Окрестности деревень Фрязиново и Чужова в 1584–1624 гг. Часть 2
М.Фёдоров-Чеберако
Писцовые книги
Расскажем кратко о писцовых книгах вообще.
Первые и вообще упоминания различных местностей, городов, селений и пустошей разбросаны по разным документальным источникам, поиск которых представляет немалые трудности. Неоценимым подспорьем тут являются писцовые книги, в которых находится немало необходимых сведений. Во-первых, они, как говорится, на виду, доступ к ним не так уж сложен. А, во-вторых, они являют собой как бы перечни интересующих исследователя населенных и ненаселенных (запустевших) мест, причем с некоторой их характеристикой, прежде всего и главным образом, производственно-хозяйственной.
В России в 15-м – 17-м веках систематически проводились хозяйственные описания владений тех или иных собственников. Делалось это для того, чтобы у властей было основание для обложения податями. Прежде всего, описывалась и измерялась имеющаяся у владельца земля–основное условие хозяйственно-производственной деятельности. Результаты переводились в условные податные единицы. По ним определялся размер прямых налогов. Всё это называлось сошным письмом. Им занимались писцы и подъячие. Документы описаний получили название – писцовые книги.
Описывалась не только земля владельцев. Описывались уезды, станы, волости, города, села, деревни и пустоши. При описании городов указывались важнейшие их примечательности – укрепления, конечно, церкви, дворы, население и т.д. Описывая городские дворы, села, деревни и пустоши, писцы непременно указывали их владельцев, главу городского и сельского двора.
Конечно, писцовые книги – ценнейший источник прежде всего по социально-экономической истории России. Но не только. В них мы находим порой интереснейшие сведения по исторической географии, топонимии и другим отраслям исторического знания.
Приведу лишь один конкретный пример, связанный с нашей темой. В не так уж давние времена фрязинско – гребневские краеведы усиленно твердили о том, что знаменитые Барские пруды в Гребневе копали пленные пугачёвцы – участники крестьянского восстания 1781 г. Значит, пруды появились после него. Однако достаточно было автору данных строк произнести фразу о том, что пруд существовал ещё раньше, при Дмитрии Тимофеевиче Трубецком, владельце гребневской вотчины, что « слободка за прудом», превратившаяся позднее в Слободу, а потом в Старую Слободу, упомянута в переписных книгах 1646 г., как толки о пугачёвцах прекратились.
Однако недостатком писцовых книг являются их временные рамки. (Особенно остро ощутил это автор данной книги, занимаясь исследованием истории древнего Гребнева.) Самые ранние из сохранившихся писцовых книг – Новгородские – относятся к концу 15-го века, последние, незавершенные – к 1684–1685 г. Приходится обращаться к другим документальным источникам, более раннего или позднего времени. Впрочем, и различные документальные источники 15-го – 17-го веков также имеют исключительно важное значение для исследования. Приведем лишь один пример, который, надеемся, будет изложен более обстоятельно во второй части нашего исследования исторической географии гребневской вотчины под названием «Окрестности села Гребенева».
Сейчас наши фрязинско-щелковские краеведы, начиная рассказывать историю деревни Щелково, приводят документ о её первом упоминании в исторических источниках. Владелец деревни Иван Фёдорович Хомутов просил своих душеприказчиков передать Щелково в Троице-Сергиев монастырь «на поминок душе Ивана Фёдорова сына Хомутова и по всем его роду».
Однако совершенно в тени остаётся следующий за данным другой документ о Щёлкове – о взятии у монастыре на оброк деревни представителем знатнейшего на Руси боярского рода Воронцовых Дмитрием Семёновичем. В красочной и довольно интересной книге Г.А. Чехеревой «Щёлковский край: город Щёлково», которая была издана в 2005 г., о факте, сообщаемом в документе, просто сказано: «В 1522–1523 году монастырь отдаёт деревушку Щёлково на оброк боярину Д.С. Воронцову». Отдаёт-то отдаёт! Но кто инициатор отдачи?! Монастырь? ЗАЧЕМ понадобилось Дмитрию Семёновичу Воронцову брать какую-то деревушку на оброк? ЗАЧЕМ его старшему брату Михаилу Семёновичу нужно было участвовать послухом, т.е. свидетелем, да ещё привозить с собой своего человека Кучука ? Достойно ли заниматься подобными мелочами таким высокопоставленным людям?
Как реагировал на этот, вроде бы мелкий эпизод, краевед М.Ф. Федоров, о котором мы уже упоминали?
В своей статье, опубликованной в районной газете 3 февраля 1979 г., он писал: «Вероятно, имелось в виду приобрести деревню в собственность и вокруг неё создать крупную вотчину, достойную фамилии. Как видно из завещания И.Д. Воронцова, кстати сказать, самого посредственного среди Воронцовых, ему удалось деревню Щёлково приобрести в собственность, а также деревню Аносово. Но крупной вотчины создать не удалось. Возможно, и сама задача отпала, поскольку И.Д. Воронцов оказался бездетным».
К сказанному сделаем три замечания.
1/ Новую вотчину, связанную с Щёлковом, вовсе не обязательно было создавать вокруг неё.
