Псково-Печерский монастырь

       Все назначения и переводы на новое место Святейший Патриарх Пимен старался принимать как подобает монаху - с полным послушанием и смирением. Однако не всегда это было легко делать. Особенно памятным остался для него перевод с должности секретаря Ростовского епархиального управления на должность наместника мало тогда кому известного Псково-Печерского монастыря. Однако и в этом переводе он смог усмотреть знак Промысла Божия, после чего поспешил исполнить возложенное на него новое послушание с полной покорностью воле Божией.
       Сроднившись в Ростове с новыми духовными детьми, он по-человечески надеялся, что именно здесь ему предстоит провести остаток дней своей жизни. Он хотел этого, как рассказывал позднее сам Патриарх, но Бог судил иначе.
       Весть о новом послушании застала его врасплох. Ничего не зная о мужском монастыре в городе Печоры, где-то на границе России и Эстонии, в районе, где совсем недавно шли сражения и было множество разрушений, игумен Пимен тяжело переживал предстоящие перемены в своей жизни. Но вот в один из этих дней ему передали в дар от неизвестных лиц редкую икону. Каково же было его удивление, когда он увидел перед собой образ "Лобзание Иуды"¹. "Я воспринял это событие как посылаемое мне Божие благословение, - рассказывал Святейший. - Все мои сомнения и опасения исчезли"². 
       Однако то, с чем пришлось встретиться новому игумену монастыря, во много раз превзошло самые худшие его опасения и уж, конечно,  без помощи Божией вряд ли можно было добиться каких-либо положительных результатов.
       Предварительно игумен Пимен осенью 1949 года посетил Псково-Печерский монастырь и в праздник апостола Иоанна Богослова, присутствовал на постриге. Потом он вернулся в Ростов, сдал дела и только в самом конце 1949 года принял управление монастырём от настоятеля епископа Владимира³, которому он в конце молебна перед иконой Успения Пресвятыя Богородицы в Успенском соборе произнёс напутственное слово, как отправлявшемуся во святой град Иерусалим начальником Русской Духовной Миссии.
       Впереди предстояла большая работа, связанная с налаживанием в монастыре уставной жизни, ведением строительства разрушенных храмов, помещений и стен. 
       Псково-Печерский монастырь нуждался после трудных военных лет в значительном ремонте и благоустройстве. Новый наместник продолжил труды своего предшественника по восстановлении обители. Под его руководством произведены реставрационные и ремонтные работы внутри храмов внутри Успенского и Лазаревского храмов. Изготовлена и установлена цементная чаша около монастырской часовни, из креста которой бил фонтан, отремонтированы жилые помещения, устроена беседка на Святой горе. На скотном дворе устроены стойла, кормушки, цементный пол и стоки; капитально отремонтирован дом у Башни, в нижнем этаже сделана баня и прачечная с цементным полом и с цементным перекрытием, а в верхнем этаже были устроены келии. Упорядочено ведение сельского хозяйства, проведен на огород водопровод, приобретены грузовая и легковая автомашины, изготовлены два тарантаса, установлен деревянный новый забор от Никольской церкви до Тайловской башни, отремонтированы оградки у Настоятельского дома и у Лазаревской церкви, перекрыта крыша звонницы и балкона Настоятельского дома, устроена металлическая лестница к верхнему колоколу, производились окраска куполов, крыш, храмов и зданий.
       В прежней красе предстали храмы обители, хранящие бесценные произведения церковного искусства, дорогие православному сердцу святыни: образ Успения Пресвятой Богородицы, чудотворную Владимирскую икону Богоматери, древний образ преподобного Корнилия Печерского, резное изображение святителя и чудотворца Николая, запрестольный беломраморный образ Воскресения Христова и многие другие святыни.
       Позаботившись о внутреннем ремонте монастырских храмов, наместник установил служение литургии в Никольском надвратном храме по четвергам в летнее время, как это было установлено и существовало ранее. Служение ранних литургий по четвергам в Никольском храме и молебен святителю Николаю он совершал сам. Отец Пимен установил служение ранней литургии по субботам в летнее время в Покровском храме. При нём была написана святая Плащаница Богоматери и установлена повторная утреня в праздник Успения Пресвятой Богородицы с изнесением святой Плащаницы на середину Михайловского собора. Отцом Пименом было установлено служение повторной утрени в праздники Рождества Христова и Богоявления. В праздник Крещения Господня после ранней литургии он установил освящение воды в чаше у часовни, а после поздней литургии такой же крестный ход и освещение воды в святом колодце монастыря. После уставного вечернего богослужения стали совершать молебен святому Корнилию с акафистом по вторникам
