Михайловской церкви). Во время Ливонской войны 1577 находился в сторожевом полку, а при осаде Вендена 1578 начальствовал огнестрельным снарядом. После битвы с литовским и шведскими войсками, которую прекратил мрак ночи, главный московский воевода и большая часть войска бежали; но В(асилий) Ф(ёдорович) Воронцов и ещё некоторые бояре остались верными своему долгу и чести. В следующее утро неприятель, увидев в русском стане только горсть воинов, ударил на них свежими силами. Воронцов пал геройскою смертию; бывшие под его начальством пушкари не хотели сдаться неприятелю и повесились на своих пушках». (Список погребённых в Троице-Сергиев. Лавре от основания оной до 1880 года. М., 1880, с. 30.) 

Богдан Яковлевич Бельский

Дадим справку о нём в Советской исторической энциклопедии.

«Бельские – русский дворянский род, выдвинувшийся в годы опричнины благодаря Малюте Скуратову-Бельскому. Наиболее известен Богдан Яковлевич Б. (ум.1611). Он начал деятельность при дворе Ивана 4-го в опричнине, участвовал в ряде походов и сражений Ливонской войны 1558–83; стал оружничим, в последние годы жизни Ивана 4 – его фаворит. После смерти царя в 1584 Б. пытался возвести на престол царевича Дмитрия Ивановича и восстановить опричные порядки. Потерпел неудачу, был сослан воеводой в Н. Новгород; в 1598 тщетно пытался выступить претендентом на престол; в 1600 строил на юж. границах г. Царёв-Борисов. Будучи обвинён в заговоре против Бориса Годунова, Б. был посажен в тюрьму, затем сослан. Активный участник авантюры Лжедмитрия 1-го, получил от него чин боярина (1605); после свержения его был отправлен в Казань, где и убит, вероятно, из-за отказа признать Лжедмитрия 2-го. Потомки Богдана Б. (в 17 в.) занимали незначительные воеводские должности». (СИЭ, т. 2, 1962 г., столбец 320).

После его смерти Гребенево было взято в казну, затем поступило в раздачу боярским детям. Нам не удалось установить их фамилий.

Марья (Мария) Воронцова.

Гребеневская вотчина перешла к ней в 1612–13 г.

«Мария Васильева жена Фёдоровича Воронцова с двемя дочерми. Вотчины за нею по земляному списку 104 году в Ростове село Воронино с деревнями 803 чети да поместье в Боровску 98 чети, в Опакове (?) 601 четь (?), в Мещере 396 чети, да во 121 году пожаловал государь её с дочерьми СТАРЫМИ МУЖА ЕЯ вотчинами, что были за Богданом за Бельским, а после Богдана были в роздаче за детьми боярскими в Московском уезде село Гребенево с деревнями 848 чети, в Ярославском уезде село Никольское с деревнями 949 чети, в Переславском уезде село Кобальское с деревнями 222 чети. И всего 3947 чети». (Известия Русского генеалогического общества. Вып.3-й, СПб, 1909, 2-й, с. 265). Напомним читателям, что имеем дело с датировками библейскими, а не после Рождества Христова. 121-й год, или точнее, 7121 переводим в наше летосчисление, месяц в документе не указан, поэтому получаем 1612–1613 г. Подчеркиваем также, что в документе Мария Воронцова записана как Васильева жена, т.е. Василия Фёдоровича. Иначе говоря, по данной записи никак нельзя утверждать, что у неё ОТЧЕСТВО было ВАСИЛЬЕВНА. Для подобного утверждения нужна другая запись: «Мария Васильева ДОЧЬ Фёдоровича Воронцова», но она же была женой, а не дочерьею. В сборнике «Документы Печатного приказа (1613–1615)», изданном в 1994 г., Мария (Марья) упоминается 4 раза, все они без указания отчества и из них только один раз отмечена принадлежность мужу: «Запечатана грамота в Елатму Марьи Васильевы Воронцова…» (с.267).

Умерла она в 1623 г. или, может быть, чуть раньше, так как уже в 7131 по государеве грамоте вотчина пожалована боярину князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому. 

Дмитрий Тимофеевич Трубецкой

 

Публикуем о нём запись из уже цитировавшегося нами «Списка погребенных в Троице-Сергиевской Лавре…». «Князь Димитрий Тимофеевич Трубецкой, боярин и воевода, + 1625 июня 24. В 1608 г. перешёл к Тушинскому самозванцу, но, по убиении того, отказался вместе с другими вельможами служить вдове двух обманщиков и её сыну, и целовал крест законному Государю, кто волею Божиею и всенародною утвердился на Московском престоле; впоследствии он присоединился к рати Ляпунова, был при осаде Москвы и в 1611 г. избран своими приверженцами в триумвиры государства. В 1625 г. Трубецкой был воеводою в Тобольске. Он пользовался славою хорошего полководца, стратига».