2/ Из завещательных распоряжений Ивана Дмитриевича Воронцова, по прозванию «Чуха», действительно следует, что он был владельцем деревни, приобрёл её. Но как? Сам купил или получил по наследству от своего отца Дмитрия Семёновича?
3/ Откуда известно, что крупной вотчины не удалось создать? Наоборот, на наш взгляд, вотчина была создана..
Но, подчеркнём, мысль краеведа о создании новой вотчины явилась, на наш взгляд, исключительно сильным исследовательским катализатором в изучении гребневской вотчины времён 16-го века, позволяет именно исторически, историко-диалектически исследовать историю вотчину, объяснить, преодолеть те, так называемые, нелепости, абсурды, которые мы наблюдаем в её исторической географии. Но подробнее всё это прояснится позже, когда будет рассмотрена историческая география вотчины.
Таким образом, мы видим, что не только писцовые книги, но и отдельные документы могут дать исключительно важный импульс при анализе истории гребневской вотчины.
Но все же вернёмся к писцовым книгам.
Какие же из них непосредственно касаются нашего края, и в частности, гребневской вотчины, деревень Фрязиновой и Чужовой.
Писцовые книги московского государства
Эти книги опубликованы в издании «Писцовые книги Московского государства». Открывают издание именно они.
Публикаторы (!) озаглавили их так.
1/ «Список с писцовой книги, составленной около 7082 /1573–1574/ гг. поместных и вотчинных земель в станах: Васильцове, Почерневе, Шеренском, Объезжем, Бохове, Радонежском и Манатьине; письца не означено и начальных листов недостает…
2/ «Список с писцовой книги 7085 и 7086 /1576–78/ гг. поместных земель в станах: Васильцове, Кошелеве и Объезжем, письма и отдела Андрея Молчанова; начала недостаёт…
3/ «Список с писцовой и межевой книги /царствования Феодора Иоановича/ землям Троице-Сергиева монастыря в станах: Горетове, Сурожском, Манатьине, Быкове и Коровине, Бохове, Воре и Корзеневе, Радонежском и Белях и волостях Вохне и Тухаческой; писца не означено…
4/ «Список с писцовой книги 7093–7094 /1584–1586/ гг. поместных и вотчинных земель в станах: Сурожском, Горетове, Манатьине, Быкове и Коровине, Бохове, Радонежском и Белях, Воре и Корзеневе, Шеренском, Объезжем и Пехорском и волости Вохне, письма и меры Тимофея Андреевича Хлопова с товарищи. Начальных листов недостает…
Таким образом, указанные писцовые книги дошли до нас только в копиях, подлинники их не сохранились. В Российском государственном архиве древних актов /РГАДА/,где очень бережно хранятся эти копии и посетителям читального зала выдаются только их микрофильмы, первые три из них составляют один том – архивную книгу 255, последний «Список…» – архивную книгу 257.
В данной работе мы будем пользоваться «Списком с писцовой книги 7093 и 7094 /1584 – 1586/ гг…», но без ссылок на архивные данные и укажем страницы издания «Писцовые книги Московского государства» (Ч.1, отд.1. СПб., 1872, сс.214–216 оборотная). Кроме того, мы будем постоянно ссылаться на архивный документ РГАДА «Копия с книги Московского уезда письма и меры Лаврентья Кологривова да подъячего Дружины Скирина» 131 и 132 гг., 7131 и 7132 гг., 1622–1624 гг.
Вотчина, поместье, имение
В обычной русской речи эти три слова нередко означают одно и то же. Однако словарь русского языка фиксирует не только несовпадающие смыслы этих слов, но и разные оттенки каждого из них. Возьмём, например, Словарь русского языка С.И. Ожегова. Вот что в нём написано.
«ВОТЧИНА…В Древней Руси: родовое, наследственное земельное владение…
ВОТЧИННИК… Крупный землевладелец, владелец вотчины, боярин». (С.96)
«ПОМЕСТНЫЙ… Относящийся к владению землей и к пользованию ею на основании феодальных прав.
ПОМЕСТЬЕ… Земельное владение помещика…». (С.549).
«ИМЕНИЕ… 1. Поместье, земельное владение с помещичьим хозяйством. 2. Имущество, собственность (устаревшее)…».
Разве вотчина была только в Древней Руси? Нет, конечно. И следующее слово «вотчинник» опровергает основное слово. Но и в слове «вотчинник» есть свои нюансы. Разве только боярин мог быть крупным землевладельцем, владельцем вотчины?
А что для историка (и не только для него, а, например, для юриста или политика) означает этот термин? Вотчина – это вид земельной собственности в России. Вотчинник мог передавать её по наследству, продавать, закладывать и т.п. Термин произошёл от слова «отчина», т.е. отцовская собственность.
Вотчина возникла в процессе формирования частной земельной собственности, превращения родоплеменной знати в землевладельцев-феодалов. В Киевской Руси 9–10 веков уже были феодальные вотчины князей и бояр. Поэтому и обычная лексика отсылает нас в Древнюю Русь, к боярам. В 11–15 веках вотчина стала преобладающей формой феодального землевладения. В 15–17 вв. различали вотчины родовые, купленные, жалованные и княжеские. Права их владельцев были различны.
