Автор готовит к изданию книгу, посвященную боевому пути 209-го полка за всё время его существования (1914-1918 гг.). Настоящая публикация носит предварительный характер и охватывает период с первоначального формирования полка до последних боев года 1914-го. Главное достоинство этой работы в том, что едва ли не впервые слово предоставлено живым голосам истории. Прочтите эти донесения, рапорты, выписки из журналов боевых действий… Многие мемуары, не говоря уж о киношных сюжетах, меркнут перед этой кровью и трагической горечью войны. Да простят нас, суетных и беспамятных, эти окопные солдаты и офицеры… А Господь за их страдания давно простил им все возможные грехи…

Боевой путь 209-го Богородского пехотного полка

Е. Родникова

Как началась Первая мировая война и что этому предшествовало, известно в подробностях. Напомним только основные даты: 15 июня (по старому стилю) 1914 года в Сараеве – выстрелом гражданина Австро-Венгрии, уроженца Сербии убит эрц-герцог Франц-Фердинанд и его супруга. Военные в Берлине отмечали, что «… Большой Генеральный штаб считал бы желательным возникновение войны сейчас». Берлин подстегивала и нестабильная политическая обстановка в России – Петербург и Москва были охвачены забастовками. Да и русская армия австро-германскими союзниками рассматривалась как далеко не закончившая своего перевооружения и откровенно слабая. 10 июля Австро-Венгрия предъявляет ультиматум Сербии. Сербия пошла на максимальные уступки, но отказалась капитулировать и Австро-Венгрия 15 июля объявляет её войну и немедленно начинает военные действия. Всё это время Германия поддерживает Австро-Венгрию. Россияпредлагает провести конференцию по урегулированию конфликта, но эти предложения отвергаются Берлином. В Германии фактически уже началась мобилизация. Следует обратить внимание на роль левых партий Германии и России в провоцировании конфликтной ситуации: социал-демократы в рейхстаге подталкивали Германию к войне с Россией, полагая, что в ослабевшей Германии будет легче осуществить революцию, а кадеты и прочие либералы в нашей Государственной Думе торпедировали военный бюджет страны, ослабляя тем самым вооруженные силы и, пусть косвенно, но провоцируя конфликт.Для Германии, которая уже давно определилась с главной целью своих завоеваний, было важно опередить мобилизацию войск в России хотя бы на несколько дней. 17 июля Россия, выступая в защиту суверенитета и достоинства Сербии, объявила всеобщую мобилизацию, 18 июля стало первым её днем: «Высочайше повелено привести армию и флот в военное положение и для сего призвать чинов запаса и поставить лошадей согласно мобилизационному расписанию 1910 года». В объявлениях, расклеенных повсюду уже 19 июля, были такие слова: «В эти исключительные, важные моменты России нужно быть сильной не только оружием, но и мощью народного духа». Из объявления Богородского уездного по воинской повинности присутствия о призыве нижних чинов запаса:

«1. Нижним чинам запаса с увольнительными билетами, а не имеющих таковых с видами на жительство или удостоверениями личности явиться на сборный пункт уездного воинского начальника в г. Богородске на 2-ой день мобилизации утром в 8 часов.

2. Все учреждения и лица, у которых запасные служат, обязаны немедленно окончить с ними расчёт и выдать увольнительные билеты, если таковые находятся у нанимателей».

19 июля по старому – 1 августа по новому стилю Германия объявила войну России и на второй день Николай II обратился к народу: «… Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную нам страну (Сербию – ред.), но оградить честь, достоинство и целость России и положение её среди великих держав… В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри, да укрепится еще теснее единение царя с его народом». Военные ответили так, как им и положено – Командующий Балтийским флотом Н.О. фон Эссен обратился в день объявления войны к морякам: «Волею Государя Императора сегодня объявлена война. Поздравляю Балтийский флот с великим днем, для которого мы живем, которого мы ждали и к которому готовились».

Согласно мобилизационному расписанию 1910 года из Богородского уезда был призван на фронт 7451 человек, из них 2303 человека были направлены на формирование т. н. второочередного пехотного полка, получившего свой номер – 209, и, как было принято, название по городу призыва – Богородский. Формировался полк на основе боевой единицы профессиональных военных – 1-го лейб-гренадерского Екатеринославского императора Александра II полка, 280 нижних чинов и 16 офицеров вошли в штат 209-го полка. Шефом лейб-гренадерского полка с 25.05.1896 года и до своего отречения являлся император Николай II. Напомним, что во время пребывания в начале августа в Москве государь на «высочайшем выходе» в Успенский собор был в форме именно этого полка.

Богородский полк именно под этим названием просуществовал вплоть до 1918 года, входил в 53-ю пехотную дивизию, которая в разное время была в составе 20-го, 23-го и 39 армейских корпусов в подчинении 1-й, 10-1, 12-й и 5-й армий на Северо – Западном, Северном и Западных фронтах. Первым командиром полка был назначен полковник князь Массальский. Князья Массальские в свое время имели вотчины на территории Богородского уезда.

53-я второочередная пехотная дивизия включала в себя четыре полка: 209-й Богородский, 210-й Бронницкий, 211-й Никольский и 212-й Романовский. С 19 июля 1914 г. до 8 февраля 2015 г. дивизией командовал генерал-лейтенант Федоров С. И. Командир крайне неудачный. Автор одной из энциклопедий о войне К. А. Залесский так его характеризует:

«Осенью 1914 года его дивизия была разгромлена немецкими войсками. Во время боев в Августовских лесах не проявил никакой инициативы, находился при штабе ХХ армейского корпуса, фактически самоустранившись от командования дивизией. 8. 02. 1915 г.взят в плен в районе фольварка Млынек».

Более близкий к полку командир – этогенерал-лейтенант Хольмсен Иван Алексеевич (1865—1941), георгиевский кавалер, командир бригады 53-й дивизии – он часто фигурирует в приводимых ниже документах. К сожалению, он также,как и командир дивизии попал в плен, но в отличие от Федорова, который в плену умер, был из плена по обмену освобожден и после 1917 года принимал участие в Белом движении.

С 22 июля по 7 августа полк находился в Москве, где проводились тактические учения батальонов, а на Ходынском стрельбище производились учебные стрельбища. Здесь же была сформирована музыкальная команда. 6 августа 1914 года отслужен перед полком молебен, освящены полковые и ротные образа, на следующий день делегация от города Богородска приветствовала полки преподнесла от города икону Святого Николая Чудотворца. Вечером полк посадили в поезд и отправили на Северо – Западный фронт. 10 августа полк прибыл в место высадки – Радзивилишки, сосредоточился и походным движением направился на Тауроген.

Читатель обратил внимание на скороспешность выдвижения полка на прифронтовые позиции. Этим, надо сказать, характеризуется вся осенняя восточно-прусская операция, так трагически закончившаяся. Франция, войска которой практически бежали под напором германских войск, взывала к России о немедленном наступлении с тем, чтобы вынудить Германию перебросить войска в Пруссию. Спасение Франции обошлось тогда гибелью 2-й армии, сотнями тысяч убитых и раненых солдат и офицеров. Интересно в связи с этим высказывание английского агента при русской армии Альфреда Нокса:

«Возможно, что войска, которые немецкое Верховное командование было вынуждено снять с Западного фронта из-за русского наступления, стали причиной спасения армий союзников, что в конечном счете определило весь ход войны. Невозможно забыть о той цене, которую пришлось заплатить за помощь западным союзникам, гораздо выше той, что в данном случае была необходима, – уничтожение целой армии. И за эту катастрофу в дальнейшем не моглине ответить ни сами союзники, ни в первую очередь Россия».

Войска, в которых находился 209 полк, наступали на Тильзит. Им противостояла 1-ая пехотная бригада, 1-ой пехотной дивизии 1-го армейского корпуса Германской армии. Город был оставлен немецкими войсками без боя и по этому случаю в городе был отслужен молебен. В Тильзите полк расположился в казармах, где проводились тактические батальонные учения. 2-ой батальон был выделен из полка для охраны железнодорожных мостов. В этот период в боевых действиях участвуют отдельные части полка, передовые соединения, партии разведчиков.

23.08.1914 года полк сменяет 224-й пехотный Юхновский полк и занимает позиции на опушке леса на фронте Грабен – Гюттенберг. Первое столкновение с противником произошло в местечке Фридрихграбен 24 августа 1914 года. Обратимся к документам полка – рапортам, донесениям, реляциям – описывающим события этого периода.

Начальник заставы № 3 доносит начальнику сторожевого отряда капитану Соколову:

«17 августа в 10 часов 10 минут. № 1. Доношу, что заставу расположил на дороге на Альт – Помлетен в помещении кирпичного завода, близ мельницы. Выставлено 4 полевых караула. Пограничная стража также выставила сторожевое охранение и производит разъезды. Пропуск и отзыв им дан «Иголка – Иркутск» Полевым караулам их пропуск известен».

Командир 1-го батальона в своём донесении командиру полка от 24 августа описывает бой под Фридрихграбеном:

«24 августа в два часа дня командиром 1-ой роты было замечено движение противника, причём противник двигался так: на юг от города: сначала взвод с дозором, а затем рота. Через полчаса противник в составе двух рот направился на север и завязал стрельбу с нашей правой заставой (3 взвод 2 роты). В этом бою был убит прапорщик Веденеев. 1-ый взвод первой роты под командой прапорщика Соколова немедленно поддержал заставу 2-ой роты и открыл огонь в то время, когда противник занимал каменные дома на нашем правом фланге. В это время подошёл штабс – капитан фон Вернер. Взводами первой роты и рассеял цепь, выдвинув от опушки шагов на 50 – 60. Противник, заняв каменные дома гораздо правее нашего правого фланга и стрельба была безрезультатна. Командир 1-ой роты приказал 4-ому взводу под командой старшего унтер – офицера Мищенко произвести охват левого фланга противника, что было блестяще исполнено. Одновременно справа на лесопильный завод в Фридрихгабен мной было выдвинуто из батальона резерва полурота 4-ой роты под командой поручика Гувера; огнём этой полуроты были очищены дома Фридрихгабен I до фронта 1-ой роты. Действия этих частей заставило противника бросить дома и отступить за канал. Офицеры держатся выше похвал, особенно штабс – капитан Вернер. Около 8 часов снова была перестрелка с противником. Командир1-го батальона капитан Соколов».

Особо капитан Соколов отмечает действия команды разведчиков и поручика Бернацкого. Он пишет в своём рапорте:

«7 сентября 1914 г. № 116 г. Ковно. Командиру полка. Рапорт. Доношу, что при расположении 1-ого батальона на позициях под Лабау поручиком Бернацким была произведена 25 – ого августа разведка укреплённой деревни Кляйнгод, находящаяся в центре расположённой 2-ой роты в 1000 шагах впереди её, из которой накануне противник безнаказанно обстреливал окопы 2-ой и 3-ей роты. Команда разведчиков подожгла деревню, сняв план укрепления, а поручик Бернацкий сорвал телефон на г. Лабау. Когда началась воздушная тревога, то был ранен в ногу один нижний чин. Когда провода были оборваны, а деревня подожжена, разведчики под командой поручика Бернацкого, прикрываясь наступавшей пехотой, вернулись в расположение своей роты, после чего противник больше не занимал указанной деревни и не открывал огонь до отхода полка на другие позиции. Капитан Соколов».

Германским войскам, обеспокоенным продвижением русских войск вглубь Восточной Пруссии, пришлось срочно снять большую часть войск с Западного фронта и перебросить их в Восточную Пруссию, чтобы отбить наступление русских. Воспользовавшись отсутствием взаимодействия между 1-й и 2-й армиями и ошибками русского командования, противник сумел нанести тяжёлое поражение 2-ой, а затем 1-ой армиям и к 27-му августу отбросить их из Восточной Пруссии.

Отступала 1-ая армия с тяжёлыми арьергардными боями. 1-ый батальон сдерживал натиск врага под местечком Лабау.

Из журнала боевых действий:

«23.08.1914 г. Две немецкие колонны, перейдя мост, направились одна на северо – запад, а другая на юг, и повели наступление на участок 1-го батальона, но другим огнём наступление было отбито. Во время немецкого наступления находящийся на позиции командир полка лично направлял из окопов людей во фланг наступления. В 6 часов вечера неприятель открыл шрапнельный огонь по левому флангу нашего боевого участка, а затем его пехотные цепи повели наступление на наш правый фланг. Наступление после долгой и сильной перестрелки отбито. Полк остался на своих позициях.

25.08.1914 г. К вечеру неприятель начал обстреливать артиллерией район расположения 1-го батальона. Распоряжением командира 1-го батальона сожжены дом и завод перед фронтом, помогавшие неприятелю при наступлении.

26.08.1914 г. В 6 часов 5 минут утра командир 1-ой роты донёс, что он слышал, как начали всё время приходить и уходить поезда. В городе слышен сильный стук колёс. В 7 часов 55 минут утра пришло ещё несколько поездов. Неприятельские колонны двигаются из города на юго – запад в значительном количестве. Около 7 часов вечера началось обстреливание неприятельскими орудиями нашей полубатареи, расположенной на правом фланге. В 7 часов вечера неприятель, рассыпавшись в цепь с 2-мя пулемётами, повёл наступление. Перестрелка продолжалась до 9 часов вечера».

27.08.1914 г. Из штаба бригады был получен приказ, подписанный командиром бригады:

«Соберите немедленно и незаметно весь полк на телефонной станции у Келладена. Начните сбор с артиллерии и частей, находящихся на другой стороне канала. Необходимо быть всему полку в Келладене к 12 часам ночи. Полная тишина необходима. Генерал – майор Хольмсен».

Согласно этому приказу полк двинулся по указанному маршруту. Вместе с другими частями 1-ой Армии полк продолжал отступать к Неману. 30 августа полк подошёл к м. Куссинену, где завязался бой с противником:

«В 5 часов вечера был получен приказ немедленно выступать на позиции. В 6 часов полк выступил, а в 7 часов занял позицию у м. Куссинен. 3-ий, 1-ый, 4-ый батальоны в боевой линии, 2-ой батальон в резерве. В 7 часов вечера на участке 1-го батальона начали наступать пехотные немецкие части. Началась перестрелка, перед атакой, для того, чтобы примкнуть штыки, немцы встали и по ним был открыт часты огонь, заставивших их отступить. Бой продолжался до 9 часов вечера. В перестрелке ранен командир 1-ой роты штабс – капитан фон Вернер. В 1 ночи получено приказание отступатьи двигаться на Пилькален».

2-ой батальон, в бою у Куссинена находившийся в резерве, 31 августа принял бой под Шварпелемом. Капитан Веденеев даёт полный отчёт о прошедшем бое, о действиях 2-го батальона, которым он командовал:

«От 5 сентября 1914 г. № 54 г. Ковно. Реляция № 1. Действия 2-ого батальона 209 пехотного Богородского полка. 31 августа 1914 г. под Шварпелемом.

Во время сражения под Куссиненом, 3 августа, 2-ой батальон был в полковой резерв в дер. Южный Вербен позади позиции Брушин – Бальцен, где расположились 1-ый, 3-ий и 4-ый батальон полка. Батальон выступил из Куссинена в 5 часов вечера, когда все обозы и части артиллерии 53 – ей артиллерийской бригады очистили местечко. Впереди шёл бой 56-ой пехотной дивизии и 210-го и 211-го пехотных полков 53-ей дивизии. Для ориентировки и отвлечения внимания немцев по приказу командира 2-го батальона, капитана Везенкова в Куссинене зажжены три дома; встретившись при выходе из Куссинена помощник начальника штаба 53-ей пехотной дивизии осведомился куда следует батальон (…)

Таким образом, батальон прошёл по шоссе через резервные части боевого порядка 210-го и 211-го пехотных полков и, задержав убегавших по полю немцев, выяснилось, что мы далеко от Южных Вербен. Немцы были из Ту… (чин), где был большой пожар во время боя.

