Ростов-на-Дону

      В середине 40-х годов прошлого века деятельность Церкви, органов ее управления и канонических подразделений, была некоторым образом легализована, государственная власть не так стесняла внутреннею жизнь Церкви. Государственная религиозная политика определялась теми изменениями, которые произошли в отношениях советского правительства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны, в послевоенную пору, в отличие от агрессивной антирелигиозной политики 20-30-х гг. Атеистическая пропаганда в том виде, в каком она велась в два первых десятилетия советского периода, после войны не возобновлялась. 
      Создавшиеся благоприятные условия способствовали оживлению церковной жизни в Ростовской области во второй половине 40-х годов. Верующие приобретали или строили с разрешения местной власти молитвенные дома, церковные дома, покупали автотранспорт. В городе Ростове действовало десять православных храмов и молитвенных домов.
      Иллюстрацией церковной жизни города Ростова первых послевоенных лет служат воспоминания старейших прихожан Ростовского кафедрального собора. Собор наряду с Всехсвятским храмом был центром религиозной жизни Ростова конца 1940-х, и это во многом благодаря личности игумена Пимена. Осенью 1947 года в Ростов переводом из Одессы был назначен епископ Сергий (Ларин). По характеру епископ Сергий был строгий, хотя и отходчивый, его боялись. Любил пышность, был несколько помпезен, временами экстравагантен.  Со всех требовал идеального порядка. Он приехал из Одессы с целой свитой и даже с собаками. Секретарем при нем был игумен Пимен. Про своего секретаря епископ Сергий говорил, что если тот когда-нибудь станет архиереем, то будет гораздо более строгим в отношении к другим, чем он сам (то есть епископ Сергий)¹. 
      Игумен Пимен стал проживать в Епархиальном управлении, в одном доме с архиереем. 2 декабря последовал указ епископа Сергия за № 1657/2: "Учитывая Ваши труды по Одесской епархии, сим определяю быть Вашему Высокопреподобию секретарем Ростовского епархиального управления". 9 марта 1948 года был назначен ключарем Ростовского кафедрального Рождествобогородичного собора с сохранением за ним прежнего послушания, а 26 июня того же года вошел в состав Епархиального совета Ростовской епархии. 
      В Ростове, как и в других местах своих послушаний, игумен Пимен проявил себя как одаренный пастырь, его горячие проповеди привлекали внимание верующих глубиной содержания и красотой исполнения. Он был талантливым организатором и своим чутким отношением к людям многих привлек в число прихожан собора, где его ласково называли "наш батя Пима", любил торжественные службы, служил часто. При нем в соборе регулярно  читали, а часто и пели нараспев акафисты: по вторникам преподобному Серафиму Саровскому, по четвергам - святителю Николаю, по воскресеньям - Пресвятой Богородице перед иконой Умиления Божией Матери Серафимо-Дивеевской. Икона батюшки Серафима и икона Умиления Божией Матери - дар собору будущего Патриарха. 
      Во время его служб в малом Никольском храме соборной колокольни вместо хора пели прихожане. Тогда же в соборе был организован большой архиерейский хор под управлением знаменитого церковного регента Коваленко Ивана Федоровича, обучавшегося пению в Петербургской Придворной Капелле под руководством Н. А. Римского-Корсакова, А. К. Лядова, С. В. Смоленского. Значительная роль в организации этого хора принадлежала игумену Пимену, который обладал прекрасным голосом и любил профессиональное хоровое пение. 
      Для многих встреча с молодым игуменам была определяющей в жизни. Часто слова, подсказанные пастырским сердцем в те далекие годы, и сегодня вспоминаются, как сказанные только что. Писатель Александр Кравцов в автобиографичной  повести рассказывает о   своей встрече с игуменом Пименом в Ростове в один из моментов духовного кризиса своей молодости: "Почему даже в церковь заползают разные гады, и нет им настоящей кары? Под взглядом черного монаха нельзя было ни кричать, ни грубить - Алеша говорил, и ненависть сама собой претворялась в горечь, в печаль не только о себе. (…) 
      - В пятнадцать лет я надеялся, что монашеским трудом, молитвой и послушанием отведу от себя всяческие мирские скверны, и уж точно - любое насилие… Но началась война.  И я не мог остаться в стороне, как не мог твой отец… Заблудший пастырь, что так расстроил тебя нынче… Но карать - право Создателя, и никого больше. Святейший патриарх… не закрыл ему путь к очищению от всякия скверны. В этом сила, а не слабость Православия… Никогда не задумывался, что за поступки вложены в заповедь Христову "Не судите, да не судимы будете"? А это значит: случилось что, так не торопись искать причину на стороне - начни с себя. Поверь: большинство радостей наших и бед сотворяем мы сами, незаметно, поступок за поступком… Научись быть судьей самому себе, и ты обретешь свободу в прощении ближним… Вспомни, уважал ли ты себя, когда терзался ненавистью, злобой, местью? А когда прощал, не очищалась ли душа светом, не возвышалась ли она?" ² 
      В 40-х годах власти еще разрешали панихиды и литии на ростовских кладбищах у братских могил с участием верующих и певчих, запрещенные впоследствии, в 50-е годы. Такие панихиды часто служил игумен Пимен с прихожанами собора, особенно у могилы особо чтимого в епархии протоиерея Иоанна Домовского³ на Армянском кладбище. 
      Послабления, конечно, касались только внешней стороны жизни Церкви. По-прежнему в лагерях и ссылках находились тысячи священнослужителей. В лагере был и последний предвоенный управляющий Ростовской епархией епископ Таганрогский Иосиф (Чернов)⁴. В период обновленчества владыка Иосиф был единственным оплотом Православия, удерживая многих чад церковных от возникшего соблазна. Благодарная ростовская паства помнила своего владыку, стараясь помогать ему в заключении.
      "В лагерь по просьбе владыки всегда присылали табак, так как это - самое ценное для заключенных. За табак можно было достать все, что хочешь, и всегда тебе во всем за него помогут. Поэтому даже игумен Пимен высылал ему в заключение табак⁵.

