Гостья

"Осенью, недели за две до Покрова, вспоминает Федор Сергеевич Куприянов, в город приносили две иконы: Спасителя из Берлюков и Божией Матери "Иерусалимская" из Бронниц. Обе иконы встречали торжественно.

На дворе было сыро, слякоть. Но все, и даже мы, малыши, пошли за мост встречать Спасителя. Было часа три дня. На дамбе, по которой несли икону, грязь была жидкая на четверть, и меня поразило, что множество народу шло по ней, как посуху.

Мы далеко не ходили, а примостились на сухом бугорке, перейдя мост. Из Богоявленского собора вышли встречать священники в сопровождении нескольких хоругвей. Около второго моста, где посуше, священство остановилось, дожидаясь, когда подойдут остальные. Тут же, после встречи, отслужили краткий молебен, и пошли в собор, где был новый молебен, и встречающие прикладывались.

Икону несли на специальных носилках восемь человек. Образ возвышался над толпой, сверкал ризой и, как бы возвышался над темным людским морем.

Такого образа, как Берлюковский Спаситель, я больше нигде не встречал: в середине идет Спаситель, по бокам - два воина, и на ходу Его целует Иуда.

Образ оставался в городе несколько дней. Его носили по домам служить молебны. К нам приносили его вечером и служили с водосвятием и акафистом. Меня поражало, что старшие, знали наизусть весь причт. Мне и в голову не приходило, что родня нередко бывает в Берлюковской пустыни.

Долговато читали акафист, и трудно было стоять. Но когда зазвучало: "О, пресладкий и всещедрый Иисусе, прими ныне малое моление сие!…", значит, скоро последняя молитва и конец.

Потом водосвятие. Эту службу я любил… Она очень оживленная. В особенности, когда поют: "Еже радуйся ангелом приимшая и родшая Зиждителя        Твоего…".

Значение слов я не понимал, но мне казалось, что они очень содержательны, а поются легко. Потом священник троекратно погружает крест в чашу с водой и говорит: "Спаси, Господи, люди Твоя…", а хор подхватывает "… и благослови достояние Твое", - и все кладут земные поклоны. Служба заканчивается. Подходим ко кресту, и нас кропят святой водой. Это действо, одна из замечательных сторон Православия, торжественное действие, которое просветляет и дает импульс всем хорошим чувствам.

Потом священство идет пить чай и долго разговаривает со старшими…

"Иерусалимскую" встречали с еще большим торжеством. Сухой, теплой осенью мы пошли встречать Ее к парку… Образ несли через Степаново (теперь Фрязино) по Степановскому шоссе. Священство из собора и из Тихвинской выходило на встречу с хоругвями на большую дорогу.

Время клонилось к вечеру, темнело, царила приглушенная тишина с налетом таинственности. Ждали долго, икона запаздывала. Вдруг раздались голоса: "Несут, несут!". И действительно, из темноты показался сияющий над толпой образ Богоматери. Образ был большой, и несли его 16 человек.

Как только увидели икону, тотчас зажглись сотни свечей, самодельные факельцы и даже бенгальские огни. Потрясающая картина! В этой темноте все было наэлектризовано.

Мы стояли напротив Дворянской улицы. Подождали, пока пройдет основная масса и скорее пошли к собору, куда несли икону. От большой дороги до собора довольно длинный и крутой спуск. И вот, по нему хлынула вниз тысячная толпа со свечами и факелами, с образом и блестящими хоругвями, освящая все вокруг колеблющимся светом. Это была редкая и незабываемая по красоте картина, которую вряд ли можно запечатлеть на полотне, потому что она слишком полна жизнью и живет вместе с ней.