Пройдя д. Бучин и повернув на север по указаниям захваченных с собою ещё двух немцев, батальон наконец прибыл в 8 часов вечера в д. Южный Вербен, где помещался штаб полка, обозы и перевязочный пункт. Батальон расположился по дворам и постройкам выставив по заставе из ближайших выходов из деревни. В час ночи получен приказ о дальнейшем отходе полка на Пилькален и Владиславов. 2-ой батальон был назначен в арьергард, пропустив лазарет, обозы и батальон 209 полка и дивизион 73-ей артиллерийской бригады, батальон в 4 часа утра вытянулся по шоссе, имея два пулемёта и 10 человек казаков 5-ой сотни 51 –го казачьего полка.

6-ая рота была назначена в тыльную заставу. Сзади всех шли 16 разведчиков 2 батальона (…). В 6 часов утра 31 августа открылась артиллерийская канонада на позициях вчерашнего боя. Отставшие других батальонов по приказанию начальника арьергарда капитана Везенкова были собираемы в отдельные команды и прикомандировывались к 5-ой головной роте. Арьергард двигался самостоятельно на (…) расстояния от главных сил по указанию немецких проводников на PILKALEN с мерами охранения (…). В Pilkalen арьергард прибыл в 6 ½ утра. При приближении к Pilkalen по западному шоссе приближались части артиллерии 211 –го и 212 –го пехотных полков (…). Пропустив вперёд 73-ью артиллерийскую в 8 часов устра арьергард тронулся по шоссе за Владиславов (…). (Письменный ответ капитана Везенкова командиру корпуса о пути следования 53 пехотной дивизии за № 26 в 9 ½ часа утра, в 12 верстах от Пелаинена).

Дивизия отходит с позиций перед Пелаиненом к Русской границе по шоссе. За арьергардом 5-ая сотня 51 –го казачьего полка. Силы арьергарда внушительные из 3-х родов войск. Начальник арьергарда капитан Везенков». (…)

В 12 часов дня только арьергард прошёл шоссе Шварпелен и арьергард остановился для привала через весь строй пронеслась полусотня 51-го казачьего полка в карьер с криком «Неприятельская кавалерия настигает». Такое ничем неоправданное быстрое движение через батальон произвело сильное впечатление на нижних чинов и они раскинулись по всему полю, не смотря на останавливающие крики ротных помкомандиров. Через 10 минут батальон был собран и в полном порядке разведён «поротно».

5 – я рота была выдвинута в боевую линию, полубатарея на позицию, а 7-я ей в прикрытие, 6-я и 8-я роты в резерве.

Не успели только роты занять свои места, как через местечко Шварпелен с Красного (…) по шоссе понеслись обозы 211-го, 210-го, 212-го пехотных полков и обозы артиллерийские с зарядными ящиками.

Всё это неслось вскачь или галопом по шоссе. Вскоре послышались разрывы шрапнелей за м. Шварпелен. Командир арьергарда позвал к себе есаула 5-ой сотни 51-го казачьего полка и сказал ему, что он его застрелит, если немедленно не произведёт дальнейшую разведку и не укажет расположение неприятельской батареи. Через 15 минут есаул лично донёс, что противник спрятался далеко и что у него не больше двух орудий. Тогда капитан Везенков приказал открыть полубатареей огонь по площадям с прицелом около 5 вёрст. Огонь был немедленно открыт орудиями, и огонь противника был прекращён».

Начальник арьергарда донёс начальнику Главных сил 53-ей дивизии:

«Князю Массальскому от Везенкова № 27. 1914 г. 31 августа 12 часов 30 минут дня. Для прикрытия отхода обозов дивизионных и 4-й батареи, настигнутых неприятелем я занял позицию за Werch (u) прошу задержать один батальон и пулемёт. Капитан Везенков».

На это донесение получено следующее:

«Капитану Везенкову. 1914 г. 1 час 30 минут дня № 60. Для прикрытия обоза держитесь сколько возможно. Пулемётов возвратить нельзя. Когда пройдут обозы, отступайте. Командир полка Полковник кн. Массальский»

Обозы шли беспрерывно, (…) части 4-го батальона 209 –го полка, другие части тянулись и проходили боевое расположение 2-го батальона до 2 ½ часа дня. Проехали дальше 200 повозок.

Около этого времени были получены другие записки:

«Капитану Везенкову 1914 г. 31 августа 2 часа дня № 61. Не вижу причин оставаться. Ваша задача прикрыть и отступать. Командир полка полковник кн. Массальский».

В течение этого времени был открыт огонь второю полубатареей 5-ой батареи 53-ей артиллерийской бригады, занявшей на версту сзади для прикрытия нашего отступления. Шрапнели этой батареи разрывались, прикрывая наше отступление. Шрапнели этой батареи разрывались влево от положения 5-ой роты (после прохода всего обоза батальон с полубатареей меняет позиции и выстраивается в походную колонну). В 4-ом часу батальон прибыл на привал в местечко Ширвинд, где и приказано было занять позицию левее шоссе на окраине города. Батальон окопался достаточно хорошо. Устроив два окопа для пулемётов на правом фланге. Окопы были сделаны для стрельбы с поляны (время дано было не больше часу, ввиду возможного появления противника). В 5 ½ часа окопы были готовы с маскировкой и козырьками и заняты были ротами для встречи противника. Вперёд от 2-го батальона были высланы разведчики. На ½ версты неприятель не показался. Около 8 часов вечера был замечен в версте от них по шоссе автомобиль, который повернул обратно и больше не показывался. Огни не разводились нигде, хотя и было свежо. Задача 2-му батальону, как и всему полку, состояла в том, чтобы обеспечить отступление 56-ой пехотной дивизии, направлявшейся через Владиславов. В 12 часов ночи последовал приказ отходить на Владиславов. 2-ой батальон следовал из Владиславова в 1 ½ часа ночи в голове полка с 4-ой батареей 53-ей артиллерийской бригады. Движение было на… Под (Швортом) ранены шрапнелью 5-ой роты рядовые Мелихов и Иван Виноградов. Было выпушено 5 батареей около 8-ти снарядов. Противником – около 50-ти снарядов. Ружейного огня батальон не открывал. Командир батальона Капитан Везенков № 54 г. Ковно».

Немцы, развивая своё наступление, вышли на рубежи реки Неман к границам Российской империи. 31 августа командир полка получил телеграмму следующего содержания:

«№ 267. Прикрывайте Владиславов до прохода генерала Бондарёва, после чего двигайтесь на Шаки, взорвав мосты».

Полк выполнил этот приказ:

«От Пилькалена полк безостановочно двигался и дошёл до русского города Владиславов, где занял позицию для охраны мостов. В час ночи командир полка, взорвав два моста у Владиславова, по приказу командира 26-го артиллерийского корпуса и полк без остановки и привалов двинулся на г. Шаки».

Следует отметить, что командир 4-го батальона – капитан Рахольский, командир 16-й роты поручик Мальчугин и младший офицер 16-ой роты – прапорщик Пришвин в Пилькален не вернулись и пропали без вести. Полк идёт всё время в арьергарде, прикрывая отступление дивизии. В Шаки, отдохнув два часа, полк двинулся на мост у м. Средники. Непролазная грязь и гористая дорога делали отход затруднительным.

1.09.1914 года на полк возложена охрана мостов через реку Неман, по которому проходят отступающие из Восточной Пруссии войска.

2.09.1914 года в 6 часов 7 минут из Средников командир полка кн. Масальский направляет телеграмму в штаб дивизии:

«Доношу, что пехота и артиллерия уже перешли через мосты и направились к Средникам. Прошу указаний. Полковник Масальский».

Обратимся к журналу боевых действий, где описывается бой у Средника 2. 09.1914 года:

«По полученному в 8 часов утра приказанию полк должен занять позицию по левую сторону реки Немана фронтом на северо – запад для охраны мостов и прикрытия отхода обозов и 56-ой дивизии от Средников. 2-ой батальон 209 полка, 2-а батальона 212 Романовского полка заняли позицию, а 1-ый и 3-ий батальоны остались в резерве. Около 4-х часов дня было получено приказание, что 209 –й полк входят в подчинение командиру 56-ой пехотной дивизии и остаётся на позициях. В 5 часов вечера остальные части полка стали переходить по ту сторону Немана для занятия позиции. Лишь только начали переходить мост как со стороны неприятеля, с северо – запада был открыт сильный шрапнельный огонь по местности, которую следовало занять полку. Несмотря на это полк стал разворачиваться. 9-ый, 3-ий, 4-ый батальоны стали в боевую линию, 1-ый оставлен в общем резерве. Продолжая движение, батальоны из-за сильного шрапнельного огня не имели возможности дойти до назначенной позиции. Вследствие больших потерь ранеными, 1-ый батальон влился в цепь и дал подкрепление нашему левому флангу. Всё время поддерживался сильный огонь как ружейный, так и пулемётный. Полк, не смотря на большие потери, держался на занятой позиции, и начал отступать лишь только после полученного на то приказа в 10 часов вечера».

После боя полк двинулся к городу Ковно, где нёс караульную службу и где проводились тактические занятия, что было немаловажно для второочередного полка.Успех в бою зависит от подготовленности, умения действовать в любых обстоятельствах. Командиры рот, батальонов используют хоть малейшую возможность для боевой учёбы, проводя её в любых условиях, что не однажды отмечалось в журналах боевых действий. Здесь же в Ковно командиры пишут донесения командованию о боевых действиях своих рот и батальонов.

Капитан Везенков, командир 2-го батальона, в реляции, написанной 6 сентября 1914 года сообщает о действиях своего батальона под Средниками на р. Неман 2 сентября 1914 года:

«Командир 2-го батальона 209-го Богородского пехотного полка. Реляция №2. 6 сентября 1914 г. №55 г. Ковно.

Рано утром 2 сентября 2-ой батальон в составе полка, 1 дивизиона 53-ей артиллерийской бригады, 2-х эскадронов 19-го драгунского полка и 1-ой сотни 51-го казачьего полка, имея впереди себя обоз, подошёл к северному понтонному мосту через р. Неман, в 4-х верстах от местечка Средники. Батальон следовал в голове полка, за обозами с 5-ой батареей 53 артиллерийской бригады. С часу ночи и до 6 часов утра черезсеверный понтонный мост прошли все части отрядаполковника князя Массальского. 8-ая рота 209 Богородского полка с батальонным командиром капитаном Везенковым и ротным командиром поручиком Гороховым были оставлены за 1 1/2 версты позади по дороге на Шани для аванпостовой службы и охраны моста. В 9 часов утра капитан Везенков сообщил о своём уходе командиру 1-го батальона 212 полка капитану Юргенс, прося его принять мост под свою охрану (…). В десятом часу утра по пути в Средники роту встретил полковник князь Массальский и приказал роте следовать в бивак, а капитану Везенкову приказал, оставить 1-ый батальон на месте бивака для общего резерва, а с 2-ым, 3-им и 4-ым батальонами и одной батареей занять позицию по ту сторону Немана для охраны двух мостов, что у самого местечка Средники».

К 11-ти часом доставлен следующий приказ командира полка:

«1914 г. 2 сентября 9 часов 30 минут утра. № 17. Место отправки дом у дороги у Северного моста:

1. Для охраны двух мостов у дер. Средники назначено – 3батальона 209 полка с пулемётной командой, 2-е батареи, 1-н эскадрон 19-годрагунского полка и 2-е роты 216 полка под командой 209 полка капитана Везенкова.

2. Для охраны моста севернее дер. Средники назначаю 20-й батальон 212 полка и 1-ю батарею и 1-ю сотню казаков под командой 212 полка подполковника Прокофьева.

3. Для охраны моста у мест. Велиона назначаю батальон 216 полка, поступают в моё подчинение.

4. В общий резерв у меня один батальон 209 пехотного полка и 1-а сотня с северной окраины м. Средники.

5. Я буду и далее на дороге у моста севернее у мест. Средники.

6. Мой (штаб) по снятии мостов следует с понтонами (…) через Чеки(н)еки на д. Бовна, где образуют боковой авангард корпуса.

7. По снятии мостов частям строиться у северной окраины м. Средники, где ожидать моих распоряжений.

8. Заместители: подполковник Прокофьев и капитан Везенков.

Полковник князь Массальский».

Вручая мне конверт с вышеуказанным приказом, ординарец добавил, что его сиятельство приказал написать ему, как я занял позицию и какие сведения имею о 56-ой дивизии и о противнике. В это время в крайнем доме против бивака полка находится штаб полка корпуса и начальник 56-ой пехотной дивизии. Чтобы получить точные сведения командиру полка, капитан Везенков обратился к генералу Болдареву. Генерал сказал, что обстановка изменилась и что он является начальником боевого участка для охраны мостов. Он отправил недавно князю Массальскому приказ, который изменит распоряжение князя. 209 полк займёт первый участок от Этюне до берега реки, а 224 полк левый участок от Этюне до господской экономии.

Полк занял (…). Правый участок: от берега Немана до деревни Ульне через овраг до фольварка Крейве…

Средний участок: 3-му и левый участок 4-му батальонам от фольварка Крейве до Этюне. В полковой резерв у дер. Жукла 1-ый батальон, перевязочный пункт у Святоши. Батальонам приказано взять с собою 2-е патронных двуколки. Отзыв для полка «Петроград», пропуск «порох». Согласно этому приказу командир 2-го батальона капитан Везенков разделил свой участок таким образом: 5-ой роте от берега до глубокого оврага, иметь наблюдение за противником и за возможным появлением двух полков 56-й дивизии (…), 6-ой роте от большого оврага влево, 7-ой против фольварка Крейве. 8-ая рота в овраге в батальонный резерв. Когда батальон прочёл молитву перед боем «Спаси Господи, люди твоя!», забрав две патронных двуколки, последовал на свою позицию через понтонный мост через реку Неман. Пройдя версту от моста вправо, 5-я рота построилась повзводно и направилась к дер. Ульне. 6-ая рота взяла направление на отдельную рощу близ фольварка Крейне. 7-я и 8-я роты сначала ошибочно развернулись в овраге уступом влево от 6-оу роты в основном молодняке, но вскоре 8-я рота была вызвана вперёд и ею был заполнен образовавшийся промежуток между 5-ой и 6-ой ротой. В 6-ом часу 2-ой батальон занял следующее положение.

(…)

7-ая рота была вызвана из рощи и поставлена левее батарей, командир которой капитан Гольтель был ранен смертельно в 5 ½ час. вечера и отнесён на перевязочный пункт. В это время из оврага быстро и смело были подняты пулемёты 209 полка поручиком Сосновским (…) отдельной рощи на фольварк Крейве. Для закупорки образовавшегося промежутка между 5-ой и 6-ой ротой и для совместного действия с пулемётами. 8-ая рота была выслана правее пулемётов поручика Сосновского. 6-ой и 8-ой ротами и пулемётами пришлось немедленно завязать огонь с противником. Как только они поднялись на плато фольварка Крейве, оказалось, что 6-ая рота вышла в район 3-го батальона, потому что в середине чувствовался сильный огонь. В 7-ом часу вечера из 6-ой и 8-ой рот потребовали патроны одной двуколки. Порожняя двуколка отправлена обратно через мост. Потребовалось истратить вскоре и 2-ю патронную двуколку (…). В девятом часу со стороны отдельной рощи послышались крики «Ура!» и два взвода 7-ой роты по приказу командира батальона были поведены в «Ура!» к отдельной роще. В это время неприятельские колонны двигались к отдельной роще. Частым огнём 6-ой и 8-ой роты и пулемётов колонны повернули назад, оставив на месте убитых и раненых. Отдельные люди перебежали в рощу, но за темнотой скрылись в чаще. Связь с ротами поддерживалась до 9 часов вечера (…) Телефонное сообщение с полком всё время отсутствовало, несмотря на то, что станцию несколько раз пробовали установить. Один взвод 7-ой роты оставался до конца в резерве с батальонным командиром.