            Ландыши

Посвящается честнейшему
о. иг. Пимену с любовью

Чтобы свет любви и радости
В нашем сердце не угас,
Целомудренные ландыши
По весне цветут у нас.

У весенней тихой зореньки
Нету краше той красы -
На стебле его, на тоненьком,
Две-три капельки росы.

Мудрость ветхая, далекая
Различала и цвета:
Скрыта в ландыше глубокая,
Неземная красота.

И не нами это сказано:
Белый цвет издревле свят…
Из букета, как от ладана,
Льется нежный аромат.

И не зря народы древние
От сердечных ран и мук
Обрели в нем средство верное,
Исцеляя злой недуг.

Из лесов весною раннею,
В тихом шепоте берез,
В мир печали и страдания
Ландыш нам принес Христос.

      Это стихотворение было написано епископом Иосифом в годы заключения. Оно посвящено игумену Пимену (Извекову), служившему в то время ключарем в кафедральном соборе города Ростова-на-Дону"⁶. 
      Одесса, Ростов закалили игумена Пимена. К своему уже полученному пастырскому опыту здесь он добавил административный, хозяйственный. Сопровождая в официальных поездках своего правящего архиерея, игумен Пимен знакомился с жизнью Церкви в различных регионах Отечества. Встречи со священноначалием, епископами делали его все более известным среди церковных деятелей. 
      В июле 1948 года Русская Православная Церковь праздновала 500-летие своей автокефалии. В связи с этими торжествами в Москве состоялось Совещание глав и представителей поместных Православных Церквей, которое явилось важным шагом в восстановлении межправославного сотрудничества, нарушенного двумя мировыми войнами и другими политическими событиями.  В юбилейных торжествах, вместе со своим правящим архиереем, принимал участие и игумен Пимен. 
      Мало кто знает, что в уединенные ночные часы, свободные от трудов и молитвенного правила, строгий и добрый игумен писал стихи простые и безыскусные, проникнутые теплом религиозного чувства.   
      Поэтическое наследие Патриарха  Пимена - не только ценное дополнение к его биографии и источник исторических сведений, но и своеобразная эмоциональная летопись его души. Не предназначавшиеся автором для публикации, не скованные строгими правилами стихосложения, эти стихи - страницы лирического дневника, открывающего нам совершенно неожиданную сторону личности Святейшего. Степень ответственности пастырского, а потом и архипастырского служения не позволяла обнаружить под внешней суровостью сохранившиеся в душе детскую искренность и чистоту. Но это, без сомнения, драгоценный дар Божий - быть "как дети" (Мф.18, 3). Видимый "непрофессионализм", а, порой, и "неумелость" стиха не случайно напоминают произведения наивного искусства. Благодаря непосредственности, спонтанности выражения в этих стихах есть свежесть, особая задушевность, эмоциональная насыщенность, и, что самое важное, подлинность переживания. 
      По воспоминаниям ростовчан игумен Пимен  рисовал, сам вышил на фелони икону преподобного Пимена Великого, своего небесного покровителя. 
      Но не все так безоблачно было в жизни игумена Пимена в Ростове. По отработанной схеме: тяжкими наветами и грязной клеветой - власти вновь готовили ему узы и темницы. Милость Господня оградила его и на этот раз. 
      Постановлением Святейшего Патриарха и Священного Синода от 11 августа 1949 года определено: "Состоящий в клире Ростовской епархии, секретарь епархиального епископа игумен Пимен назначается наместником Псково-Печерского монастыря".
      Интересная встреча произошла у игумена Пимена перед отъездом в монастырь.   "Сижу я как-то в келье, - рассказывал Святейший Патриарх Егорову Адриану Александровичу, - Стучат. Выхожу: какой-то монах. Ну, думаю, просить будет денег. Расспрашиваю, откуда, что. Он говорит: послушник Николай Тарасов, в Псково-Печерском монастыре несет послушание повара. А я уже знал, что меня переводят наместником в этот монастырь. Тот, ничего не подозревая, рассказал мне про всех и про все. Как сам побывал там. Многое пригодилось мне. А монах этот бегал от меня потом все время, боялся". 
      Когда игумен Пимен покидал Ростов в 1949 году, прощание прихожан собора с любимым батюшкой было трогательным, с молитвой и слезами. После его отъезда народ очень переживал разлуку и усердно молился о нем. Неоднократно собирались и пересылались посылки в его адрес. Со многими служащими и прихожанами собора в течение многих лет у будущего Патриарха сохранялась переписка.
      Старейшие прихожане кафедрального собора до сей поры бережно хранят у себя тетради с пожелтевшими листами, в которые старательно переписаны стихи и письма к ростовчанам будущего Патриарха.⁷