       Наместником был составлен акафист Божией Матери "Умиление" Псково-Печерской, читаемый после вечернего богослужения по средам, им составлен акафист преподобным Псково-Печерским общий и акафист и тропарь преподобной матери Вассе, он писал духовные стихи о монастыре. В этот период своего послушания отец Пимен написал образ преподобной матери Вассы, написал копию Нерукотворенного образа Спасителя. Свою келейную икону преподобного Серафима Саровского он установил в Сретенском храме. 
       Конечно, не всем нравились эти преобразования молодого наместника. Проблемы были не только внешние, но и внутренние. "Они имеют место всегда, и глубоко заблуждается тот, кто склонен идеализировать монастырскую жизнь, стремясь увидеть в иноческом житии чуть ли не рай земной. Напротив, надо всегда помнить, что монастыри - это передний край духовного противостояния, где враг нашего спасения - диавол - особенно активно воюет против правды Божией.
       Устав общежительного монастыря не позволяет монаху иметь личную собственность. Обещание нестяжания, то есть отказ от духа накопительства и обустройство жизни своими силами - столь естественные для мирского человека - является одним из основных принципов монашеской жизни. Возврат к этим принципам - первое, что с великим трудом смог сделать новый игумен монастыря. Не стоит много говорить о том, как болезненно человек расстается с собственностью, тем более, что в ситуации, в которую попал молодой игумен, силой ничего добиться было невозможно и надо было действовать, прежде всего, собственным примером и напоминанием братии одной из основных евангельских заповедей, что трудно богатому войти в Царство Небесное. С юмором вспоминал Святейший Патриарх Пимен, как тяжело расставались монахи с собственными коровушками и барашками, как нелегко ему было установить единообразие и порядок в жизни монахов, для многих из которых основные понятия монастырской жизни, такие как послушание, смирение, добровольная нищета и многие другие - были лишь пустым звуком.
       Другой проблемой, которая постоянно стояла на повестке дня, была жгучая ненависть светских властей к монастырю, выливавшаяся как в постоянные мелкие, но досадные конфликты, так и в регулярные попытки закрыть монастырь. Несомненно, Сам Господь хранил обитель, которая сегодня, во всем великолепии отремонтированных храмов и крепостных стен, красуется на западных рубежах России. Но эта Небесная помощь принимала иногда форму особой находчивости монахов, которые для своей независимости использовали и дубовые двери с мощными засовами, и автономную дизельную электростанцию, обеспечивающую энергией монастырь в момент отключения от городской сети.
       Электричество, как правило, отключали внезапно, по большим праздникам, особенно ночью на Пасхальном богослужении. Когда все просьбы игумена к властям остались без ответа, было решено тайно приобрести дизельную электростанцию. Каких трудов это стоило в те послевоенные годы, можно себе представить. Но в очередной раз, когда пасхальной ночью монастырь вдруг погрузился во тьму, по благословению игумена сразу же была включена автономная энергосистема. Воинствующие атеисты были в полном недоумении.
       Неоднократно рассказывал мне Патриарх об этом случае, - повествует в своей книге епископ Сергий, - и всякий раз как бы ненароком подчеркивал, что, к сожалению, политика государства по отношению к Церкви постоянно ужесточается и сегодня на его посту не так-то просто применить былой опыт"⁴. 
       Драгоценным свидетельством о времени пребывания будущего Патриарха в Печорах являются фрагменты воспоминаний его современников, в те годы живших и трудившихся в монастыре. 
       Из воспоминаний бывшего послушника Псково-Печерского монастыря протоиерея Евгения Пелешева: "Новый наместник, как многие знают и помнят (уже как Патриарха Московского и всея Руси), был высокого роста, величественного телосложения, красив лицом, имел он прекрасный голос и большие певческие способности. Говорят, многие годы он был регентом в разных московских храмах. Он имел такой глубокий ум и дар слова, что в проповеди был подобен Златоусту (…)
       К отцу Пимену из Ростова сразу поехали паломники. А затем слава о монастыре и его настоятеле разошлась по всей России, и паломники, особенно летом, стали собираться в обитель сотнями, а впоследствии и тысячами. <...>
       Отец Пимен любил совершать торжественные службы, с чтением акафистов, с торжественными молебнами. Запомнился мне, например, новогодний молебен в 12 часов ночи на 1 января. <...>
       <...> В субботу 5-ю Великого поста, называемую Субботой Акафиста, по благословению отца наместника, в Сретенский храм, где проходила служба, была принесена главная святыня обители - икона Успения Божией Матери. Поставлена она была на горнем месте. В то время в монастыре было правило: если Чудотворную выносили из храма хотя бы на площадь или переносили в другой храм - этот торжественный и знаменательный момент всегда отмечался трезвоном колоколов.