В 10 часов вечера, в начале 11-го, было отдано приказание отступать по шоссе 6-ой, и 8-ой роте было приказано лично капитаном Везенковым, 5-ой через цепочку, а 7-ой оставили в резерве (взводом). Из отдельной рощи левее фольварка Крейве, при отступлении 2-го батальона последовала частая стрельба (по) батальонному командиру бывшему с двумя нижними чинами 7-ой роты, капитану Везенкову. Не открывая огня, капитан Везенков отступал к берегу реки Неман. Прорыв сквозь эту рощу некоторого числа неприятеля было обнаружено поздно. Неприятель продолжил преследовать батальонного командира, стреляя частым огнём по нём. Выстрелы постепенно приближались, в то время как кругом была тишина, бой смолк. Выстрелы и свист пуль продолжали преследовать капитана Везенкова и в то время, когда он бросился в Неман и переплыл реку.Убито, пропало без вести 2-го батальона – 12 человек, ранено 33 человека нижних чинов.

За примерное держание своих частей в бою заслуживают быть награждёнными:

Командир 6-ой роту поручик Дануре, 8-ой роты поручик Горохов и 5-ой роты штабс-капитан Старченко. За проявленное самоотвержение при спасении батальонного командира капитана Везенкова, утопавшего в Немане, с опасностью для жизни, под выстрелами заслуживают особой награды: и.д. фельдфебелей 5 роты Афанасьев, Медведев, унтер-офицер той же роты Степан Москалев и 10-ой роты Павел Васильев и 8-ой роты п.д. фельдфебеля Антон Лагунов и рядовой Василий Трошкин.

2-ой батальон после переправы через Неман остановился на ночлег в 2-х верстах от мест. Средники.

На следующее утро, командир батальона в 7 часов утра, собрав пять человек своего батальона отставших в местечке Средники, личным участием помогал перевозить на лодках отставших 50 нижних чинов 209-го и 224-го пехотных полков с неприятельского на наш берег Немана.

Командир 2-го батальона капитан Везенков».

При описании боя у Средников в журнале боевых действий обращают на себя внимание такие факты, что богородцы во время боя держались без поддержки своей артиллерии, ушедшей ранее с отступающими частями дивизии, что говорит о несогласованности действий частей и соединений армии. В связи с этим показательно донесение командира 1-ой роты 209 полка поручика Горохова, посланного командиру полка 3 сентября в 8 часов утра из д. Средники:

«3 сентября 1914 г. Средники. Доношу, что, находясь в цепи 2 сентября с вверенной мне 6 ротой на высотах левого берега Немана и обстреливая неприятельские цепи, я продвинулся вперёд на линию 6-ой батареи 56 артиллерийской бригады, которая долгое время молчала; несмотря на убийственный артиллерийский и оружейный огонь противника на линию моего боевого участка прибежало несколько артиллеристов, покинувших позиции и отступивших назад. Задержав и спросив их, я узнал, что батарея молчит вследствие отсутствия офицеров. Поручив командование ротой старшему унтер – офицеру Логинову, я бегом отправился на батарею, находящуюся в 600 – х метрах от меня, под сильным артиллерийским, ружейным и пулемётным огнём. Прибежав на батарею, я увидел нижних чинов, находившихся в окопах, в бесчувствии младший офицер (прапорщик). 6-я батарея окопалась и ждёт в окопе, не принимая никакого участия. Батарейный командир неизвестно где находится. Я приказал орудийной прислуге зарядить орудия и поставить их на картечь, т.к. других снарядов не было и поднос не был организован. Вследствие большого накопления целей противника, находившегося в 200–х метрах, я приказал открыть огонь, причём выпустил 30 снарядов, и этим заставил противника остановить своё движение. Батарейный командир явился на батарею, спустя ½ часа, только тогда, когда батарея открыла огонь по моему приказанию и велел стрелять правее, где находится наш батальон. Указав ему ошибку в направлении выстрелов, я отправился вверенную мне роту, о чём и доложу.

Командир 1 –ой роты 209 пехотного Богородского полка поручик Горохов».

Дал полный и исчерпывающий отчёт об участии 1-го батальона в боях, происходящих с 24 августа по 2 сентября. Вот что (его командир капитан Соколов) он написал об этом в своём рапорте:

«7 сентября 1914 г. № 117, г. Ковно. Командиру полка. Рапорт.

Доношу, что 24-ого августа 1914 года вверенный мне батальон в 3 часа сменил 3-й батальон 224 пехотного Юхновского полка на передовых позициях под г. Лабнау. Роты расположились следующим образов: 1-ая рота от просек до опушки вправо. Против Фридрих Грабена I – отдельная застава (3-ий взвод, 2-ой роты) под командой прапорщика Веденеева. Задача её – охрана правого фланга боевого расположения всего полка; уступом влево от 1–  ой роты заняты окопы 2-ой роты (три взвода); ещё далее влево по опушке леса до плавной просеки расположилась 3-я рота. На втором перекрёстке просек был расположен батальонный резерв – 1-ая полурота 4-ой роты под командой поручика Губер; 2-ая полурота 4-ой роты под командой прапорщика Лукьянова расположилась у штаба полка (прикрытие). Около 5 часов утра по отдельной заставе был открыт огонь из домов Фридрих Грабена I. Застава отошла на опушку леса и своим огнём отбила противника. Около 3-х часов дня снова была обстреляна та же застава противником силою около полуроты пехоты. В начале перестрелки был убит прапорщик Веденеев, и старший унтер – офицер изсамоопределяющихся Сикорский принял немедленно командование заставой. Поручиком Губером, зашедшим во фланг противника, последний был отбит и оставил деревню. Одновременно с этим на помощь отдельной заставе прибыл один взвод от 10ой роты. Противник был выбит и отошёл по ту сторону реки Дейме. Резерв был вызван по моему приказанию.

Около 3-х часов дня перед 3-ей ротой появились разведчики неприятеля, силою около отделения, но огнём взвода были отброшены назад.

Около 7-ми часов вечера 24 августа разведчики 3-ей роты донесли о движении низиной левее шоссе. Противник силою около 2 ½ роты, который совершил переброски, старался охватить левый фланг 3-ей роты и сбить таким образом с занимаемой позиции. Завязался бой, длившийся до 9,5 часов вечера, в котором рота стойко выдержала перекрёстный огонь противника, и своим метким огнём заставила противника приостановиться и отступить за речку Дейнек заранее устроенным окопам, что было выяснено посланными на другой берег разведчиками, которые, кроме того, донесли и расположении 4-х неприятельских орудий, которые были скрыты в окопах в юго – западном направлении от Лиднау. Потери роты: 2-е убиты и 1 ранен.

25 августа тремя разведчиками 3-ей роты была сожжена мешавшая обстрелу, впереди лежавшая деревушка. Не могу не отметить по докладу командира 3-ей роты штабс – капитана Моторина о действиях взводных командиров, в особенности фельдфебеля Филина, который являлся блестящим примером для нижних чинов своего взвода, руководивший всё время под ружейным и шрапнельным огнём.

После произведённой неприятелем разведки по 2-ой роте был открыт со стороны противника сильный ружейный огонь, но огнём 2-ой и 3-ей роты противник был отбит и отошёл за реку Дейме. Днём я был при отдельной заставе и вечером при резерве, который ходил на поддержку 2-ой и 3-ей ротам. Наши потери за 24 августа: убит один офицер – прапорщик Веденеев, 2 нижних чина и ранено 7 нижних чинов.

25 августа 1914 года утром сожжена деревня Фридрих Грабен I прапорщиком, поручиком Сосновским и людьми 4-ой роты, так как эта деревня являлась опорным пунктом для противника; ими же было устранена переправа из 4-х барж. Дефиле между каналом и лесом обследовано: мною с поручиком Губером разбит окоп на роту и два пулемёта. Разведка установила, что противник отошёл к г. Либнау: разведка произведена людьми 2-ой роты, найденные две фуражки противника направлены в штаб полка. Несколько раньше мною было с командиром батареи намечена позиция 4-х орудий 73-ей арт. бригады. Вечером противник обстреливал все расположения батальона с 5 часов дня до сумерек шрапнельным огнём, ранено 4 н. ч. во 2-ой роте.

Опушка леса против Либнау была нами занята – пулемёт был поставлен в окопах 1-ой роты, а два пулемёта в окопах 3-ей роты. Усилены мы были вследствие донесения, полученного от воздушной разведки, что к Либнау подходят сильные подкрепления. В этот же день на фронте 2-ой роты командиром роты поручиком Бернацким совместно с командиром разведчиков произведена разведка укреплённой деревни Клейн Гоф, из которой противник накануне совершенно безнаказанно обстреливал окопы 2-ой и 3-ей роты. Разведчики подожгли деревню, сняв план укреплений.

26 августа с 4 часов дня окопы 4-ой роты были под сильным ружейным и пулемётным огнём, а затем огонь артиллерии перешёл на все роты. С 4-х часов дня противник обстреливал весь правый участок редким артиллерийским огнём, а затем сконцентрировал весь свой ружейный, пулемётный и артиллерийский огонь на 4-ой роте и под прикрытием этого огня пытался перейти в атаку, но ружейным огнём правого участка был отбит и отошёл. Потери за 26 августа – в 4-ой роте ранено 4 человека. Опушка леса за каналом против г. Либнау была занята полуротой 14 роты под командованием прапорщика Мальцева, от которой к морю выставлен караул.

27 августа 1914 г. Утром с позиции ушёл батальон Камского полка, его окопы были заняты взводами 1-ой и 4-ой роты. Этот день прошёл тихо, лишь к вечеру по окопам 4-ой роты было дано около 12 артиллерийских выстрелов, причём огня 4-ая рота не открывала. На усиление прапорщика Мальцева мною была выслана ещё полурота под командой поручика Ушанова. Около 11,5 часов вечера было получено по телефону приказание командира полка отступить тихо к штабу полка, что и было исполнено быстро и в полном порядке. Не могу не отметить блестящую распорядительность прапорщика Мальцева, который, находясь на берегу моря, сумел вывести свою полуроту 14-ой роты без потерь, отходя последним и догнав полк в г. Скайзтугрен.

30 августа 1914 г. в 5 часов дня в д. Кюссен было получено приказание батальону занять д. Брюмен, укрепиться в ней с целью поддержать арьергард, успешно дравшийся в этот день с конной артиллерией и конницей противника. Во исполнение этой задачи вверенный мне батальон цепями в 7-ом часу вечера занял западную опушку д. Брюмен, имея справа 4-ый батальон, а слева батальон 211 полка. Мною были распределены участки 2, 3 и4 –ой роты от мельницы до конца селения. Сзади в резерве 1-ой роты вперёд были выдвинуты цепи, под прикрытием их производились работы. Не прошло 20 минут с начала работ, как со стороны противника на дистанции выстрела был открыт огонь мы залегли, но огонь не открывали, боясь стрелять по своим, думая, что это ошибка. С той стороны кричали: «Не стреляйте, идут свои, цепь вперёд, ура!» Мы снова стали углублять окопы. Наступившая тишина дала возможность определить, что против нас слышна немецкая речь и команды на немецком языке. По моему приказанию огонь был прекращён, и люди замерли в окопах. Затем последовала немецкая команда «встать», после которой немецкие команды стали подниматься. А у нас был открыт шквальный огонь, после которого были слышны стоны раненых, и снова немецкая команда «встать». Немецкие офицеры подбадривали людей идти в атаку, и так до 3-х раз. Затем всё стихло. Для обозначения 4-ой роты был уступом выдвинут из резерва, который стал уступом за левым флангом. Всё время нами были выставлены дозоры для связи с 4-ым батальоном и 211 полком: с последним связь установить не удалось. Телефонной связи с полком в этот день не было, т.к. телефонной катушки не хватило. После отбития атаки мною был послан прапорщик Лукьянов к командиру полка в Южный Верден с просьбой о высылке пулемёта, патронных двуколок и если возможно поддержки и связи нас телефоном со штабом полка. Около 3-х часов вечера был ранен командир 1-ой роты штабс–  капитан фон Вернер и отправлен на перевязочный пункт. Около 12 часов ночи случайно попавший на позицию ординарец командира бригады, отыскивавший командира полка, дал нам прочесть приказание начальника дивизии немедленно отступить полку на г. Пилькален, не забыв уведомить приданные к полку батареи 53 артиллерийской бригады. Я лично отправился в окопы и лично передал приказ отходить на Пилькален. Прапорщику Сопову я просил передать в 4-ый батальон и равно и артиллерии приказание начальника дивизии. Прапорщиком Соповым лично было передано приказание начальника дивизии командиру 4-ого батальона. Прапорщиком Гайдаровым и поручиком Бернацким было по пути сообщено командиру дивизии об отступлении, благодаря чему дивизию своевременно и благополучно увели с позиции. Роты батальонов отходили тихо и надлежащем порядке к г. Пилькалену. Противник нас не преследовал. Противник последние часы был на расстоянии в расположении рот в 25 – 50 шагах. Наши потери: ранен обер-офицер фон Вернер, ранен и пропал без вести зауряд–  прапорщик Саватеев, убито 2 нижних чина, ранено 11, без вести пропало 39 н. ч.

Отряд, собравшись в Пилькален, двинулся на Владиславов, Шаки, Средники, куда и прибыл 2. 09 и стал биваком на правом берегу реки Неман у 2-х понтонных мостов. Около 4-х часов дня полк по тревоге был вызван на ту сторону Немана для прикрытия отступивших обозов дивизии и частей пехоты. 1-ый батальон был назначен в полковой резерв у д. Жукли. Противник был настолько близко, что развёртываться приходилось под шрапнельным огнём. Понтонный мост, пропустив две роты, начал разбираться, вследствие чего остальные роты батальона принуждены были ускоренным шагом переходить мост выше по течению. Полковой резерв, развернувшись в боевой порядок, со знаменем, двинулся на деревню Жукли, но т.к. боевые цепи оказались сзади резерва, то от огня отошёл назад и встал на место первоначального пункта. За всё время на протяжении 3-х часов было выпущено по резерву около 17 орудийных залпов, не считая одиночных орудийных выстрелов. На поддержку рот второго батальона были двинуты вправо сначала вторая, а затем и первая рота. Полковое знамя было под шрапнельным и ружейным огнём, а затем по приказанию командира полка было переправлено на правый берег реки Неман. Около 10 часов вечера последовало распоряжение через ординарца, т.к. телефонные провода были перебиты, отступить. Телефон не работал т.к. кабель перебивался шрапнелью. Передав приказание ротам 1-ого батальона и остальным батальонам, батальон начал отходить к переправе на Среднике, что и выполнил около 12 часов ночи. О деле было доложено командиром 1-ого батальона начальнику 56 пехотной дивизии, а затем по приказанию командира полка двинулся на Чикишки и дальше на Высокий Двор, Бижи, Ковно. Наши потери за 2-ое сентября: ранены 11 и пропавших без вести 4 нижних чина.

Командир 1-ого батальона Капитан Соколов».

