Бирлюки

В те далекие времена благочестивые люди ездили не на курорты, а ходили на богомолье в монастыри. Причем именно ходили, а не ездили. Если и пользовались по немощи да по малолетству поездом или подводой, то считалось необходимым хоть, сколько-то пройти пешком до Святых ворот обители.

"Все дети, - рассказывает Н. И. Якушева, - и много ближайших родственников под предводительством матери ходили пешком на богомолье в Троице-Сергиеву лавру, ночуя по дороге в деревнях. Простой народ, в большом количестве ходивший к Сергию по обету, совершал пешком весь путь, независимо от расстояния. Поэтому летом, в теплое время, богомольцев в монастырях всегда было гораздо больше. Горожане же ехали поездом, а пешком шли только от станции к монастырю…

Выходили рано утром по холодку.  Вещи и продовольствие везли в телеге. Еще ехала линейка для малышей и уставших взрослых. Но каждый старался не показать слабости и предпочитал оставаться на ногах. По пути любовались пригорками и перелесками, пели хором протяжные русские песни. И, конечно, "Вечерний звон" и "Выхожу один я на дорогу". Наконец, прибывали в монастырскую гостиницу.  

В монастыре стол был только постный, поэтому наши питались в так называемых балаганах. Вся низина перед монастырем была заставлена легкими палатками, где в любой час можно было поесть на скорую руку: цыплят, печенку, мозги, блины и разное печеное тесто, выпить чаю или квасу…

Пробыв в монастыре дня три и посетив скиты и пустыни, трогались обратно. Для неимущих богомольцев, гостивших в монастыре по долгу, в трапезной раздавали хлеб и квас, очень вкусный". 

Вспоминая свое первое паломничество в Троице-Сергиеву лавру, будущий ее Священноархимандрит говорил: "Привезенный своей родительницей в святую Лавру Сергиеву, когда мне исполнилось 8 лет, я впервые исповедывался и причащался святых Таин в Зосимо-Савватиевской церкви лавры" ¹. 

"Были еще, - продолжает свой рассказ Н. И. Якушева, - летние походы в Берлюковскую пустынь, в 15-ти верстах от Богородска, на берегу реки Вори, рядом с запрудой и с лодками для катанья…

Издалека, за несколько верст, виден громадный крест на высоченной колокольне и слышен звон колоколов… Храмы в ней: холодный собор во имя Христа Спасителя 1838 года, теплый собор Святой Троицы, домовая церковь Всех Святых, надвратная (в колокольне) Василия Великого, кладбищенская Казанская и над пещерами - Святого Иоанна Предтечи…

Наибольшим почитанием пользовалась икона "Лобзание Иудой" с изображением событий Страстной недели. Ее обрели уже в отстроенном монастыре в 1829 году. Туда пришла тяжело больная женщина, видевшая во сне, что облегчение ей принесет молитва перед редкой иконой и изображением предательства Иуды. Не обнаружив ее ни в одной монастырской церкви, она обратилась к монахам. Иконы не было и в ризнице. Тогда монастырский пекарь вспомнил, что деревянный круг, которым он закрывал квашню, хранит на себе следы каких-то ликов. Промыли его и обнаружили искомую икону" ².   

По преданию, в 1606 году в лесу, на берегу реки Вори поселился иеросхимонах Варлаам и воздвигнул каменный храм во имя святителя Николая.

После смерти Варлаама при построенном храме стали жить какие-то темные люди, которые под видом подвижничества занимались разбоем. Одного из них звали Берлюк или Бирюк, что значит "зверь". По преданию, разбойник раскаялся и стал строителем монастыря. От его имени получили впоследствии название местность и пустынь. Таинственное пустынножительство обители породило много легенд.

Бирлюки

Вдоль по берегу Вори-реки,
Верст восемнадцать от города в сторону,
Разместилось село Бирлюки,
Негде клюнуть там черному ворону.

В том селе есть большой монастырь,
"Берлюковская пустынь" зовется.
Не дремучий там лес, не пустырь,
Но так исстари званье ведется.

Каждый день по росистой зеленой траве,
Иль как вечером солнце закатится,
Звон обительский слышится вдаль по реке,
Непрерывно он кольцами катится.

Основал ее страшный разбойник Бирюк,
Наводивший страх злыми делами.
Убивал он людей, что награблено - в люк,
В лес дремучий возил он волами. 

Но под старость раскаялся грозный злодей,
Все богатства отдал на обитель,
В лес дремучий привел своих темных людей,
Из вора стал усердный строитель. 

Разрослася обитель чрез несколько лет,
И теперь - монастырь первоклассный.
От лесов и былого остался лишь след.
Поселился вокруг люд согласный.

Два огромных и каменных храма стоит,
Колокольня - за ярусом ярус,
Крест святой позолотой на солнце горит,
И белеет она, словно парус.

Корпуса двухэтажные в зелени лип
Разрослися прямой чередой.
Елей сонных и тополей слышится скрип,
Вори славится сладкой водой.

В воскресенье десятое здесь торжество,
Богомольцы идут отовсюду.
В день престольный навстречу Само Божество
Устремляется к верному люду.

Помню, в летнем соборе на левом столбе
Стоял образ святой чудотворный.
В этот день и конца не увидишь толпе,
Что подходит с мольбой благотворной.

В этот день я стоял среди пестрой толпы.
Каждый год, посещая обитель,
Звуки шепота слушал народной молвы
С обращеньем, чтоб слышал Спаситель.

А теперь я молюсь, чтоб Господь не лишил
Меня вечных обителей рая
И простивши меня, взять к Себе поспешил,
На грехи и порок не взирая.

***

Толпятся люди грудою,
Вот образ тот святой -
"Лобзание Христа Иудою", 
Целебный, небольшой.

В красивой ризе с камнями
Икона хороша,
В молитве светлой пламенной
Стремится к ней душа.

Прими, Господь, стремленье
И душу облегчи,
Мне даруй исцеленье
И вере научи.

¹ Пимен, Патриарх Московский и всея Руси. Слова, речи, послания, обращения. 1957-1977. Изд. Московской Патриархии. М., 1977, С. 51.
² Якушева Н. И. Жили-были москвичи. М., 2004. С. 56-59; Якушев С.И. Мои предки Куприяновы и Никитины.  М., 2005. С. 66.

Поделитесь с друзьями