В это время, с конца 15-го века стала складываться другая система землевладения – поместная. Дворяне, на которых опиралась великокняжеская власть в борьбе с реакционным боярством, стали наделяться за службу поместьями. В конце 16-го века уже не вотчина, а поместье стало наиболее распространенным видом феодального землевладения.
Поместье. Вот как разъясняется этот термин в Советской исторической энциклопедии. «…вид условного феодального землевладения в России конца 15-начала 18 вв. Впервые термин «П.»встречается в летописи под 1483–1484. Первоначальное его значение – владение по месту службы дворян… В отличие от вотчины…
П. не могло передаваться по наследству, продаваться и т.п. В конце 16–17 вв. в связи с усилением политич. влияния дворянства шёл процесс юридического сближения П. и вотчины: устанавливалось наследственное владение п., расширялись права расоряжения П.
С изданием указа о единонаследии (1714) произошло слияние П. с вотчиной в единый вид собственности – дворянских «недвижимых имуществ» (имений)…». (СИЭ, т.11, столбец 397.)
Первое упоминание о Гребневской вотчине в дошедших до нас исторических источниках
Непосредственно за текстом писцовой книги 1584–1586 гг. (РГАДА, фонд 1209, Поместный приказ, опись 1, кн. 257, листы 1–728) идёт без заголовка документ, который, трижды оказавшись в поле зрения маститых историков, так и не привлек их внимания. Издатель «Писцовых книг Московского государства» Н.В. Калачев НЕ ОПУБЛИКОВАЛ ЕГО в своем издании. Они, даже не сопоставив его с текстом писцовой книги, посчитали его незначительным. Например, крупный специалист по писцовым документам Ю.В. Готье принял его за «приписку в рукописи». Остальные ученые, занимавшиеся изучением писцовых книг, и в частности, книги Т.А. Хлопова, изучали их по Калачёвскому изданию. О краеведах и говорить нечего.
Что из этого вышло, мы хорошо знаем на примере нашего Гребнева. Местные краеведы были уверены, что первое упоминание о Гребневе содержится в писцовой книге Тимофея Андреевича Хлопова «с товарыщи». И в соответствии с этим летом 1986 года в Гребневе состоялось грандиозное торжество, прошли исключительно интересные мероприятия во Фрязине, посвященные 400-летию.
Краеведы, читая первые же строки описания гребневской вотчины: «За Богданом Яковлечим Белским в вотчине: село Гребенево на реке на Любосевке, что было преж того за Васильем Фёдоровым сыном Воронцова…», ломали голову: как заполучил вотчину Бельский? Наверное, Иван Грозный отобрал её у Воронцова и отдал Богдану, ведь тот был у царя любимчиком, последним любимчиком, а Воронцовых Грозный не любил, двоим из них, в том числе отцу Василия Федоровича, приказал отсечь головы.
И вот мы читаем на одном из листов неопубликованного Н.В. Калачёвым документа следующее: «Богдан Яковлевич Белской: вотчины за ним по записным книгам 85-го году, что КУПИЛ у Василья Фёдорова сына Воронцова село Гребенево да село Новое, да 20 деревень живущих, да 24 пустоши: пашни паханые и перелогу 848 четьи с полуосминою.» (РГАДА, ф. 1209 оп.1, кн. 257, л.756 об.-757)
85-й год – это 7085-й, или в переводе на наше летосчисление 1576–77 год. Он и есть год первого упоминания. И с продажей вотчины всё стало ясно.
Между тем, в документе есть немало ценного и по другим вотчинам и поместьям нашего края. Впервые полностью он был опубликован в кандидатской диссертации историка Владимира Борисовича Павлова-Сильванского (в качестве приложения). Я ознакомился с диссертацией в мае 1986 г. Спустя несколько лет Владимира Борисовича не стало. Его памяти, памяти наших краеведов М.С. Баева и М.Ф. Фёдорова я посвятил серию статей, опубликованных в местной газете.
Однако, если быть формалистом, первое прямое упоминание деревень Фрязиновой и Чужовой, о которых мы будем вести речь, содержится именно в писцовой книге №257.
Гребеневская вотчина
Что же представляла собой гребеневская вотчина 1584–1586 гг.? Концовка описания вотчины такова.
«И всего за Богданом за Яковличем за Белским 2 села да 20 деревень живущих, да 24 пустоши, а в них двор вотчинников, да двор прикащиков, да 4 двора служних, да двор попов, да двор проскурницын, да 71 дворов крестьянских живущих, а в них 73 человека; пашни паханые середние земли 230 четвертей, да перелогом 305 четвертей да лесом поросло 313 чети с полуосмины, и обоего пашни паханые и перелогом и лесом поросло середние земли 848 четьи с полуосминою в поле, а в дву потомуж, сена 670 копен, лесу рощи 37 десятин, да лесу же дровяного 41 десятина, да лесу же поверсного болота в кол и в бревно в длину на версту, а поперег на полверсты». (С. 216)
Итак, вотчина состояла из 2 частей, 2 сёл – ГРЕБЕНЕВО и НОВОЕ, к каждому из которых «тянулись» деревни и пустоши.