Все это сопровождалось пением хора, звоном, шумом толпы, доводящими до экстаза…

"Иерусалимскую" тоже носили по домам, только днем, и молебны служили краткие. Редко в какой дом эту икону можно было внести, и тогда готовили место во дворе. Землю посыпали песком, застилали полотенцами и украшали цветами. К нам икону вносили в дом, ставили на пол в простенок в зале на полотенца и осыпали пол цветами, бархатцами, которых в это время было много. Вносили ее уже без носилок, на руках.
К молебну всегда приходило много посторонних, так что зал и передняя были полны.

Первого октября (старого стиля), в Покров, в соборе был престольный праздник и крестный ход вокруг города в память избавления от холеры. В крестном ходе участвовали обе иконы Спасителя и Иерусалимской, и все хоругви, как из собора, так и из Тихвинской. Было очень парадно и даже величественно…

Какая же замечательная была наша юность! Сколько она внесла в нас переживаний и чувств, и каких…!"¹.

Встреча "Иерусалимской"

Каждое лето в вечерние сумерки
Город взволнованный вид принимал.
Полны народом, толпившимся улицы.
Вышел из города всяк старый и мал.

Звон во всех храмах торжественный слышался,
В ризах блестящих священник стоял.
Утром посыпали пол можжевельником,
Запахом сильным он сон разгонял.

Вот уж собор богомольцами полон.
Сумрак вечерний, мерцанье лампад.
Время к восьми приближается быстро,
Молится женщина, на землю пад.

На колокольне все ярусы полны:
Множество взрослых и есть детвора.
Звона встречного льются лишь волны,
Смотрят все вдаль. Ведь как будто пора?

Что же все ждут с нетерпеньем, томяся?
Ждут Богоматери благостный лик.
Ждут чудотворной иконы, моляся,
К образу каждый с любовью приник.

Каждое лето из города Бронниц
Образ святой приносили сюда.
Много стекалось к иконе поклонниц,
Все горожане встречали тогда.

Образ большой, метра два высотою,
В ризе серебряной. Стальной киот.
Медный фонарь подкупал простотою,
Образ носил на плечах весь народ.

Восемь больших под киот перекладин
Сделаны были, чтоб на плечо лечь,
И, чтобы путь был не труден и плавен,
Сорок голов лишь могли приналечь.

Так от селенья к селенью, чуть двигаясь,
Шел с чудотворной большой крестный ход.
Быстро менялись под образом путники,
Песни священные пел весь народ.

Чу, показалось! Во мраке колышется,
Виден, как точечка, свет фонаря.
Лава народная быстро уж движется,
Дети за полу уж рвут звонаря.

Грянул трезвон колокольный по городу,
Руки готовы, чтоб крест сотворить.
Дедушка старый приглаживал бороду,
Каждый молил, чтоб мир умирить.

Вот уж процессия в гору поднялася,
Виден и образ вблизи на мосту.
Пламя свечей у народа занялося,
Встреча народа на целу версту.

Вдруг вся народная лава упала,
Головы низко склонивши к земле,
И в сокрушеньи сердечном взывала:
"Слава, Владычице, слава Тебе"!

Образ внесли в помещенье собора,
Следом народная масса вошла.
Служба вечерняя началась вскоре,
В храм ведь Владычица наша пришла!

Несколько дней Гостья в храме стояла,
Много пред Ней изливалось сердец.
Скорбные души в те дни окрыляла,
А за терпенье сплетала венец.

Денно и нощно акафисты пели,
Длинным потоком лобзать Ее шли.
Многие там исцеленье имели,
Щедры дары в благодарность несли.

И провожали торжественно дальше,
В храм близлежащий, в другое село.
Но торжество то в сердцах оставалось,
Было спокойно и как-то тепло.

Так мы встречали икону преславную,
Образ святой - верным в Царствие дверь,
Нашу опору в пути православную
"Иерусалимскую" Мати и Дщерь.

Вечер тот встречи я помню прекрасно,
Вдаль с колокольни смотрел я тогда.
Помню, как пели акафист согласно,
И не забуду его никогда.

¹ Куприянов Ф.С. Воспоминания моей юности. - М., 2003, с. 87-89.

Поделитесь с друзьями