В период с 28 (нового стиля) сентября по 26 октября 209-й Богородский полк, находясь в составе 10-ой Армии (под командованием генерала от инфантерии Н. Е. Флуга, а с 23. 09. 1914 г. под командованием генерала от инфантерии Г. В. Сиверса), совместно с другими войсковыми частями и соединениями принимал участие в обеспечении Восточной операции.

Так как на Юго-восточном фронте наши войска одержали победу над австрийцами в Галицийской битве, то под угрозой оказались промышленные районы Германии, путь к которым после поражения австрийцев оказался открытым. Русское командование решило воспользоваться этим и началось контрнаступление. Наиболее перспективным участком оно считало Варшавско – Ивангородское направление, где русской армии противостояла 9-я германская армия под командованием Гиндербурга и группа австрийских армий. Для обеспечения этой операции 1-ая и 10-ая русские армии должны были начать новое наступление в Восточной Пруссии с целью оттянуть честь германских сил на себя и своим продвижением вглубь вражеской территории способствовать успешному наступлению на Юго-Западном фронте. В 5 часов утра полк, вследствие полученного приказания, с батареей 53-ей артиллерийской бригады двинулся из селения Рудзе на Бобжеле и Байорайце, переправился через реку Шешупу вброд около Дваришкена.

«РЕЛЯЦИЯ № 4. Командиру 209 пехотного Богородского полка 1 октября 1914 г. Описание боя 26 сентября 1914 г. у Урбантаттен.

Батальон выступил из Ам… в 6 ½ часа утра 28. 09. по направлению на Байарайцы по переданному устно через ординарца приказанию командира полка. По дороге в Бобтиль встреченный командиром бригады генералом Хольмсеном батальон получил определённую задачу: перейти немецкую границу у Байерайцы, будучи в авангарде бригады, т. е. 209 и 210 полков. Для выполнения задачи вперёд были высланы разведчики 2-го батальона: им было приказано перейти переправу у Б. и укрепиться на правом германском берегу, чтобы обеспечить переправу батальона. В 7 часов утра по цепи извещён был батальон о переходе разведчиками границы. В 7 часов 45 минут я нёс командиру полка донесение № 24 следующее:

«Мост взорван, пожар потушен 5-ой и 6-ой ротой. Остались исправлять мост для прохода, захватив из ближайших дворов брёвна, доски и ворота. Разведчики 2-ого батальона пришли в 7 часов утра, нигде не встретив противника. У моста на месте брода завалены 5 – 6 телег и плуг. Я приказал очистить брод и он очищен. Через мост теперь пехота проходить может. Получив приказ отступить, я прекратил работу. Вверх по реке Шешуне в 50-ти шагах на нашем берегу оказалась германская четырёхколёсная повозка с неисправленными колёсами без оглоблей. Капитан Везенков».

«…Через ¼ часа через переправу был переброшен 1-ый батальон, а затем 2-ой, который должен был держать направление на них, равняясь по 1-ому батальону, 4-ый батальон должен был двигаться за 2-ым. Байарайцы – Аупустумен – Гросс Варпенен – Паршен – Урбантаттен – Судорген. Цель движения действовать в тылу противника. Батальоны двигались в строю «поротно», цепями. Движение совершалось большими остановками. Около 11 часов утра батальоны дошли до линии д. ГросВарпенен… – Аупустумен – мы не дошли, он остался влево. В Грос Варпенен полк был выстроен в походную колонну, а 2-ой батальон был выслан вперёд в авангард, для верности в пути. В 3 часа авангард прошёл Урбантаттен и остановился у моста впереди него. Тут был назначен большой привал, но скоро отменённый командиром бригады, который приказал следовать дальше (кирасирский разъезд наткнулся на неприятеля).

При приближении вслед за мостом и впереди лежащей деревни раздались первые два артиллерийских выстрела слева от нас и шоссе на расстоянии 500 шагов от нас. Я тут же перестроил батальон «поротно». Только роты успели перейти на широкий участок и принять строй поротно, как по 2-омй батальону начали раздаваться частые шрапнели. Это было в 4 часа дня. Роты залегли и мужественно выдерживали 1 ½ часа шрапнельный и гранатный огонь.

Около 5 часов вечера от 6-ой роты замечен был ряд колонн противника, двигавшихся параллельно нашему шоссе, о чём мною было послано донесение командиру полка. В это же время был открыт огонь нашей артиллерией (4 ор. 5 батарея 53 арт. Бригады и 8 ор. влево от моста и 7ор.6-ой батареи сзади правой мельницы). Артиллерийский поединок продлился до сумерек, когда наша артиллерия замолчала, неприятельская продолжала до темноты и до 10 ½ часовночи.

5-ая рота вела всё время частый ружейный огонь с фронта. 6-ая рота с 5 ¼расстояния влево от шоссе против обходящих наш левый фланг колонн выславших цепи тоже вели ружейный огонь. 8-ая рота левее 6-ой на лево шоссе. В 7ом часу, когда охватывающие части противника подходили к усадьбам Урбантаттен и к ½ батареи 5-ого батальона. Я приказал 2-ому батальону отходить на южную усадьбу и мельницу Урбантаттен, что произведено было в течение 30–  40 минут. Когда я дошёл до 1-ого дома с постройками, что у шоссе, я застал только прапорщика Сопова с 50-ью нижними чинами, оценившего обстановку и умело расставившего людей для обороны этого естественного опорного пункта. Командир полка находился в господском доме и распоряжался по оказанию помощи раненым, занимавшим все комнаты дома. Я просил дать указания о дальнейших действиях и доложил об известной мне обстановке. Он сказал, что ничего сказать не может, кроме того, что 1-ый и 3-ий батальоны …ниоткуда нет поддержки. Я просил отправить раненных назад, но он не разрешил и приказал сосчитать, сколько людей в наших батальонах находится на позиции. Я пошёл, чтобы собрать сведения и на дворе встретил капитана Соколова, направлявшегося к командиру полка. Капитан Соколов сказал мне, что его батальон находится спереди и слева от усадьбы. В это время подходили к мельнице 5-ая и 7-ая роты одиночными цепями в полном порядке, несмотря на продолжавшийся орудийный и оружейный огонь противника по ним по занятой нами усадьбе Ур.. Штабс-капитаном Старченко, командиру 5-ой робы я приказал занять позицию на линии … усадьбы и мельницы, командиру 8-ой роты, поручику Горохову, я приказал занять изгородь, что левее шоссе между каменными и деревянными зданиями усадьбы. 6-ая рота была размещена правее мельницы, а 7-ая оставлена была за зданиями мною в резерве. Лично я расставил первых попавшихся чинов по изгороди в усадьбу. В это время ко мне подошли двое нижних чинов, присланных для связи… 3-его батальона, расположившегося, по их словам, налево от шоссе, левее нас. В это время огонь перед мельницей стал чаще. Я отправился через двор, чтобы узнать положение вещей и послать бывших за сараем людей 8-ой роты к изгороди. Тут стали разрываться над нами новые шрапнели. Ко мне подошёл поручик Горохов и доложил, что он тяжело ранен в руку и в бок. Немцы были уже у мельницы и вели по нам частый огонь. Я приказал открыть частый огонь. В это время немцы кинулись в атаку, продолжавшуюся 2 – 3 минуты. Ко мне пошли два артиллериста с просьбой пособить … раненого командира батареи и перенести. На двор усадьбы я послал вольноопределяющегося 6-ой роты унтер – офицера Николая Шорина. Через 20 минут они принесли на руках командира 5-ой батареи в комнату, где находился командир полка, куда я и вошёл с докладом о наличии более 600 человек 2-ого батальона. Когда через 10 минут вышел на двор и направился к изгороди 8-ой роты, меня два голоса остановили: «halt!» и, протянув руки, прикоснулись ко мне. Я быстро отошёл, и по мне раздались два ружейных выстрела. Прорыв немцев во двор за изгородью 8-ой роты состоялся. Надо было изгнать их и закупорить проход между домами. Объяснив людям обстановку и цель атаки, я повёл человек 50 в штыки и прочистили двор пунктами. Ошеломлённые немцы сгруппировались в проходе и стали кричать, но вскоре завязалась упорная частая стрельба между нами почти в упор. Чтобы поставить в курс дела командира полка, я зашёл к нему, объяснил положение и просил выйти из дома до более определённого положения. Он сказал, что пока остаётся в доме. Когда вышел из дома, наши отступали. За вторыми воротами между сараями во дворе были немцы, кричали: «halt свои» и стреляли беспорядочно. Я направился к задним воротам, вывел людей за сараями, но по мне уже стреляли сзади и справа. Приказав одним вести частый огонь вправо к северу, я пошёл к ротам…, где шла борьба за мельницу. Приказав 5-ой роте у мельницы (отступать) к нам, и, удостоверившись, что фронт очищен частым огнём. Мы остановили всякий натиск на наш правый фланг, но в это время от усадьбы послышалось продолжительное немецкое «ура». Со стороны шоссе немцы шли в упор. Положение становилось с каждой минутой сгущение (так тексте –автор) и со стороны стога очень слышны были голоса «cleitehe!». В это время ко мне подвели раненого в плечо прапорщика Нанунстца. ….Несмотря на то, что ему свидетельствовали очевидцы, что передовой его отошёл назад, он, как верный хранитель своего имущества, отправился в самый хаос за стог сена, что оставил передок, через минуту его … послужило нам сигналом, что дали немцы, мы условились с ним, и в этом направлении мы открыли частый ружейный огонь. В это время с крыльца дома послышались голоса: «Командира II батальона к командиру полка!». С десятью нижними чинами охотниками, кинувшимися в штыки, путь к дому был очищен, и я застал князя Масальского в передней. Я схватил его за рукав и доложил, что кругом немцы и есть возможность выйти, но он наотрез заявил, что не выйдет. Больше я его не видел. Когда я вышел из дому на двор, шла частая перестрелка. Я добрался до ворот, где лежали убитые и раненые. По выходе со двора зажжён был дом фейерверка. Какой – то ящик горел разноцветными бенгальскими огнями со вспышками и взрывами. За усадьбой раздался рожок – русский сигнал отбоя. Мы продолжали частый огонь с перерывами. Дисциплина огня всё время поддерживалась, как на стрельбище. Время было 10 часов вечера, когда загорелся стог сена брошенным каким – то снарядом. Сначала огонь удалось потушить, но через несколько минут снова загорелся, и местность кругом стала освещаться как днём. Оставаться больше не представлялось возможности и я громко приказал отходить на видневшемуся вдали в версте от нас направлению к Киссен и к Пилькаленскому шоссе. Вскоре по нам затрещали пулемёты и частый ружейный огонь. Огромное зарево освещало наш путь, и наши части полка отступали без паники, с остановками для поджидания отставших. Через 20 – 25 минут мы наткнулись на батарею 53 артиллерийской бригады, стоявшей с ротою и 2-мя пулемётами на позиции в направлении на восток, т.е. к горящему Урбантаттену. 223 полк стоял южнее батареи. Нам слышны были частые орудийные выстрелы. Вблизи послышались голоса и стук орудийных колёс. Оказалось, 6-ая батарея 53 артиллерийской бригады. Около 11 ¾ часа 209-ый полк сосредоточился у шоссе и двинулся по моему приказанию к Ширвинту, насчитывая IV иIII батальоны и части I и II батальона, 6-ой роты не было. Тут был полковой священник, штабс – капитан Агапов и Мосин, поручик Лапшин с прапорщиком Кандиковым и Черновским, прапорщики Таланов, Григорьев и Андреев. Отсутствовали штаб-с – капитан Старченко и Горохов, поручик Горохов, поручик Бернацкий, капитан Соколов, поручик Барановский, подпоручик Барановский, поручик Дажура, прапорщик Лапшин,… По дороге на Ширвинт насчитывали до 2500 человек, как старший заместитель вступил во временное командование полком. По дороге близ Паршина к полку с моего разрешения присоединился 2-ой батальон 210 полка, стоявший вблизи шоссе в ожидании приказаний. Командиру 223 полка я и офицеры полка сообщили, что мы отходим по приказу бригадного командира. Командир 2-ой батареи 210 полка подтвердил этот приказ. Штаб бригады назначен был в Паршен, но там уже никого не было. Мы двигались долго параллельно нашему движению шли колонны противника, что можно было наблюдать по светящимся фонарям в 5-6 верстах в стороне от нас. В виду отсутствия всяких показаний о месте бригадного командира, я предложил остаться во Владиславле и занять сторожевое охранение до Ширвинта до выяснения обстановки. По прибытии во Владиславль, я нашёл бригадного командира, от которого получил приказ стать с полком на ночлег в Мейшпе, куда был направлен 2-ой дивизион 53 артиллерийской бригады. Это было во 2-ом часу ночи. Мост через реку Шешупе оказался взорванным. А для возведения второго моста нужно было 200, а потом понадобилось более 1000 рабочих для переноски досок со склада, находящегося в версте от переправы. Материал перетаскивался всеми ротами до 6 часов утра, когда раздался первый выстрел под Ширвинтом, возвестивший о начале боя 29 сентября. Кроме этой работы роты оттаскивали орудия и зарядные ящики 2-ого дивизиона 53 артиллерийской бригады в гору после переправы вброд через реку Шешупа против Мейсине.

В бою 28 сентября полк под Урбантаттеном потерял более 100 человек убитыми, ранеными и без вести пропавшими нижних чинов. Убит прапорщик Гайдаров. Остались на поле сражения: полковник князь Масальский, штабс – капитан Старченко и Маторин, подпоручик Солун; припорщики Бухарёв, Горицкий, Зубаренко. Ранены: штабс – капитан Горохов, поручик Горохов, капитан Соколов, Зайцев, прапорщик Львов; контужены: капитан Везенков, поручик и подпоручик Барановские, поручик Сосновский, поручик Берницкий, зауряд – прапорщик Львов.

Отличившиеся были на моих глазах капитан Сопов, штабс – капитан Старченко, поручик Горохов, поручик Дмбре, припорщики Нанкунцст, Бухарев, Лапшин, Зубаренко, Горецкий, Ланкау, зауряд – прапорщик Львов, капитан Соколов. Особую храбрость оказали нижние чины, отстаивающие пункт обороны усадьбы и шедшие в штыки охотники 20-ого батальона и спасшие жизнь командира 5-ой батареи.

Командир 2-ого батальона Капитан Везенков».

Перейдя границу, полк развернулся в боевой порядок, имея 1-й и 2-ой батальоны в боевой линии, а 3-й и 4-й в резерве и продолжил движение, наступая на Варушнен, Подупенен и Дайнен. Подойдя к Урбантаттену полк в 4 часа 30 минут дня расположился на большой привал. Впереди в авангарде был 2-ой батальон. Едва только полк расположился, как с юго-востока послышались выстрелы, и полк был обстрелян шрапнельным огнём. Бой длился шесть с половиной часов с силами противника, превосходящими 209-й полк примерно в два раза. Фактически это было первое столкновение с врагом, т.к. до этого части, входившие в 10-ую армию не находились в непосредственном соприкосновении с противником, за исключением передовых соединений и партий разведчиков. В фонде полка хранятся документы, описывающие этот бой.

Обратимся к журналу боевых действий полка:

«№34. 16.07-26.09. Подойдя к Урбантаттену, полк расположился на привал. С юго-востока послышались выстрелы, и полк был обстрелян шрапнельным огнём. Тот час же 2-ой батальон рассыпался в цепь перед деревней. 1-ый батальон, влево от шоссе прикрывал полубатарею 5-ой батареи, выехавшей на позицию, 3-я и 4-я батареи в резерве.