Село Гребенево, его деревни и пустоши
Взглянем на село, его деревни и пустоши, как записаны они в писцовой книге 1584–1586 гг.
«За Богданом Яковлечим Белским в вотчине: село Гребенево на реке на Любосевке, что было преж того за Васильем Федоровым сыном Воронцова, а в нем (т.е. в селе) церковь Никола Чудотворец, древена, клетцки: пашни паханые середние земли 20 четвертей да перелогом 30 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 100 копен, лесу рощи 8 десятин».
Сколько же всего было земли у села? Посчитаем. 20 четвертей паханой пашни и 30 переложной дают в одном поле 50 четвертей. В трех полях – 150 четвертей. Это – 75 десятин. К ним надо прибавить 10 десятин сенокосных угодий и 8 десятин рощи. Всего – 93 десятины, или в переводе на гектары, чуть более 101,37 га. На пашне не рос лес и даже поросль. Иначе говоря, она вся была в деле. Качество земли было среднее. Почва – подзолистая, суглинок.
Посмотрим, что представляло собой село к 1622 – 1624 гг. В книге письма и меры читаем: « В Бохове ж стану за вотчинники.
№ 38. За боярином за князем Дмитрием Тимофеевичем Трубецким по государеве жалованной грамоте 131 году в вотчине, что было преж сего за боярынею за Марьею Воронцовою село Гребенево на речке на Либосивке. А в нём церковь во имя Николы Чюдотворца да предел царя Костянтина и матери Ево Елены. А в нем (т.е. в храме) образы и свечи и книги и на колокольне колокола. Строенье всё Вотчинниково. Да на церковной земле: во дворе поп Иван, во дворе просвирница Анница. Да на церковной же земле три кельи, а в них живут нищие, питаютца от церкви Божии. Пашни паханые церковные середние земли по даче вотчинниковой двенатцать четьи в поль , а в дву потому ж. Да и с той же вотчины дана к церкви к Николе Чюдотворцу на темьян да на ладан деревня Фролова, а Буковка тож. А в ней два двора, живут в них конюхи, люди её. Пашни паханые середние земли десять четвертей в поль, а в дву потому ж. Сена по речке по Любосивке пять копен. Да в селе ж Гребеневе двор вотчинников, а в нём живут деловые люди. Да крестьянских дворов: во дворе Андрюшка Афонасьев, во дворе Ивашка Афонасьев да Михал(ь)ко Иванов, во дворе Фил(ь)ка Трофимов, во дворе Петрун(ь)ка Прокофьев, во дворе Федька Ондреев Шелай, во дворе бобыль Богдашко Кон(ь)дратьев, во дворе бобыль Захарко Иванов Домашнев, во дворе бобыль Ондрюшка Карпов. Пашни паханые середние земли люцкие и крестьянские пахоты сорок четвертей да перелогом две четверти да лесом поросло десять четвертей с осминою в поль, а в дву потому ж». (РГАДА, фонд 1209 Поместный приказ, опись 1, ед. хр. 685, ч.1, листы 549–550.)
Посчитаем количество земли. 40 четвертей пахоты + 2 четверти в перелоге + 10,5 лесом поросло = 52,5 четверти. В трех полях – 157,5 четвертей, или 78, 75 десятины. Однако мы забыли церковную пахоту. 12 четей в одном поле дают в 3-х полях 36 четвертей, или 18 десятин. Итого получается 96,75 десятин. В 1584–86 гг. было 93 десятины. Нет сообщения ни о роще, ни о сенокосных угодьях.
Далее следует описание деревень.
«Деревня Фролова, дана к церкве к селу к Гребеневу, на речке на Любосевке, а в ней пашни паханые середние земли 6
четьи да перелогом 4 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен.
Деревня Ситникова, а в ней пашни паханые середние земли 14 четвертей да перелогом 13 четьи с осьминою в поле, а в дву потомуж.
Деревня Хмелинки, а Меленки тож, а в ней пашни паханые середние земли 8 четьи да перелогом 14 четьи с осьминою в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен.
Деревня Трубино, а в ней пашни паханые середние земли 18 четвертей да перелогом 17 четвертей в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен
Деревня Лысцова на речке на Вздериноге, а в ней пашни паханые середние земли 14 четвертей да перелогом 2 четьи с полуосьминою в поле, а в дву потомуже, сена 20 копен, лесу рощи 5 десятин да лесу ж дровяного 7 десятин.
Деревня Бридавец, а в ней пашни паханые середние земли 7 четвертей да перелогом 3 четьи без полуосьмины в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен, лес рощи 5 десятин.
Деревня Скалова, а в ней пашни паханые середние земли 5 четвертей да перелогом 12 четьи с осьминою в поле, а в дву потомуже, сена 10 копен.
Деревня Копылова, а Бояркино тож, а в ней пашни паханые середние земли 4 четверти да перелогом 6 четвертей в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен, лесу рощи 8 десятин, да лесу же дровяного 5 десятин.