       В Субботу Акафиста на акафист выходят четыре раза. У игумена Пимена порядок был таков: первый раз акафист читали в алтаре перед чудотворной иконой Успения; второй раз читали в храме перед иконой Умиления; третий раз - перед Одигитрией и четвертый раз - опять возвращались в алтарь и читали перед иконой Успения. Затем, после литургии, Чудотворную возвращали на свое место. Вот так творчески относился наш наместник к божественным службам.
       И народ любил, его за эти прекрасные, одухотворенные службы, а особенно - за удивительные проповеди. Храмы, когда он служил, всегда были переполнены молящимися, а проповеди его приходили слушать даже совершенно нецерковные, неверующие люди.
       Кроме исключительных своих достоинств как священнослужителя, игумен Пимен был хорошим организатором и хозяйственником. Он вникал в каждое дело, его можно было видеть ежедневно на всех рабочих объектах монастыря.
       В пятидесятом году в наших краях начали организовывать колхозы, и монастырская земля в Чавыдове оказалась в центре колхозных наделов. Естественно, этот участок земли у монастыря изъяли, а взамен дали 5 или 6 гектаров около Тайлова, Мы сажали там картошку, сеяли рожь, пшеницу и другие злаки. Помню, когда мы вручную серпами жали рожь, отец Пимен подходил ко мне и просил: "Женя, научи меня жать" Он брал серп и с моей, конечно, помощью учился жать серпом, проявляя этим великое свое трудолюбие и смирение. На Пасхе поднимался на колокольню и просил звонарей научить его трезвону. Он был упорным "учеником" и трезвон, в конце концов, освоил, а однажды даже подарил мне сто рублей за то, что я учил его "колокольной премудрости".
       Как-то раз монастырь закупил несколько десятков кубометров дров. В то время в монастыре уже имелась циркулярная пила, так что труд наш был облегчен. И все же отец Пимен становился к пиле сам и все дрова пропускал через пилу, так что мы с послушником Тимофеем (Пономаревым) едва успевали подавать ему двухметровые поленья... В то время отец Пимен был еще совсем молодым, ему едва исполнилось сорок лет. Единственным недостатком его здоровья была болезнь позвоночника (следствие фронтового ранения), что, конечно, мешало ему в физической работе. Но, несмотря на это, он старался принимать участие в любом, самом тяжелом, монастырском послушании".
       Восстановление обители, изнурительные хозяйственных работы на монастырских угодьях отнимали много сил, и как сам Святейший Патриарх рассказывал, там он "подорвал здоровье и получил диабет"⁴. 
       "В марте пятидесятого года, - продолжает отец Евгений, - монастырь получил приятную весть: из Москвы, из Совета Министров, пришло разрешение на покупку грузовой машины ГАЗ-51. За машиной надо было ехать на завод в город Горький. И вот отец Пимен вместе с послушником Михаилом, главным монастырским шофером, отправились туда поездом. Их поездка заняла целую неделю.
       Но вот, наконец, они возвращаются своим ходом на новенькой машине где-то среди дня в Лазареву субботу. Какая же для всей обители была великая радость к празднику Пасхи! Ведь монастырь уже месяца четыре был без машины, и в хозяйстве такая потеря была очень чувствительна. <...>
       Конечно, это было необходимейшее приобретение для монастыря. Машина эта служила обители больше двадцати лет, оставаясь прекрасной памятью об отце Пимене.
       В этом же году, ко дню Святой Пасхи, Патриарх Алексий I даровал игумену Пимену сан архимандрита. На Пасхальной неделе отец Пимен поехал в Ленинград, где митрополит Григорий и возвел его в новый сан. (…)
       Все лето пятидесятого года в монастыре велось строительство, шел ремонт храмов и келий. Особенно вспоминается история с Покровским храмом.
       Во время войны в Покровской церкви был устроен какой-то склад. Туда собрали множество чучел различных животных и птиц, костей и скелетов. Получилось что-то вроде зоологического музея. В общем, вся церковь была так завалена разным хламом, что даже заходить туда было не очень приятно. Естественно, что и службы там не совершались.
       И вот отец Пимен решил отремонтировать и привести в порядок Покровский храм! Ремонт шел долго, около года. Отец Пимен сам был и архитектором, и живописцем, и штукатуром, и маляром, так что все работы делались или при его участии, или под его руководством.   
       К Покрову пятидесятого года ремонт храма был закончен и храм торжественно освящён. <...>
       Отец Пимен очень любил служить в Покровской церкви. Литургия совершалась там по субботам. Молящихся пускали иногда через Пещеры, иногда - через Святую гору. <...>
       В 1950 году, после праздника Покрова Пресвятой Богородицы, архимандрит Пимен, будучи благочинным Пюхтицкого монастыря, договорился с игуменией Пюхтицкого монастыря, матушкой Алексией, чтобы сестры, с чудотворной их иконой Успения, приехали в наш монастырь. (…) Брали, в основном, певчих, так как они должны были составить третий хор в нашем монастыре. Пассажирок набрался полный кузов - двадцать две или даже двадцать четыре монахини и послушницы. Не знаю, жив ли кто-нибудь из них сейчас - ведь с тех пор прошло сорок пять лет. Помню только, что самую молоденькую восемнадцатилетнюю послушницу звали Валентиной. Сейчас она - мать Георгия, игумения Горненского монастыря в Иерусалиме. (…)
