Альманах"Богородский край" N 1 (2001)
БОГОРОДСКИЕ ДРЕВНОСТИ
В.Ф. СИТНОВ, Павловкий Посад
Среди разноцветных впечатлений моего детства по сей день не тускнеет яркая картина нашего воскресного базара. Особо запечатлелась почти лубочная рыночная сценка: колоритные деревенские бабы, не спеша, аккуратно накладывают в стаканчики расписными деревянными либо белыми алюминиевыми ложками фиолетово-розовую чернику-землянику из плетеных кузовков и лукошек. Потом стаканчик пересыпается в самокрутный пакетик из плотной старинной бумаги с таинственными киноварно-черными славянскими письменами. Пакетик этот в обмен на большую засаленную рублевку протягивается вам с непременным присловьем: «Кушайте не здоровьичко!» — «Спасибо, тетенька...» Охотно древние фолианты принимались и вторсырьем: старославянский шрифт был своеобразным «знаком качества» сырья, идущего на корм ненасытному бумажному молоху — вспомним огромные тиражи идеологической литературы. Не были внакладе и сдающие, поскольку вес подобных книг нередко превышал полпуда. А за эти 16 копеек можно было купить желанный брикетик «сливочного с изюмом» либо целую буханку хлеба и два коробка спичек. Увы, но и такую «конкретную пользу» могли извлекать из бесценного духовного наследия наших далеких предков. Увы, только очень редкие памятники древнерусской иконописи и книжности нашего края спасены Провидением Божиим. Низкий поклон за это нашим общинам и благочестивым семьям, ревностно сохраняющим древлеправославные заветы и традиции.
Старинные книги... Их можно назвать чудесными рукотворными корабликами, которые с драгоценным грузом Божественной и человеческой мудрости преодолевают океаны времени и пространства на своем извечном пути к сердцам и разуму людей. Беззащитные перед огненной и водной стихиями многие из этих «бумажных корабликов» гибнут в пути. Губительна для них и стихия человеческого невежества. Тем ценнее каждый уцелевший и дошедший до нас экземпляр, тем более, если на нем обнаруживаются порой интереснейшие следы и свидетельства времени.
Вот степуринский Служебник1 XVII века с автографами мятежных Пушкиных. Книгу эту держал в руках сам Гаврила Пушкин - реальный герой трагедии «Борис Годунов»! Сколько разных неожиданных ассоциаций возникает в связи с этим: вдруг близким становится забытое «смутное время», оживают его образы и голоса, нарастает подспудно чувство тревоги, пропитавшей тогда здешние края, и вот вслед за запахом гари с потравленных нив врывается вдруг из недр генетической памяти дикое ржание боевых коней и звон польских сабель в вохненских пределах...
Почти каждая «древлеписьменная» или старопечатная книга имеет свою неповторимую историю-биографию, запечатленную и отраженную в разного рода пометах, вкладках или вклейках, владельческих, дарственных или вкладных записях и т.д.
...Немного воображения — и собрания книжных древностей, спасенных на вохонской земле, превращаются в некую историческую «гавань», куда из прошлых времен прибыли люди всякого роду и звания с разных концов России-матушки. Да все, почитай, староверы!
И все они мирно соседствуют, о житье-бытье толкуют и словами немудрящими готовы поведать о себе, раскрой только книгу. Осанкою важной и нравом выделяются из прочих именитые дальние гости.
Заглянем в андроновский Пролог2 дониконовских времен. По нижнему полю первых листов идет вкладная запись Рязанского архиепископа. Зримо представляешь, как в «поручи узорчатой жемчужной» благословляющая рука владыки отточенным гусиным пером выводит уверенным полууставом:
«...сентября в первый день великий господня преосвященный Мисаил архиепископ резанский и муромский дал сию книгу Пролог из домовыя Пречистыя Богородицы и святых страстотерпцев Христовых Бориса и Глеба казны на свой домовой московский двор в большом Белом городе на Лубянке в церковь святыя и живоначальныя Троицы и святого архангела Христова Михаила. А за эту книгу поминать священникам и диаконам в церкви болшой Божией благоверный великих князей и великих княгинь резанских и преосвященных архиепископов и епископов резанских».
Интересно, поминают ли нынче на Лубянке великих князей?..
