Спасо-Преображенский Гуслицкий монастырь и соседствующие с ним раскольники
Путевой очерк1
Иван Шевелкин
Из Берлюковской пустыни я отправился в Гуслицкий монастырь. Утомленный тридцативерстным переездом по тряской и пыльной дороге в нестерпимой жаре, я, как Колумб Америке, обрадовался чистенькой комнатке, отведенной мне в гостинице Гуслицкой обители. Было восемь часов вечера;
попивая чай, я любовался местоположением монастыря и упивался чудным воздухом, который изобильно струился ко мне в окно из густого соснового леса, окружающего обитель с трех сторон. Гостинник, чтобы познакомить меня с монастырем, предложил прочесть недавно изданное сказание о начале и настоящем положении здешней обители, благодаря которому я узнал об монастыре столько подробностей весьма интересных, что как будто жил здесь несколько месяцев; оставалось только глазом поверить прочитанное.
Утренняя служба в обители началась в два часа утра и продолжалась более трех часов; после утрени тотчас же началась ранняя обедня. При выходе из церкви ласковый и приветливый отец игумен Парфений пригласил меня к себе на чай и потом сам повел по монастырю, указал все примечательное и выводил даже по лесу, по всем хозяйственным заведениям, и наконец привел в школу, года четыре уже основанную им при обители для обучения грамоте мальчиков преимущественно из семейства раскольников. Помоги Господи деятельному и неутомимому старцу в трудах его, служащих единственно к прославлению Церкви Христовой и к возвращению в недра ее отпадших чад, именующих себя старообрядцами!
Теперь расскажу здесь все, что узнал я о здешней обители, и опишу, что видел своими глазами.
Основание Гуслицкого монастыря положено в 1858 году по воле и желанию Государя Императора Александра Николаевича, на земле удельного ведомства, с целью обращения к православной Церкви раскольников, которыми густо заселена вся гуслицкая местность.
Гуслицкий монастырь. Современное фото
Устройство обители Высокопреосвященным Филаретом, Митрополитом Московским, поручено было отцу Парфению, бывшему в то время строителем Николаевской Берлюковской пустыни. Благодаря щедрому дару Государя Императора, значительному пожертвованию Высокопреосвященного и многих благочестивых граждан московских, с небольшим в два года воздвиглась мирная обитель, вмещающая теперь до ста человек братии. В настоящее время монастырь Гуслицкий состоит из следующих зданий: от святых ворот влево на северной стороне возвышается соборный храм деревянный на каменном фундаменте; он построен в виде четвероконечного креста с одним большим и семью малыми куполами весьма красиво и прочно, и заключает в себе три престола: в средине во имя Преображения Господня, и в приделах — правом во имя Нерукотворного Образа Христа Спасителя, и левом — во имя Святителя Николая. Внутренность храма весьма поместительная и светлая. В той части храма, которая называется трапезою, устроены хоры, предназначенные исключительно для богомолок, по подобию древних православных храмов. Иконостас, в несколько ярусов, покрыт малиновой масляной краской и украшен позолоченною резьбою; он обращает на себя особенное внимание знатоков и любителей древности: в нем все св. иконы и царские двери самого высокого письма XV и XVI веков, отлично сохранившиеся2. На восток от собора находится небольшая двухэтажная церковь с двумя престолами: вверху - во имя Успения Пресвятыя Богородицы, и внизу — во имя Воскресения Христова, одноглавая, деревянная, покрытая тесом по стенам и выкрашенная под кирпич, так же, как и примыкающая к ней небольшая одноярусная колокольня. Первоначальную постройку этой церкви относят к глубокой древности — к временам митрополита Фотия; сюда же перенесена она из бывшего Спасо-Нерского прихода, с версту от монастыря, в 1858 году. С западной стороны к этому древнему храму пристроен также на каменном фундаменте деревянный двухэтажный флигель, в котором помещаются восемь просторных келий для братии. По правую сторону от св. ворот, почти в углу монастыря, возвышается великолепное здание: огромный каменный трехэтажный корпус, осененный в восточном конце пятью главами, покрытыми белым железом, с восьмиконечными на них крестами, вызолоченными через огонь. Корпус этот, совершенно оконченный постройкой, ждет внутренней отделки; в нем поместятся две церкви, больница с аптекой, богадельня и несколько келий для братии. Настоятель и братия, а также братская трапеза, кухня и пекарня помещаются в трех больших двухэтажных корпусах, построенных по одному плану на прочных каменных фундаментах. Со временем отец игумен думает оштукатурить снаружи и внутри все деревянные здания в монастыре, покрытые железом, что, конечно, доставит им прочность и возможность простоять лет пятьдесят и более. В стенах монастырских выстроены некоторые хозяйственные помещения: амбары для складки хлеба, квасоварня, погреб для овощей и ледник, покамест деревянные.