Деревня Иванишкова, а в ней пашни паханые середние земли 10 четьи да перелогом 12 четвертей с осьминою в поле, а в дву потомуж, сена 20 копен, лесу рощи 5 десятин.
Деревня Фрязиново, а Самсоново тоже, на речке на Любосевке, а в ней пашни паханые середние земли 8 четьи да перелогом 27 четвертей в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен, лесу дровяного 5 десятин.
Пустошь Ерденёво, пашни лесом поросло середние земли 30 четвертей в поле, а в дву потомуже, сена 10 копен.
Деревня Малое Сотниково, а Реткино тоже, а в приправочных книгах та деревня Малое Сотниково не написана, а в ней пашни паханые середние земли 6 четвертей да перелогом 24 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен, лесу болота в бревно и жердь в длину на версту, а поперег на полверсты.
Деревня Сотниково Болшое, а в ней пашни паханые середние земли 7 четвертей да перелогом 3 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен, лесу пороснягу десятина.
Деревня Бабикова, а Былково тоже, а в ней пашни паханые середние земли 8 четьи, да перелогом 2 четверти в поле, а в дву потомуж, сена 30 копен, лесу дровяного 5 десятин.
Дорога в Сабурово (1930-е гг.). На горизонте: в левом верхнем углу остатки бывшей деревни Фрязино, прямо корпуса завода «Радиолампа», предполагаемое автором место расположения деревень Сотниково Большое и Бабикова, а Былково тож. Фотография из личного архива краеведа М.Ф. Фёдорова. Подарена ему учительницей географии Фрязинской средней школы № 1 Юлией Алексеевной Камышовой.
Деревня Офонасьево, а Потепалово тож, на речке на Любосевке (!), а в ней пашни паханые середние земли 12 четьи да перелогом 4 четверти в поле, а в дву потомуж, сена 15 копен, лесу дровяного 6 десятин.
Деревня Овечкина, а в ней пашни паханые середние земли 18 четвертей, да перелогом 6 четьи в поле, а в дву потомуж, сена 15 копен, лесу дровяного 7 деся
После деревень писцы записывали обычно пустоши.
«Пустошь Костянтиновская: пашни лесом поросло середние земли 30 четьи в поле, а в дву потомуже, сена 10 копен «.
На этом заканчивается описание деревень и пустошей, «тянувших» к селу Гребеневу. Далее в писцовой книге следует описание села нового и относившихся к нему деревень и пустошей. Мы познакомимся с ним позже.
Географо-топографический анализ предыдущего текста
Итак, как и положено, писцы Тимофей Андреевич Хлопов «с товарищи», т.е. со своими помощниками, начали описание гребневской вотчины с главного села, владельческого и экономико-хозяйственного центра всей вотчины. Поскольку в данной работе идёт речь об исторической географии города Фрязино, а САМО Гребенево с некоторыми своими деревнями и пустошами не имеет прямого отношения к нашей теме, мы не будем заострять внимание читателей на них и упомянем их постольку – поскольку, по мере необходимости. Не станем обсуждать и довольно интересный, на наш взгляд, вопрос о местонахождении самого села и некоторых деревень, которые топографически не связаны с окрестностями деревень Фрязиновой и Чужовой.
Итак, какие же деревни известны нам из приведённого текста? Только две деревни – Трубино и Фрязиново, причём первой упомянуто Трубино, а не Фрязиново. Почему? Очевидно, запись писцов началась от Гребенева в направлении к Трубино, точнее от деревни Фроловой, которая относилась к гребеневской церкви. Поэтому наши краеведы поместили её около самого села и рядом с церковью, там, где в совсем недавние времена было футбольное поле. Может быть, деревня вначале и была там, но к 1622-му г. она находилась около нынешней Старой Слободы, по дороге на Биофабрику и была ли перемена места, нам неизвестно.
Почему же писцы, начав описание с этой деревни, обратили своё внимание на восток? Ведь Гребенево в то время находилось – сразу отметим – на краю вотчины и она располагалась от него веером, с запада на восток, казалось, можно было начать описание в любом из 3-х направлений: к Щёлкову ( что, кстати, и сделали в 1622-м г. те, кто проводил межевую границу вотчины), к Чужову и к Трубино. Но первых два направления не годились: деревни Шолкова и Чужова НЕ относились к селу Гребеневу. Их нет в процитированном нами списке. К Гребеневу «тянули» деревня Трубино и её округа, поэтому запись пошла в сторону Трубино. Мы, конечно, даём самое простое, примитивное объяснение. Более важное, возможно, дадим в другом месте. Конечно, Тимофей Андреевич Хлопов «с товарищи» не занимались такими рассуждениями. Они просто руководствовались старым, проложенным до них маршрутом и зафиксированным в предыдущих писцовых книгах.
Первой на этом пути была деревня Ситникова. Мы воздержимся указать её точную локализацию. Конечно, она находилась на дороге к Трубино, но не к пустоши Назимово (нынешнее шоссе Фрязино – Назимиха – Трубино – Фряново) и не на дороге в сторону Спицыно (Камшиловку), а на дороге, идущей в трубинскую местность как раз посередине между ними.