Обстреливая сильным шрапнельным огнём с юго-востока неприятель быстро переносил огонь, то по батарее, то по цепям, причём неприятельская батарея переезжала с места на место и обстреливала то с юго-востока, то с юга. Совершенно незаметно из леса с восточной стороны вышли неприятельские цепи, которые быстро приблизились и залегли на расстоянии 300 шагов и открыли сильный огонь. Около 7 часов вечера неприятель силой около 2-х батальонов пытался обойти с северо-востока, но огнём наших 2-х пулемётов был вынужден отойти. Несмотря на сильный огонь неприятеля и значительные их силы (1бригада на пехотный полк) наши цепи держались до 11 часов вечера, когда под сильным огнём вынуждены были отойти батальонами на Ширвин и Владиславов, причём отходили в полном порядке под командой офицеров. Неприятель, дойдя до речки, остановился и не продолжил наступление. В бою под Урбантаттеном пропали без вести: командир полка кн. Массальский, штабс-капитан Старченко, Маторин (в плену), прапорщики Соков, Накунстц, Бухарев, Горецкий, Зубаренко, Вейт, Львов. Ранены: штабс-капитан Горохов, поручик Горохов. Контужены: поручик Борноцкий, Барановский, штабс-капитан Чернивецкий, прапорщик Ланкоу».

Скупые, лаконичные строки в журнале боевых действий дополняют другие свидетельства, боевые донесения, написанные по свежим следам полевые книжки офицеров, хранящиеся в фонде полка, написанные непосредственными участниками событий, они передают напряжение боя.

В полевой книжке № 54 имеется запись, вероятнее всего принадлежавшая полковому адъютанту Барановскому (точно установить невозможно, т.к. последние страницы документа вырваны):

«1914 год. 28 сентября. Урбантаттен. 28 сентября при первых артиллерийских выстрелах я находился при командире полка кн. Массальском, который приказал мне передать приказание батальонным командирам 3 и 4 батальона прийти к нему на западную окраину дер. Урбантаттен. Под сильным артиллерийским огнём по открытой дороге я верхом поскакал карьером на другую окраину деревни. Передав приказание командира полка командирам 3-его и 4-ого батальонов, я повёл их к командиру полка, но подойдя к указанному месту, мы командира полка там не нашли. Батальонные командиры ввиду усилившегося огня пошли к своим батальонам. Я остался один на обстреливаемой шрапнелью дороге и стал искать командира полка. Не успел я отъехать шагов 100 и попав в место более всего обстреливаемое неприятельской артиллерией. Надо мной рвётся шрапнель, моя лошадь падает, оглушённая, около меня, и я контуженный в левый бок. Подняв лошадь, я сел на неё и подъехал к ближайшему дому, где нашёл 10 роту. Я слез с лошади, снял пальто и отдал лошадь находившемуся здесь ординарцу. В это время ко мне подходит наш полковой священник и начинает меня успокаивать, видя, что я волнуюсь. Я спрашиваю, где командир? Никто не знает. Тогда я говорю, что пойду искать его. Но полковой священник и командир 10 роты уговорили меня не ходить, и сначала обождать, когда стихнет артиллерийский огонь, но я их не послушал и под сильным шрапнельным огнём побежал к командиру полка. В одном месте мне пришлось перебежать по совершенно открытому месту. Наконец же, западная окраина деревни. Я увидел командира полка, стоящего за углом дома шагов в 70 от нашей стрелявшей батареи. Подбежав к командиру полка, я доложил ему, что я видел, как 4-ый батальон отошёл, на что мне командир полка сказал «этого не может быть». Удивлённый этим ответом, я стал его убеждать, что я сам это видел и нарочно пробежал по всему обстреливаемому пространству, но он же на мои слова не обращал внимания. Я предложил ему, что я сбегаю за 4-ой батареей. Он ответил: «не надо». Увидев наступающую цепь противника, я указал на них командиру полка. Я доложил, что необходимо открыть огонь, князь молчал. Когда я сказал, что я пойду доложу об этом г-ну Хольмсену, видя, что с командиром что – то неладное. Иду через двор. Немецкие цепи открывают сильный огонь. Входим с князем в дом, простояли там. Князь стоит бледный, ни слова не произносит. Немецкая пехота появляется во дворе, уговариваю князя ехать к другим батареям и командовать ими. Князь отвечает: «Всё равно. Теперь всему конец.Вы уезжайте скорее, не сдавайтесь».

Из приведённых выше документов видно, что бой длился шесть с половиной часов, фактические это было первое столкновение полка с врагом. Следует также отметить растерянность командира полка полковника Масальского и, как следствие этого, полное отсутствие руководства боем. В первом же серьёзном столкновении полка с неприятелем полк лишился большего числа кадровых офицеров, убыль в нижних чинах была также огромна. За время боя в нём успели участвовать все четыре батальона и убыль в личном составе тот же час пополнялась за счёт батальонов, выделенных в резерв. Обратимся к документам:

«Полковому адъютанту. 1914 год. 1 октября 7 часов 20 минут вечера. Сведения о числе г.г. офицеров в 3-ем батальоне. Командир 3-го батальона штабс-капитан Агапов.

9-я рота прапорщик Шефорер 194 штыка

10-я рота – прапорщик Чернявский 197 штыков

11-я рота прапорщик Андреев

                  прапорщик Ларионов 165 штыков

1..-я рота – прапорщик Солун

                     прапорщик Зайцев

                     прапорщик Григорьев220 штыков.

Командир батальона штабс-капитан Агапов.

1 октября. Офицеров первого батальона пять (один болен), штыков 555.

Командир 1-го батальона капитан Соколов.

1 октября 1914 года по списку 246, в госпитале 15, ранено5, без вести пропало 50. Налицо 157 штыков (15-я рота).

2 октября Bipona. По списку 242. Ранено 1, в госпитале 5 нижних чинов, без вести пропало 34. Налицо 183.

2 октября 14-я рота по списку 252. Ранено 11. Налицо 190».

Из полевой книжки № 54:

«2 октября 1914 г. 7 час. 25 мин. Вечера. Тумры. Начальнику штаба 53-ей дивизии. Суммированные сведения о составе полка после этого боя. Сообщаю, что вверенном мне полку ниже следующий состав в ротах.

1 р. – 155        5 – 127          9 – 174          13 – 183

2 р. – 150        6 – 158          10 – 199        14 – 193

3 р. – 138        7 –96             11 – 175        15 – 157

4 р. – 160        8 – 121          12 – 210        16 – 23.

Штабс-офицеров – 2         поручиков–  48

Обер-офицеров – 35            кл. связи 22

Полковник Миглевский».

По штатам же военного времени в соответствии с принятой в российской армии организацией в роте числилось 235 человек. Общий ход событий и свидетельство документов ясно дают понять, что у немцев прекрасно были налажена разведка, связь и взаимодействие между частями. О подходе 209-го полка они были осведомлены и подготовились к бою, сконцентрировав в нужном месте превосходящие силы. С кем столкнулся 209-ый полк неизвестно, но скорее всего это было воинское подразделение, уже имевшее боевой опыт.

Обращает на себя внимание тот факт, что на протяжении всего боя немцев поддерживала артиллерия, о действиях наших батарей в документах нет ни слова.

209-ый полк отступал без передышки два дня. Командование полком, поредевшим и оставшимся без командира, принял капитан Везенков. 1 октября 1914 года около часа дня полк прибыл в деревню Тумры, оставаясь в резерве. Позднее в Тумры прибыл подполковник Николай Михайлович Миглевский, из 99-го пехотного Ивангородского полка, который и вступил в командование 209-м полком.

Из журнала боевых действий:

«После боя полк собрался и под командой капитана Везенкова двинулся в деревню Тумры, где расположился на отдых в резерве. Уточняются потери. Прибыл вновь назначенный полком полковник Николай Михайлович Миглевский. Получена тёплая одежда, 350 гранат. Командиры обучают нижних чинов использованию».

На плечи нового командира легла ответственность за судьбы вверенного ему полка, уже 2 октября в п/п № 54 появляются записи, свидетельствующие о деятельности полковника Миглевского и характеризующие его как командира».

О новом командире, его внимании к повседневной жизни роты и её готовности к выполнению боевых задач, свидетельствуют уже первые его распоряжения:

«1914. 2 октября8 час. 5 мин. Утра. Дивизионному штабу 53 пехотной дивизии. ТРЕБОВАНИЕ. Прошу отпустить для вверенного мне полка 400 пудов хлеба, 20 пудов соли, 3 фунта чая, 3 пуда сахара. Полковник Миглевский».

«2 октября 1914 г. Тумры. Старшему врачу. Предписываю Вам вместе с младшим врачом сегодня же произвести осмотр всему полку и предоставить мне списки заболевших нижний чинов. (для назначения их в прикрытие к обозу вместо находящейся там 16 роты). Полковник Миглевский».

«1914 г. 2 октября. 11 час. 45 мин. Утра. Доношу, что при приёме мною 209 пехотного Богородского полка оказалось, что 448 нижних чинов не имеют сапог, 107 – шинелей и 20 фуражек. Кроме того, нижние чины не получали уже 6 дней хлеба, соли, чаю и сахара, и посему прошу об удовлетворении их означенными вещами и продуктами. Командир полка полковник Миглевский».

«ТРЕБОВАНИЕ.Прошу отпустить для вверенного мне полка 14000 винтовочных патронов. Полковник Миглевский».

«1914. 4 окт. 9 ч. 30 мин. Капитану Везенкову, предписываю Вам отправиться завтра в штаб корпуса (Вильковлики) для получения на дивизию 600 ручных гранат. Для перевозки их соберите в окрестностях 4 параконные подводы. Вместе с вами отправится прапорщик Финкенштейн. Полковник Миглевский».

По штатному расписанию в русской армии в состав нестроевых нижних чинов пехотного полка входил священник. Имел полкового священника и 209-й пехотный Богородский полк. Известны его сан и имя – иеромонах Филофей. Военное духовенство подавало примеры моральной стойкости и мужества. Они разделяли со своей паствой все трудности армейской жизни, вместе с солдатами жили в окопах, шли в бой, ободряя простым евангельским словом и поведением. До конца этого тяжелого боя оставался и полковой священник иеромонах Филофей.

В полковой книге полкового адъютанта так описан его вклад в общее дело:

«26 сентября. Урбантаттен. Иеромонах Филофей находился в это время на 3-ей батарее. При начавшейся артиллерийской стрельбе нижние чины от неожиданности попадания немецких снарядов дрогнули, но иеромонах Филофей тотчас же с крестом в руках начал успокаивать нижние чины и читать молитвы и благословлять их, находясь сам здесь же в окопах…

… при наступлении немецкой пехоты он под пулями обходил все окопы, окроплял и одобрял нижние чины и уговаривал их и воодушевлял. Когда же полк, вследствие превосходящих сил противника, начал отступать, иеромонах Филофей, шёл сзади, уговаривая нижних чинов не волноваться и быть уверенными в своих начальниках и спокойно отступать».

Полковник Миглевский распорядился представить полкового священника к награде:

«1914 г. 2 октября 11 час. 15 мин. Утра. Генерал – майору Хольмсену полковым адъютантом. При сём представляю наградной лист на полкового священника командуемого мною полка иеромонаха Филофея. Командир 209 полка полковник Миглевский».

Осенью 1914 года после целого ряда успешных боёв 10-ая Армия подошла вплотную к укреплённой полосе Мазурских озёр и к подготовленной немцами обороне реки Ангерап и остановилась перед изобилием и разнообразием искусственных препятствий. У русской армии не было или было ничтожно мало технических средств для их преодоления. Запись, сделанная в журнале боевых действий за 29 ноября, описывает один из таких участков, свидетельствуя с чем столкнулись части русской армии: «Разведкой установлено, что окопы противника хорошо укреплены. По реке Ангерап срублены и повалены деревья, вершинами по направления к нам, обнесены проволочными заграждениями и засеками».

Проволочные заграждения, особенно несколько их рядов было очень трудно преодолеть. Традиционно тактика преодоления была следующей: «просачивались» сквозь проволоку небольшими отрядами, брали с собой только личное оружие и гранаты, уничтожали проволоку, прорывались на вражескую территорию и забрасывали гранатами огневые точки. Прорваться на несколько километров считалось удачным. Противник предпринимает ряд мер по охране своих позиций.

Из журнала боевых действий:

«28 ноября. Ночью неприятель бросал ракеты и заметно увеличил бдительность»; «1 декабря. Противник усиливал свои позиции проволочными заграждениями»: «3 декабря. Всю ночь противник освещает местность прожектором»; «3 декабря. Пользуясь туманом, противник на линии Тиутромен – Ветмен производил фортификационные работы».

К концу 1914 года силы сторон иссякли, войска утратили наступающую инициативу, активные действия между противниками прекратились, война приняла позиционный характер.

209 пехотный Богородский полк в этот период входит в состав 10-й Армии, 20-го корпуса, 53-ей дивизии. Штаб 20-го корпуса приказом от 9 ноября 1914 года определяет позиции 53-ей дивизии и, соответственно, приказом № 8 от 10 ноября был образован левый боевой участок.

В состав левого боевого участка входили 209-й Богородский пехотный полк, 2-я и 3-я батарея 53-ей артиллерийской бригады, ½ сотни 4-го Сибирского казачьего полка и пешая команда 210-го пехотного Бронницкого полка. 19 ноября 1914 года к ним были присоединены: 6 батарея 28 артиллерийской бригады, 2-а батальона мортирного дивизиона, 2-я батарея 1-го тяжёлого дивизиона и батарея 3-го Сибирского мортирного дивизиона, но 25 ноября согласно приказа дивизии взвод 3-го Сибирского мортирного дивизиона был отправлен на присоединение к своей батареи, 6 батальон 28-ой артиллерийской бригады отправлен на отдых в Гольдан. Фронт боевого участка простирался от деревни Ангерман (исключительно) по северо-западной опушке Скалишерского леса до большого канала. Согласно приказу по дивизии от 28 ноября левый боевой участок увеличен до деревни Гольдап. Командовать участком был назначен командир 209 пехотного Богородского полка полковник Николай Михайлович Миглевский.

Опытный офицер, знающий своё дело, он с момента своего назначения в указанном районе выбирает наиболее важные для обороны позиции, приступает к их укреплению и определяет местоположение вверенных ему сил.

«Приказ по левому боевому участку 53-ей пехотной дивизии 19 ноября 1914 года. 3. Вверенному мне участку приказано остановиться на северной и западной опушке Скалишерского леса и производить усиленную разведку расположений противника, и артиллерийским огнём разрушать опорные пункты, укрепления и уничтожать неприятельские батареи.

а) Капитан Везенков

2 батальон 209 полка – 4 роты

                                         4 пулемёта

4 Сибирский казачий полк 4 казака

Итого: 1 батальон – 4 пулемёта – 4 казака.

б) Продвинуть наши окопы вперёд до переднего ската к противнику, дабы держать под ружейным огнём его окопы. Новые окопы должны быть соединены со старыми ходами сообщений. Работы производить с наступлением темноты и до рассвета. Поддерживать связь с 212 полком налево и с 3-мя батальонами 209-го полка. Ночью перед фронтом иметь секреты и заставы у д. Брознойтшен.

в) Капитан Соколов

1 батальон и 16 рота – 5 рот 4 пулемёта

4 Сибирский казачий полк 1 ½ взвода

Итого: 5 рот – 4 пулемёта, 1 ½ взвода.

г) Продолжать укреплять западную опушку Сколишерского леса до большого канала, поддерживать постоянную прочную связь: слева с Финляндским полком, а справа со 2-ым батальоном 209 полка. Ночью выставлять секреты к подступам и нести дозорную службу перед фронтом своего расположения.

д) Общий резерв. Штабс-капитан Агапов.