Монастырь окружен деревянной оградой с пятью очень красивыми башнями в готическом стиле с остроконечными крышами из листового железа; в трех башнях устроены кельи для братии, а в двух складываются разные хозяйственные принадлежности. У св. ворот пристроена сторожка, в которой помещается и сапожная мастерская. Против св. ворот, несколько наискось, вне ограды монастырской, построена, деревянная же, двухэтажная крытая железом гостиница для приезжающих богомольцев и приходящих странников, окруженная забором. Влево от нее построен, деревянный же, конный двор и при нем столярная мастерская.
Гуслицкая обитель с трех сторон - восточной, северной и западной,— окружена сплошным лесом; с южной же стороны окаймляют ее две небольшие речки: Нерская и Сошица, за которыми виднеются монастырские огороды, пахотные поля и луга сенокосные; весною огороды и луга заливаются сплошь водою, и потому летом и осенью приносят изобильный урожай. За речкой Нерской, на месте, где стояла древняя церковь, построенная Митрополитом Фотием, отец игумен Парфений соорудил очень красивую каменную часовню. За нею на довольно пространном участке земли, примыкающей к деревне Куровской, населенной раскольниками, разведены огороды и вспахивается земля для посева ржи и гречихи; овес же в здешнем месте почти никогда не родится. Тут же, недалеко от часовни, в деревянном доме помещается монастырское училище, где живут учитель и до сорока мальчиков, пользуясь пищей, книгами, бумагой, отоплением и освещением на счет обители, без всякой платы за это. Наискось от школы две избы с обширным двором отведены для скотного двора, прачечной и для жилья прислуги, скотниц и прачек.
Окруженная со всех сторон закоренелыми раскольниками, юная Гуслицкая обитель видит в церквах своих очень мало богомольцев, и потому единственным источником материальных доходов и средств для поддержки и будущего процветания монастыря, с его школой, больницей и богадельней, служит часовня, находящаяся в Петербурге на Невском проспекте у Гостиного двора близ Градской Думы.
В Гуслицком монастыре заведено полное общежитие: вся живущая здесь братия снабжается от обители с приличною обстановкою в кельях, отоплением, освещением, пищей, одеждой, обувью и чаем с сахаром; кроме того все богомольцы и странники на гостиной пользуются помещением и пищей из братской трапезы без всякой платы за это.
Благодаря частым беседам с о. игуменом Парфением и знакомству со всеми его сочинениями о расколе и вместе личным моим наблюдениям, я изучил эту язву довольно основательно. Сначала мне казалось, что последователи бегло-поповщинской или Австрийско-Белокриницкой секты отделяются от нас, чад восточной Церкви, только в одних обрядах, упорно держась старопечатных или старописьменных богослужебных книг, несмотря на явные ошибки, в них встречаемые; но познакомившись поближе с этой сектой и с гуслицкими последователями ее, ясно вижу теперь, что в них господствует страшный фанатизм и грубая ненависть и злоба против православной Церкви и верных чад ее. Раскольник перед православными, имеющими вес и какое-либо значение, притворится самым покорнейшим слугою, уважающим и власти, и священство, и готов пожертвовать даже на православную церковь; но возмутительно его обращение с православными, равными ему по званию или стоящими ниже его одной ступенью на житейской лестнице. Раскольник или раскольница не только не приютят ночью или в непогоду прохожего бедного странника православного, но не подадут ему куска хлеба, ради имени Христова, или с бранью самою поносною отгонят от колодца, где вздумает тот утолить жажду, и напустят на него толпу ребятишек и стаю собак для выпровождения из деревни. Если же кому-либо из крестьян-раскольников, сознавшему заблуждение свое, придет благая мысль присоединиться к Церкви Христовой, то ему необходимо прежде подумать о своем переселении из родной деревни к православным, иначе он рискует подвергнуться жесточайшим преследованиям от односельцев своих и даже от близких родственников-раскольников, которые все меры употребят или разорить его совершенно, или отдать в солдаты по приговору общества, за дурное будто бы поведение. Примеров этому в Гуслицах было множество в последнее время. Главной причиной развития этой нетерпимости между сельскими отщепенцами можно безошибочно считать распространение в здешних местах австрийского лжесвященства, ведущего гнилое, беззаконное начало свое от беглого запрещенного митрополита Амвросия, основавшего раскольничью лжеиерархию в Буковине, в селении Белой-Кринице.