Далее мы и попадаем в эту местность. Здесь находятся деревни Хмеленки, Трубино и Лысцова. Мы эту местность фиксируем как окрестности деревни Трубино. Но при топографической локализации этой троицы надо с большой осторожностью ориентироваться на ТОТ ПОРЯДОК, который зафиксирован в писцовой книге, так же, как и ориентироваться на речку Вздериногу, которая сюда и не подходила. Совершенно ясно, что трубинская окрестность не имеет ни прямого, ни даже косвенного отношения к городской территории Фрязино, а потому мы и не станем заниматься локализацией указанных деревень.
После них следуют деревни, находившиеся на пути к деревне Фрязиновой – Бридавец; Скалова; Копылова, Бояркино тож; Иванишкова. Направление нашего маршрута противоположное: от востока на запад. Почему? Потому что, находясь в трубинской местности, мы дошли до речки Здеховки, которая была восточной границей гребеневской вотчины с владениями её соседей. Мы оставим без нашего внимания эти деревни, даже деревню Иванишкову, после которой в нашем списке деревень значится деревня Фрязинова, а Самсоново тож. Наша главная задача – заняться пока именно ею, а потом уж её окрестностями. Приступаем сразу же к её локализации, минуя любопытнейший вопрос о её названиях.
Деревня Фрязиново, а Самсоново тоже
Хотя мы уже приводили описание деревни, всё же позволим себе ещё раз воспроизвести его.
«Деревня Фрязиново, а Самсоново тоже, на речке на Любосевке, а в ней пашни паханые середние земли 8 четьи да перелогом 27 четвертей в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен, лесу дровяного 5 десятин».
Подчеркиваю: будем заниматься только топографической локализацией деревни, точнее, самой деревни и принадлежащей ей земли. Пожалуй, принадлежащая ей земля будет для нас гораздо важнее, чем сама деревня и её местонахождение.
Первый важнейший признак её местонахождения – деревня находилась на речке Любосеевке.
Прямое указание об этом в тексте писцовой книги, очевидно, свидетельствует, что её дворы, по-видимому, два двора, стояли на берегу речки. Нам важно подчеркнуть это. Мы ещё встретимся с такими деревнями, ЗЕМЛЯ которых выходила к Любосеевке, сенокос которых был по берегу речки, но писцовая книга 1584–1586 гг. почему-то умолчала об этом.
Единственное объяснение этому, на наш взгляд, – дворы не стояли на берегу.
Итак, вопрос: на одном берегу или на двух находилась земля деревни, и, если на одном, то – на каком, на левом или на правом.
Чтобы получить ответ, предлагаю читателям вновь просмотреть цитированный мною список деревень гребеневской вотчины до деревни Фрязиновой и установить, какая из них стояла на речке Любосеевке. Такой деревни не окажется. Любосеевка фигурирует только при селе Гребеневе. Что её не может быть у деревень трубинской округи, это понятно. Но она не записана и у деревень, находящихся между трубинской троицей и Фрязиновой, в частности у деревни Иванишковой, последней перед появлением Фрязиновой.
Но, может быть, хотя дворы деревни Иванишковой не стояли на берегу Любосеевки, земля деревни подходила к речке, на берегу располагались сенокосные угодья, а их у Иванишковой было на 20 копён, т.е. больше, чем у некоторых других.
Чтобы проверить этот довод, обратимся к другому историческому источнику, о котором мы уже упоминали вскользь, – писцовой книге письма и меры Лаврентья Кологривова и Дружины Скирина 1622–1624 гг. Процитируем из неё записи об интересующих нас деревнях.
«Пустошь, что была деревня Бридавец, на суходоле, а в ней пашни лесом поросли середние земли 10 четвертей бес полуосмины в поль, а в дву потомуж, сена на оселке 20 копен, лесу рощи 5 десятин.
Пустошь, что была деревня Скалова, на суходоле, а в ней пашни паханые середние земли четверть да перелогом 6 четвертей да лесом поросло 11 четвертей с осминою в поль, а в дву потомуж, сена на оселке 10 копен.
Пустошь, что была деревня Копылова, Бояркино тож, на суходоле, а в ней пашни лесом поросли середние земли 10 четвертей в поль, а в дву потомуж, сена на оселке 20 копен, лесу рощи 5 десятин и непашенного лесу 5 десятин.
Пустошь, что была деревня Иванишкова, на суходоле, а в ней пашни паханые середние земли четверть да лесом поросло 21 четверть с осминою в поль, а в дву потомуж, сена на оселке 20 копен, лесу рощи 5 десятин.»
Как видим, все эти деревни находились на суходоле, земля их никак не соприкасалась с речкой, сено добывалось на оселке, т.е. не на берегу.
Таким образом, нам приходится признать, что Фрязинова находилось на левом берегу Любосеевки, там стояли её дворы.
«Меж полей»!
Но, может быть, её земля была и на правом берегу? Вновь обратимся к книге письма и меры Лаврентья Кологривова и Дружины Скирина. Читаем нужную нам запись.