А вот самодовольно побрякивает тугой мошной знаменитый российский купец и промышленник Строганов. Наживая капиталы великие, не забывает он и о спасении души. Витиеватым («строгановским») почерком выводит именитый купчина в Минее3 1608 года:
«Сия книга домовая церковная честныя обители Пречистыя Богородицы... и приделов ея и иных храмов тоя обители борисоглебского монастыря у Соли Вычегодския на посаде положение Никиты Григорьева сына Строганова по своих родителей для поминовения заупокойного... и по себе».
Вот в андроновском рукописном сборничке XVIII—XIX веков — весточка из Гуслицкого монастыря от невольника, за правую веру терпящего:
«Сия тетрать, купленная у беливскова (жившего, вероятно, в дер. Беливо Б. у. -ред.) Родиона, которой находился в Гуслицком Срасопреображенском монастыре и перейде в церковь (никонианскую - В.С.), а мне же, находящемуся у него в кельи, посланному на 7 дней на увещание формою духовного суда за перехот в старообрятчество; и купил я у него сию тетрать за 75 коп. серебром, и денги отдал сполна».
Любопытно, как попала сия книжица в Гуслицкий монастырь из наших краев, ибо еще прежде павловский мещанин, пробившийся в московские купцы, оставил в оной этакую милую запись:
«Федор Иванов Г[осподи]н Татарников навещал свою родную племянницу Елизавету Ананьевну в 1846 году месяца августа 23 дня. И пожелал ей на многие лета здравствовать».
А почерк каков — «пишет — ровно бисер нижет»! Прямо образец каллиграфии... Что же за «богодухновенную» книжицу преподнес любимой племяннице благочестивый дядюшка? Читаем: «Рассуждения учителей церковных коль тяжек есть грех прелюбодеяния и коль бедственны бывают последствия его». Однако... Нешто заглянуть краешком глаза? Ну-ка, наугад: «... сласть бо временная, болезнь убо всегдашняя...», «... человек иже аще прелюбодеет с мужескою женою, смертию да умрет; прелюбодей и прелюбодеица, аще муж дерзнет лежати с женою мужатою, да убиются оба». Дальше - перечисление и описание ужаснейших казней, кои и в кошмарном сне не приснятся. Нет, уж лучше закроем. Бедная племянница... Впрочем, Елизавета Ананьевна, похоже, рассталась потом с дядюшкиным подарком, который, побывав в монастыре и других местах, осел впоследствии у филимоновского (дер. Филимонова, вблизи Павловского Посада, сейчас в черте города —ред.) крестьянина-старообрядца Андрея Михеевича Кабанова.
А вот для контраста — забытое и пролежавшее лет сто в старинной книге целое письмо4! Оно — как лучик света от сердца простой павловской девушки. Столько скрытой душевной чистоты и теплоты угадывается в немудрящих полуграмотных строчках, столько в них обаяния и светлой грусти. Интереснее иного романа читается сегодня этот крохотный обрывочек — отголосок настоящей, растворившейся в вечности человеческой жизни.
«ПАВЛОВО. Любезному нашему братцу Василию Ливоньтичю и Любезной сестрицы Настасьи Яковливни во первых кланиюсь вам и желаю вам быть здоровым и поздравляю вас с наступающим празником Светлым Христовым Воскресением и желаю вам разговеться в добром здоровьи.
Любезной братец и Любезная сестрица приезжаити к нам на Пасху. Ато нам будит скучна Настя постараиси приехать. Милая Настя у нас мамаша все у егорья. Здоровья ее все так ни лучши. Може быть Анюта поедит на Пасхи в Егорьевск.
Милая Настя еще прашу тибя пришли пажалуста мой рицеп каторой ты брала кагда у тибя Лиза ниходила. Меня очинь прасили Калонины у них тоже девочка ниходит 4 лет. Пажалуста пришли с Сашай Семена Данилыча. Они поедут на Пасхи во понедельник. Нарицепи написана Маталовой пажалуста постарайся. А на Пасхи будим ждать.
Остаюсь сестра ваша горемычная Фекла. И ишо ты подумай Настюха все на Пасхи та будут з женихами. А я адна. Пращаити».
Неизбывная провинциальная тоска...
В Святцах5 1882 года, принадлежавших крестьянскому семейству Масловых из дер. Щекутово, обнаруживаем целый дневник-калейдоскоп событий прежней жизни. Фрагментарно приведем лишь двадцатую часть из почти четырехсот записей:
«Сия Богодухновенная книга нарушаемая Святцы Моск. Губ. Богород. уезда дер. Щекутовой крест. Терентия Маркова Маслова. Мая 27 - 1884 г.».