В настоящее время в пятидесяти с лишком деревнях, составляющих собою три округа или волости: Запонорщину, Заход и собственно Гуслицу, — раскольников насчитывается до 35 тысяч душ обоего пола; Запонорщина и Заход находятся в самой середине Богородского уезда; Гуслица же, отделясь от Захода речкой Нерскою, распространяется по границам уездов: Коломенского и Бронницкого Московской губернии, Георгиевского Рязанской, и Покровского Владимирской. Раскольники во всех трех округах, так же, как и православные, между ними живущие, весьма трудолюбивы и занимаются хлебопашеством, но большая часть из них труду пахаря предпочитает фабричные занятия и торговлю, и потому в каждой деревне здесь увидите фабрички, более или менее обширные, и почти в каждой избе найдете станок или два, на которых ткутся бумажное трико, клетчатая сарпинка или же полушерстяные материи: карусет и казинет. Гусляки же, кроме того, занимаются разведением хмеля, за которым ухаживают с особенной тщательностью. В каждом селении и даже деревеньке вы найдете две-три лавки с разными товарами, а также, непременно, с чаем и постным сахаром.
Гуслицкие раскольники, с особенным искусством при посторонних разыгрывающие из себя людей благочестивых, в разврате, пьянстве и бесчестных проделках всякого рода лицом в грязь не ударят: обмануть, обокрасть, изувечить и даже убить православного почитается у них чуть ли не за добродетель; не напрасно в Москве, Рязани, во Владимире и даже в Нижнем Новгороде под словом Гусляк, разумеют вора и отъявленного плута. Женщины у раскольников в разврате и пьянстве не уступают мужчинам. Но утратив красоту и достигши почтенных пожилых лет, они впадают в другую крайность: в ханжество и святошество, хотя, подчас, не откажутся протянуть руку, вооруженную кожаной лестовкой, к стакану с дешевкой и упиться ею до беспамятства, и все вообще делаются страшными ненавистницами и гонительницами всего церковного. Молодым людям, даже и пожилым, здесь не вменяется в грех или поношение напиваться до безобразия, петь песни или плясать и предаваться разгулу и разврату; но Боже сохрани, ежели кто из любопытства зайдет в православный храм и заведет тесное знакомство с православными — тогда от злых старух ему житья не будет: не станут с ним ни есть, ни пить, и не примирятся до тех пор, пока несчастный в продолжении недели и даже целого месяца не положит по двести или по триста земных поклонов в каждый вечер;
за исполнением же этой питимьи, как говорят здесь, наблюдает сама аргусстаруха, считая поклоны по лестовкам. Если же по делу, или как-нибудь нечаянно, зайдет православный в избу и пробудет в ней минут пять, то старуха, по уходе его, вздует огня, разожжет угольев и окадит все горницы и двор ладаном, а если есть в запасе святая вода, освященная раскольничьим попом, то покропит во всех углах, а вечером сына своего и внуков заставит положить поклонов по пяти-десяти.