Познакомим читателей и с текстом из Советской исторической энциклопедии.

«Трубецкой, Дмитрий Тимофевич (ум. 24.6.1625) – рус. политич. и воен. деятель нач. 17 в., князь, боярин. Впервые упомянут в дек. 1608, когда после боя на Ходынке «отъехал» в Тушинский лагерь. Получил от Лжедмитрия 2-го сан боярина. После убийства Лжедмитрия 2-го возглавил в Калуге отряды юж. провинц. дворянства и казаков. В февр. 1611 вступил в переговоры с П. Ляпуновым об организации Первого ополчения и стал одним из его руководителей. После раскола ополчения ( июнь 1611) остался вместе с И.М. Заруцким под Москвой во главе т.н. подмосковных таборов, к-рые блокировали польск. гарнизон. Во время приближения передовых отрядов Второго ополчения к Москве Т. со своими отрядами оставался под Москвой, а И.М. Заруцкий ушёл на юг. В битве с Ходкевичем (авг. 1612) войска Т. приняли участие помимо его желания. В кон. сентября произошло слияние войск Второго ополчения и отрядов Т., к-рый совместно с кн. Д.М. Пожарским практически возглавил временное русское правительство. На Земском соборе 1613 имя Т. называлось в качестве одного из претендентов на русский престол. После 1613 активной политической роли не играл». (СИЭ, т.14, столбцы 471–472.)

В «Списке погребённых…» встречаем и такую любопытную запись: «Князя Димитрия Тимофеевича Трубецкого супруга Мария Борисовна, + 1617 августа 6». Исследователи полагали, что первой женой Дмитрия Тимофеевича была Мария Борисовна из рода Татевых. «Список погребённых…» опровергает это мнение. В роду Татевых значится только одна княжна Мария Борисовна. Она «+ 1630 мая 26».

Считается, что в 1618 г. второй женой Дмитрия Тимофеевича стала старшая дочь Василия Фёдоровича Воронцова Анна Васильевна.

После смерти Д.Т. Трубецкого село Гребенево, как свидетельствуют церковные документы, хранящиеся в РГАДА, превратилось в погост. В них нет упоминаний об Анне Васильевне как владелицы вотчины. Они появляются позднее.

Итоги

Теперь надо бы подвести итоги работы. Но подводить их невесело. Да, мы узнали (надеемся на это), где находятся, хотя бы примерно, рассмотренные нами деревни и пустоши. И понимаем, что знание этого многое значит. Это – Успех.

Но мы… мало радуемся ему. Мы по существу не узнали истории деревень и пустошей. Кажется, мы взяли их в динамике исторического периода, периода грозного и тяжелого в истории нашей Родины. Здесь и смерть Ивана 4-го, и последующая Смута, крестьянские восстания, польская и шведская интервенции, изгнание поляков из Кремля, московский голод, воцарение Михаила Романова и т.д. Но как всё это отразилось на жизнь вотчины? Да, мы зафиксировали угасание, исчезновение деревень, превращение их в пустоши. Но не ясно, произошло ли это в результате грозных событий или в силу концентрации сельского населения.

Не смогли мы проникнуть и в предысторию этих деревень и пустошей. Возможно, это случилось потому, что мы взяли для анализа только окрестности деревень Фрязиново и Чужово, которые предстали перед нами как единый и мощный монолит. Повторилась и у нас ошибка всех, кто изучал усадьбу Гребнево, и ошибка грубейшая (!), когда Гребнево и вотчина рассматривались как монолит и как застывшее и даже мёртвое образование.

Впрочем, кто изучал гребневскую вотчину и её развития? Пожалуй, можно назвать только одного краеведа – именно М.Ф. Фёдорова, который пытался это проделать. Но что он мог сделать существенного, фактически имея под рукой только писцовую книгу Тимофея Андреевича Хлопова. Не случайно, поэтому краевед обратился к проблеме крестьянской промышленности в нашем крае. Хоть это как-то позволяло рассматривать вотчину, а затем имение в историческом движении и развитии. И тут на пьедестал почёта поднялись деревня Фрязино, за ней Щёлково.

Но даже в такой обстановке увлечение только усадьбой продолжалось. Что же поделаешь, если она так притягательна. Поэтому у краеведов вопрос о процессе образования вотчины, по-видимому, даже и не возникал. Но… если в нашей голове он возник, получили ли мы ответ на него, занимаясь окрестностями деревень Фрязиново и Чужово? Нет, ответа не получили. Деревни и пустоши оказались немыми для нас. Получим ли мы его от остальных деревень и пустошей и, конечно, от самих сёл –Гребенево и Нового? Не знаем. Документы молчат. Кажется, в них нет ничего для ответа. Но, может быть, ответ даст историческая география ВСЕЙ вотчины?

Краеведы

М.С. Баев

М.Ф. Федоров

А.С. Батьков

Ю.А. Камышова

Поделитесь с друзьями