«Я ! Петр Маслов. Поступил в военную службу 1886 года с 1 декабря».
«1889 г. на 9 Декабря. Сон в 1 час ночи. Видел на небе к западу в виде венца окружающаго звездами и быстро играющими. Просил я свою мать посмотреть, но она не застала, уже пал книзу и рассыпался. 2-е. Видел три звезды и мать со мною. От них — огнь простирающь — у одной чуть ни до земли. А среди их в виде змия стоящаго неподвижно и держаща главу кверху. А хвост к земле и извивающася, от сих звезда явилася. Огненная. В виде лягвы и поплыла по воздуху к западу. И нашет облак светлый и темный и покры видение. Иван».
«1901 год. 1 июля открылась казенная торговля вином».
«4 июля ходил я по грибы и нашел 92 белых гриба».
«1904 года. Воскресенье. Мая 23 числа в 6 часов утра был сильный дождь со снегом»
«1904 год, 7 марта был в училище молебен дер. Щекутовой. Воскресение, 5-я неделя поста».
«1906 года 6 генваря старообрядцы ходили на Иордан в первый раз на реку Клязму при деревни Корнево».
«1910 года с 20 числа апреля стали цвесть яблони и был сильный цвет на всех плодах, погода была хорошая, 15 мая был молебен по случаю болезни скота, 24 мая садили капусту и шел дождь, а потом жара до июня была 36 и 40 градусов, 8 сентября была хорошая погода... был обмер земли и раздел полей 20 сентября... летел мелкий снег».
«1911 год. 23 и 24 апреля день был теплый. Купили пожарную трубу за 150 рублей в Павловском Посаде, 21 июня нашла туча днем и буря дождь з градом поломало сады и кровли, 26 октября день был такой теплый и солнце, ходили босиком».
«1912 года июля 25 числа. Был в приходе общий молебен по случаю сильной жары — в округе горели леса и болота...»
«1913 года 16 мая проезжал по железной дороге Государь Император, погода была хорошая и дождя не было, капуста 15 коп. пуд».
«1914 года 31 генваря. На полях снегу почти не было, ездили на колесах и санях и видели грачей. Просватали замуж Настасию Артемовну Кудрявцеву в дер. Рахманово за Петра Тимофеева Жарова. 5 февраля венчали...»
«1914 года июля 1 числа была объявлена мобилизация запасных. 18 числа явились в г. Богородск — и выбор лошадей, день теплый. 24 сентября провожали ратников второй набор на войну. 8 октября, ночью мелкий снег, рекрута метали жребий...»
«1915 года 17 февраля снег и мятель провожали новобранцев в г. Богородск. Апреля 15 дня мобилизация лошадей, тепло. 3 июня в 12 часов дня шел сильный град как горох... покрыло землю. 31 октября мобилизация ратников 2 разряда... пошел Иван Емельянов» и т.д.
Удивительное свойство у этих коротких строчек: чем дальше читаешь, тем острее ощущение реальной сопричастности происходящему. Словно сам бродишь по окрестным полям, вдыхаешь целебный цветочный настой лугового разнотравья, любуешься бело-розовыми садами, гуляешь на сельской свадьбе, идешь с богомольцами на молебен, провожаешь на войну ратников под вечно волнующие звуки «Прощания славянки».
Логическим продолжением описанных событий звучит сообщение полномочного представителя известнейшей в посаде старообрядческой фамилии Козловских, имевших красильные мастерские и домовую моленную. В андроновской церковнопевческой книге гуслицкого письма XIX века читаем:
«В сей книге написаны стихеры. Они принадлежат П.А. Козловскому». Далее следует запись: «В 1918г. мука покупалась 125 р. пуд. Рабочий получал в день 10 и 13 руб. В августе месяце мука дошла 340 р., а в Москве 400 руб. пуд. Сахар 30 р. фунт, картофель 40 р. мера.
«Павел Артемьев Козловский.
Семейство мое, состоящее из жены Матрены Семеновны, дочери Анфисы, Зои и Анатолия, уехали в Пензенскую губернию в 1919 г. марта 9-го, а апреля 12-го отвез Митю и Георгия, а 22 октября уехали я сам и Вася, а мать осталась дома.
Приехал со своей семьей 29 апреля 1922 г. В Москве хлеб (мука — В. С.) в это время стоил, да и нигде не найти, 1 000 000 р. (за пуд — В.С.). В августе 1922 года — мука 8 000 000 (восемь миллионов! — В.С.)». Знакомая динамика цен, не правда ли?