«Деревня Фрязиново, а Самсоново тож, на речке на Либосивке, а в ней крестьян: во дворе Алёшка Тарасов, во дворе бобыль Янька Бусырев. Пашни паханые середние земли 16 четвертей да лесом поросло 19 четьи в поль, а в дву потомуж, сена меж полей (!!!) 10 копен да лесу непашенного 5 десяти
Эти два слова «меж полей» удивляют и поражают. Неужели Алёшка Тарасов и Янька Бусырев не понимали, где они живут?! Они живут на речке, и сено надо косить по берегу речки. Именно на берегу, после весеннего половодья, хорошее сено, а не между полей. Но…, конечно, если берег годился для сенокошения!
Взглянем на берега Любосеевки. Даже сегодня они не очень-то походят на сенокосные угодья. За исключением, пожалуй, одного места – там, где находятся станция Фрязино-пассажирская и «Апельсин». Золотое место для сенокоса. Неужели Алёшка Тарасов и Янька Бусырев это не видели, это не знали! Трудно поверить. Конечно, видели и знали. Но это место было на правом берегу, и оно не принадлежало их деревне. Иначе они использовали бы его, не косили между полей.
Кто же владел правым берегом, какая деревня?
В нашем списке после Фрязинова записана пустошь Ерденёво. Займёмся ею. Хотя, конечно, у некоторых читателей возникнут вопросы, и в частности, на какую длину вдоль берега простиралась земля деревни Фрязиновой и где именно стояли её дворы. Но сейчас это для нас не так важно.
Пустошь Ерденёво
После него в списке деревень идёт ДЕРЕВНЯ Малое Сотниково, а Реткино тоже, о которой мы уже упоминали. И это сразу вызывает подозрение у исследователя, знакомого с правилами писцового описания, ибо является их нарушением. Согласно установленному порядку описания после села описывались все деревни, относящиеся к данному селу, затем все пустоши. Если бы после Ерденёва, которое записано пустошью, следовала пустошь Малое Сотниково, а за ней и остальные пустоши, всё было бы в порядке. Иначе говоря, Ерденёво открывало бы ряд пустошей. Но Ерденёво стоит в списке между деревнями, и это, скорее всего, означает, что пустошь ещё недавно была деревней, была записана в предыдущих писцовых книгах среди деревень. Предыдущие писцовые книги были для писцов, ведущих данное описание, «приправочными», выданными им для «приправки», для сверки, и в них нередко сохранялся прежний, старый порядок описания.
Посмотрим, что же собой представляла пустошь.
Стадион Фрязино – здесь была часть земли пустоши Ерденево
«Ерденёво: пашни лесом поросло середние земли 30 четвертей в поле, а в дву потомуже, сена 10 копен». Считаем землю: 30 х 3 : 2 = 45 десятин, + 1 десятина сена, всего 46 десятин, или 50,14 га.
Стадион Фрязино – граница земель бывших пустоши Ерденёво и деревни Малое Сотниково. Возможно, уже здесь Ерденёвская дорожка, идущая из Чужово, раздваивалась на ветви: левая шла на запад (мимо нынешней детской больницы и далее прямо к лесу, превращаясь там в дорожку Морозовскую), правая сразу направлялась по диагонали к западной стороне Ерденёвского болота (нашего озера). Однако наличие остатков болота между станцией Фрязино-пассажирская и озером заставляет нас предполагать, что Ерденёвская дорожка ( её правая ветвь) не могла преодолеть здесь болото.
Поэтому не исключено, что это раздвоение было позже, у самого леса, после водомоины, преодолев которую, Ерденёвская дорожка своей левой ветвью становилась Морозовской дорожкой, так как направлялась к деревне Морозовой (поляна Морозова), а правой ветвью, повернув направо, соориентировалась на западную оконечность болота.
***
В описании пустоши нет ни слова о Любосеевке. Иначе говоря, пустошь не соприкасалась с речкой, с водой. Значит, она соприкасалась с деревней Фрязиново и, получается, Фрязиново стояла не только на левом, но и на правом берегу. Но такого не могло быть, как только что мы установили. Возможно, находясь на другом, на правом берегу, пустошь находилась в лесу, который близко подходил к берегу.
Посмотрим, что пишет книга письма и меры. «деревня, что была пустошь Ерденёво, на речке на Либосивке, а в ней крестьян: во дворе Родька Микитин, во дворе Дружинка Иванов, во дворе Ивашка Солиханов да сын ево Иевко, во дворе бобыль Коняшко Мокеев, во дворе бобыль Ивашко Кузмин. Пашни паханые середние земли 20 четвертей да лесом поросли 10 четвертей в поль, а в дву потомуж, сена по речке по Либосеевке 10 копен.Итак, пустошь, превратившаяся к 1622–24 гг. в деревню, находилась на речке. В каком же месте? Возникают три предположения о местонахождении пустоши.
Первое. Если следовать шаблону записи писцов, пустошь должна была находиться прямо, через речку, перед деревней Фрязиновой. Иначе говоря, это сегодняшнее городское пространство, начиная от речки Любосеевки на запад в границах (примерно) «Факел», Институтская улица и линия «главная проходная «ИСТОКА» – Памятник воинам, погибшим в Великой Отечественной войне – стадион.