3 батальона 209 полка – 4 роты.

Итого: 1 батальон

е) Находиться в деревне Неу Балпунекен.

7. Прикрытие к артиллерии 16 рота под командой поручика Левандовского.

8. Штаб дивизии в фольварке, что на дороге между (неразборчиво).

Начальник левого боевого участка полковник Миглевский».

На страницах журнала боевых действий отражено выполнение приказа:

«Начальником дивизии на полк возложена охрана Роминтенской пущи. 11-я и 12-я рота производит разведку пущи. Полку с 2 и 3 батальонами 53-ей артиллерийской бригады приказано составить левый боевой участок и охрану от деревни Ангерап на Антмешкен по северной и западной опушке Скалишерского леса до большого канала. Позицию приказано укрепить. 1-ый батальон и 13 рота укрепляет северную опушку леса от высоты 102 к западу от Антмешкен до высоты 98 и от этой высоты до западной опушки леса до большого канала. Проведена разведка, чтобы выяснить расположение окопов и батарей на левом берегу Ангерапа. Установлена телефонная связь с 212-м полком вправо и влево с Финляндским полком. Батарея расположилась к югу м. КлейнСуабинен до восточной опушки леса.Ведётся редкая перестрелка. Полк укрепляет окопы и строит землянки».

Дальнейшие распоряжения командующего левым боевым участком касаются строительства защитных сооружений и укреплению занятых позиций. Он предпринимает ряд мер следующего характера:

«Командиру 4 батальона. Заготовьте как можно больше двухаршинных кольев для проволочных заграждений. Завтра с вечера выслать рабочих в распоряжение сапёров нижних чинов для подноса кольев и проволоки к заставе № 6 и производства самой работы по указанию сапёров. Вышеуказанное обязательно выполнить. Полковник Миглевский»; «Командирам 1 и 3 батальонов. Командир полка приказал заготовить кольев двухаршинных и как можно больше для проволочных заграждений, и по первому требованию выдавать прапорщику Полянскому рабочих, Поручик Барановский».

11 ноября 1914 года полковник Миглевский отдаёт приказ, которым мобилизует своих подчинённых на выполнение поставленных задач, чётко и умело организует их деятельность:

«Капитану Соколову, Везенкову, поручику Сосновскому. 11 ноября 1914 г. 8 часов утра. Окопы постоянно доводить до полного профиля. Блиндажи строить обязательно, для чего пользоваться только имеющимися в лесу дровами, одновременно заготовлять материалы для проволочных заграждений, которые выставить вперед окопов на 80 – 100 шагов. Участок разбить на ротные участки, где и указать ротному командиру о месте расположения окопов. По выполнению разбивки окопов немедленно представить мне кроки участка с нанесением окопов. Каждый день продолжать укреплять позицию, донося мне ежедневно утром о степени укрепления позиций за прошедшие сутки. Находясь в передовой линии предписываю людей держать всегда в сборе и в полной боевой готовности, не разрешать бродить, за водой и прочими надобностями посылать сразу небольшими партиями. Разведка и наблюдение должны вестись непрерывно, иметь связь с ротными командирами. В морозы заставлять людей обертывать сапоги разными тряпками. Обед будет подвозиться ежедневно к штабу батальона к 1 часу дня.Мне доносить о всяких переменах и действиях у противника, а также о целях, нужных для обстрела артиллерийским огнём. Смену батальону произведу по прибытию 3 и 4 батальонов.Командир полка полковник Миглевский.»

Командир неоднократно посещает позиции вверенного ему участка боевых действий, контролируя деятельность своих подчинённых. Противников разделяет естественный водный рубеж – река Ангерап:

«Разведкою 209 полка выяснено, что два моста через реку Ангерап на участке Антмешкен до Грос Соброст разобраны, перейти реку вброд невозможно ввиду её ширины» и далее: «17 ноября 1914 г. Поручику Губеру было поручено с двумя ротами занять лесок у фольварка Баразайтшен и окопаться, перейдя его, чтобы иметь возможность под их прикрытием приступить к устройству моста. В час ночи поручик Грубер двинулся вперёд цепями. Впереди шли разведчики полка. Пройдя лес и не обнаружив там никого, стали подходить к реке для устройства окопов, но неожиданно с того берега был открыт сильный перекрёстный огонь. Не имея возможности окопаться ввиду болотистой почвы, поручику Губеру пришлось отойти, потеряв 2 нижних чина убитыми и 20 ранеными».

Для строительства переправы в полк прибывают сапёрный взвод под командованием прапорщика Полянского. Как осуществилось строительство моста раскрывают несколько строк в журнале боевых действий:

«Сапёрным офицером прапорщиком Полянским был построен мост через реку Ангерап длиною 30 аршин под артиллерийским огнём».

Неожиданно возникли затруднения со снабжением, что свидетельствует о плохой организации тылов и системы снабжения. Перебои со снабжением отмечает в своём донесении командиру полка командир 1-го батальона капитан Соколов:

«2 ноября 1914 г. Мясом и хлебом люди удовлетворены на день, сахаром на два, нет сахару у г.г. офицеров»; «4 ноября 1914 г. Ощущается недостаток хлеба у нижних чинов, очень прошу прислать. Сухари берегу».

Как решалась задача обеспечения полка продовольствием свидетельствует следующая запись в журнале боевых действий:

«С переходом границы фураж и мясо не доставлялось и полк довольствовался исключительно имеющимися запасами в Германии».

И всё же возникшие трудности с продовольствием решаются, и полк получает горячую пищу.

Противостояние двух противоборствующих сторон сопровождалось почти ежедневными артиллерийскими обстрелами и беспрестанными перестрелками. Артиллерийские перестрелки зачастую переходили в артиллерийские дуэли. Эта череда непрерывных обстрелов наносила ощутимый урон позициям полка, разрушая окопы и сея смерть. Особенно страшны были залпы тяжёлой артиллерии, которые буквально срывали с землёй окопы вместе с их защитниками. Надо сказать, что германская армия была превосходно организована и обладала мощными артиллерийскими ресурсами. Но и русские артиллеристы превосходно делали своё дело, успешно справлялись с немецкой артиллерией, противопоставляя в поединке с ней свои боевые навыки и умения.

Обратимся к журналу боевых действий:

«В ноябре от 12 до 13-30 дня окопы 3-его батальона обстреливались неприятелем из тяжёлой артиллерии.

15 ноября. Северная и западная опушка Скалишерского леса всю ночь обстреливалась артиллерийским огнём.

20 ноября. В течении дня окопы были обстреляны неприятельской артиллерийским огнём.

27 ноября. Неприятель обстрелял Скалишерский лес и окопы тяжёлой артиллерией.

30 ноября. В течении дня наша артиллерия обстреливала Грос Соброст и Грос и Клейн Зункелен.Артиллерия противника в продолжении суток несколько раз обстреливала участок полка. Убит один нижний чин.

6 декабря. Противник обстрелял окопы, произведя сильные разрушения. Не смотря на сильный огонь, 11 рота не покинула окопов. Наша артиллерия отвечала и скоро заставила замолчать противника. Во время пожара деревни Домбровкен, подожжённой нашей артиллерией, слышны были взрывы патронов, можно было предположить, что это горят склады».

11 ноября. В 6 часов утра 2 и 3 батареи 53 артиллерийской бригады открыли огонь по дер. Кнепк и Грос Медунишкен, в стрельбе также принимала участие батарея 3-ей Сибирской артиллерийской бригады. После нескольких очередей из дер. Грос Медунишкен стали выбегать люди и по ним был открыт нами пулемётный огонь.

14 ноября. Около 4 часов дня участок 3 батальона был обстреляншрапнельным огнём. Одним из снарядов ранены две лошади и ездовой н.ч. находившийся там в это время кухни.

17 ноября. Штаб полка переехал из Alt Боллюренин в Neu Bollupeninв виду обстрела деревни тяжёлой артиллерией.

19 ноября. В течении дня северо – западная опушка Скалишерского леса и дер. Скалишер обстреливалась артиллерийским огнём.

20 ноября. Тяжёлая артиллерия разрушила огнём A. Sunseln и обстреляна дер. S. Tobrinouen. В течении дня окопы были обстреляны неприятельским артиллерийским огнём.

21 ноября. В 11 часов дня неприятельская артиллерия обстреляла Скалишерский лес.

22 ноября. Артиллерия произвела прицелку по указанным целям. В течение дня неприятель обстреливал наши окопы.

23 ноября. Весь день неприятель обстреливал Скалишерский лес и окопы тяжёлой артиллерией и шрапнелью. Тяжело ранен один нижний чин, который ночью скончался. Артиллерия стреляла по батареям противника и заставила её умолкнуть.

26 ноября. Артиллерия противника изредка обстреливала опушку Скалишерского леса.

28 ноября. Неприятельская артиллерия обстреляла наши окопы.

30 ноября. В течении дня наша артиллерия обстреливала Грос Саброси, Грос Зункелени, Клейн Зункелен. Артиллерия противника в продолжение суток несколько раз обстреливала участок полка. Убит один нижний чин.

2 декабря. Артиллерия противника обстреливала Скелишерский лес, причём ранен один нижний чин.

4 декабря. В 4 часа дня противник обстреливал тяжёлой, по-видимому8-и дюймовой, артиллерией расположение штаба полка.

5 декабря. В 3 часа дня противник усиленно обстрелял артиллерией заставы 16 и 11 рот. Роты были отведены шагов на 150 назад, но по прекращении огня снова заняли свои места и стали возобновлять окопы, которые оказались совершенно разрушенными.

6 декабря. Противник снова обстрелял окопы, производя сильное разрушение. Несмотря на сильный огонь, 11 рота не покинула окопов. Наша артиллерия отвечала, скоро заставили замолчать противника.

8 декабря. Артиллерия стреляла по замеченному движению в Сторинген. Во время пожара дер. Домбровлен, подожжённой нашей артиллерией, слышны были взрывы патронов и по характеру взрывов можно предположить, что горели какие-то склады.

10 декабря. На линии сторожевого охранения на северной опушке леса шла лёгкая перестрелка. Ранен в ногу рядовой, находящийся в секрете.

12 декабря. В 4 часа дня противник обстрелял пулемётами наши заставы 1 и 2. Утром противник обстрелял пулемётным и ружейным огнём западную опушку Скалишерского леса.

14 декабря. Артиллерия стреляла по окопам и обнаруженным землянкам противника, которые и разрушила бомбами. Противник около 12½ часа дня открыл огонь по опушке леса, наша артиллерия, нащупывая неприятельскую батарею, к 1 часу дня заставила её замолчать. Через полчаса противник открыл огонь с новой позиции, но после нескольких наших очередей снова замолчал.

17 декабря. В 12 часов ночи заставы № 3 и 5 обстреляны артиллерийским огнём, ранены легко два нижних чина и контужен поручик Лапшин.

18 декабря. Артиллерия противника обстреливала заставу № 3, не причинив никаких потерь.

21 декабря. Противник выпустил 24 шрапнелью по окопам 1-ой роты у Скарлишена без вреда для нас. В 4 часа дня полевой караул обстрелял группу немцев, работавших под проволочными заграждениями, причём ранил двоих.

25 декабря. Произошла перестрелка между нашим дозором и секретом неприятеля».

К исходу 1914 года боевые действия постепенно затихают и интенсивность обстрелов и перестрелок снижается. В последние дни декабря 1914 года артиллерия противника уже так не досаждала. В журнале боевых действий ни обстрелов, ни перестрелок не фиксирует.

Показательны и донесения командиров батальонов, направленные в штаб полка, которые позволяют представить боевую обстановку ноября-декабря 1914 года.

«Командиру 209 пехотного Богородского полка № 30. Доношу, что вчера 13 ноября около часу дня противник начал артиллерийским огнём обстреливать деревню Scallishen, причём были ранены все казацкие лошади, другого ущерба артиллерийский огонь не причинил. Огонь вёлся с перерывами от 1 часу дня и до 6 часов вечера».

17 ноября капитан Везенков передаёт через нарочного следующее донесение:

«Из наблюдений участков 2-го батальона выяснено следующее: артиллерийский огонь и шрапнельный по окопам 2-го батальона начался 12 ½ и до 5 ½ часов утра, снаряды рвались очень близко, так что в 8-ой роте козёл ружейный быт сшиблен. После отхода 3-ей и 4-ой роты противник продолжал обстреливать ружейным огнём в течении 2 ½ часов окопы 6-ой роты. В данное время изредка обстреливается опушка леса участков 6-ой и 7-ой рот. Немцы группами по 7 человек с носилками в руках перед своими окопами, очевидно, убирают своих раненных и убитых. Командир 6-ой роты приказал не стрелять в них.

В 6 часов утра наша артиллерия очень удачно обстреливала продольным огнём неприятельские окопы и батарею, которая скоро замолчала. 2-ой батальон просит передать нашей бригаде восторженную благодарность за удачную сегодняшнюю стрельбу. Капитан Везенков»

Из донесения командующего 3-м батальоном:

«Командиру 209 пехотного Богородского полка 1914 год 18 декабря 7 часов 30 минут утра № 48. (стр. 305). Доношу, что в течении истёкшей ночи противник несколько раз обстреливал артиллерийским огнём 3 и 5, а также и опушку леса вверенного мне участка леса. Во время обстрела два нижних чина 10-ой роты Фома Бырчиков и Станислав Спр(ы)нга, бывших на заставе № 5. Командующий 3 батальоном штабс-капитан подпись (неразборчиво)».

Успех фронтовых операций зависел от сведений о противнике. В любой момент неприятель мог прорвать фронт и начать наступление. Хорошо организованная разведка позволяла избежать угрозы прорыва фронта. В этот период задачей первостепенной важности является сосредоточение усилий на сборе разведывательных данных о противнике. Командующий армией издаёт приказ о полномасштабных боевых действиях по ведению разведки и ориентирует своих подчинённых на выполнении этой боевой задачи:

«Командир корпуса – 209 пехотному Богородскому полку. 17 ноября 1914 года 7 часов 40 минут утра № 325. Командир корпуса приказал сообщить следующую телеграмму командующему армией: «Прикажите, чтобы на всём фронте было приступлено сегодня к оперативной разведке неприятельского расположения. Смените все части ночью, требующие краткого отдыха, выдвиньте вперёд части, подготовьте артиллерию, необходимо на днях развить самое энергичное действие. Генерал-лейтенант Фёдоров».

Этим приказом было положено начало боевым поискам и ведению разведки, и он явился руководящим во всех дальнейших действиях.

В русской армии в каждом полку формировалась из т. н. «охотников» команда разведчиков. В команду подбирались наиболее храбрые и находчивые солдаты из всех рот полка. От разведчиков требовалась немалая выдержка и терпение. Они проникали в расположение врага, добывая ценные сведения о противнике. Только хорошо налаженная разведка могла противодействовать планам врага. Сведения, которые они добывали, способствовали успешному решению стратегических, оперативных и тактических задач. Обратим внимание на те строки в журнале боевых действий, где описывается боевая работа разведчиков:

«5 ноября. 11 рота и 2 пулемёта в Тербузе производят разведку пущи от Strtbude – Пельковен на Клейн Швенпишкен до Цинкунена.

12 рота – разведку от Яхтбуде – Пельковен на Грос Юбут-Блиндголен.

8 ноября. Команда разведчиков приказано произвести разведку и выяснить расположение окопов неприятеля и его батарей. 10 ноября. Разведке удалось выяснить, что всю ночь в стороне неприятеля слышался стук повозок и артиллерии. От Медунишкен на Грос Соброст. По тому же направлению немцы двигались группами человек по 30-40, в общем за день прошло приблизительно 500-600 человек.