       Пюхтицкий чудотворный образ Матери Божией поставили на предуготовленное место в Михайловском соборе. Служба совершалась торжественно, с чтением акафиста. Пели попеременно три хора. Народу собралось великое множество - ведь такое событие происходило впервые за время существования нашей обители.
       После литургии и торжественного молебна состоялась общая трапеза. Один стол был накрыт специально для гостей монастыря. Трапеза была богатая, обильная, с приветственными словами и торжественными речами. Матушки со слезами благодарили отца наместника за оказанную милость и гостеприимство. Ведь они в Пюхтицах в то время жили так бедно, что и трапезной общей у них не было; они и не знали, что это такое - собраться всем вместе на обед. (…) Такие вот торжественные и радостные праздники любил устраивать для нас архимандрит Пимен...
       Подходил к концу 1950 год, первый год самостоятельного управления обителью архимандрита Пимена. Во всех отношениях, благодарение Богу, это было "Лето Господне благоприятно". Монастырь еще пользовался и землей, и сенокосом на Пимже, и огородами, на месте которых позже были построены городские кварталы. Единственная потеря была - запретили совершать традиционные крестные ходы в Тайлово, Паниковичи, Лавры... Даже к источнику Иоанна Крестителя на Пасхальной седмице пойти было нельзя.
       Вокруг монастыря пройти крестным ходом нам теперь разрешалось всего один раз в году - в Успеньев день. Но и этот единственный крестный ход вне стен обители сохранялся лишь до 1958 года, когда братия вышла на него в последний раз. А со следующего года крестный ход на Успеньев день стали совершать внутри монастыря, от Михайловского собора до Успенской площади, где и заканчивалась праздничная служба.
       В пятидесятом году, в праздник Благовещения, который совпал с Великой Пятницей, был пострижен в монашество с именем Романа отец Иоанн Танг, священник из эстонского города Иыхви. В монашество его постригал отец Пимен. Иеромонаху Роману было определено стать епископом Таллинским. Буквально через несколько дней, на Пасхальной седмице, он отправился в Ленинград, где и был хиротонисан во епископа Таллинского. На его хиротонии был и игумен Пимен, одновременно возведенный митрополитом Григорием в сан архимандрита. (…) 
       В 1953 году на Успеньев день был гостем монастыря и совершал праздничное богослужение епископ Сталинградский и Астраханский Сергий (Ларин). Он был благодатным архиереем и замечательным проповедником. Проповедь свою он произнес на крыльце Михайловского собора. Голос его был на редкость сильный, внятный и благозвучный. Народ, слушая его проповедь, не мог удержаться от слез. А говорил он о заступничестве и предстательстве Матери Божией за род христианский.
       Пятьдесят третий год был нелегким временем для верующих людей. Их притесняли, унижали и преследовали за веру. Слово владыки Сергия было настоящей поддержкой и утешением для верующих. Прошел он с крестным ходом и вокруг обители. Мне посчастливилось ему иподиаконить, поэтому я хорошо запомнил это событие. (…)
       Архимандрит Пимен очень уважал эстонскую православную народность сету. Зато и все окрестные сету любили обитель и усердно посещали ее во дни праздников. В некоторые большие праздники почти половина молящихся в храме были именно сету. От   русских  их  можно  было  отличить  сразу,   потому  что   все женщины сету одевались в нарядные национальные костюмы. В их праздничном одеянии была какая-то особая торжественность.   
       Отец наместник, видя, что они так усердно посещают монастырские службы, решил небольшую часть богослужения совершать на эстонском языке. Отец Нафанаил как главный диакон монастыря, выучил ектении на эстонском языке, а отец Пимен выучил возгласы и несколько молитв.
       Когда сету впервые услышали такую службу, они были очень тронуты этим вниманием и стали еще усерднее посещать обитель.
       Но такие знаки внимания и заботы отца Пимена о "младшей братии" вовсе не означают, что он был слабовольным и нерешительным настоятелем. Совсем нет! В управлении обителью он был требователен, принципиален, строг. Некоторые при нем были уволены из монастыря за непослушание.
       Труд, послушание, выполнение монастырского устава были главные обязанности для всех братии, невзирая на сан, положение, и возраст. Для отца наместника все насельники были равны. Но мы знали, что все же больше он уважает и любит усердных тружеников. Ведь в то время все благополучие монастыря строилось на земледелии. И потому труд на земле был основой нашего общего благополучия"⁵. 
       После двухлетнего перерыва обитель посетил бывший настоятель монастыря епископ Изборский Владимир. Владыка пишет рапорт на имя митрополита Ленинградского и Новгородского Григория⁶:

       "То, что увидел я по возвращении в обитель заставляет меня, по справедливости,  доложить Вашему Высокопреосвященству, что заместитель и помощник мой по обители отец архимандрит Пимен не только не уронил порученного ему дела, но труды его во многом послужили пользе и умножению благолепия древней Русской святыни - монастыря.
       Я успел ознакомиться всесторонне со всеми делами в монастыре и всюду мною был найден полнейший порядок, свидетельствующий о прекрасных администраторских и пастырских способностях отца архимандрита Пимена и о его знании и любви к доверенному делу.
       Не вдаваясь в излишние подробности, которые указаны в отчетах, кратко отмечу главное. В Святой Обители заново отремонтированы и окрашены крыши Соборов и настоятельского корпуса. В Сретенском Соборе полностью реставрирована внутри живопись. Никольская церковь обновлена внутри и снаружи. Перекрыта и окрашена крыша и восстановлен коридор Братского корпуса. Фасад его выбелен. Тоже сделано и в Трапезном корпусе. С большим искусством реставрирована Покровская церковь, много лет находившаяся в запустении. С осени прошлого года в ней совершаются богослужения.
       Открыта богадельня, в которой проживают уже три престарелых инока, нашедшие здесь тихое, светлое и теплое пристанище. Ежедневные богослужения, совершаемые с соблюдением строгой уставности, истовости и красоты. Хорошо подобранная братия и мудрое распределение среди нея послушаний. Сельское хозяйство под надзором двух агрономов,  здоровый упитанный скот.
       Все это вместе взятое говорит за то, что как внешний вид святой обители, так и все дела в ней находятся в полном порядке и направляются они опытным руководителем.
       Не могу не высказать того, что я остался весьма доволен работою отца наместника архимандрита Пимена"⁷.