А вот не менее известные старообрядческие фамилии: «1874 г. Сия книга прорицаемая Праздники принадлежит деревни Рахманова братьям Тимофею и Антону Тимофеичам». Тут же: «1815г. декабря. Сия книга по разделу досталась одному Антону Тимофееву Колонину». Далее: «Сии праздники принадлежат Рахмановскому обществу с 1918 года. Хотя она книга была единоличного А.Т. Колонина. Но по смерти передана в общество Рахмановского общест. Молитвенного дома. При старосте Д. Г. Куделине». Что и говорить — уважают старообрядцы порядок во всяком деле.
Пользуясь авторским правом, в заключение приведу последнюю надпись из дорогой моему сердцу книги: «Книгу сию, глаголемую «Октай»6 из собраний деда моего Якова Ивановича Ситнова, дарю на добрую память чаду моему Виктору Феофилактовичу, помогающему мне сооружать пруд-аквариум на эстетической даче «Волшебник», что близ озера в Заозерье. В лето 1971, когда на этой даче принялись посаженные березы и вырос хороший урожай шиповника и цветов, привлекших много пчел. Ф. Ситнов. 1971 г. августа 26 дня. г. П. Посад нар. Вохна».
Ситнов Яков Иванович
Когда вновь слышишь сквозь время живые голоса давно ушедших людей — словно прикасаешься к Вечности... Помогают этому старинные книги.
Допускаю иронию читателей относительно шести дачных соток, засаженных березами. Как говорится — дело вкуса... Но речь здесь идет о другом. Речь о неумирании в старообрядческой среде добрых древлеправославных традиций, связующих времена и поколения и не позволяющих нам превратиться в «иванов не помнящих родства». Так, сохраняются святая «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» — залог «самостоянья» и величия человека.
Самой жизнью рождена мудрость: «если оборвать корни - засохнут ветви и листья». Любой народ крепок и целен своей самобытностью. Думается, что самобытность русского народа с особой силой и полнотой проявилась в его отношении к православию. Оно всегда было на Руси главным духовнонравственным стержнем народной жизни.
1 Служебник — богослужебная книга для священников и православных, содержащая тексты церковных служб на каждый день, порядок из проведения, месяцеслов. Упомянут Служебник Московского печатного двора 1633 года из домовой старообрядческой моленной Ситновых в дер. Степурино Игнатьевской в. Богородского уезда. Владельческие записи XVII века указывают на то, что книга принадлежала думному дворянину Гавриле Григорьевичу Пушкину и его сыну окольничему Степану Гавриловичу, подарившим книгу в г. Касимов в церковь Знамения Богородицы. Служебник был обнаружен в 1983 году известным исследователем старообрядческой культуры заведующей археографической комиссией МГУ И.В. Поздеевой. Подробнее об этом см. в статье: Ситнов В.Ф. Степуринское чудо//Старообрядчество. Журнал. № 6. 1998. (здесь и далее примечания автора).
2 Пролог — собрание кратких сказаний о святых и поучений по дням года. Упоминаемый Пролог принадлежит одной из старообрядческих общин.
3 Минея — сборник, включающий в себя молитвословия для каждого святого православной церкви в отдельности или особого церковного праздника, излагаемые по порядку месяцев и дней каждого месяца. Упомянута Минея 1608 года из старообрядческой общины.
4 Письма павловской девушки датируются, предположительно, 1900-м годом. Колонины весьма распространенная старообрядческая фамилия в Павловском Посаде, Рахманове и других местностях б. уезда. Кстати, Гавриил Карпович Колонии представлял уездных старообрядцев на Всероссийском старообрядческом съезде в Москве в 1906 году.
5 Святцы — церковный календарь с указанием православных праздников и дней памяти святых. Упоминаемая книга (из собрания автора) издана московской Единоверческой типографией в 1882 году. Книга экспонировалась на Всероссийской книжной выставке Общества любителей книги в 1988 году.
6 Октай (октоих — греч.) — осьмогласник, книга православных богослужебных песнопений, разделенных на 8 гласов или напевов. Упомянутая книга конца XIX века принадлежала уставщику моленной в дер. Степурино Я. И. Ситнову (1860 - 1936). Книга также экспонировалась на упомянутой выше выставке.
Поделитесь с друзьями