11 ноября. Разведчики попытались проникнуть в Грос Соброст были обстреляны со стороны деревни.

12 ноября. В 8 часов утра разведчики 6 роты перешли реку и отправились по направлению к неприятелю. На расстоянии 50 шагов был противником открыт огонь 2 нижних чина ранены, один их них взят в плен.

14 ноября. В 3 часа утра 15 рота и команда разведчиков произвела боевую разведку у Клейн Зункелен, подойдя до 4-х рядов проволочных заграждений, были обстреляны и отошли без потерь.

15 ноября. Разведкой за день выяснено, что дер. Клейн Зункелен занята полуротою, проволочных заграждений около деревни нет, а что во многих местах деревня обнесена проволочным забором. Противником по разведчикам был открыт огонь из дер. Клейн Зункелен. Разведчики утверждают, что стреляли разрывными пулями.

19 ноября. Разведкою за сутки выяснено, что у дер. Грос Медунишкен около мостика был слышен разговор и видны неприятельские посты при осмотре домов в Бразайтшен были найдены два неприятельских подсумка, на которых имеются клейма «U.P. 12 8. 2. B.».

20 ноября. Разведчики, подкреплённые одной из рот, переправились через р. Ангерап у дер. Аптмешкен, через мостик, построенный сапёрами и дошли до проволочных заграждений у дер. Грос Медунишкен. Вся местность перед позицией изрыта каналами. При приближении разведчиков был открыт огонь. Наши разведчики уничтожили часть проволочных заграждений и отошли.

22 ноября. В лесничестве Ангерап была произведена боевая разведка местности у Грос Медуникен. Разведку производили команды разведчиков 209 и 210 полка. Разведчики 209 полка направились на Бразайпелен, дабы выйти на западную окраину дер. ГросМедуншикен, подойдя к берегу реки Ангерап, разведчики были обстреляны, фланговым огнём и пробраться на наш берег не могли.

25 ноября. Разведчики заняли ночью дер. Клейн Будшен и двинулись на К. Зункелен, но оттуда были обстреляны.

28 ноября. Разведкою обнаружено: что днём несколько раз подходил и уходил (неразборчиво) севернее деревни Юргутшен, а ночью у этой деревни был слышен стук топоров, разговоры.

3 декабря. С наступлением темноты замечалось движение повозок по шоссе от Грос Соброст на дер. Медунишкен. По доносившимся звукам можно было угадывать постройку искусственных заграждений. Аналогичное явление разведчики наблюдали и у дер. Домбровкин. Наши разведчики, перейдя мост,прошли вперёд шагов на 100 вглубь, но дальше идти не удалось, т.к. местность освещалась прожекторами.

5 декабря. Разведка боем предполагает, что неприятельская лёгкая батарея на северо-востоке от Сторинкен, тяжёлая на юг от Ромберга.

9 декабря. Разведчики ходили в Клейн Зункелен, одна группа подошла к деревне и натолкнулась на проволочные заграждения, которые начали разрушать, но замеченные прожектором, открывшим огонь, принуждены были отойти.

10 декабря. Разведчики ходили в Клейн и Грос Зункелен, но противник, предупреждённый, по-видимому, своим секретом и отстрелянный нами, открыл сильный огонь, после чего наши разведчики отошли.

16 декабря. Под вечер 8 человек охотников, узнав, что караул противника выставляется только с наступлением темноты, переодевшись в белое (чтобы не выделяться на снегу) забрались в окоп указанного караула. С темнотой пять человек немцев стали подходить к окопу. Подпустив противника в упор, наши бросились в штыки, а когда перепугавшиеся немцы стали убегать, открыли по ним огонь, вследствие чего были убиты двое и один тяжело ранен, взят в плен. По прошествии полчаса пленный, раненный в лоб, умер. По погонам E, личному знаку и вещам удалось установить принадлежность его к одному из резервных гвардейских полков.

19 декабря. Разведчики ходили в Грос Зункелен, противник подпустил их на 10 шагов и открыл огонь. Убит один нижний чин, разведчик.

27 декабря. Разведчики зашли в тыл окопов противника правее Сторинкена. Подойдя шагов на 20 были замечены и, отстреливаясь, отошли.

29 декабря. Разведчики ходили по дороге к Грос Зункелен, но замеченные принуждены были изменить направление. Начальник пулемётной команды проследил, что немцы в установленное время ходят сменяться. Пользуясь темнотой, они подтащили два пулемёта и открыли по смене огонь. Часть немцем перебита, часть рассеяна».

Беспристрастными свидетелями, запечатлевшими выполнение поставленной боевой задачи разведчиками, являются донесения командиров рот и батальонов:

«Командиру 209 пехотного Богородского полка № 32 из Soulliscihen. Вчера согласно вашему приказанию я с 3-мя ротами (9, 12 и 15) и командой разведчиков 210 полка повёл наступление под д. Sunceln с целью поджечь её. Для выполнения этого манёвра мною была выполнена следующая схема наступления: в голове идут развёрнутым флангом (группами) разведчики, за ними также в развёрнутом строю или взводной колонной (так будет удобнее) идёт 15 рота. При подходе из деревни наступает взвод, два взвода заходят во фланг в обход проволочных заграждений с запада, один взвод и командир разведчиков с востока. В 19 часов 20 минут мы выступили, около 2-х часов мы подошли к деревне. Поднявшийся туман помешал нам, что не было возможности ориентироваться. 15 рота подошла вплотную заграждениям и пробовала перебить проволоку, т.к. найти прохода не представлялось возможности. Противник в это время открыл огонь залпами, мы не отвечали и залегли.Стрельба противника беспорядочна, и мы не понесли никаких потерь. Видя, что с проволочными заграждениями мы сделать ничего не сможем, ввиду отсутствия ножниц, проходов нельзя найти вследствие страшного тумана, а время было уже около 5 часов утра, то мы решили ограничиться сожжением тех холуп и сараев, которые были перед проволочным заграждением, что и выполнили. После этого отошли на наши позиции. Сегодня днём будем производить рекогносцировку подступив к позиции противника перед д. Кl. Suncaln.Штабс-капитан (не разборчиво)».

«Командиру 209 пехотного Богородского полка 1914 г. 15 ноября 9 час. 45 мин. Утра № 44 из д. Ска…

Доношу, что перемен со стороны противника за истекшую ночь обнаружено не было. Дер. Кl. Sunkel по-прежнему занята неприятельской заставой, т.к. при приближении разведчиков шагов на 400-500 к деревне по ним был открыт ружейный огонь, не причинивший никакого вреда. Другой партии разведчиков удалось подойти до реки Ангерап. Юго-западнее деревни Kl. Sunkel, по шоссе, мост через реку оказался разобранным.В районе деревни Senllx противника обнаружено не было. Не сгоревшие два дома были подожжены. В этих районах разведка ведётся мною непрерывно. Подпоручик Болигорди».

« 1914 год 15 ноября 4 ч. 45 мин. Командиру 209 полка. Доношу, что группа разведчиков под командой младшего унтер-офицера Тюрева, желая точнее выяснить численность противника в дер. Kl. Sankelu, приблизилась скрытно к деревне шагов на 250-300, только тогда была замечена противником, который открыл сильный ружейный огонь. Разведчики, отвечая на огонь противника, продолжали наблюдать, причём выяснено, что деревня занята противником в количестве не более полуроты. Проволочных заграждений у деревни нет, но во многих местах деревня обнесена проволочными заборами. Наблюдалось усиление противником позиций. При отступлении от деревни Kl. Sunkeln унтер-офицер Тюрев был ранен в обе ноги навылет.По словам разведчиков немцы стреляли разрывными пулями, т.к. были слышны разрывы пуль. Кроме того, выходное отверстие в ноге было слишком велико. Подпоручик Поликорди».

Командиру 209 пехотного Богородского полка 1914 год 27 ноября № 61 из деревни Bollupontn.

Доношу, что сегодня утром в 6 часов две партии разведчиков направились к деревне Kl. Sunkeln двумя путями – одна партия по дороге, идущей из Скалишерского леса, другая – по северной стороне Munte Canal… Не замечая никаких признаков жизни в деревне, обе партии соединились, подошли к деревне шагов на 60-70. В это время из окопов у дер. Sunkeln раздались по разведчикам выстрела, стреляло человек 20. Кроме того, за деревней находились ещё люди, при отходе от деревни младший унтер-офицер Мицкевич легко ранен в руку. Ночью местность Kl. Sunceln и дорога на Kl. Budschen почти непрерывно освещал прожекторами. В южной части деревни Medunischnen окопы тянутся по опушке леса. Перед окопами проволочные заграждения.

Подпоручик Белигоров».

«21.12.1914 г. 11 час. 45 мин. вечера. Командиру 4-ого батальона.

В дополнение к посланному Вам донесению № 15 доношу, что получив из застав № 3 донесение о том, что замечается движение немцев, я тот час шесть человек моей роты, которые были со мной, направлены по берегу реки.

Как только они дошли до загиба реки, что правее Бразайтшена по ним было сделано противником несколько выстрелов. Одновременно с тем, неприятель открыл по Брозайтшену частый ружейный огонь. Прапорщик Поляков, находившийся на заставе № 3 ввёл взвод в дом, стоящий у берега реки у дер. Бр., и, наскоро приведя его в готовность к бою, двумя отделениями открыл из него частый огонь по тому месту берега, где виднелись силуэты немцев, а двумя другими отделениями приказал стрелять по опушке рощи, куда стали убегать немцы. Перестрелка длилась около получаса. Вначале перестрелки был ранен рядовой моей роты Казин, стоявший часовым и оставшийся на посту и по окончании перестрелки до смены его. Временно Командующий 14 роты прапорщик…».

«Командиру полка 30.12.14. 8 час. 30 мин. утра. Место отправления Ангерап.

Около 12 часов ночи наши разведчики направлялись по дороге от дер. Скалимшен на Грос Зинкален, наткнулись на неприятельский секрет, который не дал им пробраться ближе и постепенно удалились в дер. Грос Зинкален. Наши разведчики тогда изменили направление, забрав влево. Приблизившись к неприятельскому охранению, они бросили ручную гранату и открыли частый ружейный огонь. Противник отвечал слабо и не сразу. Около 1-го часа ночи правее Брозайтишена со второй заставы наш пулемёт беспрерывно почти минуту обстрелял противника во время смены его постов, после чего с нашей стороны были произведены около 20 ружейных выстрелов. Совершенно не отвечая, немцы в беспорядке бросились бежать на реку Ангерап. Временный Начальник команды разведчиков прапорщик…»

«Командиру полка 30.12.14. 3 часа ночи. Доношу: разведкой выяснил, что немцы в окопе в темные ночи идут иногда на смену в сомкнутом строю, сего числа я с двумя пулемётами и с 7-ю нижними чинами подполз к реке (это впереди заставы № 2, пункт 8) и около 1-го часу ночи открыл огонь по подходящему противнику силою около взвода (человек 40) на расстоянии шагов 300. Видно было передние люди бросились в окопы, но не добежав до него, падали. Взвод был уничтожен. Выпущено 500 пуль. После этого был открыт огонь 6-ю охотниками, которые под командой фельдфебеля обеспечили отход пулемётов, находясь на противоположном берегу со стороны дер. Антмешин. Этой стрельбой было произведено замешательство, т.к. видно было после стрельбы несколько человек, бросивших окопы и бежавших в лес. Начальник пулемётной команды поручик Сосновский».

Немецкое командование также сосредоточило свои усилия на сборе разведывательных данных. Немецкие разведчики проникали в расположение наших войск, что приводило к столкновению с противником:

«13 ноября в 4 ч. 30 м. дня со стороны Будшен на Странберг, где находился полевой караул, стал наступать противник в количестве 30 человек, по-видимому, разведчики. На помощь караулу побежал фельдфебель 12 роты Шестаков с нижними чинами. При перестрелке он геройски погиб, из нижних чинов один погиб, один ранен».

О попытках немецкой разведки проникнуть на позиции полка свидетельствует следующее донесение:

«Командиру 209 пехотного Богородского полка 7 декабря 1914 года 12 час. 30 мин. Доношу, что вчера ночью немецкие разведчики пытались проникнуть к нам в тыл между заставами № 5 и № 6, но были своевременно замечены дозором, по которому немцы открыли огонь. Дозор отошёл за заставу № 5, откуда в свою очередь нами был открыт огонь по немцам. В результате перестрелки три немца оказались убитыми, остальные разбежались. С нашей стороны потерь нет. Убитые немцы нами похоронены, кроме одного, утонувшего в канаве. С убитых немцев взято: две винтовки образца 1830 года, погон с цифрой «81», каска с чехлом, записных книжки две и несколько писем, всё выше именованное при сём представлено. Кроме того, представляю два списка нижних чинов, наиболее отличившихся. Сторожевое охранение в эту ночь на означенном участке несла 12 рота. Вр. Командующий 3 батальоном штабс-капитан (неразборчиво)».

Наступившее затишье в ходе боевых действий не исключало внезапного прорыва фронта и наступления противника. Поступающие в штаб полка разведанные позволяют полковнику Миглевскому оперативно реагировать на изменение обстановки на всём боевом участке и отработать оперативный план, в котором чётко изложена система действий в сложившихся условиях. В число особо важных задач входило: усиление позиций, взаимодействие между воинскими подразделениями, оперативная разведка, требование строжайшей бдительности. 22 ноября в 11 часов 40 минут он подписывает приказ и доводит его до каждого командира:

«Приказ по левому боевому участку 53-ей пехотной дивизии № 10
от 22 ноября 1914 года. 11 часов 40 минут. Штаб полка Неу Баллупоненен.

1.) разведка показывает, что противник сильного нашего артиллерийского огня отводит на день свои войска с позиций и занимает их лишь с 8 до 10 часов вечера.

 

2.) Начальникам боевых участков и командирам 1 и 3 батальонов продолжать занимать свои участки, укреплять их, 3 батальону закончить усиление передовой линии окопов. Поддерживать прочную связь с соединениями частями со мной.

 

3.) Начальниками разведчиков 209 и 210 полка обнаружено, что противник, ввиду, сильного нашего огня на день отводит свои войска с позиций и деревня Грос Медунишкен занимается лишь с 9-10 часов вечера, вследствие чего предписываю с вечера перебросить разведчиков к д. Брозайтинен и во что бы то ни стало занять её. Для усиления разведки придаю 3-ю роту. С собою взять ножницы и ручные гранаты.

 

4.) Командиру 3 батальона резервную (3) роту выслать сегодня к 3 часам дня в лесничество Ангерап: роте этой поступить в распоряжение начальника команды разведчиков – поручика Ударова.

 

5.) Командиру 2 батальона прибыть к 6 часам вечера сегодня 22 ноября в лесничество Ангерап, где и находиться в моём распоряжении.

Начальник левого боевого участка полковник Миглевский».

С особой настоятельностью командир требует усилить бдительность. Так в приказе от 24 ноября 1914 года среди прочего говорится:

«В виду тёмных ночей предписываю командирам 1 и 3 батальонов принять самые строгие меры при несении службы охранения и как можно чаще её проверять господами офицерами.

Начальник левого боевого участка 53-ей пехотной дивизии
полковник Миглевский».

2 декабря 1914 года он ещё раз напоминает своим подчинённым о возможности активности немцев и требует принять необходимые меры по усилению бдительности, в связи с чем издаёт приказ:

«Сторожевым участкам предписываю: сторожевой резерв размещать вблизи окопов главной линии обороны по опушке леса своего участка. Сторожевой резерв должен быть всегда готов поддержать сторожевые заставы. Люди сторожевого резерва должны оставаться в сборе и быть как днём, так и ночью постоянно одетыми и в амуниции, но без мешков. Половина людей может спать. Для непосредственного охранения сторожевой резерв выставлять отдельные караулы и высылать сторожевые дозоры.