       Эта высокая оценка деятельности наместника архимандрита Пимена нашла отражение и на страницах Журнала Московской Патриархии: "За три последних года, при новом наместнике обитель еще больше благоустроилась. Сам отец Пимен по монастырскому счету "очень молод", - ему всего 42 года.    Родился он в интеллигентной семье, сын инженера, окончил светскую школу - литературовед, а вместе с тем и знаток живописи, и сам любитель-художник, изограф. Авторитет его среди братии очень высок. Рачительный хозяин, он неутомим, его видишь, кажется, одновременно во многих местах обширного монастырского хозяйства, где в каждую малую подробность вникает он со всей тщательностью. Служения его отличается исключительной   торжественностью, строгостью и многолюдством, в личном общении он покоряет простотой, приветливостью, доброжелательностью, сердечностью"⁸. 
       У наместника обители сложились добрые отношения с митрополитом Григорием, который одновременно с Ленинградско-Новгородской епархией управлял в то время и Псковской епархией. Митрополит Григорий направлял архимандрита Пимена возглавлять праздничные богослужения в различных храмах Псковской епархии, благословлял принимать участие в обследовании и ревизии приходов, в мае 1951 года назначил отца Пимена благочинным Пюхтицкого Успенского женского монастыря Эстонской епархии.
       Не раз митрополит Григорий официально выражал наместнику обители "благодарность за работу на пользу и благоустроение Псково-Печерской обители и в особенности за подъем в обители внутренней церковной жизни"⁹.   
       Уровень их личных взаимоотношений хорошо иллюстрирует письмо митрополита Григория архимандриту Пимену от 18 ноября 1953 года: "Доверительно сообщаю Вам, что наместник Лавры Арх. Иоанн Разумов назначен Епископом Костромским (это уже официально), а Вас намечает Святейший наместником Троице-Сергиевой Лавры. Об этом уже был разговор в Совете, и вопрос кажется окончательно решенным. Сообщаю Вам пока не для разглашения, а Вас прошу подумать, кому передать управление монастырем - пока временно, а затем - постоянно… Душевно преданный Вам М. Григорий"¹⁰.
       Монастырская жизнь направлялась молитвами и заступничеством святых преподобных отцов Марка, Ионы, преподобномученика Корнилия, всего сонма псково-печерских святых, подвижников прославленных и еще не прославленных Церковью. В период наместничества отца Пимена в обители было немало тех, кто нес подвиг старчества, духовно окормляя не только братию, но и мирян, приходивших к ним за советом.  
       Сила их молитвы проявлялась не только в часы молитвенного предстояния пред Богом в келье или в храме, но и в практической, даже хозяйственной жизни обители.
       В этом смысле характерен такой эпизод из монастырского повседневного быта.
       В конце 40-х - начале 50-х годов, у обители были отобраны земли, использовавшиеся под посевы и огороды. Небольшой участок под огород оставили только за монастырем. И вот на новой, никогда ранее не обрабатывавшейся земле посеяли овощи, но никаких всходов семена не давали. Не раз архимандрит Пимен приходил к иеросхимонаху Симеону¹¹ и сетовал, что всходов все еще нет. Наконец он пришел к батюшке и говорит: "Все зазеленело". 
       Оказалось, все эти дни отец Симеон ходил потихоньку на огород и молился. И Господь по его молитве послал добрые всходы, а затем обильный урожай¹².
"У отца Симеона, - вспоминал игумен Давид (Попиков), - в келье был как-то раз отец Пимен, тогдашний наместник монастыря. Минут через пять после его ухода зашел к старцу отец Нафанаил и заговорил о нем с отцом Симеоном: "Какой видный и разумный у нас наместник! Он, пожалуй, мог бы быть и архиереем". Отец Симеон возвел глаза вверх, к иконам, и сказал задумчиво: "Он будет не только архиереем, но и патриархом". Так и случилось"¹³.
       О замечательном единстве православного опыта подвижников и в такой особо сложной сфере духовной жизни, как христианские пророчества, еще раз свидетельствует следующий удивительный факт: о будущем патриаршестве Владыки Пимена тогда же предсказала и известная подвижница соседнего с Печерской обителью Свято-Успенского Пюхтицкого монастыря в Эстонии блаженная старица Екатерина (Е. В. Малкова-Панина; 1889-1968). Об этом случае пюхтицкая монахиня Е. позднее вспоминала так: "Многое мать Екатерина провидела. За много лет вперед знала, например, кто Святейшим Патриархом станет. Владыка Пимен, когда еще наместником Псково-Печерского монастыря был, к нам в обитель часто приезжал. Один раз рано утром мать Екатерина будит меня: "Вставай! Святейшего встречать будем! Ты как, по правую сторону встанешь или по левую?" - спросила она и одела меня как иподиакона и caмa полотенцем крест-накрест опоясалась. Пришел Владыка Пимен к нам в богадельню, гостинцы принес - мандарины, конфеты, розовое масло. Мы с матерью Екатериной встречали его в дверях как два иподиакона. Она ему "Ваше Святейшество" говорила"¹⁴.  
       За годы "управления древней обителью, писал позднее управляющий делами Московской Патриархии митрополит Таллинский и Эстонский Алексий архимандрит Пимен благоустроил её как в духовном, так и в бытовом отношении, заслужив у братии и многочисленных богомольцев любовь и уважение"¹⁶. 
       В 1954 году архимандрит Пимен был назначен наместником Троице-Сергиевой лавры. Отъезд отца Пимена на новое место служения был очень трогательным. "В средине января 1954 года, - читаем мы в официальной хронике Журнала Московской Патриархии, -  насельники Псково-Печерского монастыря в городе Печоры, Псковской области и богомольцы, посещающие монастырь, с душевной болью и грустью расстались с о. наместником монастыря архимандритом Пименом (Извековым), получившим себе в удел заботу о другой славной и древней обители - Троице-Сергиевой лавре.
       Архимандрит Пимен трудился в Псково-Печерской обители с 1949 года. Он был неутомим и умел воодушевлять других на подвиг в любом труде, присутствуя всюду сам: и в храме, и в поле, и на городе, и на ремонтных работах - словом везде, где труд служил благоустройству и благолепию святой обители.
       Дни прощания, не взирая на серьезное нездоровье о. архимандрита, прошли в непрерывной молитве.
       14 и 15 января, канун и день празднования памяти преподобного Серафима Саровского - последние дни пребывания отца Пимена в Псково-Печерской обители, он хотел провести в евхаристическом общении с молящимися, и все присутствующие за богослужением исповедались и приобщились Святых Таин. После вечернего богослужения с чтением акафиста отец Пимен обратился с прощальным словом к братии монастыря. Обещая сохранить в своей душе любовь к обители и ко всем знающим его молиться за них в Лавре преподобного Сергия, отец Пимен, со своей стороны, просил молитв о нем в обители Царицы Небесной.
       От лица братии и прихожан отцу наместнику коротко ответил благочинный монастыря иеромонах Всеволод. Отец Всеволод выразил скорбь всей братии по поводу ухода отца Пимена. Однако, сказал он, эта скорбь смягчается радостью при мысли  о том, куда уходит их наместник, наследником кого он становится - наследником самого преподобного Сергия, преемником преподобного Никона, охранителем великого русского  богатства - общерусской святыни"¹⁷. 
       В конце своего иноческого пути Патриарх Пимен признавался, что считает годы пребывания в Псково-Печерском монастыре лучшими годами жизни. Через десятилетия пронес он свою любовь к Псково-Печерской обители, к братии, к духовным детям. 
       Добрые чувства к древнему псковскому монастырю в душе Святейшего Патриарха Пимена сохранялись неизменными, не изменялось и внутреннее смирение этого некогда печерского инока-подвижника. Когда его порой спрашивали: "Ваше Святейшество, чего Вам, поднявшемуся на такую высоту церковного служения, хотелось бы ныне больше всего?" - он в минуты откровенности отвечал: "Больше всего мне хотелось бы теперь быть простым сторожем при Святых вратах незабвенной моей Печерской обители!"
       В Печорах завершается становление архимандрита Пимена как монаха и священнослужителя, молитвенника и подвижника, администратора и духовного отца.