Второе. На левом берегу речки, там, где ныне ИРЭ, т.е. на том же берегу, где и деревня Фрязинова, но слева от нее, (если смотреть на неё со стороны речки), через овраг, который был здесь в давние годы. Он пересекал примерно то место, где сейчас левая часть центрального здания предприятия, и доходил до речки. По дну его протекал ручеек, впадавший в Любосеевку.
Третье предположение. Возможно, пустошь находилась справа от деревни Фрязиновой (если смотреть со стороны речки, со стороны «Факела»), через речку, через нынешнее Московское шоссе.
Но последний вариант вряд ли возможен. Он возможен только в том случае, если земля деревни Малое Сотниково будет простираться от болота (т.е. от нашего озера) хотя бы до улицы Московской, не говоря уж о памятнике И.И. Иванову на Щёлковско-Фряновском шоссе.
Ерденёвская дорожка и Ерденёвское болото
Чтобы ответить на данный вопрос, нам придётся ввести в исследовательский оборот новый для нашего краеведения документ – межевое описание гребеневской вотчины из писцовой книги 1622–1624 гг. боярина князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого. Он получил эту вотчину по государевой жалованной грамоте 131 года, точнее, 7131 года, или в переводе на наше летосчисление, в 1622–23 году. В это время и проводилось межевание, т.е. определение, установление, уточнение границ вотчины с другими, соседними владениями или «порозшими», безхозными землями.
На карте 1852 г. западнее Любосеевки нас будут интере совать два географических объекта – поляна морозова и булыгинское болото. Мы уже говорили о том, что, по мнению нашего краеведа М.С. Баева, Булыгинское болото и есть будущее фрязинское озеро. Михаил Сергеевич установил это сравнением контуров болота и озера. Поляна Морозова и Булыгинское болото являются для нас двумя колоритными точками на западной границе гребневской вотчины. Мы будем цитировать описание границы вотчины от поляны Морозовой в сторону болота. Подчеркнём, что поляна – лишь часть пустоши Морозовой, которая простиралась в направлении к болоту.
«… а от каменя на колодезь, а от колодезя тою же старою межею на старую межевую яму.
А от старой межевой ямы на березу, на ней грань (межевой знак), от березы прямо на березу ж, на ней грань.
По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого села Гребенева пустоши Морозовой, а по левую сторону вотчинная ж земля Рожественного монастыря Села Хомутова пустоши Чесноковой.
А от березы через Ерденёвскую дорошку(!) на четверную березу, на ней грань, от четверной березы на Ерденевскую дорошку, а с Ерденевской дорошки налево на виловатую березу, на ней грань, от виловатой березы прямо старою межею на березу ж, на ней грань.
Фрагмент карты 1852 г. Прерывистой линией обозначена автором Ерденёвская дорожка. На карте ясно показан перелом Ерденёвской дорожки, от которого идёт прерывистая линия. Основная ветвь идёт к Поляне Морозовой, где разделяется на Морозовскую и Хомутовскую дорожки.
….По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого Села Гребенева пустоши Сокольниковой, а по левую сторону вотчинная ж земля Рожественного девяча монастыря села Хомутова пустоши Бошеровой, а от березы старою межею от ерденевского болота (!!!) меж Булыгины пустоши (!) и Бошеровой пустоши лугом по Бочаг Бутусовской дороги на Хомутовку (!!). По правую сторону вотчинная земля боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого пустоши Максимовой да пустоши Задней, а по левую сторону вотчинная ж земля Спас Ефимьева монастыря пустоши Бутусовой да пустоши Гребенниковой…» . Прервём цитирование.
Вид на озеро Большое (бывшее Ерденевское болото)
В верхнем левом углу снимка, за островом близко к берегу шла Ерденёвская дорожка. Вглубь дальнего берега прямо и правее простирались пустошь Булыгино, по названию которой позднее стало называться и болото, а также пустоши Максимова и Задняя.
***
Выясняется, что между поляной Морозовой и будущим фрязинским озером проходила Ерденёвская дорожка. Именно Ерденевская, а не Фрязиновская или Чужовская (Чижовская). Ерденёво (грубо, приблизительно локализуя главное место его – где ныне находятся «Олимп», новая аллея героев, памятник фрязинцам, павшим во время Великой Отечественной войны) – вот что служило ориентиром для всех, кто шёл или двигался с Хомутовской дороги во Фрязинову или Чужову и наоборот. Оказывается, что и болото первоначально называлось Ерденёвским и лишь позже, когда Ерденёво исчезло и о нём забыли, болото стали называть Булыгинским.
Таким образом, пустошь ЕРДЕНЁВО находилась в центре фрязиново-чужовской местности.
Деревня Малое Сотниково, к рассказу о которой мы приступаем, не могла находиться на дальнем берегу болота. Земля её продолжала землю пустоши Ерденёво. И она тоже зафиксировала положение Ерденёво именно в центре указанной местности.
Поделитесь с друзьями