Г.) обратить самое серьёзное внимание на готовность встретить атаки немцев.

Усилить бдительность охранения, выставить секреты, а главное необходимо и в свою очередь постоянно тревожить противника, делая неожиданные нападения».

Оценивая эти приказы, отметим напряжённую боевую работу, умелую организацию дела, энергичные меры, предпринятые командиром по защите своего боевого участка.

Любая армия – это, прежде всего люди. На них лежала главная тяжесть войны, от их воинского умения и личного мужества зависел исход развернувшегося сражения. Они подвергались ежеминутной опасности в боевых схватках с противником, они уходили в неизвестность по заснеженной равнине за разведданными, они проявляли самообладание и решимость при выполнении поставленных боевых задач. Едва затихал бой, офицеры полка писали донесения в штаб, где отмечали выполнение боевого долга их подчинёнными, давая возможность ещё раз убедиться в проверенных веками мужестве и стойкости русского солдата. Предоставим слово очевидцам, непосредственно принимавшим участие в описываемых боевых эпизодах:

«Командиру 3-го батальона. 1914 год 17 ноября 6 часов 30 минут. Доношу, что минувшей ночью, во время обстрела неприятельским осколком снаряда был контужен часовой вверенной мне роте Алексей Ларионов. Осколком снаряда ему разорвало на груди всю одежду и причинило ссадину более вершка длины, содрав кожу. Названный нижний чин остался на посту до смены и после перевязки не пожелал быть отправленным на перевязочный пункт.Командир 14 роты прапорщик…».

«Командиру 209 пехотного Богородского полка 1914 год 19 ноября 11 часов 30 минут.

16 ноября в 11 часов дня был тяжело ранен часовой наблюдательного поста от 6-ой роты в д. Broszeitsehen в 400-х шагах от неприятельских окопов и 200-х шагов от роты. Наблюдательный пост вместе с заставой отступили под сильнейшим артиллерийским и ружейным огнём. На выручку оставленного товарища вызвались и с опасностью для жизни под тем же огнём, ползком, местами… в течение более часа спасли раненого. Прошу ходатайствовать о награждении по статуту за означенный подвиг следующих чинов 6-ой роты: мл. унтер-офицера Казимира Машевского, ефрейтора Семёна Секушина и рядовых Василия Гамова, Романа Шапова и Андрея Попкова. Капитан Везенков».

«Командиру 209 пехотного Богородского полка 1 декабря 1914 г. 10 часов 30 минут.

Ходатайствую о награждении Георгиевскими крестами 4-ой степени нижних чинов вверенного мне взвода 2-ой отдельной сапёрной роты мл. унтер-офицера Мечеслава Наперновского, старшего унтер-офицера Ивана Филимонова и ефрейтора Владимира Медведева за наводку 27 ноября под огнём противника моста через реку Ангерап. Означенные нижние чины были обстреляны ружейным огнём и во время рекогносцировки моста проявили большую энергию и храбрость, чем безусловно подавали прекрасный пример нижним чинам и поддерживали в них дух и содействовали окончанию наводки моста. Командир сапёрного взвода прапорщик Полянский».

Наиболее отличившиеся получили заслуженные награды. В своей телефонограмме № 569 командир полка обращается с поручением к командирам батальонов, своим офицерам:

«Командирам 3 и 4 батальонов. Немедленно, не позже 10 часов утра 18 декабря представить в полковую канцелярию списки нижних чинов, представленных за текущую компанию «Георгиевским крестом» с указанием званий, имён, фамилий и когда и за какой бой представлены.

Полковник Миглевский»

Из журнала боевых действий за 17 декабря:

«В 12 часов дня командир полка раздал Георгиевскиекресты».

Задолго до войны правящие круги многих стран старались внушить населению мысль о необходимости и неизбежности войны, формировали массовое милитаристическое сознание. В период войны верноподданнические настроения подверглись серьёзному испытанию. Общий патриотический подъём в начале войны, особенно эйфория первых её недель, по мере затягивания войны, усиления тягот и лишений сменился переосмыслением системы ценностей антивоенными настроениями. Нельзя было скрыть масштабы потерь и разрушений. Переход войны в позиционную влёк за собой уменьшение дистанции между противоборствующими сторонами. Менялось настроение солдатских масс, уже воспринимавших войну как бессмысленную кровавую бойню. Образ врага уступал место иному восприятию противника. Уже зимой 1914-1915 годов рождественские праздники прошли под знаком взаимных поздравлений, передачей продуктов к праздничному столу. В праздничные дни Нового года противники не тревожили друг друга ни артиллерийскими обстрелами, ни внезапными атаками.

О наступившем затишье свидетельствует и запись на страницах журнала боевых действий:

«30 декабря. На фронте участка без перемен, весь день стрельбы не было.

31 декабря. На фронте спокойно. Выстрелов не было».

Заслуживает внимание эпизод, описанный в журнале боевых действий за № 29 30 декабря и в донесении прапорщика Траустоля от 29 декабря, присланном в штаб полка, красноречиво свидетельствующий о том, что простым солдатским массам, нижним чинам были непонятны цели и чужды интересы войны, что вне боевых действий не было враждебно по отношению к противнику: «Пользуясь туманом, двое немцев подошли к нашим окопам застав и поставили ёлку, на которую были подвешены ром, колбаса, пачка прокламаций и письмо на ломаном русском языке. Как письмо, так и прокламации содержали приглашение сдаваться в плен с обещанием всяких наград. В 4 часа из опушки вышли немцы унтер-офицер и три рядовых и стали махать платком. Немцы вышли без оружия. Прапорщик Траустель с целью разведки сняв с погон знаки полка вышел им навстречу. Один из них назвался Oskar Kammbach, на вид лет 35-40, вид утомлённый. Одеты в потёртые шинели, один без шинели в сером мундире и в шароварах. От одного из них – запах алкоголя. Только Kammbach был порядочно одет и имел бодрый вид. Он передал свёрток с газетами и сигарами, затем просил сообщить о судьбе унтер-офицера Любкера, якобы раненого и взятого в плен. Прапорщик Траустель просил принести личный его знак завтра к 12 часам дня, после чего разошлись. 30 декабря в указанное время прапорщик Траустель вышел, навстречу ему вышел унтер-офицер Kammbach. Прапорщик передал немцам убитого унтер-офицера Любкера, которого немцы взяли и унесли. Немецкому унтер-офицеру был передан свёрток с газетами «Русское слово» с известиями о наших победах с Турцией, после чего поблагодарив друг друга разошлись.

Вот как этот эпизод был описан непосредственным участником событий в донесении командиру полка:

«Командиру 1-ого батальона 29.12.14 г. 12 ч. дня. Из заставы № 3 против Скарлишенского леса. Доношу: около девяти часов утра два немецких солдата под прикрытием густого тумана пролезли шагов на 500 вперёд заставы № 3 и поставили ёлку. Я, с одним охотником, пошёл осмотреть, для чего ёлка поставлена. Оказалось, что ёлка увешана украшениями, причём на ней было повешено: бутылка рому, варёная колбаса и три конверта. В двух были воззвания к нашим солдатам и по половине пятирублёвого кредитного билета, а в третьем письмо на ломанном русском языке. Я написал письмо по-немецки, в котором писал, что солдаты благодарят за подарок и предложение, но предпочитают остаться здесь и в плен не пойдут; что, кто передаёт немцам, будто мы устали, – лжёт, что готовы провоевать ещё года два, что нам достоверно известны факты убийства немцами наших пленных, раненых и невоюющих жителей, что о положении нашей армии у Варшавы правду знаем мы, а не они. Письмо это я повесил на том же месте, где стояла ёлка, и метанием шапкой обратил внимание немцев, которые выслали за письмом двух человек, через некоторое время один человек пошёл к тому же месту. Убедившись через бинокль, что он безоружен, вышел ему навстречу, мы поздоровались, и он отдал мне в руки письмо. Он назвал себя унтер-офицером, я – тоже. Одет он был в шинель без погон, на голове – капюшон, так что № полка не было видно; на вид лет 35.

Отмечаю поведение старшего унтер-офицера Павла Лукашова, который вызвался охотником идти со мной в первый раз, а когда я понёс письмо, два немца подошли ко мне шагов на сто, то опасаясь нападения их на меня, один выбежал из окопа ко мне.

Елку с украшениями, бутылкой, колбасой, конвертами и оторванное письмо немцев при сём препровождаю. Временнокомандующий 6-ой ротой прапорщик Траустель».

Заканчивался первый военный год. В последние часы уходящего года полковой адъютант делает последнюю запись в журнале боевых действий: «31 декабря в 3 часа дня отслужена всенощная по случаю кануна Нового года. На фронте спокойно, выстрелов не было, и это дало возможность спокойно встретить Новый год.

К 11 часам вечера стали собираться свободные офицеры на ёлку и встречу Нового года в штабе полка. В 12 часов ночи после краткой молитвы и общего пения «Спаси, Господи!» командир полка поздравил с Новым годом и провозгласил тост за успехи нашей доблестной армии.

Во время ужина были провозглашены тосты за здравие родных и друзей, которых мы оставили в России и которые ждут нас со славной победой. Во время ужина приходили раненые солдаты, пели и веселили нас.

И не верилось, что наши солдаты могут так просто веселиться и под снарядами неприятеля. Кончая летопись 1914 года, скажу, что богородцы со своим славным командиром не вернутся без победы над врагом и славы полку».

Подводя общие итоги военной компании 1914 года, отметим, что ни одной из воюющихкоалиций не удалось в первый год войны добиться решающего успеха. Ни один из стратегических расчётов воюющих держав не оправдался. Война принимала затяжной характер. К такой войне ни одна из стран не была готова. И уже это явилось катастрофой, приведшей в конечном счёте к социальным потрясениям и революции. Великий немецкий военный, государственный, политический деятель Отто Бисмарк писал: «Длительность войны неизбежно вступает в противоречия со всеми её расчётами, которые на первых этапах войны предрекали успех».

Наступал 1915 год, год горький для русской армии и России, вошедший в историю первой мировой войны, как год «великого отступления».

Приложение. Схемы боевых действий

Автор публикует настоящие карты, которые помогут представить себе расположение воинских соединений в конце 1914-начале 1915 годов. Архивы ХХ корпуса и, соответственно, 209 полка за первые месяцы 1915 года утеряны. В связи с чем считаем особо актуальным публикацию данных карт.

 

Приложение.  Известные потери нижних чинов 

Из именного списка потерь нижних чинов  209-го Богородского пехотного полка
(ЦИАМ, ф. 16196 . оп.1 . д. 392):

 

Соловьев Максим Зиновьевич - Богородского уезда, Теренинской волости, д. Щекутово. Пропал без вести с 30.08.1914 (в плену в г. Ламсдорф ). 

Молев Михаил Гаврилович - Богородского уезда, Ильинской волости. Старообрядец, женат. Бомбардир 7-й роты,  ранен 28.09.1914

Шебанов Яков Федотович - Богородского уезда. Старообрядец, женат.  Ефрейтор 8-й роты. Пропал без вести 28.09.1914

Сухов Савва Семенович - Богородского уезда, Шаловской волости, д. Афанасьево. Старший унтер-офицер 10-й роты. Пропал без вести 05.07.1915.

 

Из именного списка потерь нижних чинов  1-го лейб-гренадерского Екатеринославского Императора Александра II, ныне Его Величества полка  (Этот полк входил в состав 1-й Гренадерской дивизии,  Гренадерского корпуса ,4-й  Армии ,  Юго-Западного  фронта). (ЦИАМ, ф. 16196, оп.1, д. 26):

 

Емельянов Александр - Богородского уезда, Беззубовской волости, д. Устьяново. Православный, женат. Рядовой, убит 14.08.1914 у д. Гузовка.

Кукушкин Максим Андриянович  - Богородского уезда, Теренинской волости. Рядовой, пропал без вести 16.08.1914

Емельянов Федор Петрович - Богородского уезда, Беззубовской волости, д Нареевой.  Православный, холост. Лейб-гренадер, ранен 16.08.1914.

Емельянов Иван - Богородского уезда, Шаловской волости, д Аксенки. Православный, женат. Рядовой, ранен 20.08.1914 у д.  Пиотроково

Туманов Петр правосл. женат Богородского уезда, Шаловской волости, с.Обухово. Младший унтер-офицер. Ранен 27.09.1914 у д. Опатковице.

Кукушкин Николай Иванович - Богородского уезда, д. Буньково. Православный, женат. Старший унтер-офицер, ранен 07.11.1914 у д. Кругина..

Кукушкин Михаил - Богородского уезда, д. Козлово. Православный, женат. Л-гренадер, ранен 08.11.1914 у д. Клекоты

Кукушкин Николай Федорович - Богородского уезда, д. Буньково.  Православный, женат. Старший унтер-офицер, пропал без вести 30.04.1915.

Емельянов Иван Матвеевич - Богородского уезда, Павловский Посад. Православный,  женат. Лейб-гренадер, ранен 05.06.1915.

Архивные и литературные  источники:

Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 2823, оп. 1, дела: 6, 10, 34, 35, 36.

Адмирал Николай Оттович фон Эссен/Военный вестник.  1916. №8. С. 166// Айрапетов О. Р. Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914-1917): 1914. Начало. – М. 2014

Айрапетов О. Р. Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914-1917): 1914. Начало. – М. 2014.

Белолипецкий В.Е. Зимние действия пехотного полка в Августовских лесах 1915 г. - М. 1940

Будберг А.П. Из воспоминаний о войне 1914-1917 гг. Третья Восточно-Прусская катастрофа 25.01.-08.02.1915. - С-Франциско, б.г.

Гоштовт Г.А. Кирасиры Его Величества в Великую войну. - Париж, 1938.

Джунковский В. Ф. Воспоминания. Под общей редакцией А. Л. Паниной. В двух томах. Том второй. – М. 1997.

Залесский К. А. Первая мировая война. Энциклопедия. В двух частях. Часть 2. Русская действующая армия. – М. 2014.

Каменский (Супигус) М.П. Гибель ХХ корпуса 8/21 февраля 1915 года. (По архивным материалам штаба 10 армии). - Петербург. 1921

Нокс Альфред. Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914-1917 / пер. с англ. А.Л. Андреева. – М. 2014.

Розеншильд-Паулин А. Гибель XX армейского корпуса в Августовских лесах//Военный сборник, 1924, кн. V

Россия в Первой мировой войне. 1914-1918. Энциклопедия в 3 томах / отв. редактор А.К. Сорокин. – М. 2014.

Свечин А. Искусство вождения полка. По опыту войны 1914-18 гг. том I. - М-Л. 1930

Свечин А. А. Общий обзор сухопутных операций//Россия в Первой Мировой. Великая забытая война. – М. 2014. С. 5-166.

Успенский А.А. На войне. Восточная Пруссия. - Литва. Каунас. 1932

Успенский А.А. В плену. Ч. 1 1915-1916 гг. - Каунас, 1933.

 

Об авторе

Родникова Елена Ивановна,
сотрудник Ногинского музейно-выставочного центра

Поделитесь с друзьями

Ещё по теме

• Воины 209-го Богородского пехотного полка Первой мировой…
• Список штаб и обер-офицеров 209-го Богородского пехотного полка
• Первая Мировая…
• Герои Первой Мировой. Вспомним поименно
• Новая страница в истории 209 Богородского полка
• О судьбе 209 Богородского пехотного полка (часть вторая)
• Негоже нам памятью наших предков небречь