                                                                                        Подражание

                      ИГУМЕН

Ночью морозною, снежною 
Звездочки смотрят с небес,                  
И тишиной безмятежною         
Пустынь объята и лес.

В древней Печерской обители
В окнах мерцают огни,
Молятся там небозрители,
Верой объяты они.

В храме пещерном Успения
Образ Пречистой стоит
И перед ней в украшениях
Ярко лампада горит.

В келье убогой под горкою,               
В полночь молитву творя,
Днем лишь питаясь просфоркою,
Инок жил, духом горя.

В Псково-Печерской обители
Сорок один прошел год,
Славный игумен рачительный,
Жизнью принесший свой плод,

Храм Благовещенья выстроил,
Ризницу тоже возвел,
Иго язычества вытравил,
Чудь в христианство привел.

Серой высокой оградою
Им монастырь обнесен,
Храм "Вратари" стал отрадою,
Образ "Николы" внесен.

Быстро годины промчалися,
Стал тот игумен уж стар.
Войны и сечи началися,
Зла загорелся пожар.

"Грозный Иван" с своей ратию
Быстро в обитель скакал,
Знатный Игумен со братией
Царское войско встречал.

Въехав в ворота обители,
Царь обнаженным мечом
Голову снял с плеч Игумена,
Жизнь ведь ему ни почем!

Падало тело блаженное,
Иноки в скорби стоят,
"Вот житие наше бренное" -
Так все они говорят.

Летопись скупо поведает:
"Бысть от земного царя
Предпослан в Небесное Царство",
В небе ж зажглася заря!

Ныне о нас в небе молится,
К лику святых сопричтен,
К раке дорожка проторится
Тем, кто быть хочет спасен.

И преподобным Корнилием
Все величают его,
Милости Божьей обилием
Всяк от него награжден.

Ночью морозною, снежною,
Звезды уж гаснут вдали,
И широтою безбрежною
Веет от снежной земля.

                                      Сентябрь 1950 г.

 

                                                    ПРЕКРАСНЫМ ПУСТЫННИЦАМ

       СЕСТРАМ ПЮХТИЦКОЙ ОБИТЕЛИ

Есть в далекой земле небольшой монастырь,
Посвященный Владычице Деве,      
Закаленный в духовных трудах богатырь,
Сохранился до нашего время.

В лютеранской окраине эстов земли,             
Что Эстонией ныне зовется,                          
Был построен, как пристань для утлой ладьи,
И сейчас его звон в даль несется.

Средь сосновых лесов, средь озер и болот,
Возвышается горка Святая,                        
И стоит Православия твердый оплот,
Куполами своими блистая.

Средь обители, в центре высокой горы,
Пятиглавый собор взгляд ласкает,
В честь Успенья воздвигнут, на верных дары,  
С него путник и глаз не спускает.