            В ПЕРВУЮ ГОДОВЩИНУ

Вчера я вспоминал, как мы в Ростов прибыли:
Вечерний полумрак окутывал перрон,
В вечерней мгле чужие лица плыли,
Пока остановился наш вагон.

Вот и Ростов! Огни и дождь осенний,
Цветы, хлеб-соль, встречающие нас,
И любопытных глаз поток весенний,
Особенно мне памятным остался в этот раз.

На следующий день молебен первый в храме,
В двенадцать перед нами собор в красе предстал:
На солнце величаво красуясь куполами.
В одежде радостной крестами он блистал.

Какая красота! - подумал я, дивяся,
Какой простор для службы и молитв!
Но встретишь ли тепло, мелькнула мысль, таяся
И отдохнешь ли здесь от ран греховных битв?

Тоскливо на душе и тяжко становилось       
Под стрелами пытливых глаз со всех сторон.
Навертывались слезы, сомненье проносилось,
Как будто бы какой-то тяжкий, страшный сон.

Пришла суббота первая. Служил я всенощную.
Собор молящимися переполнен был.
Вгляделся я в толпу людскую -
Почувствовал тепло и тут же полюбил.

Введенье! Это день епископа служенья.
С какою теплотою ждали этот день!
Не шелохнулись, слушали без всякого движенья,
От взоров не укрылась никакая тень.

И все чужое, новое исчезло безвозвратно!
Оно все заменилось и старым и своим.
Не представлялось больше уж превратно,
А все осталось близким и родным.

Особенно любовь к молитве закрепилась,
Когда под колокольней собирались мы
И пением народным паства вдохновилась,
Чтобы в молитве общей пали силы тьмы.

С тех пор и полюбил служить под колокольней,
В уютном храмике Святителя-отца,
Николы чудотворца, чтоб спокойней
Под сению его достичь конца.

Любовь мою прихожане делили,
Всегда стремились службы посещать,
Отец и дети Господа молили,
А храм не мог молящихся  вмещать.

Торжественной симфонией молитвы наши  были,
Когда в порыве трепетно молящихся сердец
В Небесное отечество они, стремяся, плыли,
Где слышал их Небесный наш Отец.

Так дни за днями медленно шагали,
И каждый день отраду приносил.
Хвалебный гимн в сердцах своих слагали,
Молились, чтоб грехи Господь простил.

Еще одна нас радость посетила:
Дивеевских  святынь устроен уголок.
Любовь Владычица нас сирых навестила,
Подвинув далеко тяжелой жизни рок.

Саровский Серафим с иконы смотрит нежно,
Его мощей частица тут закреплена,
A нa другой колонне "Умиление" прилежно
Рукою любящей туда водворена.