Раскольничья нетерпимость и фанатизм, не уступающий фанатизму римских католиков и даже турок, поддерживается здесь, кроме старцев, еще келейницами. В каждой деревне в Гуслицах, в большой ли, малой ли, найдете вы несколько избенок о двух окнах, расположенных с обоих концов деревни, или на задворках; в этих избах проживают девицы от двадцати пяти до сорока лет, занимающиеся исключительно обучением детей деревенских грамоте и чтением канонов для желающих — у себя или в домах их. Начетчицы и толковательницы писания, девицы эти у себя в деревне и даже верст за 10, 15 и более пользуются полным уважением, как отшельницы от мира сего, взыскующие единственно спасения душ своих и молящиеся неусыпно за здравие благодетелей живущих и за успокоение душ братии и сестер, отшедших в древнем благочестии. Получая щедрые даяния от старух и богатых женщин средних лет за молитвы о грехах их, отшельницы эти, если не утратили молодость, промышляют нередко развратом. Казалось бы, что с водворением почти во всякой деревне лжепопов австрийского рукоположения, авторитет келейниц должен бы был пасть или ослабеть, но вышло напротив: полуграмотные и почти вовсе безграмотные лжепастыри, большею частью избранные из бездомных скитальцев или отъявленных лентяев, состоят в полном послушании у келейниц и раболепно исполняют все распоряжения и приказания их. Эти-то девицы или преподобные матери, как их здесь величают, всеми силами стараются распространять и поддерживать раскол из своих выгод, потому более, что почти у каждой келейницы есть богданчик, мужского или женского пола, о которых они заботятся, как о родных детях, и эти богданчики, мальчики и девочки, находят всегда действительную поддержку в семействах богатых раскольников.
Несколько лет тому назад все запонорские, заходские и гуслицкие раскольники продовольствовались беглыми попами с московского Рогожского кладбища, и состояли в одном согласии «по Рогожскому»; теперь же поповщинская секта, после появления австрийских лжепопов, разделилась здесь на три части: одни не признали новых попов, справедливо почитая их беззаконными, и остались по-прежнему с беглыми попами; те же раскольники, которые признали беглого грека Амвросия своим митрополитом, в последнее время разделились на кирилловцев и антониевцев. Кирилловны верховным архипастырем своим почитают митрополита Кирилла, в мире Куприяна Тимофеева, белокриницкого мужика-пахаря, получившего беззаконную хиротонию от рук самого Амвросия, и отвергают Антония, называющего себя архиепископом владимирским и всея России, правильнее же — московского цехового Андрея Ларионова Шутова, бежавшего в Австрию с значительными деньгами, украденными им из сундуков Преображенского кладбища, где был он экономом и казначеем. Причиной разъединения раскольничьих лжеархиереев и паствы их послужило «окружное послание», сочиненное бельцом Покровского монастыря, что в слободах стародубских, Ларионом Егоровым, подписанное же Антонием с тремя или четырьмя лжеепископами и несколькими лжепопами. Безграмотным изуверам Кириллу и его клевретам «окружное послание» это не понравилось, потому что в нем Антоний с своей компанией признал господствующую в России Церковь православною, и пастырей ее истинными, и строго укорил тех, кто отвергает четвероконечный крест, называя его печатью антихриста. Кирилл, разгневанный тем, что «окружное послание» появилось без его ведома, приехал с фальшивым паспортом в Россию, и в Москве в феврале прошлого 1863 года предал анафеме архиепископа всероссийского с последователями его, непокорившимися ему, митрополиту; а архиепископ всероссийский, с собором своим, проклял митрополита со всеми клевретами его и единомышленниками.
В Гуслицах есть деревни, где проживают все три сорта теперешнего поповского согласия, и потому здесь не проходит ни одного праздника без того, чтобы лужковцы, не признающие австрийского священства, Кирилловны и антоньевцы, подгулявши, не перессорились и не подрались между собою.
Проведши время странствования моего чрезвычайно приятно и весело, я считаю долгом посоветовать всем и каждому проехаться летом в Берлюки и в Гуслицкий монастырь: здесь найдете вы такой превосходный воздух и такие прекрасные места для прогулки, что будете благодарить меня. А сколько пользы душевной приобретете вы, посещая церкви Божий, где при внятном чтении и сладкозвучном столповом напеве, и не заметите, что часа три или более простояли у службы, не чувствуя решительно никакой усталости.
1. «Душеполезное чтение». Журнал. 1864 г.
2. Желающие поближе познакомиться с обителью Гуслицкою могут обратиться к изданной в 1863 году книге: «Сказание о начале и настоящем положении Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря». В ней весьма подробно изложена история основания обители, и описано все заслуживающее особого внимая; при конце же книги приложен полный реестр всем иконам, здесь находящимся, с обозначением времени их написания (прим. автора — И. Шевелкина).
Поделитесь с друзьями