И под сению сводов священных его       
Образ Девы стоит чудотворный,               
Как посмотришь, так трепет пронижет всего,
И… молитвы исход благотворный.

Вот теперь у подножья его алтаря,
Собираются сестры толпою,
Повергаются долу печалей моря,
А уходят с спокойной душою.

Много добрых сердец под одеждой святой
В той пустынной обители бьется,             
И сияют они красотой неземной,         
Вопль молитвы лишь в небо несется.

На горе же Пречистой построен алтарь,
От греха там получишь прощенье,
У Владычицы там милосердия ларь,
В нем для каждого есть утешенье.

Сладкозвучен, как арфа, монашеский хор,
Слух пустынниц всегда услаждает,
Звуков нежных и песней святыx разговор
На молитву и пост побуждает.

Под покровом ночным, при сиянье луны
Шелест длинных одежд чуть раздался - 
Это быстрый поток монастырской волны
На полунощницу направлялся.

В непосильных трудах, да в горючих слезах,
Путь свой узкий проходят страданья,
Но не встанут они со слезой на глазах,
Не покинут свой путь и рыдая.

Под Покровом Пречистой идите в тот храм!
Поступь ваша пусть будет сильнее,
И не бойтесь скорбей, все пройдет это там,
А надежда пусть станет полнее!

Труд тяжелый ваш там сладкий плод принесет.
В подвиг добрый несущим вменится,
От греха и пороков тебя он спасет
И с терпеньем твоим породнится.

В христианской любви, друг за другом иди,
Руку каждому дай при паденье.
Поддержи и заветы Христа соблюди,
До конца так дойдешь в наслажденье.

А в молитве святой, вспоминайте меня,
Просит так вас собрат ваш убогий,
Чтоб от всякого спас и меня Он огня,
От греха вывел в "берег отлогий".

На пустынной горе, солнца луч золотой,
Пусть коснется души православной!
Пусть сияют они неземной красотой,
Путь их будет пусть легкий и славный!

                                   Сентябрь 1950 г.
                      П.

¹ Образ  "Лобзание Христа Иудой" был дорог Патриарху Пимену с детства.  См. гл.  "Гостья".
² Епископ Сергий (Соколов). Правдой будет сказать… Новосибирск,  1999. с. 86. 
³ ВЛАДИМИР (Кобец Константин Дамианович, 21.05.1884-24.01.1960), епископ. 1947 наместник Псково-Печерского монастыря, 1948 хиротонисан во епископа Порховского, викария Псковской епархии, затем с титулом Изборского, 1949 начальник Русской Православной Миссии в Иерусалиме, 1951 Житомирский и Овручский, 1954 архиепископ, 1956 на покое.
⁴ Сергий (Соколов), епископ.  Правдой будет сказать… Новосибирск. 1999. С. 87-89.
⁵ В Псково-Печерском монастыре. Воспоминания насельников. М,: Отчий дом. 1998. С. 95-130.
⁶ ГРИГОРИЙ (Чуков Николай Кириллович, 01.02.1870-04.11.1955), митрополит. 1922 осужден по делу "митрополита Вениамина". 1942 хиротонисан во епископа Саратовского, 1944 архиепископ Псковский и Порховский, 1945 митрополит Ленинградский и Новгородский.
⁷ Архив  Псково-Печерского монастыря. 
⁸ Днепров Р. У святых пещер. // Журнал  Московской Патриархии, 1952, № 10, с. 27. 
⁹ Архив музея Даниловского  монастыря. 
¹⁰ Там же. 
¹¹ СИМЕОН (Желнин, 1869-1960), иеросхимонах. 1896 поступил в Псково-Печерский монастырь послушником, 1900 пострижен в монашество с именем Вассиан, 1901 рукоположен во иеродиакона, 1903 - во иеромонаха. 1910 переведен в Рождество-Богородицкую Снетогорскую обитель экономом. 1915 возвращен в Печерский монастырь. В 1927 году пострижен в схиму с именем Симеон.
¹² У "пещер Богом зданных". М.: Московский Сретенский монастырь, 2003. с. 41.
¹³ Там же. с. 58.
¹⁴ Блаженная Екатерина,  подвижница Пюхтицкого монастыря. // Русский Паломник. 1996. № 13, С. 26. Ср. - У "пещер Богом зданных". М., Московский Сретенский монастырь, 2003. с. 536.
¹⁵ Митрополит Таллинский и Эстонский Алексий. На высоком посту Патриаршего Местоблюстителя.  //  Журнал  Московской Патриархии, 1971, № 2, с. 7. 
¹⁶ В Псково-Печерской обители. //  Журнал  Московской Патриархии, 1954, № 5, с. 7.