По вторникам, и четвергам и воскресеньям,
Акафисты поются нараспев,
И увлекаемся  спасительным   мы пеньем,
Всегда в ушах звучит любимый наш напев.

Звучи напев любви и  единенья
Сердец пасомых с пастырем своим!
Неси к нам строки  утешенья,
Кто  полн желанием одним.

О часе смертном вспоминаем вместе,
Печалимся о краткости житейского пути,
О странствии на небо принимаем вести,
О том, что час настанет всем туда идти.

Так постепенно подошли и к годовщине,
Принесшей нам отраду и покой,
Объединившей нас, как пчелок на вощине,
Связавшей христианскою судьбой.

Одно бы я хотел теперь представить -
Куда упали семена добра?
И принесут ли плод они? Ведь славить
Христа должны, избавившись от зла.

О Боже наш!  Небесный Покровитель!
Веди нас к Царству Света и Тепла!
Ты - наш небесный Вдохновитель,
Наставь всех нас на добрые дела!

И если суждено нам дальше вместе
Трудиться на спасение души,
На этом тягостном, но славном поле чести,
Ты нас не накажи, не сокруши.

                                                                           И.П.
24 ноября 1948 г.
                                                                           г. Ростов-Дон

 

ДОРОГИМ МОИМ РОСТОВЧАНАМ
Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога и Отца да пребывает над Вами.

                  Дорогие мои. (…)
      Уезжая, я никогда не покину вас...
      Душа моя всегда будет стремиться к родным мне по духу, и вере друзьям... я стану мысленно жить среди Вас, и куда бы не забросила меня судьба, дух мой будет с Вами... Каждый день, как только наступит одиннадцать часов ночи, я буду молиться о Вас и представлять, что сейчас, в эту же самую минуту вместе со мной молятся и все дорогие мои чада. Пусть Господь укрепит и сохранит Вас от всякого зла, от бед и напастей, от горя и нужды, от зависти и злобы. Утешение ищите в родном храме, у подножья святых икон. В коленопреклоненной горячей молитве и там вы найдете его. Дорожите службами церковными... Это драгоценный бриллиант христианского наслаждения, и утешения, и отрады. Горячо любите всех, чтобы познали все, что вы "Христовы ученицы".
      Имейте всегда мир между собою, почитайте наставники ваши и покоряйтесь, ибо они заботятся о душах ваших. Молитесь и за самого убогого вашего наставника, который всегда любил и будет любить вас великой христианской любовью. Я же непрестанно буду молиться о вас. Желаю и ищу самого дорогого для меня: встретиться с вами в Царствии Небесном и сказать: "Се аз и дети, яже ми даде Бог".
      Да хранит Вас Господь.
      Призываю на вас Божие Всесвятейшее благословение.

Всегда помнящий и любящий вас И.Пимен.
15.11.1949г. - г.Ростов-на-Дону⁸

¹ Голубцов Сергей, протодиакон.  Сплоченные верой, надеждой, любовью и родом. М., 1999. С. 152-153.
² Кравцов А.М.  Перепады. Война, война - судьбы истоки.  М., "Русский мiръ", 2004. С. 62-63.
³ ДОМОВСКИЙ Иоанн Алексеевич, (1840-09.03.1930), протоиерей. 1866 рукоположен во священника, ключарь Преображенского кафедрального собора в Екатеринославле, затем настоятель Александро-Невского храма в Ростове, обладал многими дарами любви к людям. Почитается в Ростове как великий праведник.
⁴ ИОСИФ (Чернов Иван Михайлович, 02.06.1893-04.09.1975), епископ. 1932 хиротонисан во епископа Таганрогского, викария Ростовской епархии. 1936-1940 в Ухто-Ижемских лагерях Коми АССР, с 1944 в Челябинском лагере, с 1948 в Карагандинском лагере, с 1954 в ссылке. 1956 епископ Петропавловский, викарий Алма-атинской епархии, 1957 Петропавловский и Кустанайский. 1960 Алма-атинский и Казахстанский. 1958 архиепископ.1968 митрополит.
^5-6 Свет радости в мире печали. М., "Паломник", 2004. с. 98. 101-102
⁷ Инокиня Елена (Тищенко). Отношения Церкви и государства в 1945-1958 годах (на материалах Ростовской епархии). Курсовая работа. Ростов-на-Дону, 2004/2005 гг.
⁸ "Церковный вестник Ростовской епархии". 2004. июнь. № 6 (129) С. 4.